***
У Сары уходит два месяца на то, чтобы выходить Кайла. Он худой и измождённый и в первые несколько пробуждений бредит: дёргается от каждого шороха и просит позвать Джона Коннора. Глаза его влажно блестят от слёз, и Сара обнимает его всякий раз, чтобы успокоить. Чтобы он мог уснуть. Когда Кайл в очередной раз приходит в себя и осмысленно смотрит на неё, Сара пытается заставить себя приветливо ему улыбнуться. — О господи, — шепчет Кайл неверяще, и его взгляд невероятно испуганный, — что я наделал! И Сара понимает — появления Кайла здесь никто не планировал.***
Он рассказывает всё на следующий день, когда первая волна паники уходит: они с Джоном брали один из центров Скайнета, когда Кайл наткнулся на странный прибор, который Джон опознал как машину времени. Но попытка унести её обернулась катастрофой — Кайл был ранен и, случайно активировав механизм, переместился сюда и не знал, что стало с Джоном. — Мне надо вернуться, раз здесь Джон Коннор уже существует, — Кайл нервно ходил по комнате, — но это невозможно! До изобретения машины Скайнетом ещё много лет! — Я считаю, Джон найдёт способ вернуться за тобой, — говорит Сара спокойно, хотя в её душе бушует шторм, — он же дал тебе мою фотографию? — Да, два дня назад, — недоумённо говорит Кайл, — чтобы я мог узнать тебя. А что? У Сары что-то обрывается внутри — это ещё не её Кайл. Его только-только ранили, и он всё время морщился от боли, хотя Сара знает своё дело и зашила Кайла как следует. Она укладывает его спать под предлогом того, что ему нужен отдых, и впервые за долгие годы горько плачет в небольшой мотельной ванной комнате.***
Кайл из его собственного прошлого — юный, тренированный, крепкий и до боли красивый. Ему девятнадцать — Сара угадала, но выглядит он лет на шестнадцать. Сара знает, что так, скорее всего, повлияло отсутствие нормального питания и постоянная жизнь под землёй. Кайл не улыбается — он постоянно ждёт подвоха и пристально приглядывается к прохожим, когда Сара берёт его с собой в город за провиантом. Он — словно лесной зверь: пугливый, осторожный и дикий, а оттого безумно привлекательный. Сара ловит себя на последней мысли, когда смотрит на руки Кайла, проворно управляющегося с её ружьём. Он будто гипнотизирует её — ещё не выжженный окончательно войной с машинами, ещё не влюблённый в неё до самоубийственного безумия, ещё не отправленный собственным сыном на смерть. Кайл не выглядит как отмеченный печатью смерти заранее, и Сара никак не может на него насмотреться. Она меняет его повязки, когда он впервые говорит об этом, но ничего не отвечает. Она не имеет права рассказывать ему о будущем.***
Время идёт, и Кайл привыкает к ней и жизни в постоянном движении по Америке, чтобы не иметь постоянного расположения. Это видно по тому, как он расслаблен в её присутствии, как доверчиво поворачивается спиной, когда они наедине… Сара загоняет себя тренировками, и Кайл присоединяется к ней, но от этого ещё хуже. Когда Кайл впервые раздевается перед ней, Сара дрожит от возбуждения, пытаясь подавить отчаянное желание снова почувствовать на себе его руки. Он всегда был её единственным мужчиной, и любовь, так и не отданная ему, сейчас жгла её изнутри, изматывая, заставляя избегать Кайла по возможности, чтобы не наброситься на него и не испортить своё же будущее. Кайл не глуп — он просто позволяет ей эту маленькую слабость, и Сара видит, как он изучает её поведение, то намеренно переходя рамки, то снова отдаляясь. Он осторожен, он выжидает — и Сара изо всех сил пытается не дать ему повод сомневаться в себе. Но её планы рушатся в один миг.***
Той ночью она спит особенно тревожно — Т-800 снова приходит за ней во сне, и Сара просыпается с криком, пытаясь отдышаться от пережитого ужаса. Кайл замер над ней с пистолетом в руках, напряжённо вглядывающийся в темноту за окном. Сара не сразу понимает, зачем, но потом до неё доходит, что он просто боится излишнего внимания к номеру, откуда истошно кричала женщина. — Ты в порядке? — спрашивает он своим невыносимым, вынимающим всю душу чуть хрипловатым голосом, и Сара не выдерживает. Она тянет его на себя за руку и, когда Кайл неловко падает на неё, с мучительным наслаждением запускает пальцы в его чуть рыжеватые, ещё не выгоревшие волосы и целует, отчаянно и жадно. Кайл теряется ненадолго — Сара знает, что он никогда и никого не целовал, что она для него тоже единственная, и время его любви к ней просто ещё не настало, — но потом неумело пытается отвечать, обнимая её. Они беспорядочно скользят руками по телам друг друга в хаотичной ласке, пытаясь нацеловаться, и Сара физически чувствует, как её отпускает напряжение, появившееся в вечер, когда она впервые увидела раненого Кайла у себя на пороге. Неровный свет ночных фонарей, проникающий с улицы через окно, освещает лицо Кайла, и Сара просто с ума сходит от того, насколько любит его сейчас и насколько он прекрасен. Когда он целует её в шею, его ресницы щекочут её щёку, и Сара не может вытерпеть этой нежности — она с затаённым восторгом укладывает Кайла на спину и раздевается, а потом стаскивает с него трусы. Кайл замирает, приподнявшись на локтях, и Сара гладит внутреннюю сторону его бёдер ладонями, не отводя глаз от его лица. — Я люблю тебя, — говорит она, и Кайл рвано вздыхает, приоткрывая рот, влажно поблёскивающий в бледном свете с улицы. Сара тянется к нему и глубоко целует, а потом раздвигает его ноги и устраивается между ними, гладя его живот и бёдра, упиваясь долгожданным чувством контроля и правильности происходящего. Кайл дышит ртом, не сводя с неё жадного голодного взгляда. Она ему тоже нужна. И возможно, он лжёт насчёт фотографии — Сара знала, как хорошо Кайл умеет врать. Сара наклоняется и проводит языком по всей длине его члена, уже твёрдого и ожидающего её внимания, и Кайл коротко стонет на выдохе, напрягая ноги, его мышцы под её ладонями будто каменеют. Сара позволяет себе всё, чего ей так хотелось, она принимает член Кайла в рот целиком, на сколько хватает выдержки, и вдумчиво скользит по нему, втянув щёки и двигая головой вверх и вниз. Кайл беспокойно двигается, то пытаясь уйти от слишком откровенной ласки, то подаваясь навстречу жару её рта, и Сара выпускает его член, скользя по нему влажными от слюны и семени губами, прихватывает нежную кожу и лижет головку. Кайл надломленно стонет и, будто очнувшись, прижимает ко рту предплечье, прикусив его — стоны становятся тише и короче, но Сара слышит их — и продолжает ласкать его член языком, а потом снова берёт его в рот, пропуская как можно глубже. Кайла выгибает под ней, когда он кончает, и Сара глотает, пока может. Спермы довольно много — и часть стекает из уголков её губ, но Кайл, всё ещё дрожа, подаётся к ней, слизывает с её лица густые белёсые потёки и целует, скользя ладонями по её шее. — Сара, — говорит он, и в том, как он произносит её имя, появляется знакомый ей оттенок любви. — Кайл, — шепчет Сара и гладит его по лицу, позволяя его ладоням изучать её тело. Кайл любопытный и чувственный: он массирует её грудь, и она прикрывает глаза, выдыхая от удовольствия. Внизу у неё горячо и влажно, влагалище болезненно ноет, и Сара тянется к нему рукой, но Кайл успевает первым. У него длинные чуткие пальцы, и он проникает в неё сразу двумя. Сара чуть выгибается, чтобы ему было удобнее, и стонет, когда он начинает двигаться в ней и гладить трепещущие стенки изнутри на каждом толчке. — Пожалуйста, — просит она, подаваясь навстречу его пальцам, и обхватывает ладонью член Кайла. Кайл слегка дезориентирован и пытается сосредоточиться на том, что делают его руки. Он вынимает из неё пальцы — Сара протестующе стонет — и с нажимом гладит её внизу, случайно натыкаясь пальцами на клитор, от прикосновения к которому Сара дёргается и ахает. Теперь контроль переходит к нему: Кайл опрокидывает Сару на постель и спрыгивает на пол, становясь на колени возле края кровати, а потом подтягивает её ближе к себе и ставит её ступни на свои плечи. Сара приподнимается, глядя на него, пытаясь запомнить, как он выглядит сейчас, или хотя бы налюбоваться вдосталь: в их первый раз она была ещё слишком застенчива и позже жалела об этом. Кайл вылизывает складки её плоти и снова находит клитор кончиком языка. Сара стонет, приоткрыв рот, и раскрывается, шире разводя ноги. Ласки Кайла словно заставляют разжаться невидимую пружину внутри неё — удовольствие, начавшись как волны тепла, прокатывающиеся по телу, пронизывает её всё резче, и на очередном движении языка Кайла Сара вскрикивает и отстраняется от него, потому что ласка превращается в боль за одно мгновение, а потом касается пальцами своего истекающего влагой входа. Её ещё слегка трясёт, но она всё же просит: — Иди ко мне. Кайл понимает её сразу: он снова поднимается на постель, и в этот раз Сара покорно откидывается на подушку, обнимая его ногами за пояс. Кайл направляет себя в неё и подхватывает её под ягодицы, подтягивая ближе и толкаясь в жаркую глубину. Сара выгибается, судорожно сжимая ноги, и подталкивает Кайла пятками, хватаясь руками за спинку кровати. Кайл крепче стискивает пальцами её бёдра и начинает резко двигаться, без определённого ритма, просто поддавшись инстинктам. Сара стонет, уже не сдерживаясь, и запрокидывает голову, хватая ртом воздух и откровенно наслаждаясь тем, как ходит в ней, словно поршень, член Кайла, то наполняя, то заставляя чувствовать жгучую пустоту внутри, с разницей в долю секунды. Кайл припадает губами к её груди, и его толчки становятся более редкими и глубокими, потому что ему неудобно быстрее. Сара выдыхает его имя и на очередном движении сжимается вокруг его члена, вновь переживая оргазм — самый яркий за эту ночь. Кайл надсадно стонет и толкается в неё ещё несколько раз, а потом кончает, вжимаясь раскрытыми губами в её грудь. Сара бездумно смотрит в потолок и чувствует себя слишком хорошо для того, чтобы поверить, что это повторится снова. Так и случается.***
На следующий день она просыпается в одиночестве — вещи Кайла аккуратно сложены на стуле, а на тумбочке короткая записка почерком её сына: «Забрал его. Прости, мама, он нужен нам здесь». Сара знает, что так правильно. Но ничто на свете не заставит её чувствовать себя лучше сейчас, когда она может только бессильно разрыдаться, вспоминая, как закончится жизнь Кайла Риза. Они были предназначены друг другу всегда. Но остаться вместе для них было равнозначно смерти — смерти Джона Коннора, спасителя человечества. Сара понимает это разумом, но всем сердцем ненавидит свою миссию. Она всего лишь хочет стать счастливой. И никогда не станет.