Несколько моментов из жизни генерала

Снова осень, снова новобранцы и снова никакого продыха. Сефироту пришлось буквально выцарапывать из Руфуса две недели отпуска сразу после летнего полевого сезона и обещание дать догулять остальное ближе к концу года, на день рождения. - Ты меня без Масамунэ режешь, генерал, - взвыл президент, вскочив из-за стола и уронив кресло. – Первые дни всегда самые сложные. Эти парни только тобой бредят. Легенда, Герой, Солнце, Лучший. Наверняка у каждого под подушкой твоё фото лежит, они перед сном его разглядывают и…. - Что? – сурово поинтересовался Сефирот, читая возможный вариант ответа по глазам собеседника. - Мечтают увидеть тебя воочию, - вывернулся тот. – Если всё оставить на Рапсодоса и Хьюли, то весь нынешний молодняк дезертирует, а у нас и так нехватка кадров. Не могу! Как хочешь! - Не можешь, значит? – левая серебристая бровь зловеще изогнулась и приподнялась. - Как хочу? – правая составила ей компанию. – Незаменимых нет, а как в отпуск, так работать некому. Ну-ну. Зелёные глаза налились пронизывающе холодным сиянием, скрывшим узкие зрачки, и Руфус почему-то вспомнил о паре неких предметов, найденных в шкафу у Лазарда: меховых наручниках и искусственном фаллосе приличных размеров. К этим милым вещицам прилагалась открытка «С днём рождения!» с пожеланием «Приблизься к лучшему». Ни на секунду не сомневаясь, чьи это подарки, и видя на лице собеседника обещание напомнить о них директору, президент сдал назад. - Ну хотя бы речь скажи, - попросил Руфус, нервно облизывая губы и делая себе мысленную зарубку – перепрятать генеральские сюрпризы куда подальше. – Пусть парни на тебя посмотрят и свободен. Но только на две недели. Воздух вокруг Сефирота замерцал и президент было попятился, зная, чем это грозит, но потом остановился, не желая окончательно себя ронять. - Мы можем договориться о компенсации за разрыв отпуска. Генерал устремил на главу Корпорации задумчивый взгляд и озвучил цифру. Руфус тут же согласился. Лучше потерять часть прибыли, чем часть тела. Любую. - Только из чувства патриотизма! – пафосно заявил Первый Клинок и отбыл из кабинета, хлопнув дверью. Президент упал в кресло и облегчённо выдохнул. Он и не подозревал, что выйдя в коридор, Сефирот коварно ухмыльнулся и отправился на поиски Лазарда, собираясь напомнить этому только с виду тихому очкарику о своих подарках. Вечером, лёжа в уютных объятиях Клауда, генерал мрачно сообщил, что курорт откладывается, но тут же добавил, что ненадолго. - И чего Руфус за этих недорослей трясётся. Потом бы меня рассмотрели. Сефирот устроился поудобнее, и начал рассеянно поглаживать Страйфа по ноге. - А я понимаю, - отозвался Клауд, глядя, как красивые длинные пальцы подбираются к завязкам пижамных брюк. – Я ведь тоже таким был, только тебя мечтал увидеть. У меня все стены в комнате твоими фотографиями были увешаны, я твоё лицо даже из коллективных снимков вырезал. - А под твоей подушкой я лежал? Страйф слегка порозовел. - Ну…, да. - А перед сном ты на меня смотрел? Клауд кивнул. - Смотрел и делал вот так? – ладонь генерала нырнула внутрь штанов и начала поглаживать сразу заинтересовавшееся этим действием достоинство молодого солджера. – А где была другая рука? Здесь? – пальцы потёрли через ткань сразу напрягшийся сосок парня. - Сефиро-от, - простонал Страйф, зажмуриваясь, но не отстраняясь. - Признавайся. - Ну было, было. А что ты хочешь от мальчишки, у которого только от одного взгляда на твой снимок начинало колотиться сердце. - Ты представлял меня без одежды, вот так? Генерал поднялся с постели, медленно развязал пояс и пушистый, чёрный в золотую крапинку халат соскользнул с широких плеч. Приглушённый свет настолько выгодно обрисовал мускулистую фигуру, что Клауд, приоткрывший один глаз, сглотнул и часто задышал. - Ответ налицо, - протянул Сефирот, наматывая длинный тонкий локон на палец. Страйф сел, пытаясь хоть немного скрыть напряжение определённой части тела. - Президент меня расстроил, - Лучший глубоко вздохнул и устремил на парня горящий взгляд. – Но я вижу, что ты хочешь утешить своего любимого, подарив всего себя без остатка. Сегодня сон долго не смежит наши веки. - Ну-у, да, - Клауд поёрзал и подтянул одеяло – его немного смущала привычка любовника иногда выражаться подобным образом. Сефирот опёрся одним коленом о постель и наклонился. Тяжёлые гладкие пряди поползли по его плечам и рукам, обвивая их серебристыми змеями, а зелёные глаза стали ещё ярче. - Так что же ты медлишь? Я жажду припасть к источнику утешения. Пусть огненный родник твоей юности подарит отягощённому годами сердцу жар любви, а нежное тело заставит остывающую кровь быстрее бежать по жилам, что порадует мою старую плоть. - Перестань, пожалуйста, - с трудом произнёс Страйф, давясь хохотом. – Всё равно на вутайца не тянешь. - Мог бы и подыграть, - дёрнул головой генерал. - Хорошо, - Клауд отсмеялся, прокашлялся и постарался придать голосу томность. – О, возлюбленный мой, это юное тело желает пылать вместе с твоими дряхлыми костями в пламенной страсти, и одарить тебя…. Нет, не могу! Ха-ха-ха! – Страйф схватился за живот обеими руками. – Короче, просто иди ко мне, остывающая плоть. Он вытер выступившие от смеха слёзы и притянул любовника к себе. Прошло два месяца. От отпуска, проведённого на южных островах, остались приятные воспоминания, загар и сувениры. Оттуда же был привезён подарок Винсенту на день рождения: большая морская раковина, украшенная многочисленными шипастыми выростами. Снаружи она была пёстрой, как галечный пляж, а внутренняя видимая поверхность имела нежный оранжево-розовый оттенок, более светлый у края и постепенно сгущающийся по мере углубления. В недрах ракушки, если её прижимали к уху, слышался мерно накатывающий шум, напоминающий прибой. Клауд помнил, какое впечатление произвёл на Валентайна подарок. Оборотень не любил красивые фразы, но выражение его лица было красноречивее всяких слов, и ракушка заняла почётное место внутри гроба из красного мрамора. - Теперь я буду засыпать, представляя, что нахожусь на южном острове, под бархатисто-синим небом, усыпанным мерцающими звёздами. Я прямо чувствую, как мягко покачивается гамак…. - Покачивается? – переспросил Страйф. – Откуда могут взяться подобные ощущения в такой тяжеловесной штуке, как твой каменный ящик? - А я не говорил? – оживился Винсент. – Я установил гроб на подвижную платформу. Задаёшь ритм движения, время, и как в колыбельке. - Хм, оригинально, - произнёс Сефирот и посмотрел на Клауда. Тот, заметив в глазах генерала разгорающиеся зелёные отсветы, поспешил вернуться к разговору с оборотнем. - Так вот, - продолжил Валентайн, мечтательно заворачиваясь в свой лохматый плащ, - плавно качается гамак, с него лениво свисает левая рука и белый, сияющий в лунном свете, песок шуршит под бороздящими его коготками, а тёплый ночной ветер доносит запахи моря и ночных цветов, мягкий шелест листвы и умиротворяющий шум прибоя, - он блаженно вздохнул. – Надо будет добавить это в программы сна. На лице Сефирота так явно отразилось желание забить на службу и снова уехать на юг, прихватив с собой Страйфа, что последний, понимая, чем грозит данное действие, аккуратно свернул беседу, пообещав заглянуть вечером на чашечку чая с кусочком тортика. Вспомнив день рождения Винсента, Клауд вздохнул и в который раз немного позавидовал умению генерала делать подарки. Они не всегда были дорогими, но неизменно вызывали у одаряемого массу положительных эмоций. Сам Страйф с трудом справлялся с такими задачами. Вот как сегодня. Приближалось двадцать второе ноября и чувства Клауда метались, как кучка монстров, загнанных в угол. Что можно подарить любимому на тридцатилетие? И не просто любимому, а знаменитости. Страйфа смущали магазины в реале, и он засел инкогнито в Сети, но многочисленные форумы и сайты интернет-магазинов ничего не дали. Все рекомендации сводились к дорогим стильным вещам, элитной косметике и парфюмерии или предметам роскоши, а отдельные шутники советовали презентовать именные игрушки интимного свойства или устроить весёлую вечеринку, под завязку насыщенную приятными безобразиями. «Нет. Коллективная пьянка и так будет, недаром Генезис, Энджил и Зак кругами ходят и на меня с улыбкой поглядывают. Наверняка массу сюрпризов приготовили. Нужно что-то другое придумать, такое, чтобы Сефирот почувствовал, как я его люблю. Но что?». Погружённый в сложные раздумья, Клауд не заметил, как оказался на первом этаже Шинра-Билдинга. «Может, отправиться в город, побродить? Глядишь, идея какая-нибудь в голове появится». Он послал генералу сообщение и вышел на улицу. Тёмно-серое бугристое небо, обещавшее разразиться дождём в самое ближайшее время, и холодный ветер чуть не загнали Страйфа обратно, но он собрал волю в кулак и вскоре оказался на центральной площади Мидгара. Толпа занесла его на один из проспектов, и молодой солджер пошёл вдоль красочных витрин, бесцельно рассматривая выставленные товары, в надежде, что глаз зацепится за какую-нибудь вещь или рекламу. Короче, Клауд ждал подсказки свыше, но там, очевидно, пока тоже пребывали в раздумьях. Тучи кучковались всё плотнее, прижимались к земле всё ниже, и наконец начали активно действовать. Частые капли запятнали мостовую и тротуары, по окнам потекли извилистые водяные струйки, и прохожие тут же скрылись под разноцветными зонтами. Страйф, ввиду отсутствия оного предмета, заскочил в первый попавшийся торговый центр, где его внимание привлекло небольшое уютное кафе. Обоняние защекотали аппетитные запахи, живот просительно уркнул, и парень решительно направился к стеклянной двери, на которой была надпись «Весёлая утка» и красовался соответствующий рисунок. «Странное название для подобного заведения». Клауд занял маленький угловой столик и заказал кофе и круассаны. «Но в целом тут неплохо». Пухленькая официантка принесла заказ и, мило улыбнувшись, пожелала приятного аппетита. Страйф ел, смотрел на прогуливающихся по крытой торговой галерее людей, думал о Сефироте и невольно слушал разговор двух молодых женщин, скрытых от него спинкой диванчика и декоративной плетёной стенкой, украшенной искусственными растениями. Они зашли почти сразу за ним и теперь показывали друг другу многочисленные покупки и делились впечатлениями. Клауд изо всех сил старался отвлечься на еду, на свои проблемы, на витрины на противоположной стороне галереи, но всё равно ему пришлось узнать о достоинствах и недостатках разных моделей бюстгальтеров, о скидках на стиральные порошки и мыло в одном из магазинов центра, о потрясающем мастере в салоне красоты на втором этаже и о том, как устают ноги от каблуков. Страйф торопливо дожевал последний кусок и уже приподнялся, чтобы выйти из-за стола, как до его слуха донеслись слова: «… тридцатилетний мужчина», и он моментально навострил уши. Оказалось, что одна из посетительниц рассказывает другой о своём муже. - Представляешь, что он недавно учудил? - смеясь, произнесла первая женщина. - Что? – спросила подруга. - Я купила сыну уточку, ну, из тех, с которыми в ванне играть можно, так теперь мальчишку от воды не отогнать. Раньше каждый вечер слёзы из-за купания были, а теперь он сам в ванну рвётся, лишь бы с утёнком поиграть. - Так это обычное дело, - отозвалась вторая. – Всем детям с игрушками в воде возиться нравится. - Да это-то понятно, - понизила голос первая, - но чтобы взрослый человек таким увлёкся…, - женщина тихо засмеялась. - А как ты узнала? - Сынуля услышал, что папа в ванной разговаривает, и заглянул. Я на рёв прибежала, ничего понять не могу. Оказалось, что муж с утёнком развлекается, а ребёнку игрушки вдруг жалко стало. Ревёт: «Моё!», и всё тут, а это великовозрастное дитё ещё и поддразнивает парня, жадиной называет. Еле успокоила мальчишку. - Такое бывает у тех людей, кто не наигрался в детстве, - заметила вторая. - Да, - сказала первая женщина, и Клауд уловил в её голосе лёгкую грусть. – Муж вырос на ферме, а там с малых лет к делу пристраивают, какие уж игры в ванне. Он как-то рассказывал…. - Слушай, а мы время не просидим? – перебила вторая. – Скоро в супермаркете час распродаж начнётся. - Точно! – первая зашуршала пакетами, торопливо выбираясь из-за стола. – Сегодня у них мясной день, было бы неплохо подешевле закупиться. За спиной Клауда быстро процокали удаляющиеся каблуки, звякнул колокольчик на входной двери, и по ту сторону окна пронеслись две тонкие фигурки. Страйф проводил их задумчивым взглядом и заказал ещё чашку кофе и порцию круассанов. Вечером, за ужином, он поинтересовался у Сефирота, каким было его детство. Серебристые брови удивлённо взмыли вверх. - С чего вдруг такой вопрос? - Ну, просто пришло почему-то в голову, - Клауд несколько раз провёл пальцем по кромке стола, маскируя этим движением смущение. – Ты про меня почти всё знаешь, а я…, - парень пожал плечами. – Но если ты не хочешь говорить об этом…. - Что ты задумал? – прищурился генерал. - Ничего, - Страйф изо всех сил постарался сделать честное лицо. - Ладно, поверю, - усмехнулся Сефирот, - вот только рассказывать нечего, - он внезапно нахмурился и его зелёные глаза потеряли блеск. – В моих детских воспоминаниях нет ничего радостного. - А у тебя были книжки, игрушки? – немного растерянно спросил Клауд, глядя на изменившееся лицо любовника. – Кто ухаживал за тобой, когда ты был маленьким, учил ходить, одеваться, читать, сидел рядом во время болезни? - Автоматизированная система, а затем воспитатели с холодными руками и такими же сердцами. О существовании забавных игрушек и книжек с яркими картинками я узнал, когда уже был солджером второго класса, и тогда же я почувствовал тепло чужого тела, не ставшее моим. Почти физически ощутив напряжение в голосе генерала, Страйф виновато улыбнулся, встал из-за стола и обнял Сефирота сзади, прижавшись грудью к широкой спине, обтянутой тонкой тканью домашней футболки. - Извини, я не стану больше касаться этой темы. - Извини и всё? – проворчал генерал, шевельнув плечами. - Готов искупить, - бодро откликнулся Клауд. – Хоть сейчас. - Пошли, - Сефирот поднялся. - Куда? - Пока купаешься – будешь искупать, плюс сказка, поцелуй на ночь и ты в качестве грелки. - О, мой возлюбленный, искупление несоразмерно с виной, - притворно проныл Страйф и тут же захихикал, извиваясь в сильных руках любовника. - В другой раз будешь следить за языком, - шепнул ему на ухо генерал, открывая дверь в ванную комнату. На следующее утро молодой солджер, предварительно оглянувшись по сторонам, вошёл в магазин детских товаров, расположенный в десяти кварталах от Шинра-Билдинга. Пожилая продавщица поспешно подошла к потенциальному и единственному на данный момент покупателю. - Вам помочь? Что вас интересует? – она располагающе улыбнулась. - Мне нужен подарок для…, - Клауд на миг запнулся, - …племянника. - Возраст? - Три…, - Страйф прикусил язык, сообразив, что чуть не ляпнул «тридцать». – Три года, - он бросил взгляд на полки с разнообразными игрушками. – У вас есть такие уточки, чтобы ими можно пользоваться в ванной? - Конечно, - женщина с профессиональной ловкостью выставила на прилавок ряд фигурок. Утки были большие, средние и маленькие, снабжённые крякающими пищалками и молчаливые, цельные и со специальным устройством, позволяющим набирать воду внутрь игрушки и выбрызгивать её через отверстие в приоткрытом клюве. Можно было приобрести одиночную игрушку, пару, различающуюся лишь шляпами, или целое семейство, где к папе и маме прилагалось трое детей. - Сколько их много, - растерялся Клауд, - и все разные. Я даже не знаю. - Парные и семьи больше нравятся девочкам. Для мальчика советую взять какую-нибудь одиночную модель, а ещё лучше – две или три одинаковые игрушки. У вашего племянника есть друзья? - Да. - Ну вот, малыш наверняка захочет, чтобы и у его утёнка был друг. Дети смогут играть вместе, - произнесла продавщица, вложив в голос максимум убедительности. Страйф с трудом удержался, чтобы не фыркнуть, - он представил, как вся их компания возится с игрушками в огромной ванне, брызгая друг на друга водой и периодически пытаясь кого-нибудь притопить. Потом его мысли перетекли в соприкасающуюся плоскость – зачем все, когда неплохо будет и вдвоём. Продавщица, уловив настрой клиента, отодвинула в сторону парные игрушки и групповые наборы, и достала ещё десяток одиночных фигурок, разнообразных по форме тела, глаз, клюва и отличающихся расцветкой. Клауд выбрал двух пухлых ярко-жёлтых утят с коричневыми полосками на крыльях и спинках и с самым простодушным выражением «лиц», и на секунду задумался. Обслуживающая его женщина поторопилась заполнить паузу. - Рекомендую взять ароматизированную пену для ванны. Детям нравится делать из неё островки – это добавляет интереса к игре. У нас есть фруктовые, ягодные, травяные запахи, а также лесные и морские. - Давайте что-нибудь травяное, - Страйф вспомнил Гонгагу и улыбнулся. - Аромат свежий или тёплый? - Тёплый, но бодрящий. - Возьмите «Цветущий луг», - сказала продавщица и подала фигурный флакон с изумрудной жидкостью. В этот момент в магазин вошла молодая женщина с двумя девочками-близнецами лет шести и на Клауда уставились две пары блестящих тёмных глаз. - Мама, смотри, дядя покупает уточек, - сказала одна из девчушек, в упор глядя на Страйфа. – Он будет с ними в ванне играть, как мы, да? - Взрослые не играют в ванне, - авторитетно заявила её сестра. - Тогда зачем ему уточки? – задала резонный вопрос первая близняшка. Смутившийся, покрасневший Клауд попросил завернуть покупки, расплатился и, не слушая извинений такой же смущённой мамы девочек, выскочил на улицу. «На какие только жертвы не приходится идти ради любви». Вечер двадцать первого ноября был беспокойным. Страйф не видел Сефирота с обеда, а это означало, что домой тот вернётся обессиленным и задёрганным – в последний перед отпуском день из генерала стремились выжать все соки. Не в силах сидеть на месте, Клауд ходил по гостиной, периодически поглядывая на часы и прислушиваясь. «Если он придёт совсем измотанный – ничего не получится. А мне так хочется его порадовать». Когда входная дверь негромко щёлкнула, Страйф в три прыжка оказался в прихожей. Бледный от усталости Сефирот сидел, прикрыв глаза и вытянув ноги. - Этот Шинра хуже десятка монстров. Он хотел зажать отпуск и компенсацию. Я его придушу, сделаю себе такой роскошный подарок, потом запихну в старый гроб Винса и замурую в самой глубокой пещере под Мидгаром, чтобы уж точно не выбрался. - Давай лучше подарим Лазарду ещё какую-нибудь интересную вещичку, - предложил Клауд, снимая с любовника перчатки и принимаясь за пряжки плаща. - Да-а, что-то наш директор расслабился, от обязанностей отлынивает, а мы крайние. - Ужинать будешь? – предпринял отвлекающий манёвр Страйф. - Нет, - ответил генерал, открывая глаза и наблюдая за тем, как его сапоги занимают отведённое им место. - Ванну? - Ты ещё спроси: «Меня?», - изогнул бровь Сефирот. – Ты что, решил взять реванш? - Нет-нет, - помотал головой Клауд. – Просто у тебя завтра день рождения… - … и я превращусь в тридцатилетнего старика. - Не в старика, а в зрелого мужчину. - А сегодня, значит, я ещё зелёный? - Ты прекрасен в любом возрасте. - Страйф, разве тебя не учили в детстве, что лесть – это плохо, - промурлыкал генерал, уже начавший входить во вкус игры. - Тогда почему ты такой довольный? - А что мы будем делать в ванне? - Мы? - Ну да, - Сефирот освободился от плаща и притянул любовника к себе. – Ведь ты же не оставишь меня скучать в одиночестве? - Что-нибудь придумаем, - уклончиво ответил парень. – Иди, переоденься, твою форму в химчистку отправлять надо. - Легче выкинуть, - пробурчал генерал и поплёлся в спальню. Клауд торопливо открыл кран, чтобы наполнить ванну, плеснул на глаз изумрудной жидкости и включил подогрев, чтобы температура воды была постоянной. Проверив, надёжно ли прикрыты полотенцами игрушечные утята, он выглянул за дверь. Сефирот, облачённый в любимый халат, сидел на диване в гостиной и изучал потолок. Страйф подошёл к нему и взял за руку. - Идём. Пена уже приблизилась к краям. Клауд перекрыл воду, ловко собрал серебристые волосы на макушке, сколов пучок шпильками, и сделал приглашающий жест. - Прошу. Генерал одарил любовника заинтригованным взглядом, сбросил одежду, осторожно забрался в белоснежное колыхающееся облако и пристроил голову на специальной подушечке. Умеренно горячая вода мягко обволокла усталое тело, бесшумно заработал гидромассаж, лаская кожу упругими струйками. - Как же хорошо, - блаженно протянул Сефирот и глубоко вдохнул. – А чем это пахнет? - Напрягите память, Лучший, - Страйф дунул в середину пенной кучи и в воздухе закружились мелкие пушистые клочки. Генерал закрыл глаза и старательно принюхался. - Ваши ассоциации? – спросил Клауд, вытаскивая из-под полотенец утят и опуская их в ванну. Игрушки, влекомые водяными завихрениями, начали приближаться к Сефироту. - Ну? – снова поинтересовался Страйф, наблюдая за фигурками, пробирающимися вдоль стенки, и с волнением ожидая реакции любовника. Генерал пошевелил пальцами левой руки перед лицом. - Лето, солнце в зените, вкусный тёплый воздух и будоражащий запах цветов и трав, примятых нашими страстными телами. В этот момент ему в грудь ткнулся утиный клювик. Зелёные глаза распахнулись и с удивлением уставились на невиданный ранее предмет интерьера. Длинные пальцы обхватили фигурку поперёк туловища и оторвали её от родной стихии. - Это что? – спросил Сефирот, рассматривая добычу со всех сторон. - Игрушка, - невозмутимо ответил Клауд, как бы между прочим устраивая в ванне маленький водоворот. - Об этом я уже догадался, - генерал взглянул на любовника. – Что она здесь делает? - Плавает. В этот момент из пены высунулась голова второго утёнка, и создалось полное впечатление, что он наблюдает за тем, что происходит с его собратом. - Похоже, в нашей ванне поселилась целая стая, - фыркнул Сефирот. - Всего лишь две маленькие уточки, чтобы разбавить компанию двух солджеров и развлечь их. - Каким образом? – генерал прищурился и изогнул уголок рта в хитрой улыбке. - Они умеют многое, - Страйф подхватил свободную игрушку за низ. – Например, проделывать извилистые ходы, - утёнок заскользил по поверхности воды, дробя уже начавшую оседать пену на островки, - приветствовать компаньонов, - сдавленная пальцами игрушка издала крякающий звук. – Они могут нырять и подолгу находиться под водой, занимаясь там некоторыми приятными вещами, - Клауд притопил фигурку и провёл ею по внутренней стороне бедра любовника и его животу. - Как интересно, - зелёные глаза вспыхнули. – А что ещё? - А ещё…, - Страйф несколько раз сжал игрушку, набирая внутрь неё воду, - …вот это. Утёнок, направляемый рукой парня, выскочил на поверхность и прыснул струйкой из клюва. - А-а, - зловеще протянул рефлекторно уклонившийся Сефирот, - покушение на высший военный чин. И не успел Клауд опомниться, как оказался в ванне, удерживаемый за руки и шею. Брызги и клочья пены взлетели чуть не до потолка, живописно украсив кафельные стены, а перехлестнувшаяся через край вода образовала на полу большую лужу. - Говори, на кого работаешь? – с притворной угрозой прорычал генерал. – Иначе применю пытки! – и он легко куснул любовника за ухо. - Я всё скажу! – завертел головой Страйф. – На очень серьёзного господина. - Как его зовут? - Тридцатый день рождения. - Клауд, но ведь это будет только завтра, - Сефирот выпустил парня из захвата и тот устроился рядом. - Понимаешь, - начал Клауд, чувствуя, как его лицо покрывается румянцем, - я не умею делать подарки. Вот ты почему-то угадываешь, а я всегда мучаюсь с этим, - он взял генерала за руку и сплёл его пальцы со своими. – Завтра весь день вокруг тебя будут люди, запланированы официальные мероприятия… - Ты для меня самый главный. - Потом банкет, гости, поздравления, суета, корзины с цветами… - Которые затем стоят по всей квартире и я постоянно спотыкаюсь об них. - Мы останемся вдвоём только поздно ночью, и к тому времени у тебя будет только одно желание – упасть в кровать. - Не слишком ли мрачная перспектива для моего дня рождения? – поинтересовался Сефирот и потянул парня за футболку. – Раздевайся. - Зачем? – спросил Страйф, стягивая мокрую одежду и устраиваясь у противоположного бортика ванны. - Начнём праздновать прямо сейчас. У меня есть некоторые подозрения, что ты не просто так расспрашивал меня о детстве. Я так понимаю, что это и есть твой презент, - генерал шлёпнул ладонью по воде. – А что, неплохая идея. Что может быть лучше, чем сбросить напряжение игрой в ванне. Сефирот нашарил одну из игрушек, проделал извилистый ход в пене и клюнул любовника в живот, а потом коварно дёрнул Клауда за лодыжку свободной рукой. Страйф на пару секунд погрузился в воду, а когда вынырнул, его волосы оказались украшены расползающимися белыми комьями. Генерал неожиданно звонко расхохотался и кинул в парня ещё несколько клочков пены. - Ах, ты…, - возмущённо фыркнул Клауд и, подобравшись, попытался обрушиться на Сефирота всем телом. Генерал ловко поймал парня, прижал его к себе и жарко прошептал в ухо: - Ты у меня в плену. Страйф засопел, выдрался из объятий и его глаза засверкали азартом. Возня в ванне закончилась только тогда, когда в ней не осталось воды. Затем был душ, приведение в порядок текучего серебра волос и неспешный ужин, доставивший удовольствие каждым куском и приятным молчанием. Когда откровенно зевающий Сефирот устроился в постели, Клауд сел рядом и вопросительно на него уставился. Генерал, глядя на любовника из-под полуопущенных век, погладил его по щеке, а потом притянул к себе и поцеловал. - Спасибо. Сегодняшний вечер был просто чудесным. - Правда? – расцвёл парень. - Ложись, - Сефирот откинул одеяло и прошептал прижавшемуся к нему Страйфу: - Знать, что ты обо мне думаешь – лучший подарок. Самые дорогие и эксклюзивные вещи не заменят внимания того, кто тебя любит. Клауд, счастливо вздохнув, уткнулся обнявшему его любовнику в плечо, намереваясь раствориться в блаженстве сна, но тут краешек его сознания кольнула одна мысль. - А ведь у Зака через неделю тоже день рождения. - Мм, - сонно пробормотал генерал, не открывая глаз и обнимая Страйфа второй рукой, – об этом мы подумаем через пару дней.