Несколько моментов из жизни генерала

Хорошо, что есть новогодние каникулы, разбавляющие скучноватые зимние дни, но в такую погоду, как сегодня, не спасали ни развешанные по стенам и весело подмигивающие разноцветные гирлянды, ни нарядная ёлка, ни вкусный ужин. Клауд отодвинул плотную штору и с грустью посмотрел на противную круговерть за окном. Одно дело, когда снежинки неторопливо спускаются с небес, одаривая людские поселения великолепными белыми одеждами, и совсем другое, когда сердитый ветер гонит по улицам мокрые хлопья, облепляя ими всех и вся. Мидгарский снег был именно таким. Страйфу вспомнились зимы в родном городе: звонкий морозный скрип, пухлые сугробы, в которых было так весело валяться, горка на площади. Он всегда катался до тех пор, пока вся его одежда не покрывалась мелкими ледышками. Мама ворчала, заставляла чиститься на крыльце, а потом развешивала сырые одёжки возле уютно гудящей печки. Раскрасневшийся от холода Клауд отогревал там же руки, затем обнимал мать, полной грудью вдыхая её особенный запах, и они шли на кухню, где всегда был горячий чайник и особенное, зимнее, печенье. Пряное и капельку суховатое, оно было украшено цветной глазурью и имело разную форму: домики, звёзды, ёлочки, зайцы. Самыми вкусными маленькому Страйфу почему-то казались рыбки, и он всегда начинал есть их с хвоста. Вздохнув, Клауд задёрнул штору. - Метёт? – поинтересовался Сефирот, устроившийся на диване с ноутбуком. - Метёт, - уныло ответил Страйф. – И два дня ещё будет, если верить прогнозу. Генерал сморщился, но тут же фыркнул. - Значит, не надо заданий парням изобретать. И выносливость прокачают, и организованность. Завтра лопаты в руки и вперёд. Шинра-Билдинг большой, всем хватит. - Ага, - невесело согласился Клауд. Сефирот отложил ноутбук и сказал: - Иди-ка сюда. Страйф подошёл. Генерал усадил его рядом и обнял за плечи. - Говори. - Что? – удивился Клауд. - У тебя нет настроения. Погода не могла его так сильно испортить. Есть что-то ещё, о чём мне не известно? - Не то чтобы настроения, - Страйф сделал длинный вдох и такой же выдох. – Просто я о доме вспомнил. Мама в эти дни всегда старалась меня чем-нибудь порадовать. - Расскажи, - попросил Сефирот. – Я хочу знать, как это бывает в семье. - Разве, когда ты был маленьким, вы не отмечали Новый год? – осторожно спросил Клауд. - Ходжо терпеть не мог праздники и вообще какое-либо веселье, - хмуро ответил генерал. – Бахамут его поимей, а потом заешь. - А что ты помнишь про Нибельхейм? Да, ты говорил, что твоя свобода была ограничена, но всё же. - Богиня, какой я старый, - с лёгкой грустью произнёс Сефирот. – Тебя ещё и в проекте не было, а я уже смотрел на луну, заливавшую своим светом заснеженный двор, на звёздное небо над горами, на далёкие городские огни. Они казались такими дружелюбными. Мне очень хотелось взглянуть на них поближе, но на все просьбы я получал отказ, а ворота особняка всегда были на замке. - Неужели в твоём детстве не было ни одного светлого момента? – изумился Страйф. – Какой же этот Ходжо… Лишил матери, проводил над тобой эксперименты. Да он хуже всякого монстра! Генерал невольно улыбнулся – Клауд всегда так близко к сердцу принимал его прошлое. - Немножко было, - прошептал он в прямо в ухо парню. - Правда? – обрадовался тот. – Что? - В особняке работал один мужчина, уже в возрасте. Сейчас, когда я думаю об этом, мне кажется, что он скучал по семье. Возможно, у него были внуки, такие же, как я, малыши, и он видел во мне их. - Что ты о нём помнишь? - Немногое, - Сефирот нежно перебрал пальцами торчащие пшеничные прядки. – Он был невысок, худощав и носил серый комбинезон обслуживающего персонала. Когда я изредка сталкивался с ним в каком-нибудь коридоре, он гладил меня по голове и незаметно совал в руку леденец. Наверное, он покупал их в городе. - А какие это были леденцы? – заинтересовался Страйф. - Вкусные, - мечтательно ответил генерал, - круглые и разноцветные. - На палочках и в прозрачных шуршащих обёртках? - Да. Ты тоже такие пробовал? - Конечно. Их наш булочник делал, и просто на продажу, и на заказ. - Обычные леденцы на заказ? – удивился Сефирот. - Нет, - Клауд рассмеялся. – На заказ делались подарочные: большие, с надписью или картинкой. - Как можно сделать надпись на леденце? – озадачился генерал. - О, у нашего мастера было много секретов, но это самый простой. Буквы выкладывались маленькими шариками из сахарной глазури. Всё искусство заключалось в том, что это надо было сделать быстро, пока леденцовая масса не застыла. - Хочу такой леденец, - тоном маленького ребёнка попросил Сефирот. - Увы, - Страйф развёл руками. – Булочник был немолод. Зелёные глаза влажно заблестели. - Не грусти, малыш, - сказал Клауд, поглаживая любовника по серебристой шевелюре. – Дядя солджер сделает для тебя самый вкусный леденец. Большой, красивый, с надписью. - Когда? – генерал заинтересованно поднял брови. - Скоро. - Ладно. А теперь ты всё-таки расскажи, как вы отмечали Новый год. У вас была ёлка? - С ёлками в Нибельхейме туговато, - улыбнулся Страйф. – До леса ехать и ехать, а на деревья во дворе одинокого особняка мы только издалека смотрели. Но мои земляки – народ дружный, и каждый год мы в складчину заказывали доставку общей ёлки, которую ставили на площади, и лапника для украшения домов. Мама выбирала несколько больших веток и помещала их в горшок с песком. Получалось ничуть не хуже, чем целое дерево. - А какие игрушки у вас были? - Разные. Пластмассовые яблоки и снежинки, птички из цветного картона, несколько стеклянных шаров. Ещё мама обязательно вешала завёрнутые в фольгу орехи и конфеты. Но больше всего мне нравилась гирлянда из свечек с похожими на огонёк лампочками. Я очень любил смотреть, как они перемигиваются в гуще еловых лап, - Клауд прикрыл глаза. – Я до сих пор это вижу. И слышу. - Что слышишь? – спросил Сефирот. - Тишину, какая бывает зимними вечерами в маленьких провинциальных городках, - ответил Страйф. – Но в Новогоднюю ночь она длилась только до двенадцати. Потом все высыпали на улицу, конечно, если погода позволяла, хотя некоторым отчаянным личностям ни мороз, ни метель не были помехой. А уж если на улице красота, дома никого не удержишь, особенно детей. И знаешь, почему? - Почему? Говори скорее. - Специальный праздничный пирог, разрезаемый прямо под ёлкой, - таинственно произнёс Клауд. - Какой пирог? С чем? – генерал даже заёрзал от нетерпения. - С виду самый обычный бисквит, но с непростой начинкой. К изюму и цукатам булочник подсыпал «добавки», имевшие определённое значение. Попадётся в куске монетка – получишь долгожданный подарок, пуговица – к обновке, фасолина – весь год будешь здоровым, деревянный шарик – интересная поездка, колечко – скоро встретишь свою половинку. В последний раз именно оно мне и попалось, - Страйф немного смущённо улыбнулся. – А ещё шарик. - И ты уехал в Мидгар и встретил меня, - Сефирот тоже растянул губы в довольной улыбке. - Ага. Только про колечко я никому не сказал, даже маме. - Почему? - Не знаю. Неловко как-то, - пробормотал Клауд, покрываясь румянцем. – Мама частенько интересовалась, кто из девочек нравится мне больше, но я отмалчивался. Не было у меня предпочтений. - А Тифа? – спросил генерал, и Страйф уловил в его голосе не только любопытство, но и едва ощутимое напряжение. - Возможно, если бы мы прожили рядом ещё лет пять, то наверно, однажды бы проснулись в одной постели с обручальными кольцами на руках, и подозреваю, что я даже бы не понял, как это произошло. - Хорошо, что ты уехал, - с облегчением выдохнул Сефирот. – Недаром говорят, что в любом деле самое важное – это вовремя смыться. Пускай твою подругу детства Рено обхаживает. Она вроде не против. - А ты откуда знаешь? – удивился Клауд. - Ген проболтался, - усмехнулся генерал. – Несколько дней назад он заметил их на крыше одной высотки. - Они там что…, того? – ужаснулся Страйф, вытаращившись на любовника. – Никогда бы не подумал, что Тифа… И потом, холодно ведь. - Успокойся, - рассмеялся Сефирот. – До страстных объятий и всего прочего у них дело пока не дошло. Твоя подруга детства только перед тобой была готова… Кхм, кхм, - прокашлявшись, он решил не уточнять, на что именно была готова Тифа. – Короче, по полученным от Генезиса сведениям они просто болтали. - А сам-то Рапсодос чего туда затесался? - Я думаю, что они с Ценгом хотели внести толику разнообразия в свою личную жизнь, - пошутил генерал, - но местечко оказалось занято. - Мне кажется, нам тоже стоит как-нибудь туда заглянуть, - в тон ему отозвался Клауд. - Непременно, но только когда потеплеет. Староват я зимой по крышам скакать, лучше на кроватке, в тепле и сухости. Пока Сефирот шептал эти слова, его рука активно поглаживала правую ногу Страйфа. По спине парня побежали мурашки и дремлющий орган начал пробуждаться, но тут рука замерла. Клауд с недоумением взглянул на генерала и заметил в зелёных глазах грусть. - А до весны ещё так далеко. Пойдём спать, конфетка. Ночью Сефирот беспокойно ворочался и несколько раз трогал Страйфа, словно проверяя, на месте ли тот. Клауд просыпался, успокоительно переплетал пальцы и ждал, пока дыхание генерала выровняется, а из мышц уйдёт скованность, и только после этого снова впадал в дремоту. Утром Страйф обнаружил, что вторая половина одеяла приобрела вид бесформенного комка, а Сефирот лежит на самом краю постели в позе эмбриона, периодически вздрагивая и беззвучно шевеля губами. Клауд заботливо укрыл любимого, убрал с его лица волосы и, едва прикасаясь, погладил по голове. Сердце кольнула жалость. Это был один из тех непонятных приступов, иногда настигавших генерала. В зелёных глазах появлялось страдание, и он уходил, чтобы пережить свою боль в одиночестве. Страйф несколько раз видел его на самой высокой точке Шинра-Билдинга – площадке над малым кабинетом президента. Завернувшись в крыло, Сефирот неподвижно стоял на ограждении и смотрел вдаль, а поздно вечером возвращался домой, замёрзший и молчаливый. Клауд за ручку отводил его в душ, потом расчёсывал и сушил волосы, кормил и укладывал спать. Генерал вёл себя, как послушный ребёнок: не капризничал, кушал, что дают и в кровати сразу закрывал глаза. Страйф обнимал его, шептал на ухо что-нибудь ласковое и вскоре морщинки на лице Сефирота разглаживались и он засыпал. Как-то раз Клауд заговорил обо всём этом с Заком, и тот сказал, что один день – это отличный результат, раньше затягивалось на несколько. - Охо-хо, - вздохнул Страйф, глядя на спящего генерала. – Надеюсь, сегодня ты не полезешь на крышу. Клауд очень хотел помочь тому, кого любил, но как? Он так мало о нём знал. Ещё раз бесшумно вздохнув, Страйф выскользнул из спальни и плотно прикрыл за собой дверь. Утренний город был сер и непригляден. Метель продолжалась, но ветер немного ослабел и это давало надежду, что непогода закончится раньше, чем обещали синоптики. Пролистав меню местного ресторана, Клауд заказал десяток блинчиков с яблоками и баночку мёда, и заварил травяной чай, присланный матерью, которая сама придумывала рецепты. Сегодняшняя чашка пахла вишней, шиповником и чуть-чуть смородиновым листом. Страйф понемногу отхлёбывал чай, ел маленькой ложечкой мёд, жевал блинчики и размышлял. Результатом последнего действия стало решение позвонить маме. Описать проблему оказалось непросто – не хватало слов, а кое о чём и вовсе не хотелось упоминать. - Понимаешь, мне тяжело видеть его в таком состоянии, пусть это и длится всего день или два. Я хочу помочь. - Ты уверен, что в такие моменты он тебе не навредит? – спросила миссис Страйф. – Всё-таки он не… обычный человек. Короткая заминка и торопливое «обычный» немного покоробили Клауда, но он признавал право матери на сомнения. Сефирот отличался от простых людей и очень сильно, вот только монстры обитают в каждом, и каждый сам решает, держать их на привязи или отпустить. - Уверен, - твёрдо ответил Страйф. - Тогда… - его мать замолчала, явно что-то обдумывая. Клауд терпеливо ждал. - Я могу ошибаться, - наконец произнесла она. – Это только мои умозаключения. - Не надо осторожничать, мама, - попросил парень. – Говори, как есть. - Хорошо. Я думаю, что твой генерал боится. - Боится? – изумился Страйф. – Чего он может бояться? - Себя, - тихо сказала его мать. – Своих тайн. И того, что если ты узнаешь их все, то ваши отношения неминуемо изменятся и отнюдь не в лучшую сторону. Клауд мгновенно вспомнил оборванные на полуфразе и полуслове разговоры. «Тебе не нужно это знать». Сефирот произносил это равнодушно, словно речь шла о какой-нибудь мелочи. Страйф соглашался, менял тему и даже не думал, что тайны любимого могут быть настолько тягостны, что он не хочет обременять кого-то их знанием. - И ещё, - добавила женщина, - возможно, у вас приближается кризис. - Кризис? О каком кризисе ты говоришь, мама? - Это происходит с каждой парой, - сказала миссис Страйф. – Встречаясь, люди стараются показать только свою хорошую сторону, но рано или поздно проявляется всё то, что человек хотел бы скрыть от партнёра. И разница в том, что от какой-нибудь вредной привычки можно избавиться, а некоторые вещи остаётся только принять, какими бы они не были неприятными. Например, можно отучить разбрасывать носки, но обстоятельства рождения изменить нельзя. В памяти Клауда всплыл давний рассказ Сефирота о трёх созданных в лаборатории существах, называвших себя братьями. « Я родился в результате эксперимента…» И отношения Лукреции и Ходжо были какими-то запутанными. «Неужели его гнетёт именно это? Но какая разница, ведь я полюбил его таким, какой он есть. Или таким, как видел десять лет назад, ничего о нём не зная, кроме того, что он самый лучший солджер? И сейчас…» - Мне надо всё как следует обдумать, - произнёс Страйф, чувствуя неловкость за недвусмысленный намёк на завершение разговора. - Обдумай, - поддержала его мать. – Только лучше бы вам сменить обстановку, отдохнуть от столичной суеты. Приезжайте в Нибельхейм, у нас сейчас хорошо. - Я бы очень хотел, но не получится, - вздохнул Клауд. – Погода нелётная. Всё время на дорогу уйдёт. - Тогда найдите местечко поближе, - посоветовала миссис Страйф, - на Северном материке, к примеру. Встречавшие там Новый год по большей части уже разъехались и вы чудесно отдохнёте. Клауд почесал макушку, посмотрел в окно и решил, что идея стоящая и что несколько дней Мидгар без них переживёт. А потом он заметил, что тарелка, где лежали блинчики, пуста. «Я что, уже всё съел?». Сытый желудок незамедлительно выдал подтверждение и, быстренько распрощавшись с матерью и пообещав в ближайшем будущем непременно её навестить, Страйф повторил заказ, правда, сменив яблоки на мясо. Сефирот вышел на запах. Ему дали полюбоваться на готовую к поглощению прелесть, а затем, подбодрив поцелуем, отправили умываться. Пробурчав: «А я тебе тогда дал бутерброд», генерал шмыгнул носом и пошёл смывать с себя ночь. После завтрака они расположились на диване и Клауд занялся серебряной путаницей, одновременно прикидывая, как начать разговор о поездке на север. - О чём ты так усиленно размышляешь? – спросил Сефирот после того, как Страйф наверное уже в двадцать пятый раз провёл щёткой по одной и той же пряди. - О том, как заманить тебя в маленький домик среди снегов, - честно ответил парень. - Вероятно, мне надо предложить то, от чего я не смогу отказаться. - Сейчас попробую. Клауд зажмурился и попытался вообразить что-нибудь эдакое, и его память, порывшись в своих тайных уголках, подбросила щекотное ощущение пушистости. Он мысленно провёл рукой по мягким волнам, зарылся в них лицом, почувствовал их нежное тепло и покраснел. Это была одна из его фантазий: лежать среди мехов перед ярко пылающим камином и плавиться под руками любимого человека, а потом там же предаться неистовой страсти. Правда, на севере каминов в домах не делают, только печи, но это уже мелочь. Самое главное – меха. Много мехов. Страйф представил генерала, возлежащего в соблазнительной позе среди всей этой роскоши, и еле слышно застонал. Услышав столь интригующий звук, тот обернулся. - Я чувствую, что ты готов сделать предложение. - Да, - выдохнул Клауд. – Поедем на Северный материк. Свежий воздух, чистое небо, солнце. - Чистое небо и солнце? - Если верить прогнозу, то да. - А что ещё там будет? - Уютный домик, потрескивание дров в печи и утопающий в мехах мужчина. - Утопать будешь ты или я? – уточнил Сефирот. - Оба, - произнёс Страйф, вставая на четвереньки и вызывающе прогибаясь в пояснице. Генерал расхохотался и сгрёб его в объятия. Приподнятое настроение попыталось было упасть, когда выяснилось, что интерьер выбранного домика немного не соответствует запросам. Там имелись печь, большая кровать, стол и пара кресел, но на полу лежали заурядные ковры, а одеяло было выполнено в лоскутном стиле. Сефирот по привычке хотел взяться за решение проблемы, но Клауд ему не позволил. - Оставь это мне. Прихватив телефон и ноутбук, он удалился на кухню и прикрыл дверь. Генерал хотел последовать за ним, но сразу же передумал и, устроившись поудобнее, предался голубым мечтам. Известное имя и определённая сумма сделали своё дело. Страйфа заверили, что уже завтра избранное помещение будет готово принять дорогих гостей и даже предложили прислать видеообзор, дабы клиенты могли внести свои коррективы. Клауд согласился и вечером этого же дня оценил расторопность персонала – теперь обстановка вполне соответствовала. На следующее утро, отправив директору уведомление об отбытии, наша парочка погрузилась во внедорожник Валентайна (зимой тот спал и поэтому разрешал друзьям пользоваться машиной) и покатила на северо-запад. Рекреационный центр, носивший незамысловатое название «Лесной уют», располагался недалеко от Костяной деревни и состоял из трёх десятков гостевых домиков, административного здания, ресторана, бани-сауны с бассейном и нескольких построек хозяйственного назначения. Встретивший новоприбывших управляющий самолично отогнал внедорожник на крытую стоянку, вручил гостям красочные буклеты и проводил к крайнему домику, смотревшему окнами на лес и далёкие горы. Сефирот глубоко вдохнул действительно свежий воздух, мельком глянул примерно в ту сторону, где находился Северный Кратер, перевёл взор на безоблачные небеса, а затем вернулся на землю и открыл приветливо скрипнувшую входную дверь. Оставив верхнюю одежду и обувь в прихожей, генерал шагнул в комнату и погрузился в меховое царство, испытав при этом непередаваемые ощущения. Да, он видел присланный Страйфу обзор, но разве может картинка на экране передать великолепие открывшегося зрелища, которое лучше всего осязать телом и желательно нагим. Весь пол в комнате был белым и лохматым, вызывая непреодолимое желание упасть и поваляться. «Снежный медведь, штуки четыре, не меньше». Полные сияющей зелени глаза переметнулись на серебристое, с жемчужным отливом, одеяло, почти полностью скрывавшее кровать. «Песец? Но такие вещи делают только на заказ. Где они его нашли?» Густая мягкая шерсть скользнула между пальцев и нежно обласкала руки. Наброшенные на глубокие кресла волчьи шкуры выглядели небрежно и манили погрузиться в их тёплые недра. Прочая обстановка, не приукрашенная меховыми излишествами, была стандартной и соответствовала назначению домика. Одна дверь вела в сверкающий никелем санузел с душевой кабинкой, вторая – на небольшую кухню, где имелось всё необходимое и даже сверх того, потому что Клауд позаботился, чтобы холодильник не пустовал. За третьей дверью скрывался встроенный шкаф, на полках которого лежали свежие полотенца, голубые махровые халаты и дополнительные одеяла и подушки. - Ну, как? – поинтересовался улыбающийся во весь рот Страйф и без труда прочитал ответ в устремлённых на него зелёных глазах. – Чем займёмся? – он вытянул из стопки буклетов красочную брошюру с фотографиями блюд, предлагаемых в местном заведении общепита. – Хочешь перекусить? Кстати, самим идти необязательно. Достаточно позвонить и через десять-пятнадцать минут еда будет доставлена к порогу. По крайней мере, так обещает эта книженция. - Перекусить – это хорошо, - задумчиво протянул генерал, выглядывая в окно. – Закажи что-нибудь, а я пока отдохну. С этими словами он устроился среди белых мехов перед печкой и приоткрыл стеклянную дверцу, за которой в ореоле огненных лепестков весело потрескивали настоящие дрова. Клауд тоже посмотрел в окно, где вдали едва виднелись синевато-льдистые горные пики, ещё раз изучил брошюру и снял трубку внутреннего телефона. Вскоре к крыльцу лихо подрулил ярко-красный снегоход. Молодой парень вручил Страйфу термоконтейнер, пожелал приятного аппетита и удалился, взвихрив рассыпчатые снежинки. Клауд проводил его взглядом, взял на заметку средство передвижения и вернулся в дом. - Чем кормят? – спросил Сефирот, не отрывая взгляда от огня. - Тебе я заказал суп из местных грибов и стейк из мраморной говядины, три порции. Себе – тоже суп и запечённую форель, а ещё хлеб и ягодный морс. На кухне есть вода, обычная питьевая и минеральная, соль, сахар, чай. Бар тоже не пустой, - ответил Страйф, демонстрируя по очереди ёмкости с упомянутыми яствами. - А почему ты взял себе рыбу? - Я давно хотел попробовать дикую, а не выращенную на ферме форель, и именно здешнюю, - смущённо признался Клауд. – Она водится в местных незамерзающих речушках и плохо переносит транспортировку. Качество тушек страдает и вкус приготовленных из них блюд, соответственно, тоже. - О-о, да ты, оказывается, гурман, - усмехнулся генерал, поднимаясь с пола. - Про форель я вычитал в сети, когда искал отзывы об этом местечке, и заранее узнал, будет ли она в наличии. Администратор заверил, что непременно, и не обманул. - Дай-ка мне взглянуть на эту хвалёную рыбу. Страйф снял крышку с металлического судка и по комнате распространился целый букет запахов. Приличный кусок сочной рыбьей плоти с румяной корочкой источал ароматы пряных трав, душистого перца и лимона. Сефирот сглотнул слюну. - Я поделюсь, - предложил Клауд. - Нет, - мотнул головой генерал. – Только попробовать. Если это действительно так вкусно, как выглядит и пахнет, то завтра я закажу себе целую рыбину, а сейчас у меня мясо стынет. После еды они решили прогуляться, естественно, не пешком, и вскоре уже неслись на снегоходе в сторону леса. - Давай свернём вон туда! – азартно предложил Сефирот, указывая на просвет между двумя огромными елями. – Смотри, как ветки низко. Хочу лапку. Страйф затормозил, покосился через плечо на любовника и поинтересовался: - Ты правила пользования снегоходом на территории центра читал? - Зачем? - Ты что, думаешь, красные флажки здесь для красоты установлены? Они указывают на края дороги, которую специально уплотняют. Шагни за обочину и провалишься с головой. Как я тебя вытаскивать буду? Придётся спасателей вызывать. - Ещё чего, - пробурчал генерал. – Сам выберусь, если что. И вообще, мы ещё даже не пробовали. Откуда ты знаешь, что здесь глубоко? Может, по колено, не больше. - Проверь, если хочешь, - сказал Клауд. Сефирот посмотрел на него, слез со снегохода и поднял вверх руки. Воздух вокруг него задрожал, словно над автострадой в сильную жару, и над генералом медленно проявился Масамунэ, привычно ложась рукоятью в левую ладонь. Конечно, меч можно было призвать и мгновенно, но Лучший, будучи в отличном настроении, решил немножко покрасоваться. Задуманное удалось в полной мере – доказательством тому служили полные восхищения синие глаза. Сефирот театрально взмахнул мечом, подошёл к ближайшему флажку, с силой вонзил лезвие в снег позади него и… рухнул на колени, потому что в сугроб ушёл не только весь клинок, но и рука до самого плеча. - Сеф! – Клауд соскочил со снегохода и кинулся к любовнику. – Ты в порядке? - Стой! – генерал поднялся и начал преувеличенно тщательно отряхиваться. – Я, конечно, старый, но не настолько, чтобы мне помогали встать. И ничего не было. Мы просто остановились, чтобы размять ноги и полюбоваться окрестностями. - Ну да, - Страйф прошёлся взад-вперёд, - просто полюбоваться. И я уверен, что если мы проедем дальше, то найдём ель, растущую совсем рядом с дорогой. - Тогда не будем задерживаться. И за рулём буду я, - Сефирот решительно уселся на водительское место. – А ты пока придумай, что мы едим на ужин. - Я уже всё заказал, - сообщил Клауд, устраиваясь на втором сиденье. – Отварная чокобиная грудка с сырным соусом, жареная картошка, а на десерт шоколадный пломбир с орехами. И плюс… - Что? - Не скажу. Увидишь. - Какой ты коварный. Не ожидал. - Не всё тебе. - Ну хоть намекни. - Тогда будет неинтересно. Короткий диалог закончился взрывом смеха, а затем снегоход сорвался с места. В ставший временным пристанищем домик они вернулись часа через два, вдоволь насладившись катанием, зимними запахами, великолепным оранжевым закатом и сумерками, сделавшими воздух лилово-синим. На тумбе в прихожей их уже дожидались два контейнера и небольшая картонная коробка с ручками, в какие упаковывают кондитерские изделия. Вошедший первым Страйф ловко прикрыл её сброшенной курткой и отвлёк внимание генерала, попросив того унести контейнеры на кухню. Как же хорошо неторопливо ужинать с любимым человеком, разговаривая о всякой всячине и вроде бы ненароком дотрагиваясь до его рук самыми кончиками пальцев. Чокобиная грудка была сочной, картофель хрустящим, приложенная к ним зелень – ароматной, мороженое – вкусным. Во время еды Сефирот бросал на Клауда быстрые взгляды, и периодически обегал глазами комнату, ненадолго задерживаясь то на кровати, то на ведущей в кухню двери. Страйф прекрасно понимал, что его любовник гадает, к какой части бытия относится обещанный «плюс», но делал вид, что ничего не замечает. Наконец между серебристыми бровями образовалась морщинка, означавшая, что терпение их обладателя на исходе. Узрев сей грозный признак, Клауд встал и вскоре в комнату был внесён поднос со старомодным фарфоровым чайником в золотых цветочках, парой аналогичных чашек с блюдцами, двумя мелкими тарелочками и накрытым блестящим колпаком блюдом. Расставив посуду, Страйф сходил за ножом и вилками с короткими зубцами, и, выждав несколько секунд, убрал колпак с блюда. У генерала в глазах заплясали огоньки. - Я правильно думаю? - Да, - Клауд, улыбаясь, подал ему нож. Небольшой бисквитный пирог выглядел совсем просто: корж, облитый белой глазурью и посыпанный разноцветной крупкой. Главной была начинка. Страйф заранее обговорил с пекарем, что и в каком количестве тот должен положить в тесто вместе с изюмом и цукатами, и теперь с любопытством ждал, что же попадётся Сефироту. У первого вырезанного куска из острого уголка выпала монета в десять гил. - Что это значит? – поинтересовался генерал. - Подарок будет неожиданным и очень удивит, - на ходу придумал Клауд, потому что не помнил случая, чтобы запечённые в праздничном пироге предметы вываливались при разрезании, хотя, возможно, он просто не знал об этом. - Хм, - Сефирот переложил кусок на тарелку, отщипнул вилкой край и сообщил: – Пусто. - Ешь, - сказал Страйф, наливая ему чай, пахнущий яблоками. - Но вкусно, - похвалил генерал и отломил ещё кусочек, побольше. - Только осторожно, вдруг попадётся что-нибудь мельче монетки, - предостерёг его Клауд. - Ладно. Ты тоже не отставай. Страйфу попались сразу три шарика. - О-о! – удивился Сефирот. – Помотает же тебя, однако, по свету. Клауд рассмеялся и спросил: - А у тебя как? - Ничего, - ответил генерал, кромсая пирог вилкой. – А, нет, что-то есть. На зубастом столовом приборе повисла пряжка от солджерского ремня. - Про такое ты вроде не упоминал, - заметил Сефирот. - Я решил, что пуговица больше подходит для гражданской одежды. - Значит, мне обновят форму? Давно пора. Эти огромные наплечники уже не в моде, - генерал хмыкнул и вопреки предупреждению отхватил здоровый кусман. - Сеф! – воскликнул парень. – Я же говорил! К счастью, в качестве начинки здесь присутствовали только изюм и цукаты, зато на месте укуса показались фасолина и шарик. - Я помню, - заявил Сефирот. – Со здоровьем будет всё в порядке плюс интересная поездка. Но почему одна? Сколько шариков должно быть в пироге? - Четыре. - Четыре? А-а, всё равно ты без меня никуда не поедешь, - махнул рукой генерал. – Так что одна моя равняется трём твоим. Страйф только улыбнулся. При дальнейшем поедании специального праздничного пирога Клауду достались пуговица, монетка в пять гил и вутайский медовый орешек в скорлупе. Сефирот тут же растянул губы в хитрой улыбке и с выражением произнёс: - Вот так попка, как орех… Уши Страйфа немедленно вспыхнули. - Се-еф… Генерал огладил упомянутую часть его тела взглядом, сдвинул на край своей тарелки ещё одну фасолину и две монетки, и предложил: - Хочешь, я угадаю, что означает твоя последняя находка? - И что же? - Ты будешь для меня самым сладким не только в этом году, но и всю последующую жизнь. Угадал? - Почти. Клауд отвернулся к окну, чтобы хоть немного скрыть смущение, но Сефирот видел, что у него покраснела даже шея. Позже, когда они, обоюдно решив отложить постельные забавы на завтра, забрались под пушистое песцовое одеяло, Страйф попросил: - Расскажи про свой меч. Откуда он появляется? Смотришь – ничего нет, только воздух колеблется, а потом раз – и Масамунэ уже у тебя в руках. - Это длинная история. Не уснёшь? - Ни за что. - Тогда ладно, - генерал прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. – Вскоре после начала войны с Вутаем мой отряд прочёсывал одну горную местность в центральной части острова, где, по предположениям, вполне могли скрываться противники. Еле заметная тропка привела нас к подозрительной пещере, но в ней оказались не «истинные патриоты» - так называли себя отказавшиеся покориться Мидгару вутайцы, а несколько монахов-отшельников, даже не слышавших о столкновении. Самый старый из них догадался, что солдаты Шинра не просто шли мимо – я увидел это в его узких глазках и, прикинувшись простаком, стал просить не разорять скромную монашескую обитель. Взамен он пообещал отдать великое сокровище. Ребята сразу же заинтересовались и монах принёс деревянный ящичек, в котором лежал свиток из скреплённых между собой бамбуковых дощечек. Ты бы видел, какое выражение было на лицах парней. Они думали, что старик отдаст им какую-нибудь золотую цацку или редкость, а тут… Обругав монахов, все разошлись, но меня старец удержал. «Здесь описана техника обретения оружия, достойного такого воина, как ты», - сказал он. – «Древняя техника, овладеть которой может не каждый, но я вижу, что тебе она по силам». Что-то в голосе монаха удержало меня от насмешек. Я забрал свиток и мы ушли. В Мидгаре я напряг нужных людей и вскоре перевод рукописи был готов. Вот только вутайцы очень непростой народец и каждая их закорючка имеет несколько значений. Один малозаметный штрих и смысл слова кардинально изменяется. Мне потребовалось время, но результат того стоил. - Ещё бы, - произнёс Клауд, представив изящно изогнутое сверкающее лезвие. – А почему ты захотел меч, похожий на вутайский? - Чтобы отличаться от других, - важно проговорил Сефирот. – У всех прямой, а у меня – такой. Страйф фыркнул и заёрзал под одеялом. - Ну давай же, рассказывай, как всё было. - В свитке говорилось, что совершенное оружие рождается из того, что пропиталось эманациями битв, - начал генерал. – Сначала я искал в Вутае, но выставленные в парадных залах мечи и секиры были всего лишь чем-то вроде наград, дарованных императором за какие-то там заслуги. Ими хвастались, но не воевали. А на качестве действительно используемого в сражениях оружия кланы экономили, в этом я убедился лично. Вернувшись в Мидгар, я тряхнул коллекционеров, потом торговцев антиквариатом. Ничего. Пришла очередь недостоверных слухов и здесь, среди самого разнообразного бреда, я нашёл зацепку. «Когда-то один человек, живший в Айсикле, нашёл после горного обвала странный меч: без рукояти, с иззубренным лезвием, но при этом без малейших следов ржавчины. И очень может быть, что тот клинок до сих пор лежит в каком-нибудь сундуке в его доме». Я испытывал отвращение к Северному материку, но отправился в Айсикл и встретился с женой того человека. Она сказала, что пять лет назад её муж ушёл жить в горы, забрав все свои вещи. И ту «железяку» тоже. Мне сложно описать, что я ощутил в тот момент. Сефирот замолчал, подбирая слова, и Клауд попытался подсказать варианты. - Расстроился? Испытал досаду? - Нет, - генерал отрицательно мотнул головой. – Неизвестно почему я почувствовал острую неприязнь к этому совершенно незнакомому мне человеку. Как посмел он скрыть то, что должно принадлежать только мне, и никому другому. - Ничего не понимаю, - произнёс Страйф. – Если бы вы не нашли пещеру с отшельниками и монах не отдал рукопись, ты бы и знать не знал про этот меч. - Я тоже тогда не понимал, - Сефирот вздохнул. - Я отыскал прилепившийся к скале домишко и его хозяин без возражений выволок из-под койки грубо сколоченный ящик. Меня охватило странное нетерпение и я, оттолкнув старика, вырвал немудрящий замок с «мясом» и достал тряпичный свёрток. Покоящийся в драной ветоши меч был великолепен, несмотря на все изъяны, и он был моим. Я это знал. - Как он выглядел? – спросил Клауд. – Я имею в виду форму лезвия. - Немного уже и короче стандартного солджерского, - ответил генерал. - Уже и короче, - повторил парень. – Как же из него получился Масамунэ? - Если ты будешь задавать бесконечные вопросы… - Всё, молчу. - Я не знал, годится ли оружие с дефектами, но решил рискнуть, ведь я ничего не терял. В коллекции Ходжо хранился слиток мифрила и, забрав его, я отправился в Вутай. Лицо Страйфа стало жалобным, но он решительно зажал рот руками. Сефирот усмехнулся. - Да, мифрил очень редкий и дорогой металл. Папаша вопил как резаный, потому что рудник, где велась добыча, полностью выработан, но голос он повысил только когда я уже отбыл. Клауд облегчённо выдохнул. - Выдавать место жительства лучшего кузнеца-оружейника мне не хотели. Пришлось надавить и довольно жёстко. Староста деревни тоже пытался играть в несознанку, но ровно до той минуты, пока я не предложил ему выбрать: кузнец или все остальные. Он принял верное решение и даже взял объяснение с мастером на себя, а я заработал кличку Белый Демон. Я пробыл в деревне месяц, наблюдая за работой, пугая местных одним только своим видом и пытаясь постичь смысл последних строчек рукописи. «Возьми часть, отдай часть, соединись. Дай имя и дом». Я безуспешно размышлял над последними словами, но когда клинок был выкован, я взял, отдал и соединился. Генерал замолчал. Подождав какое-то время, Клауд сел и принялся его тормошить. - Как ты это сделал? Сеф, не томи, я же лопну от любопытства. - Я вспоминаю. Всё… как-то смутно. Ярко пылающий горн, маленький вутаец, гулкий звон молотов и ждущий неизвестно чего я, уставший, со слезящимися глазами и пересохшим горлом. В какой-то момент я остался один. Нет, я остался с мечом. Я пристально разглядывал тёмный кусок металла, которому предстояло стать совершенным оружием и вдруг, совершенно неожиданно сам для себя, схватился за хвостовик и сжал пальцы. Ладонь пронзила острая боль и, отдёрнув руку, я увидел красное пятнышко с чёрной точкой в центре. И я понял. Каждый из нас отдал часть себя, и теперь мы связаны. Мне не нужны заклинания или магические жесты, достаточно желания и Масамунэ оказывается в моей руке. - А почему ты его так назвал? - Лет триста назад в Вутае жил мастер с таким именем. Его клинки до сих пор хранятся во дворце Годо. Великолепное оружие, имеющее лишь один минус – коротковатое. Вутайцы и без того невысоки, а в те времёна вообще были ростом ниже нынешних примерно на полголовы. Ну, и само слово красивое и загадочное. - А где Масамунэ, ну-у… - Страйф неопределённо помахал рукой. – Ну, когда его помощь не требуется. - Пребывает? - Да. У Клауда на языке вертелось «живёт», но употреблять этого слово по отношению к мечу, пусть и особенному, казалось не совсем правильным. - Я создал ему дом. - Каким образом? - Методом научного тыка. - А разве бывает ненаучный тык? - Конечно. Рука Сефирота пробралась под ягодицы парня и вдавила ткань пижамных штанов. Страйф зафыркал, но от вопроса не отступился. - Ну так как же? Лицо генерала стало сосредоточенным. - Тебе известна теория «собственного мира»? – спросил он. - Слышал кое-что, - ответил Клауд, усиленно копаясь в памяти. – Вроде бы каждое разумное существо видит окружающее по-своему, следовательно, имеет свой собственный мир, отграниченный от других незримой и неосязаемой оболочкой. Ещё что-то было про зарождение, развитие, слияние… - Слипание, - поправил Сефирот. – Миры могут соприкасаться и какое-то время удерживаться рядом друг с другом, но никогда не сольются в один. - Чувствительность, - добавил Страйф. – Вот про это я совсем не понял. - Способность ощущать направленный взгляд или мысль. Есть люди, на которых стоит только посмотреть и они сразу оборачиваются, - пояснил генерал. - Ага, - подхватил Клауд. – И есть другие, которых пока не треснешь хорошенько… Они рассмеялись. - Ты про себя рассказывай, а то мы до утра не управимся, - Страйф зевнул. - Кто-то обещал, что не заснёт, - подколол Сефирот. - Обещал, но не гарантировал. - Ладно, - генерал потянул парня к себе. – Иди ближе. Клауд устроился на его плече. - Я чувствовал, что идея создать «дом» внутри так называемого «собственного мира» – правильная, но как её осуществить? На поиски информации ушло несколько месяцев и однажды я случайно наткнулся на дневники профессора Фаремиса Гаста, который руководил биологическим отделом до Ходжо. Помимо основной работы, Гаст изучал наследие Древних и меня заинтересовали его размышления о тех, кто был способен преобразовывать мир одной лишь волей, то есть магах, и среди прочего он упоминал о создателях неких внутренних миров, предназначенных для содержания магических существ. Если говорить просто, то это как надуть воздушный шарик, а стягивающую горловину верёвочку привязать к себе. Шарик – внутренний мир, верёвочка – канал, соединяющая этот мир с его создателем. При совершении обряда призыва обитающая в шарике сущность переходит по каналу в мир призывателя. Понятно? - Если честно, то не очень. Маг, шарик, верёвочка, - Клауд привычно почесал макушку. – Но здорово, что ты смог такое. Создать мир, надо же. - Я не смог, - Сефирот потёр подбородок. – Записи Древних не учебник. - А как тогда? – удивился Страйф. - Всё тем же методом тыка, - повторил генерал. – Как бы объяснить? Ты не имеешь дара и видишь только физические проявления мира. В общем, - он подумал и сделал рукой круговой жест. – Представь сферу с едва заметной оболочкой, которую нельзя осязать, но можно видоизменить своей волей. - А попроще. Я не понимаю. Сефирот застонал и накинул одеяло парню на голову. - Всё, больше не могу! Спать! - Се-еф, - глухо проныл Клауд, обнимая любовника за ногу. - Я устал, - безапелляционно заявил тот. – Язык уже не ворочается, а ты хочешь, чтобы я объяснил то, в чём и сам толком не разобрался. Как-то получилось и всё. - Что получилось? - Я представил, как защипываю оболочку изнутри, скручиваю, делая шарик, и перемещаю туда Масамунэ, оставляя между ним и мной что-то вроде поводка. Когда я вернулся в реальность, меча рядом не было, но я ощущал нашу связь и знал, что стоит только пожелать, клинок появится. А ещё я был зверски голоден и у меня занемели всё мышцы. Позже я узнал, что отсутствовал целые сутки, а камни это вам не кровать с ортопедическим матрасом. Страйф вынырнул из-под одеяла и поинтересовался: - Какие камни? - Я не упомянул? Всё произошло, когда Ходжо вытребовал меня в северный филиал. После… - генерал дёрнул уголком рта. – После всего я ушёл, чтобы побыть одному, и забрёл в какие-то малоиспользуемые помещения, где даже пол не потрудились выровнять. Помню, что сидел на большом и жёстком тюке, меч лежал передо мной. Я бездумно смотрел на противоположную стену и вдруг словно увидел, что нужно делать. - Опять север, - негромко произнёс Клауд. – Старый меч на севере и это, дом для Масамунэ, тоже. Тут что-то кроется. - Не без этого, - отозвался Сефирот. Внезапно Страйф скинул одеяло, навис над генералом и с подозрением спросил: - А не разыгралась ли у вас фантазия, Лучший? Вутайские монахи, таинственные рукописи, неосязаемые сферы. Я… Сефирот посмотрел мимо парня и вдруг дёрнул его на себя, но тот всё же словил воздушный подзатыльник. - Это… что? – едва слышно прошептал прижатый к генеральской груди Клауд. - Поверни голову, немного. И аккуратно. Страйф последовал совету и максимально скосил глаза. Воздух над ним зловеще дрожал. - Простите. Осознал. Исправлюсь, - пробормотал он, чувствуя кожей лёгкое пощипывание. Через несколько секунд Сефирот похлопал Клауда по спине. - Отбой тревоги. - Ага, - Страйф залез обратно под одеяло и сонным голосом спросил: - А почему на том мече не было ржавчины? Он был особенный, да? За вопросом последовал сладкий зевок. - Неизвестный и давно сгинувший в прошедших веках мастер использовал небесное железо. Если бы я тогда знал, что это было то самое, из метеорита. Клауд, ты меня слушаешь? Но парень уже тихонько сопел. - Спи, конфетка. Завтрак они благополучно пропустили, зато пообедали с большим аппетитом и, немного отдохнув (чтобы пища улеглась как следует и даже не думала выскочить обратно), отправились кататься с горки. Отдыхающим предлагались три варианта спуска: прямой и пологий, снабжённый плавными поворотами и небольшими трамплинами и, для экстремалов, ледяной жёлоб с крутыми зигзагами. Для каждой трассы предполагались свои средства передвижения. Последний вариант сразу отпал – из-за роста генерал не помещался в специальные сани и, буркнув: «Не больно-то и хотелось», Сефирот решительно направился к горке с трамплинами. Накатавшись и навалявшись в снегу, наша парочка понежилась в тёплом бассейне, поужинала и вернулась в свой домик. Предаться запланированным шалостям не получилось, ибо сил у обоих хватило только на то, чтобы переодеться и блаженно упасть в кровать. Страйф проснулся от того, что сильные пальцы сдавили его запястье. Бросив взгляд на слабо светящиеся часы – шесть утра, он повернул голову. Совсем рядом с его лицом мерцали два зелёных кольца. - Что случилось? Пальцы ослабили хватку, кольца исчезли – генерал лёг на спину. - Ничего. Пока. - Сефирот, что с тобой происходит? – мягко произнёс Клауд. Пальцы дрогнули. - Мы же договорились ничего не скрывать. - Да, - тихо отозвался генерал. - И тем не менее… - Я боюсь. Иногда. По ночам. Страйфу вспомнились слова матери, и он спросил: - Чего? - Что всё – сон, а реальность настолько ужасна, что лучше никогда не просыпаться. Не зная, что сказать в ответ, Клауд просто придвинулся ближе и стал успокаивающе гладить Сефирота по руке. Какое-то время они молчали, а потом генерал задал неожиданный вопрос: - Ты знаешь, как появился Северный Кратер? Страйф наморщил лоб. - Нам говорили об этом в школе, немного. Сколько-то тысяч лет назад на планету в районе Северного материка упал огромный метеорит. В результате бедствия изменился климат, растительный и животный мир. Одни земли поднялись из океана, другие опустились. Цивилизация Древних, центр которой находился как раз на севере, пошла на закат, потому что им пришлось покинуть обжитые места и конкурировать за ресурсы с обитателями других материков. - Развёрнутый ответ, - усмехнулся Сефирот. – Отшлифованные факты, легко проскальзывающие в неокрепшие умы. Смешение правды и лжи. - Так это был не метеорит? А что тогда? Потерпевший крушение инопланетный корабль? – живо заинтересовался Клауд. - Ты поменьше фантастики смотри, - посоветовал Сефирот. – Нет, это действительно был метеорит. Множество подобных ему блуждают в космосе, но волей рока Гайя встретилась именно с этим. - Волей рока? – не понял Страйф. - Злого рока, потому что космический странник нёс в себе колонию микроскопических сверхживучих существ, похожих на вирусы. Попав в наш мир, они оказались способны внедряться в любой организм, непредсказуемо его изменяя. Оледенение Северного материка, вызванное катастрофой, сдержало распространение этих тварей, но миграцию мутирующих животных было не остановить. Паразит медленно расползался по планете, но всё же полностью подмять её не смог. Его активность с прошествием лет значительно снизилась и теперь проявляется лишь периодически, а когда на свет вылезают новые монстры, мы их ловим и сдаём на опыты. - Откуда ты про всё это знаешь? – поразился Клауд. – Из летописей Древних? - Не-ет, - генерал иронически улыбнулся. – Древние, узрев происходящее, бросили свои города и сбежали далеко на юг. Решив, что метеорит послало некое божество, чтобы наказать их за непонятно какие грехи, они выстроили храм и начали молиться и приносить жертвы неизвестно кому. Помнишь фреску в нашем домике? - Да. Белёсое пятно, вокруг люди с протянутыми руками. И в других помещениях тоже что-то непонятное нарисовано. - Вот именно. - Кто же тогда во всём этом разобрался? - Предшественник Ходжо – Гаст. Пятьдесят лет назад, обследуя Северный Кратер, он обнаружил в каменной толще ледяной массив и взял образец для изучения. Результаты опытов буквально шокировали его. Найденные во льду существа, пробывшие в замороженном состоянии неизвестно сколько времени, ожили. Мало того, оказалось, что их практически невозможно уничтожить. Гаст с головой погрузился в работу, - Сефирот вздохнул. – Фаремис был умнейшим человеком, но таким же фанатиком от науки, как и Ходжо. А Артур Шинра имел очень большие амбиции. - И что произошло? – спросил Страйф, ощущая в животе неприятный холодок. Пальцы генерала вновь сжались. - Война с Вутаем ещё не стояла на пороге, но была неизбежна. Это понимали все. Шинра не выпускал Гаста из вида и, узнав о некоторых результатах его опытов, потребовал создать суперсолдата. Зачем содержать целую армию, если будет достаточно и десятка сверхсильных воинов, способных за несколько дней привести вутайцев к повиновению. Гаст, до этого экспериментировавший с крысами и собаками, переключился на людей. С взрослыми у него ничего не получилось, и он взялся за детей, в том числе и ещё не рождённых. У Клауда гулко застучало в висках. - Я обойдусь без отвратительных подробностей, - продолжил Сефирот. – Скажу только, что я был в пробирке, когда в меня подсадили эту дрянь. - А… Лукреция? – голос Страйфа дрогнул. – Как она могла?.. - Я её не виню. Мама была молода, нацелена на карьеру и во многом зависела от Гаста, который, впрочем, не дожил до моего рождения. - А как же Винсент? Или они ещё не были тогда знакомы? - Были. Винс пытался её отговорить, но в результате стал «образцом». Ходжо не хотел довольствоваться крысами. Последовавшее молчание затянулось. Клауд и Сефирот лежали, не разнимая рук, смотрели на медленно светлеющую полоску между шторами, и не знали, как его нарушить. Наконец Страйф заговорил. - Хьюли и Рапсодос… Вы отличаетесь, во многом. - Думаю, что даже Гаст не смог бы сказать – почему. Точно было выяснено только одно: у всех троих в далёких предках были Древние с магическим даром и живущие в наших телах существа неведомым образом вытащили его наружу. Они же внесли разнообразие в… наш облик. И снова гнетущая тишина, в которой спустя некоторое время послышался срывающийся шёпот: - Клауд… Клауд, я… - Не нужно, любимый, - с нежностью в голосе отозвался парень, привычно устраиваясь на ставшем таким родным плече. – Не нужно. Ты просто немножко другой. - Немножко? - Ну, чуть больше, чем немножко, но всё равно самый лучший. - Я… - Тсс, - Страйф поцеловал генерала в губы. – Давай ещё поспим. - А чем мы будем сегодня заниматься? - Самым простым на свете делом. Мы будем любить. Через два дня их встретили столица, отличная погода и друзья, активно готовившиеся ко Дню рождения Богини. А в дорожной сумке Сефирота лежала пушистая еловая лапка, ещё не утратившая своего чудесного аромата.