Иллюзия

Стены из гладко отполированного камня словно бы поглощали свет: за окнами-бойницами клубился пыльный полумрак, и углы зала тонули в темноте. Здесь было холодно - но не так, как там, внизу, в подвалах... Иллюзия, созданная собственными воспоминаниями, была настолько ясной, что, развеявшись, оставляла отчетливое желание по-собачьи встряхнуться, сбрасывая ее липкие ленты. Но делать этого Берен не стал - за ним отвратительно внимательно следили знакомые темно-серые глаза. - Итак? В ледяную тишину это слово упало камнем. - Знаешь, Саурон, - человек сцепил руки и подался вперед - лучше видеть собеседника, - я, можно сказать, полжизни мечтал о том, чтобы ты снова задал мне подобный вопрос. И теперь я отвечу: нет. - Но почему?! - в голосе темного майа послышалась почти детская обида. - Потому что на этот раз у тебя никаких козырей в рукаве нет. Вон он, твой возможный козырь - сидит развлекается. Финрод, удобно устроившийся с третьей стороны массивного стола, пожал плечами: виноват, мол. Сижу. И даже немного развлекаюсь. - Почему? - иллюзия проступила явственнее: чувства, испытываемые темным майа, были сильны и привычны. Ненависть. Ярость. Желание уничтожить... - Скажи мне, Берен Барахирион, князь людей и друг эльфов, неужели тебе нравится знать, что тебя считают бесхребетным слабаком, недостойным своего места? - Я среди дураков признания не искал и искать не буду. Кому надо - поймут. - Но ведь не понимают! - Значит, их пока судьба мордой в такое дерьмо не ткнула, только и всего. Слушай, Саурон, пытаться меня вот так разозлить - гиблое дело. Не получится. - Мы все немного изменились, - спокойно подтвердил Фелагунд и, опершись локтем о каменную столешницу, приготовился слушать дальше. Лицо эльфа было спокойным и отчасти даже удовлетворенным. - А еще, - помедлив немного, с видимым удовольствием  - наконец-то удалось подобрать ключ! - заговорил Гортхаур, - они придумывают альтернативные истории. Про то, как ты до Дориата не дошел. Как Лютиэн осталась с Келегормом или Мелькором. Как... - Если кому-то надо извести пачку бумаги, чтобы понять, - снова вступил в разговор Финрод, - пусть пишут. Вы же всегда проповедовали свободу - от законов, от устоев; вы говорили, что принимаете всех с их недостатками, так что же тебе теперь не по нраву? - Мне?! - Саурон вскочил, и исходящая от него злоба стала почти невыносимой. - Мне не нравится то, что меня - меня, правую руку Властелина Мелькора, меня, Повелителя Волков, представляют какой-то вздорной рыжей девицей, будто я многодетная нолдэ! Что нашему Поединку придали вид постельной утехи, что меня обвиняют в милосердии к врагам... - Ну, в милосердии-то тебя обвинить и сейчас сложно, - пробормотал Берен, не стараясь, впрочем, приглушить голос. Саурон обернулся к нему: - Да! Сложно. И именно поэтому я хочу восстановить справедливость. Забить им в глотку их песни и фантазии! Я не желаю, чтобы меня обеляли или приписывали мне... рауг знает что! - почти что эльфийские уши темного майа неуловимо покраснели. - Да к тому же, - гораздо тише договорил он, - об этом уже и в самом деле каждый рауг знает... - Интересно у тебя выходит, - улыбнувшись углом рта, парировал Финрод, - восстановить справедливость значит - заставить замолчать? - Вот поэтому-то я тебя и не звал, - пробормотал Саурон, устало опустив голову на руки. - Я его звал, а он при тебе стесняется... Берен, вот ты что - настолько людей любишь? Ты же их - этих - даже не знаешь... - Люблю, наверное. И этих. И любых других, тех, которых не знаю, раз столько лет пытался им жизнь хоть как-то облегчить... Я ведь уже сказал, Тху, и я не собираюсь повторять второй раз. Не для того мы умирали, чтобы умерли и они или чтобы ты и дальше им указывал. Поэтому - я не пойду мстить вместе с тобой и не позволю этого сделать тебе. Ты знаешь - это не пустые слова. - Вот, значит, как... - протянул Саурон подчеркнуто спокойно. - А тебе не кажется, что я уже им указываю? Человек коротко рассмеялся. - Не преувеличивай. - Не в том дело, Саурон, - Финрод смотрел на него прямо и открыто, как всегда, и майа невольно подался назад под этим взглядом, - чтобы на весь народ не оказалось ни одного мерзавца, а в том, чтобы этот же народ дал, когда то будет необходимо, людей умных, отважных и стойких. Только вот вы в Ангбанде так этого и не поняли. - А много ли тебе принесло это знание? Смерть?.. Ты говорил - им надо время, чтобы понять. Они не поймут, Финрод. Никогда! - Может, так даже лучше, - улыбнулся эльф. - Берен верно сказал: чтобы задуматься над такими вещами, надо пережить что-то подобное, надломить сердце. Если другие немного счастливее тебя - надо ли презирать их за это? - Светлые... - улыбка Саурона была совершенно противоположной - презрительной. - Вашу историю искажают, а вы этому радуетесь? - Искажение не может быть абсолютным. Если есть тень - найдется и свет, который ее отбрасывает... А когда настанет Темнота, ты уже ни о чем не вспомнишь. - Значит, отказываетесь? - со вздохом переспросил Саурон. Его собеседники переглянулись - с почти одинаковыми улыбками. - Мне ты ничего не предлагал, но да - я отказываюсь, - кивнул эльф. - И более того, Гортхаур: мы действительно найдем способ помешать тебе, если ты решишь исполнить задуманное в одиночку или с помощью своих бывших прислужников. Мы не отдадим тебе на растерзание тот мир. - Не отдадим, - согласно кивнул Берен. - Только давайте уже быстрее заканчивать этот разговор, тем более что все уже все уяснили. Это здесь тихо и мирно, а мне там скоро на работу вставать... - Одно слово - светлые, - Гортхаур снова вздохнул, поднимаясь из-за стола. - Ни на что у вас злости не хватает... А насчет заканчивать - не беспокойся. Это все, можно сказать, так... Одна иллюзия. 30-31.III.2017