Немного о яблоках

#01 — Движение Джон совершенно не злится, когда Лавкрафт на полчаса зависает перед витриной с двадцатью видами мороженого: выражение лица в такие моменты у него выразительней и подвижней, чем когда-либо ещё. #02 — Свежесть От Лавкрафта пахнет морской солью, йодом и тиной, от Джона — терпким виноградным соком, кровью и машинным маслом, и это запахи войны, не мира, где люди должны пахнуть свежим хлебом и напоенной дождем землей. #03 — Молодость На вопрос «Сколько тебе лет?» Лавкрафт отвечает, что уже слишком стар для этого мира и парочки соседних, от чего у вопрощающего волосы встают дыбом. #04 — Последний Последняя запаска с тихим свистом лопается на половине дороги, и пока Джон валяется в пыли под Росинантом, Лавкрафт находит где-то мутный прудик и падает в него, не в силах больше двигаться. #05 — Ошибка Джон с плохо скрываемым нетерпением ждёт, когда придёт время расплачиваться за свои и чужие ошибки. #06 — Сладкий Попробовав впервые яблоко с фермы, Лавкрафт бормочет «Сладко…», неторопливо облизывает пальцы и поглядывает на руки Джона, тоже перепачканные соком. #07 — Один До контракта с Фицджеральдом Лавкрафт не задумывается о том, что такое одиночество; после встречи с Джоном он понимает, что один не будет уже никогда. #08 — Пальцы Тяжёлая работа на ферме превращает пальцы Джона в узловатые ветви, покрытые мозолями, ссадинами и трещинами, которые не исчезают даже спустя год службы в Гильдии. #09 — Король На по-королевски пышном банкете, устроенном Фицджеральдом, Лавкрафт незаметно приваливается плечом к Джону и просит разбудить, когда всё закончится. #10 — Знание Как напарник Джон знает о Лавкрафте многое, почти всё, поэтому разрешает себе не задавать вопросы, которые мгновенно сведут его с ума. #11 — Клякса Издалека Лавкрафт выглядит чернильной кляксой на смятой бумаге неба, пока не поднимает лениво руку — и в мирную картину органично вплетаются алые капли. #12 — Остановка Метрополитен пугает Лавкрафта: слишком шумно, людно, громко, на скамейках и путях нельзя спать, Джон, когда уже наша остановка, а выбравшись на поверхность, он ворчит больше обычного и по привычке цепляется за рукав Джона, чтобы не потеряться в толпе. #13 — Перемены Не все перемены к лучшему, думает Джон, наблюдая мрачную ауру над головой Лавкрафта, когда тот обнаружил, что в его любимой кафешке больше нет приторно-сладкого рахат-лукума. #14 — Приказ В редкие минуты слабости Джон спрашивает себя, выполнил бы он любой приказ, даже самый аморальный и отвратительный, а затем вспоминает родных, и сворачивает шею очередной жертве без капли сожаления. #15 — Объятие Стальную хватку щупалец на шее сложно назвать объятием, однако Джон всё равно поощрительно улыбается Лавкрафту и знаками показывает, что выражать симпатию можно немного иначе, но на первый раз сойдёт. #16 — Необходимость Нож чиркает по запястью резко и уверенно — Джон точно знает, как не перерезать себе вены и при этом дать морю достаточно крови, чтобы позвать его на такой необходимый сейчас разговор. #17 — Взгляд Под взглядом Лавкрафта отступают все маски и условности, он смотрит поверх вежливой улыбки и равнодушной любви, ему важна суть — и он, кажется, действительно видит в людях что-то такое, из-за чего его непроницаемое лицо на секунду темнеет. #18 — Внимание Ни один из напарников не слушает про устройство двигателя так же внимательно, как Лавкрафт, и ни один из них не спрашивает про Иисуса с таким видом, будто встречал его лично. #19 — Душа «Что есть душа, Джон?» спрашивает Лавкрафт однажды, и Джон честно отвечает: «Не знаю», потому что давно продал душу дьяволу и не верит, что она когда-нибудь очистится от запятнавших её грехов. #20 — Рисунок Галстуком Лавкрафт дорожит не только из-за смешного рисунка каракатиц, а ещё и потому, что это был подарок от Джона на его первое Рождество. #21 — Глупость Привязываться к людям — глупо, они смертны и хрупки, но Лавкрафт совершает одну глупость за другой, сперва откликаясь на отчаянный призыв Джона, а затем обещая защитить его от всего мира. #22 — Безумие Рядом с Джоном в последнее время слишком много людей, заразившихся его фанатичным безумием; Лавкрафт пока ещё держится, но чувствует, как проклёвываются в нём и крепнут первые ростки того, что когда-то не сумел пробудить странный ребенок из мафии. #23 — Ребёнок Не глядя Лавкрафт переступает через крохотное тельце и ползёт к выходу — его ужасно утомляет задание, разговоры, битва, Джон справится сам, он всегда подчищает следы, хотя глаза у него после этого больные и пыльные, как у трупа, что остался за спиной. #24 — Мгновение Если Джону плохо или болит что-то, он просит Лавкрафта наклониться и прижимается к его лбу своим на одно-единственное мгновение — ему этого достаточно, хотя Лавкрафт и не понимает, почему. #25 — Тень Тень за спиной Джона неподвижна и молчалива, но стоит ей качнуться вперёд и впиться немигающим взглядом в собеседника, как тот начинает нервно вытирать испарину платком и в итоге соглашается на любые условия; наверное, поэтому на важные переговоры Фицджеральд посылает именно их. #26 — Свидание Отношения между людьми чрезвычайно интересуют Лавкрафта, он не показывает этого, но внимательно наблюдает за влюбленной парочкой в летнем кафе, чтобы затем неуверенно протянуть Джону половину своей вафли. #27 — Прятки Усевшись на переломленное пополам тело, Джон безмятежно рассказывает, как любит играть в прятки с «мелкими», и Лавкрафт сонно кивает, ведь Джон очень заботливый старший брат. #28 — Удача Американец до мозга костей, Джон не верит в удачу и счастливые совпадения; его удача — это верный нож и способность, а личный сорт счастливого случая — Лавкрафт, который вместо него подрывается на бомбе. #29 — Безопасность Фицджеральд не вызывает ни в ком теплых чувств, кроме, пожалуй, Олкотт, но все — и Джон тоже — прекрасно осознают, что в его власти дать им подлинную безопасность (или ее ощущение, что тоже неплохо). #30 — Призрак Очень трудно писать правдоподобный отчет, когда над душой стоит Лавкрафт, грызет ногти и бубнит, что не хотел никого пугать, просто не ожидал, что в этот пруд сунутся дети и примут его за каппу. #31 — Книга В бардачке лежат вперемешку обёртки от шоколадных батончиков, карта, гаечный ключ, мешочек с виноградными косточками, огромная расчёска и книга, обложка которой стёрлась от частых прикосновений, но если приглядеться, то можно разобрать написанные от руки буквы: «Библия». #32 — Очки Солнечный свет с трудом пробивается на дно Йокогамы: здесь не водится рыба, не могут выжить растения; здесь лишь такая чёрная и густая тьма, что Джон с досадой стягивает очки и ныряет ещё глубже, доверяя уже не зрению, а интуиции. #33 — Никогда Джон сердится, тащит из сарая лестницу и лезет за яблоками сам, ворча при этом, что больше никогда не позволит ломать невинное дерево щупальцами. #34 — Песня На ферме хорошо: пахнет свежескошенной травой, жирной землёй и клубникой, по вечерам в воздух поднимаются светлячки, а из густых виноградников доносится пение чижа. #35 — Внезапность «Какая… неожиданность, — говорит Джон с натянутой улыбкой, впервые увидев истинную форму Лавкрафта. #36 — Стоп Джон ловко притворяется тумбочкой, когда Лавкрафт показывает ему баннер в интернете, предлагающий опытную доминантку с богатым запасом стоп-слов всего за пятьдесят долларов в час. #37 — Время — Я же говорил: справимся за три минуты! — Джон закидывает руки за голову и насвистывает «Мой дом, мой Кентукки», а за его спиной догорает дом с наглухо замурованными дверями и окнами. #38 — Фотография Эту фотографию Джон долго не решается показать: он боится, что для Лавкрафта она останется бессмысленным куском бумаги, но Лавкрафт мягко обводит лица всех Стейнбеков пальцами и коротко говорит: «Я запомню тебя таким, Джон». #39 — Порванный Когда из радио доносится: «That’s what’s going on, nothing’s fine I’m torn», Джон поджимает губы, морщится и переключает на прогноз погоды. #40 — История Чтобы не ругаться матом при младших, Джон тактично заменяет неприличные слова разнообразными «историями», из-за чего фраза: «в Японии мы влипли в полное… историю» звучит особенно фальшиво. #41 — Нежность Ничем не оправданная нежность охватывает Джона, когда он, поддерживаемый Лавкрафтом, звонит матери с чужого телефона и слабым голосом врёт, что всё в порядке. #42 — Беспокойство Волнения заслуживает остывший кофе, пропущенный вызов от босса и прогноз погоды, а вот склизкая гора щупалец Джона совершенно не беспокоит — зачем, если это всего лишь Лавкрафт ползёт в душ? #43 — Ковёр На дешёвой открытке, воткнутой за дворник, нарисован ковёр ярко-рыжих листьев, в которые Лавкрафт хочет нырнуть просто потому, что в мире реальном слишком декабрь. #44 — Стена Со стороны кажется, будто Джон постоянно разбивает невидимую четвёртую (пятую, шестую…) стену, чтобы добраться до космического Лавкрафта и объяснить ему на пальцах какую-нибудь ерунду вроде того, почему снег не сладкий, а люди не умеют читать мысли. #45 — Обнажённый Голову Кью мотает из стороны в сторону, когда Джон бьёт его по щекам и заставляет открыть глаза: в скором будущем мальчишке предстоит увидеть кое-что похуже, чем обнажённого Лавкрафта, который пытается завязать свои ноги морским узлом. #46 — Автобус До чёртиков обидно, что невозможно запретить водителям любых машин поддаваться иллюзиям: нет ничего ужаснее автобуса, который несётся прямо на тебя и при этом не нарушает ни одного правила ПДД. #47 — Капли Стук дождя по крыше усыпляет, но ещё больше толкает в мягкую перину сна неспешная игра Лавкрафта на скрипке — он никуда не торопится, как обычно, и в его руках музыка сплетается с каплями в невероятно красивый узор. #48 — Любимый «Что тебя вдохновляет?» спрашивает без всякой задней мысли Джон у По, а тот вдруг смущается, прижимает к груди рукопись и смотрит влюблёнными глазами на Лавкрафта. #49 — Голод То, что роднит их с Фицджеральдом — не единая цель, не контракт и не деньги (хотя они занимаются очень весомую часть), а голодное детство и вырванное зубами из чужих глоток счастье. #50 — Совесть Надёжный способ борьбы с совестью ему подсказывает, как ни странно, Лавкрафт: вместо того, чтобы переживать о прошлом, он предлагает смотреть в будущее, в котором для Джона существует только семья и ничего больше.