Играй белыми

Мы с тобою такие несчастные. Мои мечты добрые, прекрасные. Твои мечты тёмные, грязные. Мы с тобою играем напрасно. Хожу синими. Ходи красными. Мат. Тёмные. Светлые. Синие. Красные.

      Вечерело. В штабе, словно это халупа богов смерти, было скучно. Так скучно, что игра с тетрадью — детский лепет.       Эл бездумно крутился на стуле. Разве поступают детективы бездумно? Лайт печатал что-то. Матсуда решил сбегать в кафешку и купить кофе, а Ягами старший дремал на диване. Всем было скучно. Но все были заняты.        Особенно скучно было Лайту. Он с великой скоростью перебирал клавиши клавиатуры, то и дело ритмично тянув цепь наручников в свою сторону. Видимо, чтобы дотянуться до какой-то кнопки. Правда, это действие оставалось почти незамеченным. Гораздо более незамеченным, чем бездумное верчение Лоулайта на компьютерном стуле.        Дверь распахнулась, открывая вид на Матсуду, который аккуратно, боясь разлить кофе, шёл к компьютерным столам. Но Матсуда не был бы Матсудой если бы не запнулся, опрокинув кофе на спящего шефа. — И-и-извините! — ойкнул молодой полицейский и они с Соичиро удалились в ванную комнату. Достаточно быстро. Точнее, Ягами-сан просто пулей летел в уборную. Кофе был горячим. А вот Матсуда ойкал и поспевал за полицейским.       Когда Соичиро и Матсуда покинули компьютерный зал, Эл очнулся: — Лайт-кун, — прозевал тот мягко, словно кот. — Давай поиграем в шахматы.       Как двусмысленно звучали эти слова в голове Лайта. С ума сойти. — Тебе нравятся шахматы? — Ягами, конечно, знал, что Эл любит спортивные игры. Теннис, особенно.       Эл кивнул и магическим образом извлёк доску с шахматами из-под компьютерного блока. И как они там оказались? — Буду за белых, — самодостаточный Лайт схватил чёрного короля за корону и поставил на нужную клетку с противоположной стороны.       Когда фигуры были расставлены по доске, Лайт сделал первый ход. Ход получился нейтральным и ничем не отличался от обыкновенных. Эл же вытворил нечто, как казалось Лайту, глупое. Походил пешкой на две клетки вперёд.       Рядом с доской накапливались фигуры. В большинстве своём, они являлись поверженными фигурами Эла. Вот только та самая пешка продолжала делать шаги вперёд… и, стала ферзём.       На шахматном поле боя осталось по королю, коню и ферзю. Лайт постоянно загонял Эла в угол, ставил в шах, издевался. Лоулайт же сохранял спокойствие, и, кажется, только моргнул, когда ему поставили самый настоящий мат. Сердце ойкнуло, будто бы туда что-то вкололи. Что-то противное и ядовитое. Прошлые раны переживания открылись. — Поздравляю с победой, Лайт-кун.       Всхлип. Вздох. Смирение. Эл протянул руку к Лайту. Другой рукой он схватил цепь наручников и потянул на себя так, чтобы его противник упал прямо на него. Губы в губы. Глаза в глаза. И плевать, что здесь камеры в каждом углу. Плевать, что это их последний поцелуй. Плевать. Эл не сдерживает себя, не умеет сдерживать. Лайт чувствует вкус победы и вкус Эла на губах. Беспамятство.