***
— Майк, все хорошо? — да, актер из него никакой. Неужели сегодня он выглядит хуже, чем обычно. — Ты какой-то… подавленный. Что-то случилось, милый? — Нанаба домыла посуду и подошла к нему со спины, опустив ладони к напряженным плечам. — Да… просто немного устал, — рассеянно ответил Майк и неуверенно накрыл ее ладонь своей, чуть сжав нежные пальцы. Этот запах снова неприятно защекотал нос. В такие моменты он проклинал свой «дар». — Идемте спать. Ты ведь тоже… устала. Нанаба слабо кивнула и поцеловала его в щеку, все пытаясь понять причину такого настроения, хотя и догадывалась о ней. Наверняка он снова переживает о своем положении. Но что вновь могло расстроить его? Все ведь только начало налаживаться… В спальню они вошли молча и также молча легли в постель, вот только даже сейчас она устроилась на его плече, по привычке коснувшись холодными пальцами его шрама под левой грудью, недалеко от сердца. — Я хочу… на выходных провести с тобой целый день. Мне дают отгул, — прошептала она, внимательно наблюдая за его реакцией. Тогда он обо всем узнает и… независимо от итога, им нужен этот день. — Приготовлю особенный ужин, купим вино… Как ты на это смотришь? От бессилия хотелось кричать. Значит, решила сказать об всем. Больше не обманывать. И быть счастливой… — Да, я хотел предложить то же самое, — уголки губ едва приподнялись. Пусть думает, что все хорошо. Скоро так и будет. — Мы давно не говорили по душам. Нам ведь есть что обсудить? — Да, и надеюсь, после этого все изменится. В лучшую сторону, — Нанаба мягко улыбнулась и сонно закрыла глаза, прижавшись к его крепкому торсу. — Добрых снов, милый… Майк не ответил, лишь сомкнул объятья на хрупком теле. Возможно, даже не придется ждать выходного, чтобы сбросить с ее плеч ненужный груз.***
Теперь каждый день в одиночестве был для Майка подобно пытке. Пока Нанаба была на работе, он находился в пустом доме, где ничто не способно было отвлечь его от мыслей о ней. О том, что, возможно, сегодня она вновь пойдет к тому мужчине, придет домой поздно, а потом ему снова придется ощущать на ее коже чужой аромат. Но не столько боли причиняло присутствие чужого запаха, сколько то, что после таких «задержек на работе» Нанаба приходила домой совершенно счастливой. Видимо, у нее искренние чувства к тому человеку. И Майк должен был быть рад за нее, но просто не мог. Не мог смириться, что теперь сердце той, кого он полюбил больше жизни, кто каждый день дарил ему силы бороться, ради кого он еще просыпается по утрам, теперь принадлежит другому. А сердце майора теперь раскалывалось на осколки от каждого представления ее с другим. Раньше он бы не раздумывая убил подонка, что посмел притронуться к его драгоценному сокровищу, но теперь… Теперь он должен отступить. Отпустить Нанабу. Освободить ее от ноши, которую он же для нее и создал. Он для нее обуза, груз, что тянет на дно, не дает жить счастливо и в полную силу. А с другим мужчиной, явно здоровым, она построит семью и будет счастлива. Большего Майк хотеть и не мог. Пусть ее счастье будет и не с ним… Нанаба хотела устроить ужин на выходных, «поговорить по душам», и нужно быть дураком, чтобы не понять, к чему все идет. Именно на этом ужине она и скажет о своей измене, бросит его, постарается сделать это как можно мягче, но ее слова все равно окончательно сломают Майка. Он уже знал это. Поэтому просто не желал этого слышать. С ее уходом у него пропадет и смысл жизни. Без нее продолжать это «существование» он уже не желал. Поэтому и дожидаться выходных мужчина не хотел. Он сделает все сам. Облегчит ее задачу. Чтобы она не терзала себя сомнениями и не чувствовала вину. Майк решил уйти до того, как это сделает она.***
Сегодня Нанаба вновь задержалась на работе, что, впрочем, уже было не удивительно. Она наверняка снова пошла к нему, Майк уже не сомневался. Как и не сомневался в своих действиях. Коляска с трудом проехала в ванную, что без помощи Нанабы оказалось труднее, чем предполагалось. Но это уже не столь важно. Майк подъехал к стене и потянулся к полке. Нащупать рукоять своей бритвы не составило труда. Ее подарила Нанаба, на последнее Рождество. Аккуратная металлическая ручка с мелкой гравировкой «Моему майору» всегда радовала глаз. Но в этот раз бритва послужит ему не инструментом для подравнивания щетины. Майк вернулся в комнату и проехал к тумбочке. В верхнем ящике лежали блокнот и ручка. Стоит объясниться перед Нанабой хотя бы на бумаге: что в этом нет ее вины, и что это лишь его выбор. Пусть он и поступает как последний трус, пусть и обещал ей бороться, но так будет лучше для всех… Раскрыв бритву, Майк коснулся лезвия большим пальцем, чтобы убедиться в ее остроте. На коже появился мелкая ранка, а по лезвию соскользнула капля крови. Одно движение руки — и все будет кончено…