Дилан споткнулся и полетел по комнате вперёд, пытаясь восстановить равновесие, махая руками и матерясь, но у него ничего не вышло, и в итоге он повалился на пол, успев сгруппироваться и избежать повреждений. Перевернувшись на спину, он уставился в потолок, думая, что такая спешка была совершенно ни к чему, ведь на вечеринку необязательно приходить в точно назначенное время. Вероятно, это так и есть, но Дилан до невозможности пунктуален, и порой бесился и злился сам на себя, если опаздывал на пару минут.
Он поднялся, поправил на себе одежду и пересел на кровать, проверяя на телефоне время. Прошло уже пятнадцать минут, как друзья должны были поджидать Дилана возле его дома на машине, но те всё ещё не появились, и парень начинал злиться на Каю и Криса за то, что они такие медлительные ублюдки. Лучше бы поехал на своей машине, но ввиду того, что собирался напиться, решил запрыгнуть в салон к подруге, которая уверяла его и их друга в том, что не возьмёт ни капли в рот. В принципе, стоило доверится этой девушке, она редко пила на вечеринках, на которые её затаскивали друзья.
Дилан убрал в карман чёрной кожаной куртки телефон и решил выйти на улицу, собираясь возле входной двери подождать друзей, представляя, как те подъезжают и вылезают из салона машины, а он на них выплёскивает всю свою злость, накопившуюся за столь малое количество времени, посредством силы слова и своего любимого сарказма. Куда же этот парень без него?
Он с психу хлопнул дверью и закрыл её на ключ, бросив тот под коврик возле двери (и не зря, потому что велика вероятность потом не проникнуть в дом, ведь если бы он забрал ключ с собой, вернулся бы без него, внезапно протрезвев и бросившись на поиски того, что уже не найти) и пошёл к дороге. Он сложил руки на груди и уставился вдаль на фары пока что неизвестной машины, но считая, что на машину Каи, ведь кто ещё проедет в это время по этой улице, где мало жителей имеют машины, чтобы ездить на ней (вот Дилан имел, а толку не было — дальше работы свою скоростную «детку» не выгуливал)? Ну, пожалуй, никто.
Парень ещё раз проверил время и промелькнула мысль, что в половине девятого (как раз-таки к этому времени они доберутся до другого конца города) некий — ну, для Дилана не просто некий — Томас перед их носами хлопнет дверью и крикнет что-то в манере богатенького двадцати семилетнего ублюдка, например: «Валите, я сказал же Крису, чтобы без опозданий. Убирайтесь!». Но затем понял, как ничтожна такая возможность, и какой он сам идиот, если так думает, потому что это же, мать её, вечеринка! Какие могут быть проблемы с теми, кто опоздал или пришёл раньше?
Совершенно ясно, что никаких. Но вот у Дилана свои взгляды на всю эту ситуацию, особенно на Томаса,
на задницу которого смотрит которого знает почти год; тот тоже его знает, но, наверное, не так желал познакомиться поближе со своим подчинённым, как сам Дилан со своим начальством. Угораздило же его устроиться на работу, где место директора вскоре занял сын склеившего ласты старичка. Ну, как старичка, до старичка ему было ещё немного, но Дилан как-то прошляпил момент, когда сообщили всем работникам причину смерти, да и сейчас ему было совершенно до фени по этому поводу. Главное, что у него появилась возможность попасть на вечеринку этого Томаса, дери его за ногу, Броди — вау, какая задница — Сангстера в честь его двадцати семилетия. Стоило поблагодарить Криса, знавшего Томаса с тех пор, как он учился вместе с ним в институте и располагал чёртовым хорошим отношением с этим человеком, что привело к заявлению Шеффилда пару дней назад: « Эй, Дилан. У меня для тебя такая новость, что ты просто, чёрт возьми, сейчас начнёшь ссаться от радости».
Дилан помнил, как его уши, не в прямом смысле, отсохли, когда Крис сказал, что он берёт с собой его и Каю на одну из крутых вечеринок в городе, на вечеринку к Томасу Сангстеру. У О’Брайена долго валялась челюсть на полу, собирая всю пыль, и он мысленно скакал от радости, понимая, что, ну охренеть, есть шанс поговорить с этим парнем не как со своим начальником. Дилан едва не смеялся от этого, потому что ему самому только двадцать шесть, что за дела, чёрт подери? Томас на вид — подросток, а уже возглавляет предприятие, но с соучредителем, хотя это всё равно не меняло причину, из-за которой у Дилана были глаза по пять копеек.
Машина возле него остановилась, и Крис опустил стекло со стороны переднего пассажирского сидения.
— Прости за опоздание.
— Да ладно, блин? — Дилан усмехнулся. — Я думал, что уже можно идти обратно и самому устраивать вечеринку.
— Не вопи. Давай залезай.
— Не командуй, ублюдок.
— Словами не разбрасывайся, между прочим, я могу тебя оставить здесь, и ты не увидишь своего ненаглядного Томаса, — проговорил Крис и показал Дилану средний палец.
— Э-э-э, — он хлопнул ладонью по лбу, — нахер я тебе рассказал о нём?
— Нам! — воскликнула Кая, сидевшая всё это время за рулём в абсолютном молчании. — Я же тоже в курсе.
— Сколько я выжрал в тот день, когда раскрылся вам?
Крис и Кая засмеялись. Шеффилд ответил:
— Друг мой, ты в тот день вообще не пил.
— Я курил?
— Нет.
— Я употреблял наркотики?
— Твою мать! Завались и садись в машину.
Дилан заткнулся и открыл заднюю дверцу, залезая в салон, затем собираясь хлопнуть дверью, но посмотрел в зеркало заднего вида и словил там устрашающий взгляд подруги. О’Брайен кивнул, спокойно закрыв дверь, и после этого послышалось с сарказмом брошенное Каей: «Спасибо». Дилан достал телефон, опять же проверяя время; ему, чёрт возьми, уже не терпелось поскорее встретиться с Томасом, напиться на его вечеринке и затусить, как человек, страдающий от неразделённой любви. Бедный малыш Дилан; так про него и сказал Крис, когда этот геюга вякнул, что влюблён в Сангстера.
По пути к дому Томаса Крис болтал в основном с Каей, что не удивительно, ведь это его будущая жена. Дилан уткнулся в телефон, думая, что таким способом можно ускорить время, и тогда они быстрее окажутся возле дома, внутри которого Томас мелькает своей задницей, на которую О’Брайен в первых день встречи обратил внимание, да и не только на неё; Дилан влюбился во внешность и не представлял, что ему теперь делать: подать заявление об увольнении и спокойно устроиться на другую работу, или же продолжать засматриваться на Сангстера, ловя иногда на себе его ничего не значащие взгляды.
Он отвлёкся от мыслей разговором с друзьями, когда они уже подъезжали к большому дому. Дилан пригнулся, чтобы через лобовое стекло было удобнее рассмотреть хату Томаса, и присвистнул, ибо этот дом не просто большой, здоровый трёхэтажный, чтоб его. Крис усмехнулся, а Кая чертыхнулась, завидев, что мест для парковки практически нет. О’Брайен посмотрел по сторонам через задние окна и громко сказал, что она пропустила место, предлагая развернуться и припарковаться.
Вскоре они вылезли из машины и направились к дому, к территории которого продолжали подъезжать другие автомобили. Дилан подумал, что действительно зря переживал из-за опоздания. Ну, а вообще, парень просто не привык посещать большие вечеринки, к тому же не так часто это делал, поэтому всё ещё испытывал взбудораживающее чувство, ловя на себе удивлённые взгляды Каи и Криса, когда по дорожке шёл к дому.
Милый (о нет, не просто милый — красивый), выглядит не на свой возраст и богатенький — всё, что он знал об этом Томасе, надеясь, что он ещё и хороший человек, хотя никаких проблем у него с начальством не было; скорее потому что у Дилана и не могло быть с этим проблем, и никогда не было. Не удивительно. О’Брайен просто не знал, как ему начать по-другому общаться с Сангстером, он же не мог подойти и заявить, что хочет познакомиться поближе. Как бы это прозвучало? Как бы это воспринял Томас? Вопросы, вопросы, Дилан хватался за голову, но в итоге ничего не делал, чтобы найти на них ответы.
Крис открыл дверь, и Дилан, витая в своих мыслях, собирался пройти вперёд, но тут же получил подзатыльник от друга. Он обернулся и уставился на него с непониманием.
— Ты чего?
— Дамы вперёд, если ты забыл, — Крис посмотрел на Каю; девушка усмехнулась и прошла внутрь, по пути специально задев Дилана плечом. — И чего это ты такой задумчивый?
— Да просто…
— Что?
— Э-э-э… кхм.
— Ну и ответ, — Крис положил руку ему плечо. — Хотя я понял, — издевательская улыбка и долгая пауза, — ну ты, друг мой, не робей перед ним только.
— Чего? — сорвалось с губ Дилана; маловероятно, что Крис его расслышал, ведь доносившаяся из дома музыка была громче.
— Ты же хотел с ним познакомиться поближе, но отказался от моего предложения, чтобы свёл вас я…
— Не свёл, — вякнул Дилан и получил ещё один подзатыльник.
— Слушай меня, ублюдок, — Крис опустил руку. — Просто скажу финал своей мысли: не упусти момент.
— Ой, ой, ой, катись к чертям, — съязвил Дилан и метнулся в дом, успев избежать выпада друга.
Он чётко составил план действий; ну, такой небольшой план, по которому будет действовать, чтобы в понедельник (сегодня суббота) не получить увольнение:
а) выпить;
б) снова выпить;
в) столкнуться с Томасом и поздравить его со старением;
г) выпить;
д)
потанцевать с Томасом потанцевать для вида нормального гостя;
е)
трахнуть Томаса свалить домой.
Пункт «А» плана вступил в силу, и Дилан начал пробираться через толпу в сторону кухни, полагая, что там будет возможность выпить, но на пути наткнулся на какого-то парня с подносом, на котором стояли рюмки с содержимым чего-то из ряда алкогольных напитков. Дилан схватил его за плечо и развернул на себя, хватая с подноса рюмку и тут же выпивая содержимое, плюнув на выяснение, что это вообще. Он поставил рюмку на место и взял ещё две, по очереди их опрокинув и высушив. Получив удивлённый взгляд, О’Брайен подмигнул незнакомцу и двинулся на кухню, поставив галочку рядом с первым пунктом, приступая с части «Б».
Играла хорошая музыка, ему даже хотелось остановиться и потанцевать, но не хотел делать это в одиночестве, и это перевесило его желание подвигаться. Дилан пробежался взглядом по гостям, пытаясь в этой куче найти друзей; после десяти секунд он махнул рукой и пошёл на кухню, где не было светомузыки, а помещение освещалось обычным светом. Одна девушка приветливо улыбнулась, помахав ему рукой, и Дилан застыл на месте, опасаясь, что сейчас та подойдёт. Он отвёл от неё взгляд и развернулся, собираясь уже пойти обратно и искать способ исполнения пункта плана в другом месте, потому что эта неизвестная (ну почти) двинулась к нему навстречу, как вдруг перед ним появился Крис с бутылкой виски в руках. О’Брайен повернулся назад, а затем обратно к другу с улыбкой, потому что девушка больше на него не смотрела.
Это не просто девушка, которую он видел впервые. Имя её Дилан точно не помнил, да кажется и не знал, но она не раз приходила к Томасу, пока тот отсиживался в своём кабинете во время рабочего дня. И это одна из причин, по которой О’Брайен не попытался перейти на новый уровень отношений, ведь, наверное, это его девушка. Вспомнив свои мысли, которые, чёрт возьми, бегущей строкой перед глазами гласили «Да спит он с ней, ты чего такой тупой?», Дилан прикусил нижнюю губу, и легкая улыбка сошла с его лица.
Крис сообщил, где они с Каей устроились, на одном из диванов в большой гостиной, и пригласил Дилана туда, но парень отмахнулся, сказав, что подойдёт чуть позже ввиду того, что хочет наткнуться на Томаса и поздравить его. Друг вручил ему бутылку и удалился, попросив О’Брайена не натворить чего-нибудь; и тот так и не понял, чего от него требовали, ведь ничего парень не творил и не натворил бы.
Не теряя ни секунды времени, Дилан прильнул к горлышку бутылки и сделал несколько глотков. Он прошёл в гостиную, в полумрак, освещаемый различными лучами света, смотря на танцующих людей и понемногу сам двигаясь в такт музыки. Можно полагать, что второй пункт выполнен, поскольку Дилан уже забыл, сколько глотков сделал, но действие алкоголя почувствовалось; пора найти бы этого чёртово Томаса, пора бы уже перейти с ним границы в отношениях «руководитель — подчиненный» и попробовать, ну просто попробовать, подружиться. Хорошо, что подарок нахрен не сдался, да и вообще день рождения Томаса было вчера, но отмечал тот сегодня, в вечер перед днём, когда можно спокойно отоспаться; повезло ублюдку.
Дилан сделал ещё глоток и потряс бутылкой рядом с ухом, по звуку определяя, сколько ещё виски осталось, как вдруг кто-то положил ему руки на талию. Он опустил руку и попытался повернуться, чтобы рассмотреть, кто там обнаглел или перепутал его с кем-то, вероятно, какая-нибудь девушка, которой показалось, что ей парень одет в туже куртку, что и Дилан, поэтому сейчас без проблем пробралась под неё руками и обхватила парня за торс, заключив в свои объятия. О’Браейн положил свободную руку на тыльную сторону ладони незнакомки и понял, что это не незнакомка, кожа грубее, чем у девушки. Это был парень! Дилан попытался вырваться вперёд, чтобы от неготовности к такому порыву некто расцепил руки, но его только сильнее прижали к себе и прошептали в ухо.
— Ах ты дурень. Значит, на работе изводишь меня всякий раз, когда заходишь в мой кабинет, так ты ещё и сюда припёрся.
Дилан охренел от такого поворота событий, и — ого — почувствовал, как Томас прижался к его заду своим пахом и уткнулся в шею. О’Брайен замер, совершенно не понимая, что происходит, что всё это значит и какого члена ему теперь делать. Томас проговорил ещё:
— Я даже спрашивать не собираюсь, кто тебя с собой притащил. Я рад, что ты здесь, пошли.
Томас отпустил руку, и Дилан повернулся к нему, сглотнув и моргая глазами, понимая, что его пункты плана немного изменились, но, чёрт возьми, в лучшую сторону. Но стоп, чего это Сангстер такой раскрепощенный? Ему что-то известно? Дилан быстро хлебнул ещё виски и посмотрел на улыбающегося Томаса; тот запустил руку в светлые волосы и поднял их вверх, поправляя спавшую на глаза чёлку.
— Куда?
Скорее Томас не расслышал, что вполне вероятно, словно по губам прочитал вопрос Дилана и ответил, но что-то не то:
— Я не слепой.
— Что? — О’Брайену пришлось приблизиться и громко проговорить почти возле его уха.
— Пойдём потр… потанцуем.
— Потанцуем? — Дилан выгнул брови.
Томас усмехнулся, О’Брайен подметил, что тот тоже подвыпивший, но ему самому алкоголь почему-то не позволяет быть более открытым, он вообще не осознавал, что происходит. Сангстер положил руку ему на талию и притянул к себе, Дилан услышал песню, и что-то под неё танцевать совершенно не хотелось. Он вырвался, чем вызвал в глазах Томаса недоумение, но следом улыбнулся.
— Давай потанцуем, но не здесь.
Томас облизал нижнюю губу и взял его за руку. Дилан последовал за ним следом до лестницы, поднимаясь по которой в расслабленном состоянии было непросто удержать равновесие, и ему приходилось держаться за перила или стену рядом справа. На третьем этаже музыка звучала тише, и никого здесь кроме них не было, Томас объяснил, что сказал всем, что сюда запрещено подниматься, и никто не осмелился даже спросить почему. Дилан тоже не собирался, но он-то, видимо, исключение.
Как только дверь в комнату закрылась, как только он поставил бутылку на пол, Дилан оказался прижатым телом Томаса, вместе с руками, к стене. Пошло здравомыслие к чёрту, осмысление происходящего О’Брайен отложил на потом, а пока что сосредоточился на человеке, максимально близко приблизившемуся к его лицу. Томас смотрел в глаза Дилана, иногда бросая взгляд на его приоткрытые губы, облизывая свои и сильнее прижимаясь своим пахом к чужому. Колени Дилана поджались, и он немного присел, отведя взгляд от глаз Томаса, тот схватил парня за подбородок и дёрнул его вверх, заставляя вернуть зрительный контакт и произнёс:
— Прежде чем ты будешь уволен, я тебя трахну. Никаких возражений.
Томас переместил одну руку на талию О’Брайена, дернув его на себя, немного оторвав от стены; Дилан воспользовался моментом и высвободил руки, тут же заведя их за спину Сангстера, заключив его в свои объятия.
— Да? — он усмехнулся и наклонил голову, безапелляционно добавив: — Я как бы сам не против.
Сангстер запустил вторую руку в джинсы Дилана и под его боксёры, проведя пальцем между ягодицами и немного просунув его в колечко мышц.
— Не против того, чтобы я тебя уволил?
И Дилан с пошлой улыбкой занёс руку назад и надавил на руку Томаса через ткань штанов, чтобы тот глубже ввёл палец, а второй забрался в его светлые волосы и надавил на голову, приблизившись и прошептав ему на ухо, смешивая речь с притворным стоном:
— Не против того, чтобы ты меня трахнул.
— Люблю сговорчивых подчинённых.
Дилан укусил его за мочку уха, когда Томас добавил к первому пальцу второй и немного раздвинул их внутри него, как бы от неожиданности и в тоже время совсем без причинения боли. Сангстер попытался дёрнуть головой, но ему не позволили — Дилан крепко сжал его волосы и надавил на голову, возвращая обратно, чтобы на ухо с более пошлыми нотками в голосе прошептать:
— Люблю наглое начальство.
Томас вытащил руку, высвободился из объятий Дилана и расстегнул верхнюю пуговицу на своей белоснежной рубашке. О’Брайен, чувствуя возбуждение, не выдержал и шагнул к нему навстречу, схватив за края рубашки и резким движением рук вверх и в стороны лишил предмет одежды всех пуговиц, оголив торс Томаса. Сангстер сложил губы трубочкой и вскинул брови, а затем присвистнул, когда Дилан приложил ладонь к низу его живота, пальцами касаясь ремня на штанах.
Томас стащил с него кожаную куртку и футболку, отбросив вещи в стороны, и потянулся к ширинке джинс, получив удар по рукам. Он вперил в Дилана непонимающий взгляд, и тот всё объяснил своими действиями; парень сцепил руки в замок за шеей Томаса и толкнул его вперёд. Они чувствовали эрекции друг друга, пошло улыбаясь, смотря, а глаза напротив, продолжая медленно двигаться в центр комнаты в сторону кровати. О’Брайен повалил парня и сел на него сверху, пристроившись своей задницей на его паху и незамедлительно начиная делать круговые движения, заставляя Томаса закатывать глаза и прикусывать губы, сдерживая стоны. Сангстер подался вперёд, вскинув бедра, оторвавшись на миг пятой точкой от кровати, и опустился обратно, найдя своей рукой руку Дилана; тот сделал ещё несколько толчков и наклонился к Томасу, касаясь губами ключиц и оставляя первый поцелуй на его коже.
Сангстер дёрнулся и скинул Дилана с себя, тут же оседлав его и принявшись подобным образом дразнить парня, двигаясь бедрами на его члене под тканями боксёров и джинс. О’Брайен едва не взвыл от того, как тесно ему в паху, он протянул руку к ширинке штанов Томаса, собираясь сначала его избавиться от проблемы, а затем вернуться к своей оставшейся одежде. И ему помогли — Сангстер сам разделался с докучавшими в этот момент штанами, быстро стянув их с себя и обувь, вернувшись на кровать без всего. Дилан уставился на его член и сглотнул, понимая, что сейчас будет не очень приятно; секс с парнями у него был, но это не меняло сути, что поначалу всегда чувствуется дискомфорт, и придётся некоторое время потерпеть, пока его будут подготавливать. Если, конечно же, будут. О’Брайен надеялся, что у пьяного Томаса хватит ума не войти в него сразу, причинив друг другу далеко не лучшие ощущения.
— Снимай штаны, — бросил Сангстер, поднимаясь с кровати, в качестве опоры используя пах Дилана. Тот плотно сжал губы, чтобы не сорвался с них стон. Томас поднял свои джинсы и достал оттуда презерватив.
— А ты, смотрю, готовился, — протянул Дилан, стоявший на коленях на кровати, расстегивая на себе джинсы.
Томас усмехнулся и разорвал зубами упаковку.
— А то, жаль, что смазки у меня нет.
Дилан бросил на пол одежду и обувь, ещё больше ухватившись с надеждой за мысль, что Томас будет немного сдержанным и даст ему время привыкнуть. А в принципе, наплевать, главное, что получит то, чего хотел (ну, не совсем так, ведь это не он трахнет Томаса, а всё наоборот, зато пункт плана, пункт нереального плана, в каком-то смысле обретёт свою «галочку»), потом уж как-нибудь справляясь с последствиями. Дилан с удовольствием наблюдал, как Томас, матерясь, раскатывал презерватив по члену, вякая, что, чёрт возьми, не войдя в О’Брайена, уже кончит.
И глазом не моргнув, и ничего не сказав, Дилан сам подставил свою задницу, устроившись в коленно-локтевую позу, когда Томас расправился со своей задачей и забрался на кровать. Сангстер провел пальцами по ложбине между ягодицами Дилана и ввёл один палец, через некоторое мгновение добавив второй, медленно запуская их в анус на всю длину. Испытывая дискомфорт, О’Брайен отвернулся, спрятав голову в ладонях, не желая видеть больше эту издевательскую улыбочку. Томас добавил ещё одну фалангу, раздвинув все пальцы на несколько градусов, легонько двигая ими внутри Дилана; вторую рукой ударил парня, когда он потянулся к своему члену, бросив, что никакого самоублажения сегодня не будет.
Дилан прикусил губу и замер, когда Томас заменил все три пальца своим членом, войдя сразу же до основания. Сангстер переместил руки на ягодицы парня и сжал их, начиная понемногу двигаться, изнывая от желания скорее ускорить темп, но останавливая себя тем, что Дилану от этого не будет приятно. Когда О’Брайен привык к ощущениям, Томас толкнулся быстрее, и с его губ сорвался стон, потому что Дилан внезапно сжался, доставив ему новое приятное чувство; и тот обалдел от этого звука, пожелав услышать его вновь. Он подался назад, насаживаясь на член, поначалу расслабившись, а затем сжавшись внутри снова. Томас издал непонятный звук, вроде бы взвыл и простонал поочередно; он остановил парня, когда тот решил повторить своё действие и сам толкнулся, постепенно наращивая темп.
Поскуливания сменились стонами, когда Сангстер уперся ему в простату; Дилан распахнул глаза и прижал руку ко рту, чтобы прислушаться к стонам Томаса, ведь каждый звук, срываемый с его губ, чёрт возьми, сносил ему крышу, и О’Брайен приносил ему больше удовольствий сокращая и расслабляя иногда анус. Он с удивлением уставился на Томаса, когда тот прекратил двигаться и вытащил из него член. Это всего и нужно было для того, чтобы поменять позу.
Сангстер лёг на кровать, и Дилан устроился на нём сверху, взяв его член в свою руку и медленно на него опустившись. Отлично, удалось попасть в комок нервов с первой попытки. Он поднимался и насаживался обратно на член со всех сил, борясь с желанием прикоснуться к своему и позволить себе кончить; да и вряд ли бы ему удалось, потому что Томас следил за его руками, которые находились на его теле, касаясь во всех местах, и Сангстер вздрагивал, то ли от дополнительных приятных ощущений, то ли от того, что ему было щекотно.
Дилан прислушался к доносившейся с первого этажа музыке; снова играла та же песня, под которую Томас предложил ему танцевать. Видимо, кто-то додумался поставить её снова. На строчках…
Take it slow, put it down on me.
/Притормози, положи на меня/
I said jump on it, ride like a pony.
/Я сказал прыгай, скачи словно на пони/
Lights down low, time to get naughty.
/Огни угасают, время пошалить/
… он ускорился и действительно скакал на члене Томаса, смотря прямо в карие глаза напротив, ошарашено понимая и радуясь тому, что — вау — весь год, что он наблюдал за Сангстером, вёл именно к этому моменту. Чертовски приятно было чувствовать внутри себя Томаса. Он сам привык ко всем ощущениям, дискомфорт давно ушёл, так что стоны его больше не были по большей части наигранными. Дилан стонал вместе с ним в унисон, перекрывая музыку; он царапал и щипал кожу на его теле, понемногу ослабевая и замедляясь. И тогда Томас подхватил его под ягодичные мышцы и начал двигать бедрами вверх; О’Брайен закинул голову, полностью отдавшись моменту и всем взбудораживающим эмоциям.
Томас перевернулся вместе с ним, закинув на себя ноги Дилана, и сделал ещё десяток толчков, входя полностью до основания, упираясь парню в простату, заставляя его задыхаться в стонах. Он кончил, осторожно вытащил член из парня, придерживая презерватив за ободок, не желая оставлять Дилана с прощальным подарком, и обессиленно рухнул на кровать, уставившись в потолок, часто дыша и продолжая изливаться в презерватив.
— Томас, помоги, — пробормотал Дилан.
Сангстер посмотрел на страдающего парня, надрачивающего самому себе.
— Эй, — он перехватил его за руки. — Я же сказал, никакого самоублажения.
Томас переместился в ноги Дилана и наклонился, прильнув губами к его члену.
***
Дилан улыбался, как ненормальный, вспоминая прошедшую субботнюю ночь; её продолжение, после того, как Томас сделал ему минет, а он сам кончил ему в рот. Они вместе лежали на кровати несколько минут, приходя в себя. Для Дилана кое-что важное обрело совсем иной смысл, потому что Сангстер на вопрос «А девушка на кухне, и та же самая, что приходила к тебе в офис, это твоя… Кто? Ты с ней спишь?» ответил:
— Дурень, это моя сестра.
Робея с каждой секундой, Дилан всё-таки решился и постучал в дверь, тут же приоткрыв её и попросив разрешения войти. Томас рявкнул: «Да». О’Брайен прошёл внутрь кабинета.
— Я уволен?
— Ты уволен с должности моего подчиненного, чтобы устроиться на должность моего парня.
Томас в два больших шага преодолел между ними расстояние, схватил Дилана за ворот рубашки, собираясь поцеловать О’Брайена, но тот вставил свой вопрос. Ну ведь ему действительно интересно.
— Почему?
— Потому что ты мне понравился сразу.
— Правда? — он засмеялся. — Ты мне тоже.
И уже в их первом поцелуе Томас ответил, что он об этом знает.
