Ошибка

Она пьяна. Ее разум замутился. Картинки становятся настолько яркими, что ослепляют, а звук настолько громким, что оглушает. Она сорвалась. Литр водки - и она отъявленная сексуальная красотка в форме. Она хочет большего внимания. Извивается и показывает себя. Но Глухарев отшивает ее, повторяя, что она ведет себя как ребенок. Это задевает ее самолюбие. Она бросается даже на сконфуженного Тарасова, но дежурный прерывает их прелюдию. И снова дежурный повторяет имя того, кого она боится и кем восхищается одновременно. Ее пьяный рассудок подает ей команду, и она срывается с места и с суровым видом подполковницы, которая еле держится на ногах, идет к той самой, соседней двери. Открывает ее резким рывком и залетает. - Карпов, - первое слово, срывающееся с ее сухих обветренных губ, - собрался? Куда ты собрался? - Надо же, - усмехнулся Стас, - какая вы плохая девочка. - Поговори мне тут. Я сказала… Зимина вертит головой и облокачивается рукой на стол. Подполковник рефлекторно поднимается с места и хватает Ирину за руку. - Ириш, тебе лучше полежать. - Я сама решу, а ты тут беспорядок мне наводишь, - подцепив рукой ключи, она направляется к двери. - Я-то? Ир, отдай ключи, не балуйся. Она не услышит его. Пихает на диван и подходит к двери, замыкая изнутри, выжидает минуту и засовывая ключи себе в лифчик. Карпов молча, с раскрытым ртом, наблюдает за происходящим. - Отлично. И что мы делать будем? В шашки играть, Ир? Это не смешно. Открывай дверь. Он серьезный. Ей это нравится. Она улыбается. Карпов встает с дивана и подходит к ней. Он закусывает губу, обдумывая дальнейшие действия. Если бы это была левая телка, он бы без раздумий залез бы ей в лифчик, достал ключи, а потом приложил бы головой об стол и в расчете. Но тут другое дело. Здесь Зимина собственной персоной. -Ир, давай ты отдашь мне ключи, и я сделаю вид, что ничего не было. -Кто тебе мешает взять свои поганые ключи, Карпов? - шатаясь на каблуках, говорит начальница. Она еле перебирает ногами, толкает Стаса в плечо и падает на диван, обнажив перед ним ногу в черных тоненьких колготках. Еще немного и он сорвется. Ей будет очень-очень плохо. - Ирин, отдай мне ключи, - с нотками раздражении и напряжения в голосе, произносит Стас. Она уткнулась носом в диван, не обращая внимания на его слова. Он тяжело вздыхает, садится рядом с ней и резко переворачивает Ирину на спину, заставляя ее подавиться воздухом. - Думаешь, я не сделаю этого? – он приближается к ее лицу, наклоняется к самому уху и шепчет, - ты ошибаешься. Эти слова, щекочущие ухо, заставляют волну мурашек накрыть Ирину с ног до головы. Стас расстегивает первую пуговицу на парадной белой рубашке, затем вторую, третью. Она непонимающе смотрит куда-то в его глубокие бесчувственные глаза, а он с совершенно безразличным видом расстегивает последнюю пуговицу. Его руки проникают под рубашку, расстегивают лифчик с первого раза. Рыжая тяжело вздыхает, по-прежнему не издавая ни звука. Стас чувствует, как в кабинете становиться жарко, галстук душит его, а по лицу скатывается капелька пота, которую он незаметно вытирает. Он засовывает правую руку в лифчик, которой свободно скользит по упругой груди начальницы, и достает свои ключи. Он собирается вставать с дивана, выполнив легкую задачу, но Зимина резко сжимает его руку. Стас не двигается. Он смотрит на нее. Такую беспомощную и порочную. Она задевает ногтем колготки. Они рвутся. Этот звук эхом отдается в голове у Стаса, возбуждая его еще больше. Он не показывает это. Лишь усмехается. Она выгибается на диване. - Ириш, давай ты… Она прислоняет палец к его губам, приподнимается на диване и облизывает губу в десяти сантиметрах от лица Стаса. Рыжая бестия. Он все не сдается, скалиться и отводит глаза. Но она же настойчива. Она же привыкла, что ее слушаются все и выполняют приказы. Она же мать-ее-подполковница. Ее рыжие спутанные волосы падают на обнаженную ключицу. Это было последним штрихом, чтобы вывести бесчувственного Карпова из себя. Он срывает с себя пиджак, стягивает галстук и поднимает на руки Зимину, грубо укладывая ее на стол. -Чертова мозахистка. Ты хоть понимаешь что творишь? – Будто рассуждая с самим собой, Стас продолжает действовать. Он тянет собачку юбки вниз и стягивает ее полностью, отбрасывая в сторону. Ира скрещивает ноги на торсе Карпова. Он пододвигает ее поближе к краю, стягивает колготки вместе с красненькими трусиками. Она улыбается, глядя как он расстегивает свою рубашку, а потом справляется также с брюками. Стас заводит ей руки над головой и кладет на стол, держит сильно. Входит в нее быстрым толчком без подготовки. Она стонет, извивается. Он продолжает. Двигается в ней, получая не только физическое удовлетворение, но и моральное, от того, что трахает ту, которая всегда трахала ему мозги по работе. Он впечатывает ее в стол, жестко грубо, как может только Карпов. Сжимает свои руки на ее бедрах, так что завтра останутся синяки. Он двигается в ней, резкими рваными толчками, как может только он. Она стонет, зажмуривается, а он даже не смотрит ей в лицо. Его глаза устремлены куда-то в потолок. Он ловит кайф от происходящего. Он мог получить любую девушку. Взять и трахнуть у себя на столе любую потаскуху, но только не ее. Но все обернулось вот таким образом. Она сама пришла к нему и заставила это сделать. «Она сама, сама, сама, она сама»- словно мантра эти слова звучали в голове подполковника. Он останавливается, не пренебрегая осторожностью, и отстраняется. Стас одевается и подходит к окну, делая вид, будто один в кабинете и ничего не было. Он не будет еще больше унижать ее словами или говорить об этом кому-либо. Ирина плачет. Алкоголь начинает выветриваться, а здравый рассудок возвращается к ней. Она сползает со стола, надевает юбку, суетливо застегивает лифчик и рубашку. Громко всхлипывает и размазывает тушь по лицу. Смотрит на спину Карпова, он даже не двигается. Она заставляет себя подняться, берет ключи с дивана и, продолжая шататься на каблуках, покидает кабинет Карпова. Он оборачивается. Подходит к своему столу, пинает его и обхватывает себя за голову. Она идет по отделу. Громко рыдает, шатается. К ней подбегает Глухаерев. Приобнимает ее, она толкает его. - Прости меня. Прости меня, мне ужасно стыдно. Я последняя шл…, - Глухарев не дал договорить ей, сильно прижимая ее к себе. - Ир, с кем не бывает. Мы все когда-нибудь нажирались. Тише-тише. *** Уже стемнело. Стас сидит в своем кабинете. Он не понимает как решить эту проблему. В первый раз ему не могут помочь деньги, и это сводит с ума подполковника. Он просто решает напиться и забыться. Не в первый раз. Этот метод точно прокатит. Она лежит на кровати. Смотрит в потолок. Вспоминает день обрывками. Снова плачет. Дело даже не в измене, обиде или еще чего. Она понимает, что ей понравилось и от этого становиться еще хуже. Она даже подумывает об увольнении, но сразу откидывает эту идею. Пьет успокоительное и пытается уснуть. *** На следующий день должно было состояться совещание. Зимина нашла в себе силы явиться на работу. Она сидела в своем кабине, боясь каждого звонка или стука. Ожидала угрозу от всего, что движется. Ирина знала, что настанет эта минута, когда к ней заявятся и потребуют освобождения места. Потому что Карпов может. Потому что ему это выгодно. Взять и подставить человека для себя любимого. Шантажом заставить сойти с места и уступить ему дорогу. Стук в дверь. Зимина вздрагивает, но не подавая вида гонором приказывает: - Войдите! Друг за другом в дверь начинают проходить сотрудники и занимать место за столом. Женщина пытается сохранять спокойный серьезный вид. Кабинет погрузился в немую тишину. -А,- прокашливается Зимина, - где начальник СКМ? - Он с минуты на минуту подойдет, Ирина Сергеевна. - Ладно. Обстановка в отделе в праздничные дни меня не устраивает. Слишком много инцидентов за последние три дня! Я уже не говорю о… Стук в дверь. Она открывается. Зимина опускает глаза, глубоко вздыхает. Он молча проходит и садиться за свое место, скрестив руки на столе. У нее заплетался язык, речь не связывалась. После пяти минут позора, Зимина решила закончить совещание и разрешила всем уйти. Карпов с невозмутимым лицом задвинул стул и направился к двери. - Стас! – послышалось сзади. Он обернулся через плечо в своей фирменной манере. - Я хотела тебе сказать, - она замолчала, опустив голову снова в пол. - Не утруждай себя. Все забыто. С этими словами дверь громко хлопнула снаружи, заставляя Ирину вздрогнуть. Он выходит из ее кабинета. Бьёт кулаком в стену. Может когда-нибудь это и забудется, но только не сейчас. Только не в этой жизни…