desire

      После перелёта паспорта остались у Сыну, а потом парням было не до них из-за плотного графика, но сейчас их можно забрать. Чон только вышел из ванной, когда лидер позвонил ему и попросил прийти в его номер. По пути Субин хотел заглянуть к остальным, но наткнулся только на Сэджуна и Бёнчана с камерой, а к другим парням зайти не смог — ему не открыли. Сыншик и Чан, наверное, уже спят или просто не услышали, что к ним пришли.       Субин видит, что дверь в номер лидера не закрыта до конца, и входит без стука.       — Хён, я за паспортом.       Сыну, сидящий к нему спиной на кровати, оборачивается и демонстрирует этот самый паспорт, открытый на странице с фотографией. На фото Чон младше, да и вообще здесь, по мнению макне, он неудачно получился.       — Йа, отдай! — выхватывает из цепких пальцев паспорт Субин.       — Ты такой милый на фото, — широко улыбается лидер. Субина и сейчас называют очень милым парнем, а его эгье нравится фанатам, но на фото он кажется еще большей милашкой.       — Кто-то на детских фотографиях вообще на медвежонка похож, — парирует макне. — Но в этой маске ты как привидение, хён.       Хан касается тканевой косметической маски на своем лице. Он почти забыл о ней, и двадцать минут, которые рекомендовано в ней ходить, давно истекли.       — Ты последний пришел за паспортом. Остальные уже спать пошли, — Хан ушел в ванную, и Чон услышал шум воды из крана, так как дверь Сыну не закрыл. — Сэджун — хрюшка, он один еще не купался. Его так Бён из номера выгонит, — не упускает возможность постебаться над лучшим другом старший.       — Я знаю, — Субин падает на широкую двуспальную кровать, раскинув руки в стороны, как до него это делали Сэджун с Бёнчаном, — по дороге встретил их. Собираются смотреть какой-то фильм на планшете, а я не люблю ужастики. Так что мне нужно где-то побыть около полтора часа. Хансэ уже спит, я ушел, чтобы не шуметь. А Сыншик-хён и Чан-хён тоже спят, наверно.       — Если хочешь, могу попросить парней включить что-нибудь другое. Субина, больше доверяй нам, — попросил лидер, возвращаясь из ванной уже без маски. — Если что-то не нравится, сразу говори.       Субин и так говорит, без всяких советов. Каждый старается поддерживать в общежитии атмосферу семьи, так что все успели сдружиться достаточно, чтобы многое не скрывать друг от друга. По крайней мере Сэджуну собрать свои носки по общежитию намекают вполне открыто.       Перелёт, новая страна, о которой много слышал и всегда хотел посетить, новые впечатления, яркие насыщенные два дня (для Чона словно неделя). Америка встретила корейскую поп-группу тёплым солнышком и предвкушением первого концерта вдали от дома. Да, фестивалей, конкурсов и выступлений еще будет много, Субин за неполные полгода успел немного привыкнуть к сцене, но трепета в груди и волнения от этого не стало меньше. Даже сейчас, когда завтра уже нужно будет возвращаться домой, его переполняют эмоции, и сна ни в одном глазу.       Хёны, а с ними само собой увязался бы и макнэ, собирались сегодня вечером спуститься в бар при отеле, но слишком устали за день. Да и менеджер ушел встретиться со своим старым другом, выкроив немного времени перед самым возвращением в Корею, временно переложив всю ответственность за парней на самого старшего и по совместительству лидера. Решили не расстраивать человека, который всё время заботится о них, поэтому планы пришлось поменять.       — Не надо. Хён, можно я с тобой телевизор посмотрю? Ты же всё равно спать ещё не собираешься.       — Собирался, — влажное полотенце приземляется на спинку кресла у столика, а кровать рядом с макне пружинит под весом лидера. — Но раз такое дело, сон подождет.       — Если мешаю, то могу пойти к Сыншику и Чану, — Бин приподнимается на локтях, а затем садится, собираясь совсем встать, но сильная рука обхватывает поперек груди и возвращает назад в положение лёжа рядом с Сыну.       — У тебя как с английским? — Сыну переключает один канал на другой, выискивая что-то интересное. — Здесь нет корейских каналов.       — Если будет не понятно, спрошу у тебя, — без подушки неудобно, Субин подтягивается выше и невозмутимо кладет голову на вытянутую в сторону руку старшего. Так экран видно, и шее удобно.       — Нашел знатока, — скептическое хмыканье.       Остановились на каком-то комедийном шоу. Не столько из-за того, что смешно, сколько из-за того, что понятно. Простые и ясные фразы, которые в основном не составляет труда перевести. Сыну время от времени хихикает, а Субин пытается вникнуть в суть происходящего. Один из участников рассказывает остальным историю из своей жизни, и Субин понимает едва ли каждое второе слово, отчего смысл ускользает.       — О чём он?       — Рассказывает о своей девушке, как они начали встречаться. Всякие смешные моменты и случаи, ну, по крайней мере, он думает, что они смешные…       Пока Хан вкратце пересказывает основные события, Субин поворачивает голову, заглядывая в лицо старшему, и замечает, что светлые волосы еще влажные.       — Почему ты их не высушил? — перебивает Сыну макнэ, тянется рукой, пропуская прохладные пряди меж пальцев, и мягко массирует кожу. — Завтра же виться будут.       — Всё равно выпрямлять утром, — прикрывает шоколадно-карие глаза лидер и дышит глубже, отдаваясь расслабляющим ощущениям. После насыщенного дня, легкий массаж — самое то. Усталость уходит с каждым движением мальчишеских пальцев. Короткие ногти царапают кожу, но совсем не больно, а даже приятно.       Шоу продолжается, и уже говорит следующий участник, но Субин потерял к нему последние крохи интереса. Вместо этого он краем глаза наблюдает за тем, как лидер голову немного поворачивает, чтобы Чону удобнее было, и как трепещут короткие ресницы. Но контакт слишком затянулся, и макне не без сожаления руку убирает.       — Бина, поделай так ещё, пожалуйста. Это очень приятно.       Субин продолжает массировать голову старшего, а Сыну смотрит дальше телевизор, хотя постоянно глаза блаженно прикрывает. Ради интереса Чон сжимает волосы на затылке и оттягивает назад. Лидер переводит взгляд из-под полуопущенных ресниц на Бина, а потом закрывает глаза. Субин смотрит на длинную шею, на то, как дергается кадык, и словно завороженный тянется к мягкой коже губами.       — Субин? — лидер вздрагивает, почувствовав легкий поцелуй в основании шеи, и распахивает глаза. Пушистая рыжая челка щекочет подбородок, а теплое дыхание скользит по чувствительной коже, вызывая волну мурашек по всему телу. — Что ты делаешь?       Макне ничего не отвечает. Ему до дрожи нравится, как старший подставляется и больше открывается его ласкам. Нравится знать, что тот такой только с ним, а Субин почему-то в этом уверен. Ведь лидер далеко не впервые позволяет макне то, что другим участникам группы, да и кому бы то ни было, нельзя. Никогда не против того, что Чон лезет обниматься, освобождает своё время, чтобы провести его с тонсеном, делает различные поблажки, позволяет всячески касаться себя и редко ругает за шалости. И Субин пользуется этим.       — Субин, ты хоть понимаешь, что делаешь? — длинные пальцы коснулись подбородка и приподняли, отстранив лицо парня от шеи.       Чон проигнорировал вопрос и спешно впился в тонкие губы, вглядываясь в глубокие карие глаза напротив и надеясь, что лидер по одному взгляду поймет всё, что хочет услышать. Потому что Субин сказать это сам точно не сможет.       К его удаче, Сыну не рвётся получить ответ и перехватывает инициативу. Субин не умеет целоваться и действует по наитию. Острые белые зубки осторожно терзают нижнюю губу, но ничего решительнее Бин не делает. Сыну улыбается в поцелуй неопытности макне, которую тот с лихвой компенсирует напористостью, сам просовывает язык меж мягких сочных губ и сталкивается с языком Бина, раззадоривая.       Рука под весом парня затекла, и Сыну неспешно приподнимается, садясь, и поднимает Субина за собой. Чон глаза закрывает, гладит ладонями широкие плечи, ведет руками ниже, цепляет край майки и тянет вверх, стягивая мешающий предмет одежды. Сыну помогает снять её, а затем и избавиться от футболки Субина.       — Будешь усерднее тренироваться — такой же будет, — Сыну ухмыляется тому, с каким интересом Субин смело трогает его пресс, гладит и надавливает ладонью. — Думаешь, я не заметил? Каждый раз, как меня просят показать пресс, ты больше всех касаешься меня.       — Тебе показалось! — пристыженно отвёл взгляд в сторону Субин, пойманный на своём маленьком фетише. — Ах…       Субин выставляет руку назад за спину, опираясь. Шершавый язык попеременно дразнит оба соска, ухоженные пальцы играют с ними, оттягивают и покручивают, а кожу щекочет горячее дыхание. В паху приятно тянет, и член затвердевает, пока еще слабо выпирая. В груди всё сжимается, и хриплые вздохи становится невозможно сдерживать. Субин касается широкой спины, очерчивает выпирающие на руках вены и сжимает светлые волосы на затылке. Хан опускается ниже, втягивает нежную кожу, оставляя краснеющий след. Здесь никто не увидит метку.       — Х-хён, — Чон обхватывает ладонями лицо лидера и притягивает к себе, припадает к губам, очерчивает скулы пальцами. Лицо пылает жаром, но растущее возбуждение с лёгкостью отодвигает смущение на второй план. Хриплый вдох подтверждает это, когда большая ладонь накрывает эрекцию макне и медленно поглаживает сквозь штаны, а скользкий от слюны обоих язык скользит меж губ младшего и обратно, буквально трахая его рот.       Набравшись смелости, Субин просовывает ладонь в штаны лидера, подныривая под резинку белья, и натыкается на твердый член, увитый заметно выпирающими венами. Дыхание Сыну сбивается, он толкает Чона в грудь, опрокидывая на спину, и рывком стягивает остатки одежды. Тут-то смущение и накатывает волной, Субин ноги сводит, закрываясь, но блондин разводит их в стороны, устраиваясь между, тем самым фиксируя, и вновь захватывает губами сосок. Теплые мягкие пальцы скользят по члену от головки до основания и обратно. Субин низко стонет, забывая самому двигать рукой. Лидер толкается в кольцо пальцев, подстраиваясь под темп ладони.       — Подожди, — Сыну неожиданно отстраняется и поднимается с постели, оставляя ничего не понимающего Субина одного, и уходит в ванную.       Только сейчас младший понимает, что всё это время дышал с трудом. Пусть он и без одежды, ему очень жарко. По спине и бёдрам стекают капельки пота, а на головке члена совсем чуть-чуть выступила естественная смазка.       Господи, он только что дрочил парню. Их лидеру. А также получал ласку в ответ, и, чёрт, ему понравилось.       — Хён?       Не прошло и минуты, как старший вернулся с какой-то бутылочкой с дозатором. Субин узнал увлажняющий гель, сам таким пользуется.       — Дай руку.       На подставленную ладошку вылилось довольно много беловатого геля. Субин мысленно сравнил его со спермой, но ничего не сказал по этому поводу. Сыну выдавил столько же себе на руку и вновь провел по плоти парня.       — Айщ, холодный, — поморщился Чон.       — Больше ничего подходящего у меня нет. Крема быстро впитаются.       Субин не успел коснуться старшего, как вздрогнул от ощущения скользких пальцев, пытающихся проникнуть в него. С трудом первый проник внутрь, не принося ни наслаждения, ни боли. А вот после второго, когда Сыну развел пальцы ножницами, парень едва не закричал, стиснув зубы.       — Потерпи, малыш. Еще немного, — Сыну провел свободной рукой по животу вверх, по груди, до самых ключиц и обратно.       Субин знает, что еще немного. Немного до настоящей боли. Но то обжигающее желание в глазах лидера, что передалось и ему, действует опьяняюще и заставляет жаждать большего, нуждаться в максимуме эмоций, которые только можно получить.       Пальцы уже свободно скользят внутри, и Хан вытаскивает их. Субин следит за каждым его движением, и Сыну пользуется этим. Проводит языком по большому пальцу другой руки и касается им уздечки младшего, нажимая и поглаживая. Субин тихо стонет и сейчас самовоспламенится от стыда, но зрительный контакт не разрывает. Лидер облизывает верхнюю губу и тянется за чувственным поцелуем.       — Бина, — шепчет на ушко, — перевернись.       Субин кривится и головой качает, отказываясь выполнять просьбу.       — Так меньше боли должно быть, — короткий поцелуй в губы. — Иначе тебе завтра будет больно ходить.       — Я так не хочу! — возражает макне. — Откуда ты вообще это знаешь?       — Про девушек слышал, — на этот раз долгий, намного более нежный поцелуй. — Пожалуйста.       Субин тает от такого внимательного и заботливого хёна, тонет в ласке и хочет дарить её в ответ. Сгорая от смущения, он всё же переворачивается на живот и становится на четвереньки. Сыну наклоняется над ним, покрывает поцелуями изящную шею, плечи, спину, ведет ладонями по красивым бёдрам, оставляя влажные следы геля, холодящие разгоряченную кожу, поглаживает упругие ягодицы, ощутимо сжимает и обхватывает за талию, притягивая к себе.       Бин вздрагивает, когда сфинктера касается влажная, скользкая от геля головка, и напрягается, сжимаясь. Сыну понимает, что парню страшно, и просить расслабиться бесполезно, пальцами растягивает и надавливает членом на немного разжавшееся колечко мышц, заменяя им пальцы. Субин шипит сквозь зубы от покалывающего жжения и вскрикивает от боли, когда твёрдая плоть проталкивается дальше. Вошла только головка, а Чону кажется, что еще немного, и его разорвет.       — Больно...       — Скажешь, и я продолжу, — наклонился к нему блондин, покусывая позвонки на шее.       Субин поёрзал и расставил ноги шире, стараясь найти положение, в котором будет легче. Пока он пытался смириться с неприятными ощущениями, тонкие пальцы обвили уже не такой твёрдый член. Подстраиваясь под ритм, Чон подался назад, случайно насаживаясь сильнее. Глаза защипало от выступивших слёз, но теперь не так больно, как в начале. Сыну плавным движением вошел в парня до конца, хрипло выдыхая от того, как горячие скользкие стенки сжимают его внутри.       Больше не спрашивая разрешения, Хан сделал несколько медленных мощных толчков, на пробу, и надавил на поясницу младшего, чтобы тот прогнулся, после чего продолжил вколачиваться в податливое гибкое тело быстрее.       Режущая боль на мгновение сменилась электрическим разрядом удовольствия, волной прокатившемся по всему телу. Бин закрыл глаза, выгибаясь, и с приоткрытых губ слетело нечто, похожее на сдавленный стон. Но всё исчезло так же быстро, как и появилось.       — Ещё, — Чон подвильнул попой назад, и член вновь проехался по чувствительной точке, пуская новую вспышку наслаждения.       На это Сыну размашисто толкнулся под тем же углом, одновременно надрачивая парню под собой. У Субина затекли руки и дрожат от накрывающих с головой ощущений, а с каждым толчком слышны пошлые шлепки.       Субин зажмуривается и одним рывком поднимается, стоя на коленях, вскрикивает и руками хватается за стройные бёдра лидера для равновесия.       — Субин! — Сыну останавливается, не выходя, и перехватывает Чона поперек живота и груди, чтобы было не так больно стоять, пока макне привыкает к новому положению тела. Немного отдышавшись, Чон поворачивает голову, соприкасаясь губами с губами старшего.       — Давай так, хён.       — Будет неудобно. — Возражает тот, но Субин целует его и смотрит доверчиво, от чего Сыну готов пойти навстречу. Хан одну руку опускает на внутреннюю сторону бедра парня, тем самым прося расставить ноги шире, и Чон слушается.       С первым толчком под веками искрит, и Субин едва не опускается вперед на кровать, но лидер удерживает крепко. Член бьёт прямо по простате. Еще раз, и Бин снова хватает ртом воздух, опираясь о широкую мускулистую грудь за своей спиной. Кожа горит, соприкасаясь с таким же жарким чужим телом, а губы мажут по чужим губам, не в силах превратить касание в настоящий поцелуй.       Особенно сильный толчок, и стон макне превращается в имя лидера. От напряжения парень дрожит и сжимается, чувствуя приближение разрядки. Чувства обострены до предела. Еще чуть-чуть. Немного. И…       Чон разочарованно мычит, когда лидер выходит из него, кончая раньше младшего, и опускается на кровать, так как ноги держать двоих не в состоянии.       — Чёрт… — Субин тоже садится, запрокидывает голову назад, на широкое плечо, понимая, что до разрядки придется дойти самому, и накрывает жмущийся к животу член ладонью.       Но вот старший так не считает. Поверх руки Субина ложится более широкая, с длинными пальцами. Другой рукой Сыну тянется к сжимающейся дырочке, проникает внутрь пальцами и стимулирует простату, теперь зная, куда надавливать.       — Хён, — Субин кончил себе на живот и обмяк в кольце сильных рук. Только сейчас он обратил внимание на то, как тяжело вздымается грудь за его спиной и хриплое шумное дыхание обжигает ключицу, а поясница скользкая явно не от пота.       Чон переворачивается, морщась от покалывания в пострадавшем месте, и смотрит на лидера, теперь уже лежащего, так как сидеть больше сил нет.       Одним словом… затраханный. Как и Субин, наверное.       Сыну пускает младшего в ванную первым, убирает влажными салфетками следы с кровати, и после него сам идет быстро ополоснуться. Незачем еще больше смущать парнишку, да и каждому нужно подумать о том, что произошло. Выбрать, как относиться друг к другу, да и к самим себе. Хан думал, что Субин сразу после душа уйдет к себе в номер, но к его огромному облегчению, макне лежит на кровати и пытается вникнуть в смысл какого-то американского телешоу. Телевизор всё время продолжал работать.       — Как объясним завтра, почему ты спал у меня?       — Так, как есть: пришел за паспортом, остался посмотреть телевизор, потому что Бён и Сэджун смотрели фильм, уснул.       — Когда этот ребенок научился так искусно придумывать оправдания? Где я недосмотрел за нашим малышом Бинни? — страдальчески протянул лидер, пытаясь сдержать улыбку, расслабленно упал на кровать и нажал на красную кнопку пульта. Субин тут же пододвинулся ближе, устраивая голову на чужом широком плече. — Но мне нравится, что ты такой.       — А? — не понял парень.       — Мой.       В ответ Субин запустил пальцы в мягкие светлые волосы и полюбившимся приемом запрокинул голову старшего назад.       — Это еще кто чей?       Чон не удержался и заскользил губами по чувствительной коже, не спеша подбираясь к припухшим губам, и оставил на них нежный поцелуй. Сыну мягко провел длинными пальцами по бедру макнэ, неожиданно перетягивая парня за ногу на себя. Субин только успел положить ладони на широкие плечи, как уже оказался лежащим на лидере. Ухмыльнувшись с удивлённого лица тонсена, Сыну утянул его в новый глубокий поцелуй, не давая лишний раз вздохнуть.       — Хён, нам вставать рано, — захныкал тот, боясь опять возбудиться, пока старший переключился на пылающее красное ушко. — Давай спать…       — Ты сам начал, — безболезненный укус под дергающимся кадыком. Следа остаться не должно.       — Сыну-я? — Бин плавится под ласками, которые совсем недавно сам дарил лидеру. Отрывать его от такого приятного занятия, а точнее от своей шеи, он не хочет, но слишком уж мучает один вопрос. — Почему, когда я тебя поцеловал, ты не был против?       Блондин всё же отстраняется, с нежностью смотрит в доверчивые, непомерно любопытные глаза тонсена и мягко обхватывает его подбородок пальцами.       — Потому что хотел, — очерчивает подушечкой большого пальца контур нижней губы. — Ты и раньше привлекал меня, но я старался не думать об этом. Думал, это глупо, неправильно и вообще аморально. Тем более ты пока учишься в старшей школе, да и разница в возрасте — пять лет.       Субин не отводит взгляда, хотя очень хочется, да и щеки, кажется, покраснели, а это ой как раздражает. Но то, что ему душу сейчас открывают, намного важнее собственного смущения.       — Думаю, я люблю тебя, — пришел к заключению Сыну и тепло улыбнулся ошарашенному Чону. — А почему ты меня поцеловал?       — Не знаю, — Бин опустил голову на обнаженную грудь старшего, ухом прижимаясь чуть ниже ключиц и прекрасно слыша каждый удар чужого сердца. Быстро и громко. У Субина и самого в груди рок-концерт, но слышать ритм другого человека — нечто запредельное. — Очень захотелось, а потом понравилось, и не смог остановиться. Пока не могу сказать, что чувствую. Это… сложно объяснить.       — Если не хочешь, не надо, — Сыну убрал руку с хрупкой спины, которую размеренно поглаживал, пока младший говорил. — Я не требую.       — Я не жалею, если ты об этом подумал, — повернул голову Бин, чтобы серьезно посмотреть в темно-карие глаза, которые, казалось, потухли после его слов. Но быстро смутился и опять отвернулся. — И пока точно не скажу, что тоже люблю. Это не так. Но что-то чувствую, и не понимаю это, — парень пытается подобрать нужные слова, но всё больше краснеет, отчего мысли путаются, и появляется раздражение. — И вообще я устал! Спокойной ночи.       Субин слез с хёна, тут же прячась под одеялом, и перевернулся на бок, отворачиваясь от лидера. С чего он должен пытаться объясниться?!       Сыну удивленно смотрит на него, не ожидая такой реакции. Видит ярко-красные кончики ушей, торчащие из-под одеяла, которое рыжик натянул до самого подбородка, и тихо хмыкает, сам укрывается и выключает лампы на прикроватных столиках, погружая комнату в абсолютную темноту. Шторы закрыты.       Почувствовав, как сильная рука ложится на талию поверх одеяла, а со спины прижимается лидер, Чон улыбается, зная, что это останется незамеченным.