Замещение

      Шерил никогда прежде не чувствовала себя настолько неправильно — она все время привыкла находиться в состоянии равновесия и контроля. Она — контроль. Не было ни одной ситуации, которую она не могла бы взять в свои руки, за исключением смерти любимого брата. Джейсон словно засел в ее голове еще больше, с тех пор, как она собственными глазами увидела его холодный, изуродованный долгим пребыванием под водой, труп. Джейсона больше нет.              Джейсона больше нет, но Шерил каждый раз вздрагивает от неожиданности, когда ее взгляд наталкивается на рыжую макушку Арчи, сидящего впереди и чуть правее.              Арчи — не Джейсон, Арчи даже ничем не похож на него, кроме рыжего затылка и школьного фирменного бомбера, который носит вся спортивная команда. Шерил считает недели с момента смерти брата, умоляя, чтобы видения, преследующие ее на протяжении всего этого времени, отступили, чтобы вместо золотого мальчика Эндрюса — она перестала видеть родное, любимое лицо.              У них с Джейсоном всегда были эти сложные отношения. Там, где стиралась грань между сестринско-братской любовью и озабоченным обожанием, настоящей зависимостью, одержимостью. Шерил всегда говорила о том, что любила своего брата, но признаться — пускай даже самой себе — в собственной одержимости, так и не могла. Джейсон был ее родственной душой, ее второй половинкой, он был тем, с кем она чувствовала себя в безопасности. Иногда Шерил могла прийти к нему в комнату, чтобы, свернувшись на кровати у его ног, беззвучно повторять эту мантру: «Люби меня, люби меня, люби меня». И Джейсон никогда бы не оставил ее — маленькую, зависимую девочку, точную его копию. Шерил могла быть грубой и резкой, она бывала и заносчивой, и стервозной, и совершенно невыносимой, но каждый раз, когда речь заходила о брате, что-то мягкое будто бы расплавлялось в ее теле, делая ее такой нежной и ранимой.              — Эй, Эндрюс, мне нужна твоя помощь, — догоняя парня после класса, Шерил нервно поглаживает подол юбки, несмотря на немного грубое обращение к парню.              Она чувствует, как в солнечном сплетении неприятно ноет, когда рыжеволосый чуть сводит брови, явно не понимая, что от него требуется. Он точно подумает, что эта идея совершенно идиотская, но Блоссом не намерена отступать без собственной победы.              — В пятницу у моих родителей будет прием и мне нужно появиться с сопровождением. У меня нет никого на примете, кроме тебя, в конце концов, я не хочу сидеть с каким-нибудь ослом весь вечер, поэтому… — Шерил сделала небольшую паузу, заглядывая в глаза парню и кокетливо улыбаясь. — Ты придешь?              Конечно же, она могла сделать это раньше — кокетство всегда срабатывает. Стоит только закусить губу или чуть понизить голос — Шерил знала, как быть привлекательной и могла напропалую пользоваться этим. Арчи заметно удивился, не понимая, с чего именно ему выпала такая честь, но строить из себя недоступного мачо не стал. В конце концов, Блоссом никогда бы не попросила его о помощи, не нуждайся она в ней по-настоящему.              — По крайней мере, ты не считаешь меня каким-нибудь ослом, — усмехнулся тот, неловко впутывая ладонь в волосы.              — Конечно нет, Арчи, — еще шире расплылась в улыбке девушка, обнажая идеально ровные зубы. — Я буду ждать тебя в пятницу к шести. У тебя есть какой-то подходящий костюм? Если что, мы сможем выбрать его для тебя…              — Все в порядке, костюм у меня есть, так что я буду в должном виде. Я все понимаю, Шерил, и я готов помочь тебе, если ты действительно в этом нуждаешься.              Горячая лава приятно обволакивала все внутри, когда Блоссом с благодарностью нагибается к парню, невесомо касаясь его щеки. Джейсон был бы доволен ее выбором, даже таким — фактически однодневным. Шерил не хочет заменять любимого братца кем-то другим, но рыжий затылок Арчи мерещится ей везде, а в нос закрадывается его терпкий дезодорант, и даже тут она отдаленно вспоминает, как пах ее брат. Забираясь в его кровать после душа, Шерил ютилась под боком Джейсона, рассказывая о своем дне и жалуясь на глупых девчонок, которые вместе с ней ходили на тренировки Речных Лисиц, Шерил жаловалась на парней, которые присвистывают ей вслед — еще не зная о том, что на следующий день их ждет неминуемая встреча с Джейсоном. Джейсон пах чистым телом и ментоловым гелем для душа, и это именно те запахи, с которыми ее брат всегда будет ассоциироваться. Уткнувшись в сильное плечо носом, Шерил прикрывала глаза, обвивая сильное тело руками и наслаждаясь этими минутами перед сном, пока мать возмущенно не вскрикнет ее имя, не обнаружив дочери в ее комнате.              Догадывались ли ее родители когда-нибудь по-настоящему, насколько сильно она любила Джейсона? Убили бы они ее, узнав, как сильно дрожали ее губы, когда она, выплакав брату все слезы по поводу его желания сбежать, неожиданно поддалась вперед, застывая перед Джейсоном такой обнаженной. Она всегда была предельна честна с ним, но тогда, в тот самый вечер, когда грудную клетку рвало на части от переизбытка эмоций, ей до одури хотелось чувствовать его ближе, словно это последнее, что она могла сделать для него. Щеки Шерил раскраснелись, а дыхание бесстыдно окутывало его пухлые губы напротив — и стоило чуть поддаться телом вперед, как чужой рот осторожно прижался к ее собственному.              И тогда это казалось безумно правильным.              С Джей-Джеем ничего не бывало иначе.              Вечер пятницы был в самом разгаре, и Шерил в очередной раз ненавидела все эти собрания людей, разговаривающих о делах, которые ей были абсолютно неинтересны. Арчи сидел и выдавливал из себя улыбку, как и говорила ему рыжеволосая, поскольку взрослые говорили практически только об акциях и бизнесе, во что Арчи и Шерил совершенно не стоило лезть. Нужно лишь было создавать эту иллюзию идеальности в семье Блоссомов, нужно лишь было выдержать несколько часов, чтобы потом, заперевшись в собственной комнате, можно было снять дурацкое платье, мешающее дышать, и глубоко вдохнуть через нос, пытаясь успокоиться.              Шерил практически задыхается, и в какой-то момент — не выдерживая — извиняется, выходя из-за стола и мечтая прогуляться по саду. Арчи тут же подрывается за ней, обеспокоенно глядя на напрягшуюся спину. Весь вечер девушка была молчалива и грустна, и Эндюс готов поклясться, что еще никогда в жизни не видел Блоссом такой — краткой, затихшей, испуганной маленькой девочкой.              — Почему ты ушла? — он нагоняет ее на выходе из особняка, плетясь следом и наблюдая за тем, как она поджимает плечи.              — Я ненавижу все эти приемы, — холодно протягивает Шерил, направляясь в сторону небольшой беседки, скрытой за густой и высокой цветочной стеной.              Летом здесь всегда была тень, и в жаркие дни Шерил любила сидеть в беседке, читая что-нибудь из ее огромной библиотеки, пока Джейсон восседал рядом, лихорадочно зарисовывая небольшие потреты сестры. Его рисунки до сих пор хранились в рабочем столе девушки, и иногда, когда ностальгия неприятно сжимала ее сердце, она доставала их, медленно перебирая лист за листом и рассматривая быстрые — может, где-то небрежные — линии от карандаша. Джей-Джей обожал рисовать ее.              — Они всегда долго болтают о всякой ерунде, от которой у меня болит голова, — жалуется та, блаженно откидываясь на перекладину и чувствуя, как прохладные ветер обдувает ее щеки. — Спасибо, что пришел.              Арчи пожимает плечами, неловко подходя к Шерил, словно боясь, что она внезапно выпустит когти и зашипит на него, а затем, следует ее примеру, опираясь на балки и чувствуя, как их плечи едва соприкасаются.              — Без проблем, Шерил, — он старается не ляпнуть лишнего, и рыжеволосая будто бы чувствует это, слегка оборачиваясь к Эндрюсу.              Сердце в груди вновь начинает отбивать сумасшедший ритм, и на какую-то секунду ей кажется, что перед ней стоит Джейсон — такой же растерянный и задумчивый, как тем летом, в последние дни перед его отъездом. Шерил будто бы настолько увязает в своей фантазии, что сама не понимает, когда ее пальцы осторожно касаются ладони Арчи, настойчиво сцепляя руку в замок. Арчи, на удивление, не сопротивляется, лишь молчаливо кидает вопросительный взгляд, словно боясь спросить, что происходит.              Так или иначе, пока он находится в поместье Блоссомов — все происходит по их правилам.              Шерил кажется уставшей и грустной, но что-то в мгновение вспыхивает в ее глазах, что-то подозрительно странное, отчего Эндрюс не на шутку пугается, а где-то в районе затылка волоски встают дыбом. Шерил тянет руку к его лицу, осторожно касаясь щеки, и этот жест в точности напоминает тот момент, когда мать Шерил делала подобным образом на похоронах Джейсона. Это чуть успокаивает Арчи, и он даже доверчиво прижимается к теплой ладони, едва приподнимая уголки губ и глядя прямо в глаза девушки.              «Он так чертовски похож на него» — думается Шерил, и она глухо сглатывает, понимая, что вряд ли сможет сдержаться.              Она так давно прикасалась к Джей-Джею в последний раз. И эти воспоминания об их прикосновениях постепенно уходят из ее головы — она забывает, какого это было ощущать под своими ладонями кожу брата. Где-то в груди все неприятно ноет и сжимается, когда ее пальцы путаются в густых рыжих волосах, стискивая их у корней и вспоминая о том, как это бесило ее Джейсона. Но Арчи улыбается, неловко и глупо — явно не понимая, почему Шерил делает это.              Потому что Арчи — не Джейсон.              И затем она целует его, резко наклоняясь вперед и сокращая то ничтожное расстояние, разделяющее их. Ее губы мягко обрушиваются на его рот, слыша, как в последнюю секунду Арчи волнительно выдыхает. Шерил судорожно жмурится и, хватаясь за воротник пиджака, тянет парня ближе к себе. Ей хочется вспомнить обо всех утерянных моментах с братом, ей хочется вновь почувствовать себя любимой, хотя бы на долю секунды — но руки Арчи неловко комкают ткань ее платья, а губы не шевелятся.              — Что ты делаешь, Шерил? — глухо, почти с ужасом, спрашивает тот, отстраняясь.              В его голову больше не приходит мысль о том, что девчонка действительно может думать сейчас о своем брате. Это ведь было бы полнейшим сумасшествием, и от этого осознания, Арчи хочется смеяться — растерянно и глупо.              — Догадаешься сам, или подсказать?              Шерил не отстраняется, бесстыдно глядя в темные глаза и ощущая дрожь вдоль позвоночника. Тепло наглой волной тянет внизу живота, и Блоссом готова скулить, вспоминая тот самый вечер в его комнате — когда их губы соприкоснулись, у Джейсона наверняка на языке крутилось тоже самое.              Она мягко дразнит его, находясь у самых губ и ведя вдоль них языком, слушая, как размеренное дыхание сбивается, а руки Арчи — до сих пор лежащие на талии Шерил — внезапно тянут чуть ближе, вовлекая их в поцелуй. Арчи, конечно же, не догадается. Шерил удовлетворенно стонет в его рот, непозволительно интимно вжимаясь в его тело и чувствуя, как напрягается Эндюс. Наверняка, его будет ужасно легко завести.              Совсем как Джейсона.                     Шерил почти лишена романтичности — она не ведет его в свою комнату, приглашая на краткосрочный перепихон, ведь беседка дарит ей куда больше воспоминаний. Рыжеволосая прикрывает глаза, стараясь концентрироваться на своих ощущениях, давно забытых прикосновениях — она ловко скользит рукой вдоль торса Эндрюса, и нащупывая ширинку от штанов, без стеснений расстегивает ее. Арчи дергается под ее прикосновениями — Шерил чувствует, как не только парень дергается под ее рукой, и от этого на ее лице расцветает довольная улыбка.              — Шерил… Ты… Я не думаю, что это правильно, — мямлет тот, что ей хочется смеяться, насколько это предсказуемо.              Золотой мальчик хочет оставаться золотым. Даже после секса с училкой на заднем сидении в ее машине. Шерил хочется напомнить об этом парню, но она лишь соблазнительно улыбается ему, игриво кусая кожу на его шее и не беспокоясь о следах помады. Его лицо все равно отмечено красными пятнами буквально повсюду.              — Действительно? — шепчет она, скользя рукой ниже и нащупывая его откровенный стояк. — Ты и правда так любишь все то, что неправильно?              Ее рука движется плавно, едва касаясь, отчего Арчи чуть откидывает голову и глубоко втягивает воздух через нос.              — Тогда, мы с тобой в этом похожи, — ее свободная рука обхватывает его челюсть, вновь вовлекая их в страстный поцелуй.              Шерил все-таки расстегивает ширинку, тут же проникая рукой под боксеры Арчи и касаясь пальцами его члена. Тот толкается бедрами и сдавленно дышит, пока девушка медленно поглаживает его, фактически дразня. Ей нравится думать, как бы вел себя Джейсон, если бы она была такой же бесстыдной с ним, лишенная всяких комплексов и предрассудков. Каким бы низким был его голос? Каким бы влажным было его тело? Какими бы сильными были укусы? Джей-Джей любил игриво кусать Шерил после долгих поцелуев, и теперь, вспоминая об этом, она с новой страстью цепляется зубами за шею Арчи. Его руки лихорадочно движутся по ее спине, перебираясь на ягодицы и с силой сжимая их в своих пальцах, прижимая ближе.              Неожиданно, Шерил отстраняется и, чуть приподняв платье, достает из-под чулка презерватив, что Арчи смотрит на нее таким взглядом, словно она сумасшедшая. Может, так оно и есть. Арчи — не Джейсон, Джейсон бы сразу просек, что это было все спланировано, но для Эндрюса это лишь странное стечение обстоятельств. Везение. Внезапная вспышка страсти. Она вручает шелестящую пачку парню, а сама меняет их местами — и теперь облакачивается на перилу беседки, маняще приподнимая край платья из-под которого виднеется черное классическое белье. Арчи туго сглатывает, пулей надевая презерватив и оправляя упаковку в карман штанов, чтобы случайно не выбросить ее прямо на пол — ему не хочется, чтобы отец Шерил свернул ему шею, случайно заметив подобное недоразумение.              Девушка вновь прикрывает глаза, рисуя в своем воображении то, как Джейсон смотрит на нее, когда она медленно стягивает с себя белье, как призывно ноет его плоть, пульсируя и сочась возбуждением.              — Шерил, ты уверена? — снова бормочет Арчи, на что Шерил приходится быть грубой.              — Прекрати тупить, Эндрюс, ты слишком много болтаешь!              И Арчи мгновенно затыкается, подходя к девушке и осторожно поглаживая ее поясницу, с нескрываемым наслаждением наблюдая за тем, как она поддается бедрами назад. Она хаотично думает о том, какой бы был с ней Джей-Джей? Наверняка, Джейсон бы нежился над Шерил так долго, как только мог, он всегда был предельно аккуратен с ней, словно так чертовски боялся, что с его любимой девочкой может что-то произойти. Ровно также, как и Шерил боялась за него. И Арчи входит в нее ожидаемо медленно, растягивая стенки и слыша, как девушка тихо стонет. Блоссом что есть силы закусывает губы, цепляется пальцами за холодные дощечки и позволяет Эндрюсу действовать дальше. Внутри Шерил так удивительно узко и горячо, что парень едва удерживает себя, чтобы не кончить за минуту — он сжимает нежную кожу на ягодицах рыжеволосой и толкается в нее сильнее, ощущая как сильно та возбуждена.              Шерил хмурит брови и поддается навстречу нетерпеливым движениям. В ее прекрасном воображении, Джейсон хочет взять ее грубее, он до боли сжимает ее кожу и неустанно двигает тазом — Шерил слышит эти глухие, грязные шлепки двух тел, и ничто так в жизни не заводило ее, как представление о том, что Джей-Джей мог бы быть с ней именно таким. Ее сердце буквально вырывается из груди, кровь шумит в ушах, она из последних сил контролирует себя, чтобы случайно с ее губ не сорвалось любимое имя.              — Быстрее… — тихо шепчет Шерил, пригибаясь еще больше в спине.              — Шерил, я сейчас… — Арчи думает о мертвых кошках, о вывернутых наружу внутренностях и о прочих гадостях, чтобы не кончить слишком быстро.              Его рука мгновенно перемещается к клитору девушки, помогая ей кончить вместе с ним. Бедра Шерил дрожат, и она практически теряет сознания от этого прикосновения, вспоминая тот единственный раз, когда она прижималась к Джейсону так бесстыдно, что в какой-то момент не выдержала, направляя его руку между своих бедер. Арчи двигался в ней быстро и сбивчиво, увеличивая давление на клитор, и когда Шерил напряглась всем телом, вцепляясь в запястье парня, он тут же вытащил из нее свой член, мигом снимая презерватив и кончая на траву.              Они не разговаривают о случившемся. По крайней мере, взгляд Шерил говорит именно о том, что она не желает мусолить эту тему — они теперь не встречаются, между ними нет никаких обязательств, и Арчи — золотой мальчик — растерянно кивает головой, отправляясь домой.              Уже позже, заходя в свою комнату, Шерил садится за рабочий стол, дрожащими руками отодвигая ящик и находя в нем старые рисунки брата. Повсюду ее портреты — маленькие зарисовки ее лица, одежды, положения рук, и в груди Шерил разливается жидкое золото, она чувствует себя настолько влюбленной и одновременно настолько разбитой, что эти ощущения переполняют ее сердце. Джей-Джей всегда любил ее, с полной отдачей, с заботой и пониманием — и Шерил всегда любила его в ответ.              Джейсон навсегда останется таким живым в ее сердце, какими живыми они оба были в рамке для фотографий, стоящей на ее столе.