Hey Sky!

Хэй, не плачь. Чего реветь зря?.. Хэй. Ты слышишь? Ты, девушка в черной шерстяной кофточке, не реви! Ты…пожалуйста, прекрати. Ну, давай же, улыбни-и-ись. Я же рядом. Я что, со стеной общаюсь? Я же много раз говорила, что не люблю смотреть на твои слезы! Или…а я…я говорила тебе это когда-нибудь?.. А соленые капельки слез все не перестают действовать мне на нервы. То, как они разбиваются о не самый чистый кафель уборной, как не спешат высыхать, словно микроскопические зеркальца, отражая все чувства и боль дорогого мне человека, меня ослабляет, ломает. Путь каждой слезинки начинается пощипыванием в глазах моей подруги, проходит, касаясь пухленьких щечек, покрасневших губ и ненадолго застыв на подбородке, оканчивается быстрым падением и гулким ударом о пол. А я в фрустрации. А я прижимаюсь обессилено к двери, и мне так хочется уйти, выбежать из этого давящего места, и не останавливаться, бежать, бежать! Но куда? И как? Как я могу ее оставить? Да, я не могу так. Ведь, я хочу, чтобы ей не было больно. Но если я уйду, кто ей поможет? Она так и будет, впустую тратить слезы, впустую тратить время, жизнь. И я не хочу существовать без нее. Мысли путаются. Воспоминания нахлынули. Я задыхаюсь. Воздуха критически не хватает. Успокоится. Только спокойствие. Умиротворяющая улыбка и добродушное: «Хэй…» - это то, что я должна сейчас дать ей. Надо просто подойти, обнять, сказать и вновь остаться не услышанной… От моего прикосновения, она лишь поежится, словно от прохладного ветерка, слов не услышит, а меня не увидит и продолжит тихо страдать вдали ото всех и всего. Я уже ничего не понимаю. Все иду за ней попятам, а она, то плачет где-то в уголке, то безразлично смотрит в лица встревоженных одноклассников, учителей, родственников и просто людей. Друзей у нее нет. Была одна, которая всегда в речи употребляла: «Хэй», да теперь нет ее. Нет. Меня уже нет. Есть и нет. Парадокс. Не уж то это и есть Ад?.. Видеть боль любимых. - Я так боюсь, мне кажется, я уже забываю все, что со мной происходило при жизни. Знаешь, я даже не помню, как тебя зовут… - эти слова вновь тонут в тихих всхлипах. Их услышит и запомнит лишь вода. Та, что вытекает из крана и та, что течет по ее щекам. Опускаюсь рядом с ней, но уже даже не пытаюсь прикоснуться, вдруг это вредно, соприкосновение с…призраком? Хочется выть от этого ужасного чувства. Она тут же вскочила, протирает слезы и, медленно проследовав к двери, дрожащими ногами, поворачивает ручку, выходя на свет, к людям. Но я за ней уже не иду. Не стоит, я больше не могу ей помочь, также как и маме. Как это получилось? Я помню лишь то, как медленно шла к давно примеченному мною зданию, как старалась не показывать свое волнение, проходящим мимо людям, как старалась не вырвать из ушей наушники и позвонить ей. Просто шла, сохраняя с трудом спокойствие, и дошла. К сожалению, дошла. Как-то зашла в подъезд, поднялась на самый верхний этаж, быстро вынула из кармана сотовый, откладывая куда-то в сторону вместе с сумкой, а потом туда же кинув теплую, так ненавистную мной куртку. Постояла немного на балконе – здание была особенным, с балконами в самом подъезде – посмотрела на серое осеннее небо и постаралась улыбнуться – не получилось. Мыслей не было, не было уже и страха. Когда до слуха донесся звук вибрирующего телефона, резко и глубоко вздохнув, как перед нырком в воду, я прыгнула вниз. Вот тогда, во время полета, время остановилось. Появились мысли, страх и желание…Желание жить. Но тогда было уже поздно, безвозвратно. И последняя мысль в голове: «Прости…». А потом удар, минутное, буквально минутное беспамятство и снова серое небо, но оно уже не такое, каким было всего пару минут назад, да, для мертвых оно другое…