Boystory

Тэхён стоит посреди дороги пустынного города, где уже лет десять как не ходят автобусы, и размышляет о том, как же он до такого докатился. На его голове ковбойская шляпа, за поясом – два пистолета с пластмассовыми пульками, а за спиной – трёхметровая Стена и Чон Чонгук с аквариумом на голове. Нет, Тэхён никогда не назовёт этот аквариум скафандром, просто потому, что это аквариум. Отлично (На самом деле, нет). Тэхён может с уверенностью сказать, что это худший день в его жизни. А он, между прочим, пережил зомби-апокалипсис! - Хён, - жалобно тянет Чонгук из-за спины, - Кажется, я ногу подвернул. Да. Определенно, худший день. Часть первая, в которой в отделение попадает Чон Чонгук, а Тэхён попадает по полной Тэхёну около семнадцати, когда из-за вируса он впадает в кому. И около двадцати (а в душе и мозгах всё те же вечные семнадцать), когда он из нее выходит, получая иммунитет к вирусу и взамен теряя память практически обо всём, кроме сюжетов пары десятков комиксов. Ладно, возможно, комиксов всё же пара сотен, а еще есть сериалы, полнометражки Диснея, аниме и… Окей, Тэхён, вышедший из комы, всё такой же странный гик, как и до эпидемии. Но он, по крайней мере, помнит действительно интересные вещи, а не тысячу рецептов из всего, что есть в холодильнике, как Сокджин-хён. Тэхён называет этот вирус зомби-вирусом, потому что он делает людей, ну, вы знаете… Зомби. Из взрослых людей, если быть точнее. И это здорово, потому что Тэхён скорее бы дал себя сожрать какому-нибудь милому трёхлетнему ребёнку, больному вирусом, чем смог бы отрубить ему голову. Но есть в этом мире, видимо, какая-то высшая справедливость, и именно поэтому несостоявшиеся трёхлетние зомби, обливаясь соплями и чихая, просят хёнов рассказать им сказку на ночь. - Какую вы хотите сказку? – спрашивает Тэхён, устраиваясь на стуле у входа в палату. - Про щупелмена, - отзывается Хаюль, закутанный в одеяло по самые уши. - Супермен сосёт, - доверительно сообщает Тэхён, - Я расскажу про Бэтмена. - Ты действительно сказал «сосёт» при детях? – шипит Чимин, когда дети засыпают и они, наконец, выходят из палаты. - Это блин, даже не школьники. Их родители нас убьют после выписки. - Их родители нас убьют тогда, когда дети споют им песенки, которые Юнги-хён и Намджун-хён ставят вместо колыбельных перед полуденным сном. Они вшестером – Тэхён, очнувшийся в один год с ним Чимин и ещё четыре бестолковых хёна – вместе работают в больнице, где лежат дети, предположительно болеющие зомби-вирусом (Это важная работа, окей? Они в буквальном смысле спасают следующее поколение!). Тэхён работает здесь уже почти два года, и если сначала он был возмущен до глубины души своей участью до конца жизни таскать детские горшки, то теперь даже получает от этой работы определённое удовольствие. В конце концов, в их городе не так уж и много людей, умудрившихся заболеть вирусом в пубертатный период и получивших иммунитет. Так что его работа – практически работа для избранных. - Ты слушал о новом очнувшемся? – спрашивает Чимин, - Говорят, его с завтрашнего дня к нам устраивают. Чимин выглядит обеспокоенным, на взгляд Тэхёна – необоснованно обеспокоенным. - Да ладно, хёны все равно говорили, что им не хватает рук в старшей группе. В конце концов, может прийти кто-нибудь нормальный. - Я тоже раньше так думал, - нагнавший их в коридоре посреди разговора Юнги скорбно вздыхает, - а потом пришёл Хосок. Давайте, шагом марш в ординаторскую, Намджун зовёт на обсуждение новогоднего утренника. Но обсуждение утренника, естественно, скатывается в обсуждение новенького. - Говорят, он помнит кучу всего из школьной программы старших классов после комы, - вздыхает Сокджин, - И даже немного из университетского курса по каким-то предметам. Джин выглядит так, словно он в двух шагах от самой настоящей паники. Хосок рассказывал как-то, что это его нормальное состояние перед изменениями в коллективе. Тэхён охотно верит, потому что в первый день его работы Сокджин-хён носился с ним, как курица с яйцом. - Еще и ботаник. У меня, однозначно, плохое предчувствие, - гундит Чимин себе под нос, падая на кушетку, - Я только-только начал сходиться с детьми, и тут на тебе. - Когда пришел Намджун, он увел у меня всех любимчиков в средней группе, - подливает масла в огонь Хосок, делая страшные глаза, - Я его люто ненавидел. И сейчас в глубине души всё ещё ненавижу. Юнги, не скрывая, ржёт над оскорблённым и немного офигевшим от такой наглости Намджуном, и хлопает его по спине. Выглядит совсем не утешающе. (Юнги и Намджун вроде как дружили даже до эпидемии. Не то чтобы они об этом что-то помнят, но Юнги нашел в старых вещах несколько совместных фоток. Тэхён считает это достаточно крутым, потому что сам он людей со своих до-эпидемных фото ни разу не встречал). - Да чего вы так беспокоитесь, в самом деле, - вздыхает Тэхён, - Пошли давай, детей проверим, чтоб по коридорам никто не шастал. - Хорошо тебе говорить, от тебя все дети без ума. Тебе, может, и разницы нет, кто там придёт. И не делай такой довольной морды, я всё вижу, - отвечает Чимин, сползая с кушетки. *** - Ставлю на то, что новенький заберёт у Тэхёна всех любимчиков, - говорит Юнги, едва за Чимином и Тэхёном закрывается дверь, - Победитель выбирает костюмы на утренник для проигравших. - Херня. Новенький обломится, - протягивает руку Намджун, - Хосок, разбей! - Вам не стыдно? Ставки делают на детей, - недовольно бурчит Джин. Юнги скептично смотрит в ответ. Джин пожимает плечами: - Ставлю на то, что новенький заберет всех, кроме старшей группы и Хаюля. Хосок довольно кивает, записывая всё в блокнотик. Завтрашний день обещает быть интересным. *** Последнее, что ожидает увидеть Тэхён, спускаясь во второй половине дня с верхнего этажа, где находится их общага, в больничное крыло – это целый коридор хёнов, заглядывающих в палату к младшей группе, сидя буквально друг у друга на головах. Тэхён многозначительно покашливает, обращая на себя внимание. Обернувшиеся хёны выглядят так, словно на его месте стоит прорвавшийся за Стену зомби. - Ты чего-то поздно, - натянуто улыбаясь, говорит Джин. - Я с ночной смены. И что за собрание? Зайти хоть можно? – подозревающе уточняет Тэхён, и все расступаются, давая открыть дверь. В палате на удивление тихо. В самом центре, едва помещаясь на детском стуле, сидит какой-то высокий парень, которого внимательно (!) слушают все (!!!) сидящие вокруг дети. Никто из них даже не думает пошевелиться, увидев Тэхёна. Парень оборачивается, и, обаятельно улыбаясь идеально белой улыбкой и хлопая длинными, как у нун с плакатов Хосока, ресницами, представляется: - Привет, хён. Меня зовут Чон Чонгук. Часть вторая, в которой Чон Чонгук выводит пятно на халате, а Тэхёна выводит из себя Чонгук Тэхён думает, что этот Чон Чонгук, наверное, послан за грехи его в жизни до эпидемии. Возможно даже, это сам Тэхён привез вирус в Корею из какой-нибудь Африки, или Америки, или как там называется то место, где куча гигантских пауков. Тэхён не совсем в ладах с географией после потери памяти, и не факт, что был в ладах до. Неважно. Главное, Чонгук - это его личное наказание. - По-моему, ты драматизируешь, - замечает Чимин, подавая тарелки, - Чонгукки очень милый. Ты слышал, как он рассказывал в старшей группе, что люди до эпидемии летали на Луну? - На Луну, конечно. А Стартрек – это документальный сериал, - недовольно бурчит Тэхён. - Намджун-хён говорит, что и правда летали. Сегодня они вдвоём дежурят на кухне (хотя и не их очередь), потому что дети устроили бунт, требуя Чонгука в роли воспитателя. Кто бы сомневался. Не новенький, а Мистер Совершенство. Выглядит, как главный герой сёдзё-манги, знает всё на свете, вызывает восторг у детей и вводит всем вышеизложенным в заблуждение хёнов, а вот теперь и Чимина. А ещё у него до смерти обаятельная улыбка и длинные ноги в обтягивающих черных джинсах. Но последнее лучше вычеркнуть. - Из-за твоего драгоценного Чонгукки мы сегодня будем мыть всю посуду в больнице, - Тэхён толкает тележку с тарелками в сторону лифта, едва не врезавшись в угол на повороте, - Мы вечно будем драить кухню и унитазы, а дети и хёны будут водить вокруг него хороводы и слушать сказки про полёты на Луну. - Он тебе тоже скоро понравится, - обещает Чимин, нажимая на кнопку вызова лифта, - Он тебе уже нравится, ты просто не готов это признать. Ответить Тэхён не успевает – за открывшимися дверьми лифта оказывается Великий и Ужасный Чонгук собственной персоной. Чонгук жутко (на самом деле мило) шмыгает носом и тут же по-идиотски (всё ещё мило) улыбается, заметив их с Чимином. Тэхён переживает в глубине души уже пятый микроинфаркт из-за этой улыбки. - Хаюль пытался напоить меня тыквенным соком, - машет Чонгук халатом, в котором за огромным жёлтым пятном еле угадывается белый цвет, - И ещё я, кажется, подцепил насморк. - Прачечная – там, - показывает Чимин вглубь коридора, незаметно толкая локтем подвисшего Тэхёна, - Третья дверь слева. Чистые халаты там же, в шкафу. Чонгук благодарит и, прыгая с грацией контуженого бегемота, несётся в сторону прачечной по коридору. Чимин ржёт. А Тэхён всё ещё зависает. - Я же говорю, уже нравится. - В задницу иди, - отвечает Тэхён, толкая тележку куда-нибудь подальше в лифт. От цокольного этажа, прачечной и одного отдельного Чон Чонгука. - От него, блин, и так вся старшая группа без ума, - жалуется Тэхён, пока Чонгук ходит где-то на этажах, а они всё ещё решают, что делать с костюмами на утренник, - Его даже Хаюль сегодня поил тыквенным соком. - Есть! – радостно орет Юнги с другого конца ординаторской, - То есть, ужас какой. А Сокджин-хён уже говорил, что придёт на утренник в костюме свиньи? - С чего это в костюме свиньи? Тыквенный сок ещё ничего не доказывает. - Тыквенный сок доказывает всё. И не жалуйся, хён, я вообще пойду в женском платье, - встревает Намджун. Тэхён горестно вздыхает и практически виснет на шее у Хосока, потому что остальные хёны злые и немного сумасшедшие. - Я уже говорил, что начал делать костюм тираннозавра к утреннику? Ладно, возможно, все его хёны немного сумасшедшие. Возможно, даже не немного. - Нет, вы понимаете, - продолжает Тэхён, всё ещё надеясь на сочувствие, - Он гадит мне на каждом шагу, а потом смотрит этим умилительным взглядом, и радостно так «хён, хён!», у меня даже злиться не получается. - Добро пожаловать в мой мир, - отвечает мрачно Сокджин, - Я тут каждый день так живу. Сначала подкладывают свинью, а потом «хён, помоги мне сшить костюм к празднику». - Я уже договорился, возьму у Чимина прошлогодний, - глумливо улыбается Юнги, - Я всё продумал! - Хён, - доносится голос из-за двери, - Тэхён-хён! Ты можешь подойти? Тут дети в палате кружку разбили! - Вот об этом я и говорил, - страдающе закатывает глаза Тэхён, и, отцепившись от Хосока, выходит в коридор, буксируя за руку Чимина. Ибо нефиг отлынивать, не он один тут дежурит. *** - Десять дежурств на то, что Тэхён запал на мелкого, - провожает взглядом закрывающуюся дверь Юнги, - И ещё десять на то, что мелкий запал на Тэхёна. - Я не понимаю, почему всё ещё с тобой спорю, но ставлю двадцать дежурств и свой костюм свиньи на то, что запал только Тэхён. Хосок? - Уже записал! - А можно мне просто отработать все ваши дежурства и самому выбрать костюм на утренник, а? Нет? Попробовать стоило. Тогда год дежурств на то, что у Юнги-хёна слишком бурная фантазия. Юнги довольно улыбается, притягивая блокнот со ставками: - А ты не слишком-то хорош в отношениях, Ким Намджун-щи. Готовься год дежурить. И можешь попросить Джин-хёна сшить тебе платьице покрасивее. Часть третья, в которой Чон Чонгук падает за Стену, а Тэхён падает в своих глазах Тэхён совершенно не понимает, почему его лицо с нарисованными шрамами детей пугать будет, а вот Намджун-хён в платье – нет. - Хён, я же в костюме Джоны Хекса, - ноет Тэхён прямиком в ухо Сокджину (обычно это работает), - Я всю барахолку перерыл в поисках ковбойской шляпы и две ночи вырезал шпоры из консервных банок. Вся работа псу под хвост! Но на этот раз Джин непреклонен; Тэхён подозревает, что всему виной плохое настроение, костюм свиньи и, каким-то образом, Юнги-хён. Сам Юнги, в котелке и с накладными усами, в это время с видом вселенского злодея поправляет складки на розовом в горошек платье, в котором неловко топчется у зеркала Намджун, и гордо повязывает ему такой же розовый чепчик. - У меня есть палка, - предупреждает Намджун, поднимая пастушью трость, - И нет больше сил терпеть. - У меня тоже есть палка. Но я Чарли Чаплин, а ты пастушка. - Зато у меня палка больше. - Компенсируй сколько влезет, - ржёт Юнги, показательно галантно открывая перед Намджуном дверь, - Нам уже спускаться надо. Поролоновые поросячьи бока Сокджина еле протискиваются в дверь, и Тэхён уже прикидывает, сколько по времени у них займёт спуск до последнего этажа, при том, что в лифт всё это свиное великолепие явно не влезет. - Хён, почему ты вообще решил надеть эту херню, - пыхтит Тэхён, - она же даже не симпатичная. - Потому что жизнь меня ничему не учит, - мрачно сообщает Джин, вглядываясь вглубь коридора, откуда на них с грохотом несётся какое-то белое пятно, - А сейчас, видимо, ещё и отрабатывать две недели дежурств буду. Белое пятно, приближаясь, оказывается Чонгуком на ультразвуковой скорости. Чонгуком в комбинезоне и с непонятным пузырём на голове. Кажется, он рассказывал, что это скафандр космонавта. И нет, Тэхён никогда не признает, что костюм на Чонгуке (или Чонгук в костюме) выглядит круто. - Чего? – переспрашивает Тэхён заторможено. - Того, - передразнивает Сокджин, - Нормальный, говорю, у меня костюм. Чонгук притормаживает, едва не врезавшись в огромное свиное пузо, и тут же встаёт как вкопанный, улыбаясь до ушей (Тэхён уверен, что он это специально). - Хён, - радостно говорит Чонгук, запыхавшись, и Тэхён от этого «хён» снова немного умирает, - Нас с тобой отправили чистить солнечные батареи, пока дети переодеваются. Юнги-хён сказал, батареи снегом закидало, и завтра нам к хуям отрубит всё электричество. - Про «к хуям», я так понимаю, прямая цитата, - вздыхает Сокджин. Надежда на то, что Чонгук обращается к Джину, тает вместе с осознанием, что в костюме гигантской свиньи вряд ли выйдет даже залезть на стену, не говоря уже о том, чтобы махать там метлой. Тэхён мысленно рыдает и проклинает Мин Юнги. Чонгук всё еще улыбается. «К хуям», - решительно думает Тэхён. И ведёт Чонгука за метлой. *** - А где Тэхён и Чонгукки? – спрашивает Чимин, пытаясь не запутаться в детских костюмах. - Зарабатывают твоим хёнам внеплановые дежурства, - отвечает Юнги, - Снег, в смысле, с батарей чистят. Ты не видел тут пиратскую повязку на глаз? Чимин молча показывает в сторону Хосока. - Одноглазый тираннозавр. Прелестно. Хосок, иди-ка ты лучше… Помоги Сокджин-хёну прорваться сквозь коридор. Его там, кажется, дети бросили. *** Тэхён меланхолично водит щеткой по пятому уже по счёту блоку батарей, и старательно (трусливо) игнорирует все попытки Чонгука заговорить, делая вид, что ничего не слышит. Потому что наверху сильный ветер и всё такое. Получается… Не очень. - Хён, - кричит Чонгук откуда-то издалека, пока Тэхён глубокомысленно смотрит на другую сторону Стены, придерживая слетающую от ветра шляпу и наблюдая за медленно расхаживающими вдали зомби. - Хёооон, - доносится уже ближе. Тэхён сразу же начинает энергично водить по батарее, стараясь допрыгнуть до самого верха. - Тэхён-хён, - слышит Тэхён за самой спиной, и со вздохом поворачивается, чувствуя, как метла во что-то врезается, а после падает вниз. Со Стены. Вместе с Чонгуком. Блять. Тэхён пытается разглядеть что-то внизу, но и сугроб, и Чонгук ужасно белые, и по ту сторону Стены всё также ничего не шевелится. Ну, кроме зомби на горизонте. Тэхён глубоко выдыхает, берет в руки свою шляпу и прыгает вниз, ощущая себя как минимум Бэтменом. Плащ развевается за спиной, закрывая при падении всё лицо, и внезапно под задницей чувствуется что-то очень твёрдое. Тэхён надеется, что не Чонгук. - То есть вместо того, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, или спустить, не знаю, какую-нибудь верёвочную лестницу, ты прыгнул вниз, - мрачно констатирует Чонгук, лежащий совсем рядом, - Еще и метлу сломал. Маленький говнюк, думает Тэхён, вытаскивая из-под себя обломки метлы. Маленький неблагодарный говнюк. (Возможно, мысль о прыжке со стены и не была такой уж здравой. Но он просто запаниковал, окей? Любой бы запаниковал на его месте). Тэхён кое-как встаёт, вытряхивая снег из шляпы, и всматривается вдаль в лучших традициях вестерна. Где-то сзади него копошится в снегу Чонгук, а вдали, прямо по курсу – пара медленно бредущих зомби, мечтающих вцепиться в их с Чонгуком крошечные мозги. Почти как в комиксах, как ты, Тэхён, и мечтал. - Хён, - жалобно тянет Чонгук из-за спины, - Кажется, я ногу подвернул. - И что теперь? На спине тебя нести? – саркастически уточняет Тэхён. И, конечно же, присаживается на колени. Чтобы Чонгуку было удобнее забираться к нему на спину. Часть четвёртая, в которой Чон Чонгук испытывает терпение Тэхёна, а Тэхён продолжает испытывать некоторые чувства - Скажи, что можно попасть обратно за Стену, - уточняет Чонгук, убравший шлем от скафандра за спину. - Можно, конечно. Двадцать километров сквозь старый город, полный зомби, и мы на месте, - мрачно отвечает Тэхён, еле переставляя ноги. - Шутишь. - Ага. Зомби будут встречаться редко, но ближайшие ворота в город всё равно километров через двадцать. Чонгук шумно вздыхает, щекоча Тэхёну ухо и завязывая в животе узел. У Чонгука очень сильные руки, которые душат за шею, и едва ли не тонна массы по ощущениям. Когда они доберутся до ближайшего дома, Тэхён, наверное, уже до земли сотрётся – и морально, и физически. - Хён, - зовёт Чонгук из-за спины, - а ты что после комы помнил? - Комиксы, - неохотно отзывается Тэхён, - И еще кучу всякой такой же фигни. - То есть до комы ты был ужасным задротом. - Я всё ещё несу тебя на спине. Могу и бросить. - Ты меня уже за стену бросил, - замечает Чонгук, устраиваясь поудобнее, отчего Тэхёна клонит вперёд, - Не думай, что я всё забыл после падения. - Я могу бросить тебя тут на съедение зомби, чтобы не осталось свидетелей. Хёнам скажу, что я героически бросился вниз, но тебя было уже не спасти. Может, мне даже медаль дадут? – задумчиво хмыкает Тэхён, тут же получая острым коленом по боку. За поворотом показывается большое здание, больше всего похожее на их барахолку. Тэхён опускает Чонгука на землю, чтобы отдышаться, и тянет в рот горсть снега - охладиться. - Вот там и переночуем. Надеюсь, это не какая-нибудь жуткая заброшенная психушка. - Это торговый центр, - уверенно заявляет Чонгук, разминая спину. - Человек, который назвал меня задротом, помнит, что такое торговый центр, - ворчит Тэхён, - У меня, по крайней мере, воспоминания поинтереснее. - Там написано, если что. Тэхён вглядывается в здание. На выгоревшем щите, и правда, написано «Торговый центр», и еще несколько слов по-английски. Окна первого этажа полностью разбиты, но второй, вроде бы, цел. Если получится забаррикадироваться, в принципе, до утра продержаться можно. Чонгук прыгает вперёд на одной ноге, и Тэхён, вздыхая, догоняет его, подхватывая под руку. Тэхён всё также считает Чонгука засранцем. Но, возможно, не таким уж и большим засранцем, как казалось раньше. *** Чимин наблюдает, как Юнги и Намджун устраивают битву на тростях, а на тираннозавре Хосоке повисло уже около десяти детей, и решает обратиться к тому, кто кажется сейчас наиболее адекватным. - Сокджин-хён. Тэхён и Чонгук всё ещё не вернулись. - Ага, - меланхолично откликается Джин. - Я ни на что не намекаю, но, может, Тэхён там уже прячет труп. - А? - Я говорю, что там Тэхён, наверное, уже пристрелил Чонгука из своего пластмассового пистолетика. - Это, кстати, большой вопрос, кто из них кого пристрелил из своего пластмассового пистолетика, - вмешивается Юнги, у которого Намджун к тому времени отобрал уже трость, шляпу и даже накладные усы, - Никто не хочет пари? *** - Хёны наверняка уже отправили за нами помощь, - уверенно заявляет Тэхён, роясь на полках полупустого строительного магазина, - Так что надо просто пометить здание, чтоб они поняли, что мы тут. Вот! Баллончики с краской. Тебе какую? - А золотая есть? – тянет голову вверх Чонгук, крутящийся на стуле, который он вёз за собой с самого отдела с офисной мебелью. - Лови чёрную, - игнорирует вопрос Тэхён, кидая баллончик за спину. Чонгук откатывается назад, ловя краску в полёте. - Страйк, - орёт Чонгук, едва не падая со стула, - Хён, ты знаешь, что такое страйк? - Я читал Путь Аса, - гордо сообщает Тэхён, - Я знаю все бейсбольные термины. Не недооценивай знания задротов. Чонгук смеётся так, что у него еле видны глаза, и, ладно, Тэхён готов открыто признать, что этот парень очарователен. Хотя чёрный ему идёт больше белого. Но и белый неплохо. А для Тэхёна всё это совсем не хорошо. Чонгук стоит на стрёме и высматривает зомби, когда Тэхён забирается на брошенные у торгового центра машины, чтобы можно было достать краской как можно выше. - Хён, это что, римская цифра пять? – орёт Чонгук снизу, и Тэхён психует, потому что только что чуть не упал вниз головой. - Где, блин, ты видишь тут цифру пять? - Тогда что это? Буква ви? Что значит ви, хён? - Ви - значит «Вендетта», - бурчит про себя Тэхён, и кричит вниз, - Это, мать её, галочка! А теперь иди и смотри, чтоб на нас не напали чёртовы зомби. - Я смотрю, смотрю. Тэхён вздыхает и обводит линии ещё раз, пока его оставили в покое (ненадолго, конечно. Стоило догадаться). - Хён. - Да. - Почему галочка? - Потому что я не хочу ставить на нас крест, - мрачно отвечает Тэхён, спрыгивая с машины, - А галочка – это как крестик. Только галочка. - Я уже говорил, как люблю твою логику? – хмыкает Чонгук, Нет, у Тэхёна не останавливается сердце. Ладно, может, и останавливается, но вовсе не потому, что Чонгук что-то там в нём любит. Часть пятая, в которой Чон Чонгук ищет звёзды, а Тэхён ищет в своей голове остатки здравого смысла Им с Чонгуком невероятно везёт, думает Тэхён. Они, наверное, нашли единственный в округе неразграбленный подчистую торговый центр, что странно, потому что, по подсчётам Тэхёна, до ворот остаётся всего километров десять. Вся еда, кроме консервов, на несколько лет просрочена. Впрочем, половины из названий Тэхён даже не знает, так что и попробовать не рискует. Но зато тут полно забавных штуковин вроде той, что похожа на рюкзак Охотников за привидениями (прочитав инструкцию, они выясняют, что это пылесос и он, типа, всасывает пыль. Сокджин-хёну бы понравилось). - Хён, я нашёл телескоп, - кричит Чонгук из другого конца зала, и Тэхён бежит туда, хотя в душе не знает, что такое телескоп, - Как думаешь, тут есть выход на крышу? И Тэхён ищет выход на крышу, пока Чонгук гордо хромает с какой-то чёрной трубой под мышкой. И даже помогает прихромать на эту самую крышу Чонгуку. Просто потому, что ему интересно, что это за труба. Хорошо, возможно, потому, что Чонгук радуется этому «телескопу», как ребёнок карамельке. А Тэхёну, вы знаете, немного нравится смотреть, как Чонгук улыбается. Хорошо, не немного. Неважно. Чонгук топчется у своего телескопа, как пингвин, переваливаясь с больной ноги на здоровую, устанавливая его на треногу, и крутит какие-то детали, подтягивая трубу ближе: - Погоди, хён. Хочу тебе кое-что показать. Тэхён греет руки в карманах плаща, оглядываясь по сторонам. Луна слабо освещает город по ту и эту сторону Стены, отсвечивая от снега и, немного – от стёкол домов. В комендантский час у них отключается даже свет в домах из-за экономии электроэнергии, не говоря об уличном освещении. Из фильмов Тэхён помнит, как выглядит ночной город (если, конечно, ночной город так выглядел когда-то на самом деле), и чертовски жалеет, что никогда не сможет увидеть этого вживую. - Смотри, - зовёт Чонгук, придерживая телескоп рукой, - Вот там. Туманность Ориона. И Тэхён смотрит. И это просто… Вау. Туманность Ориона кажется ему в сто раз более потрясающей, чем все виды ночного города, что он помнит из кино. Может быть, оттого, что его ладонь накрывает холодную, как ледышка, ладонь Чонгука, а подбородок Чонгука устраивается на тэхёновом плече. - Пойдём. Погреешься, - отходит от телескопа Тэхён, и Чонгук словно бы обиженно шмыгает носом, хромая к выходу с поникшими плечами. - Чонгук, - зовёт Тэхён. - А? - Возьмём телескоп с собой в город? Чонгук улыбается, обернувшись. И эта улыбка, однозначно, ярче чем все звёзды туманности Ориона вместе взятые. Пусть даже Тэхёну ради неё придётся нести на своей спине ещё и телескоп. Единственным помещением без окон, пригодным для того, чтобы в нём можно было спокойно заснуть, не опасаясь нашествия зомби, оказывается кинотеатр на втором этаже. Тэхён сразу же несётся в зал с диванчиками, пока Чонгук разглядывает огромный экран и бархатные сидения. - И что тут было? – интересуется он, хромая к дивану и тут же закутываясь в украденный из магазина с первого этажа плед. - Кинотеатр, - объясняет Тэхён, садясь рядом и бережно ставя рядом вынесенную из спортивного магазина биту - Типа, показывали кино на большом экране. - Мммм, - тянет Чонгук, устраиваясь поудобнее. Поудобнее – это головой практически на тэхёновых коленях, отчего током прошибает до самых кончиков пальцев, - Я не помню ни одного фильма. Расскажешь? Какой-нибудь из них помнишь? Тэхён зависает на вытянутой руке Чонгука (с тонкими длинными пальцами и венками, выступающими на запястье), пока не понимает, что тот показывает на стену со старыми постерами. Ну да, конечно, это же зал для парочек. Тэхён вздыхает и выбирает самое, на его взгляд, безопасное. - Титаник? *** - Хорошо. Возможно, действительно стоит начинать паниковать, - говорит Юнги, глядя на следы, которые ведут к стене, и там же обрываются, не возвращаясь назад, - Если, конечно, они не решили сбежать и жить дикарями среди зомби. - Не смешно, - убито замечает Чимин. - Не смешно, конечно, - соглашается Юнги. - Потому что в этом случае их уже сожрали. - Тут следы с другой стороны Стены, - орёт Хосок сверху, подсвечивая фонариком, - и пара зомбей. Чимин выглядит так, словно прямо тут грохнется в обморок, и Юнги радуется, что Сокджин-хён остался приглядывать за детьми вместе с Намджуном. Этот бы точно грохнулся. - Следы отдельно, зомби отдельно, - уточняет Хосок, - И следы вдоль Стены на юг. Или на запад. Направо, короче. - Хорошие новости – их не сожрали сразу после падения. Плохие – они каким-то хером попёрлись в обратную от ворот сторону, - мрачно констатирует Юнги, - Чур, Бан Шихёку докладывает Намджун. *** - То есть он просто замёрз в воде, пока она спокойно лежала на плотике? – возмущённо вопит Чонгук, - Они что, вдвоём там поместиться не могли? - Чёрт его знает, - пожимает плечами Тэхён, - Может, и могли. Плот, вроде, большой был. - Этот парень просто суицидник какой-то. Как ты, хён. Надо было тебе за мной прыгать? Чонгук тыкает ему в щеку пальцем, заставляя опустить взгляд. У Чонгука глаза чёрные-чёрные и такие же чёрные волосы, падающие на лоб. У Тэхёна в душе наклёвывается одна маленькая чёрная дыра, в которую засасывает все мысли. - Надо. - Что надо? – хмурит лоб Чонгук. У Тэхёна в животе – фейерверки под ритм пульса. - Прыгать. Ты спрашивал, надо мне было прыгать. - Ага, - приподнимается на локтях Чонгук. Тэхён чувствует, как его дыхание смешивается с дыханием Чонгука, и не может отвести взгляд от его глаз, - Так надо? Тэхён глубоко выдыхает, потому что сердце, кажется, сейчас устанет биться в таком сумасшедшем ритме: - Надо. Меня бы хёны назад без тебя не пустили. Чонгук недовольно поджимает губы, опускаясь обратно и поворачиваясь к Тэхёну затылком: - Хён. - Что? – обречённо спрашивает Тэхён. - Долбоёб ты, хён, - констатирует Чонгук. И Тэхён соглашается. И правда, долбоёб. Часть шестая, в которой Чон Чонгук бьёт битой, а Тэхёну бьёт прям под дых Тэхён просыпается от того, что в коридоре слышится какой-то шум. Чонгук, до того использовавший колени Тэхёна в качестве подушки, сейчас уже лежит где-то на его животе, но у Тэхёна даже получается выбраться незаметно. Тэхён уверен, что за ними наконец приехал спасательный отряд, и потому смело выходит в коридор, готовясь выслушивать, какие же они идиоты, за двоих. Тэхён вообще склонен к внезапному самопожертвованию. О том, что, возможно, это не спасательный отряд, а, например, пара долбанных зомби, Тэхён думает уже стоя посреди торгового зала и видя их. Отлично сохранившихся для мертвецов мужиков неясной национальности. Может, даже не мужиков. У Тэхёна не так много времени вглядываться. Но они точно не в юбках. «Надо было взять биту», – думает Тэхён, пятясь назад. «Мозгиии», – думают зомби. Наверное. Кажется, они едят не только мозги. Да и не то чтобы они вообще могли думать. Тэхён знает про зомби не так уж и много. Ему достаточно того, что он никогда не станет одним из них. Зомби двигаются достаточно медленно, чтобы от них сбежать, но недостаточно медленно для того, чтобы успеть сгонять за битой и вернуться обратно, не подвергнув опасности Чонгука. И когда Тэхён стал так печься об этом маленьком засранце? Ну да, кажется, тогда, когда прыгнул ласточкой за Стену. Ладно. В конце концов, Тэхён сегодня – Джона Хекс, пусть и без шрамов. У него даже есть два пистолета (с пластмассовыми пульками) и ковбойская шляпа. Что ему стоит прикончить двух зомби, не разбудив одного Чон Чонгука? Тэхён гордо идёт на крышу, следя, чтобы зомби следовали ровно за ним, не увиливая в сторону. У него большой опыт в таких делах – он, знаете ли, работает с детьми. Невелика разница. - Ыыыыыы, - говорит тот зомби, что потолще. Возможно, разница между ними и детьми всё же очевидна. Но Тэхёну надо себя чем-то утешать. Они выходят наружу целой процессией, и Тэхён тут же бежит на самый край крыши, надеясь, что у зомби не хватит ума разделиться, потому что тогда ему точно полный и бесповоротный пиздец. На улице светает. Тэхён нервно оглядывается вниз, увидев бронированный автомобиль экстренной службы. Рядом с ним маячит чья-то рыжая голова, и Тэхён надеется, что это не Чимин или Хосок, потому что сейчас он собирается визжать, как девчонка, и только хёнов, собирающих компромат, ему не хватает. Зомби с вытекшим левым глазом (тот, что выглядит значительно худее) подходит практически вплотную. - Стой на месте! – орут снизу незнакомые голоса, и Тэхён соглашается. Не то чтобы у него был выбор. Его окружили два блядских зомби, и он стоит на краю крыши. Надо признать, план был провальным с самого начала. Тэхён вообще не мастер планирования. Хреновенький из него вышел Джона Хекс. Не успевает Тэхён решить, хочет он умереть от зубов зомби (плюсы: есть шансы, что команда спасения доберется до того, как его доедят насмерть; минусы: медленно и больно) или от столкновения с землёй (плюсы: быстро и эффектно, особенно в плаще; минусы: трусливо и эффектность падения в плаще заценить некому), как дальний зомби падает, и за ним появляется Чон Чонгук с битой наперевес. - Хён, - укоризненно говорит Чонгук, добивая и второго зомби, - Ну ты и долбоёб. Тэхён кивает, соглашаясь, и отпихивает остатки зомби с крыши, пока они не вздумали встать ещё раз: - Я помню. Чонгук бросает биту им под ноги, порывисто обнимая и шумно шмыгая носом прямо в ухо. - Чонгук. - Ага. - Я тебя, блять, терпеть не могу. - Ага. Губы у Чонгука солёные от слёз, но он улыбается в поцелуй, и чувствовать эту улыбку Тэхёну нравится даже больше, чем смотреть на неё. Где-то там, вдалеке, присвистывает Юнги, но Тэхён только показывает ему средний палец, даже не думая отрываться от Чонгука (И он надеется, что это именно Юнги, иначе выйдет очень неловко). - Хён. - Ага. - Я тебя тоже люблю.