Моя трагедия комедий балаганных смешней, И потому особо мне дорога.
Карума сидит перед компьютером у себя дома, готовясь к приближающимся экзаменам и посмеивается над собой. Его жизнь — сплошной балаган, а класс — его участники. Жаль, это все в глазах Акабане драма в серых тонах и его оттенках. Или одна большая монотонная трагедия. Его личная, до ужаса смешная, трагедия.Я научился находить себе прекрасных друзей, Но не могу найти по силам врага.
Акабане крутит между пальцев обыкновенную шариковую ручку. Уроки давно готовы, материал повторен, а юноша все продолжает сидеть за столом с ручкой в руке. Карума задумался о своих друзьях. Их довольно мало, но для человека с его характером — достаточно. А врагов у Акабане сколько? Все, не задумываясь и без доли сомнения, скажут: «Много!» А на самом деле есть ли у Карумы хоть один истинный враг?..Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов Скажи хотя бы, разглядеть тебя как?
Акабане честно ищет своего врага. Даже в своем лучшем друге его найти пытался, но тщетно. А все потому, что Карума не видит дальше своего носа. Но при этом пытается разглядеть человека, с которым сможет соперничать. Он стоит у него перед носом и имя ему Асано Гакушу. Весьма, я вам скажу, ненавистное имя для Акабане Карумы.Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов — Ищу тебя, о мой единственный враг!
Юноша зевает, чуть не уронив ручку, и, честно говоря, его жутко клонит в сон. Растрепанные волосы, немного мятая домашняя одежда и расслабленная поза говорят о том, что в доме никого, кроме самого Акабане, нет. Карума бросает взгляд на часы. Еще слишком рано, чтобы ложится спать, но природа берет свое, и юноша, еле дойдя до кровати, падает в царство Морфея. А снятся ему, почему-то, экзамены… Даже во сне Карума не может увидеть первого ученика школы, сидящего перед ним. Такого ненавистного, противного и невероятно сексуального.Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой, Но быть врагом, однако, надо уметь!
На следующей неделе начались экзамены. Карума, со свойственной ему сосредоточенностью, прорешивает каждое задание. Перед ним, как и в его уже далеком, но ещё не забытом сне, сидит главный принц школы — Гакушу. Карума пытается не отвлекаться от заданий, но все равно краснеет, вспоминая, как утром надрачивал на эту омерзительную морду. А зачем, он и сам не знал.Устав скучать у края ямы и держаться в седле, Я озверел от неумелых атак;
Гакушу тоже очень нервничает, сидя спиной к этому отрепью. Но способному на любую подлость отрепью. Асано тоже не признает в Акабане врага. Он признает в нем лишь ненавистное, но до чертиков желанное, существо. Его уже порядком достали экзамены и учеба, Асано хочет развеется. А что поможет лучше, чем секс? Но и тут помарочка вышла. Пусть на Асано все и липли, сам юноша хочет подмять под себя только Акабане. Или, на худой конец, самому оказаться под ним.Я по следам бегу упрямо, припадая к земле — Ищу тебя, о мой единственный враг!
Под конец всех экзаменов Гакушу изводит себя до невозможности и признает самому себе: Карума и есть его единственный и истинный враг. И сейчас Асано этого самого врага и ищет, чтобы припереть к стенке и впиться в ненавистные губы, зарываясь ладонью в слишком мягкие волосы. И, на свою беду, находит. Дрочащим в мужском туалете.Мне рассмеяться или плакать — я еще не решил; Без сожаленья не проходит ни дня.
У Асано вырывается нервный смешок, пока он закрывает мужской туалет дрожащими руками. Он не собирался оповещать Акабане о своем присутствии. Гакушу просто хочет узнать, на кого же так реагирует его враг. И узнает, когда Карума, кончая, произносит его же, президента студсовета, имя.Я извиваюсь, словно змей, в оковах собственных сил: Ведь не родился тот, кто сломит меня!
От услышанного у Гакушу глаза на лоб лезут и, когда Карума выходит из кабинки, немедля толкает Акабане к стенке возле окна и целует мокро и пошло. И это все, что ему сейчас нужно. А Карума, немного помедлив, поменял их местами и полез в брюки Гакушу рукой. Немного поласкав, Акабане посадил Асано на подоконник и стянул с него нижнее белье, пожалев, что не взял смазку. По максимуму растянув Гакушу, Карума входит. И они оба, наконец, получают желанное.Меня всесильем при рожденьи Господь Бог отравил, А я страдаю как последний дурак;
Они оба не жалели о произошедшем, ни когда вышли из мужского туалета, ни когда пришли домой, ни когда еще раз повторили. И Гакушу, и Карума думали, что, пусть и очень грязным способом, всего лишь соперничают с ненавистным врагом.Я умираю в пустоте неразделенной любви — Я жду тебя, о мой возлюбленный враг!
И лишь через какое-то время, Карма понял, что влюбился в своего врага и что не сможет его отпустить уже в этом звании. Гакушу будет либо любимым любовником, либо — не менее любимой — жертвой. А так же Акабане думал, что его чувства никогда не будут взаимными. Он ведь заперт. Запертый в рамках приличия другого человека. Асано ведь — гордость школы и — на тебе! — встречается (в планах Карумы) с парнем.***
Ты пролился из рук Полуночной грозой, Сбылся вмиг, как плохая примета;
Прошло несколько месяцев, а Акабане и Асано продолжали свои недолгие встречи. Они оба этого жаждали и не видели смысла прекращать. Они ведь наилучшие враги. Карума каждый раз с замиранием сердца смотрел, как Гакушу ему подчиняется. Сначала он, конечно, пытался захватить власть, но потом уловил фишку, что, находясь под ним, Акабане легче манипулировать. Хоть вскоре Асано перестал об этом думать, ведь Карума, он как гром средь ясного неба, а он его личная молния.Ты — как тень, я — как звук,
Асано уже знал квартиру Акабане, как свою собственную и не брезговал этим знанием. «Скоро экзамены» — мелькнуло в мыслях. И вправду, надо подготовиться. А на время придётся забыть об этих встречах с Карумой. Гакушу подошел к зеркалу и задумался. Он похож на какого-то призрака… Нет, скорее тень. Да, Гакушу — тень, а Карума — звук, ведь у него такой голос!Мы сплетались с тобой, Наплевав на условности света.
Сзади подошел Акабане и мягко обвил талию парня руками, прикусил ухо и призывающим голосом прошептал: «Продолжим?» А Асано не может ему сопротивляться и отдается во властные руки ненавистного врага, что уже опрокидывает его на пол. Пока тот не входит. Тут уже главенство Гакушу берет на себя и сам насаживается на член партнёра. Они сливаются и сейчас между ними только гармония.Ты обвился вокруг Виноградной лозой;
Чтобы ни говорил Асано, но он вновь пришел к знакомой двери. Юноша постоял и, всё ещё раз хорошенько обдумав, постучался. Открыл не Акабане, а Нагиса. Было больно. Очень больно. И Асано, рыкнув, ушел. Точнее, попытался уйти. Его руку тут же обвила другая рука. — Нагиса-кун уже уходит, — пропел этот ехидный голос и его обладатель обвил обоими руками грудь юноши. — Так ведь? Шиота кивнул и, схватив школьную сумку, удалился. Ему лучше не лезть в эти дебри отношений лучшего друга. Заблудится ещё. Гакушу чувствовал огромную ревность к врагу. К ненавистному всем сердцем человеку. И бесился, а его тело всё также обвивали руки и голос Кармы.Напоив меня собственной кровью, Ты свалился без сил,
Карума мягко поцеловал Гакушу, от чего тот передернулся. Как всегда. Асано смотрит на Акабане, в данный момент напоминающий ему котенка, и не понимает, как докатился до этого всего.Но меня не спросил — Я, быть может, такого не стою!
Гакушу ненавидел Каруму. Он внушал себе это и не получил результат. Списав это на и так слишком большую ненависть, Асано задумался, а почему он тогда спит с ним? Тут тоже все просто, он хочет подчинить Акабане себе. Но стоит ли этого сам Гакушу?..Только взгляды твои прожигали насквозь, Предваряя известный финал;
Карума открыл глаза и посмотрел на Асано. Сходство с котенком сразу пропало. Акабане больше похож на получившего свое зверя. Гакушу нравится такой взгляд и он тянется к губам Карумы за нежным поцелуем, что, несомненно, удивляет обоих.Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть, Ты не слышал, а я — не сказал…
После поцелуя, Акабане явно хочет что-то сказать, но слова застревают в горле. Лучше, Карума все еще раз хорошенько обдумает, а потом признается. Да, так, несомненно, будет правильнее.Наши души сцепились голодным зверьём, А телам было этого мало -
И вот он — день начала экзаменов. Ни Асано, ни Акабане не капельки не волнуются. Даже сейчас они как будто чувствуют каждое движение друг друга. Будто их души вступили в резонанс и не хотят расставаться.И наутро безумное сердце мое, Застонав, на весь день умирало,
Акабане чувствовал невероятную пустоту в сердце с примесью… боли? Да, именно её. Каруме было больно видеть Гакушу и не сметь что-то с ним сделать. Может быть, именно он — Акабане Карума — жертва?Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн, Чтобы ночью стать арфой твоею;
Но так же Акабане очень хорошо знает, что ночью Гакушу станет его жертвой. Он будет вбиваться в упругое и податливое тело сколько его извращенной душе угодно. И никто не будет против.Нервы сталью звенят — Но больнее стократ То, что я доиграть не сумею.
Гакушу будто чувствует взгляд на себе и повернулся. Зря он это сделал, ведь, столкнувшись с голодными глазами Карумы, Асано стало жарко. Доиграть невозмутимого паренька не получится…Мои чувства и мысли нырнули в туман, Разум мой удалился от дел;
Гакушу дописал последнюю строчку и отложил ручку. Еще пара секунд и экзамены закончились. Все с облегчением выдыхают, только Асано не чувствует облегчения. Он еще не добрался до цели…Как признанья мои превратились в обман, Ты не слышал — а я не смотрел…
— Ненавижу тебя, — Гакушу жадно впивается в губы Карумы. Еще хоть немного ближе, хотя бы на миллиметр. И когда это так целовали ненавистных людей? Врешь ты, Асано. И в первую очередь — себе.Мы погибнем В невидимой этой войне, И наверное, рано, чем поздно;
Карма и Гакушу запираются в мужском туалете. Точнее, Асано берет Акабане за шкирку и ведет туда. А потом встает на колени и делает головокружительный минет. А Карума только и может, что погибать от прикосновений партнера.Если выпадет Выжить тебе или мне, Рады будем, наверно, до слез — но
Гакушу поднимается с колен, сочувствующие смотрит на Акабане и в ответ получает такой же взгляд. Они жалеют друг друга, ведь, даже если выйдут невредимыми из этой ситуации, выйти хотя бы живыми друг из друга возможности нет.Снова станем глотать Этот медленный яд, Что обоих сжигал без остатка;
Они, бесспорно, будут повторять этот процесс вновь и вновь, ведь жизнь друг без друга уже невозможна. Такой альтернативной вселенной даже не существуют, ведь они созданы друг для друга. Оба повелители и жертвы в одном лице…Коль сбежать ты не смог — Пусть поможет нам Бог Удержаться на грани припадка.
И раз нет возможности спастись, зачем вообще пробовать? Не лучше ли утонуть вместе во грехе? Лучше, намного лучше и правильней. Хоть и сложнее, ведь не за каждым пойдешь на такой шаг.Я бросаюсь, как в воду, в объятья твои, Снова пальцы скользят по плечу;
И Карума, обвив руку Гакушу, ведет его к себе домой и обнимает. Заняться сексом они еще успеют, а ему так хочется нежности и обыкновенной романтики! Это все, что сейчас нужно. Хотя…Вырвать корень твоей ядовитой любви Ты не можешь — а я не хочу!
— Я люблю тебя, Шу-кун, — Карума сжимает одежду на спине Асано. Если хочет растоптать или вырвать корень этой любви (не у себя, но всё же) — сейчас самое время. Но Акабане надеется на взаимность. — И я тебя, — губы, неуспевшие сказать признание, накрывают чужие. И это самый лучший их поцелуй. Ведь только сейчас они избавились от оков. Только после этих слов выбрались из заточения. Рамки приличия остались далеко позади…