Путешествуя с пауками

Yes, I should have known I should have looked through his phone Checked his clothes Been like Sherlock Holmes I should have known Oh, baby, I should have known Clare Maguire - Sherlock

Древко метлы чудовищно скользкое. Несколько долгих секунд (о, может быть, и часов — разве кто-то может уследить за временем, тем, как оно движется, видоизменяется произвольно и хаотично?) Гарри способен думать лишь об этом. Сейчас он рухнет. Сейчас он рухнет. Он упадёт на землю и всё закончится, не начавшись: ведь так происходит в реальном мире, там, где не существует ни сказок, ни чудес, а если и есть волшебство, то оно вечно оборачивается против колдующего. Он упадёт на землю. — Кто-то заколдовал его метлу! Шерлок, он свалится через пару секунд. — шепчет Гермиона. — Посмотри, он же едва держится! Шерлок кивает. Трибуны, только что кричавшие, вдруг замолкают, и эта вдруг воцарившаяся тишина пугает гораздо больше, чем предшествовавший ей гул. — Он свалится. — соглашается Шерлок. — Мы не можем просто смотреть на это! — Думаешь, Левиоса его спасёт? — Сомневаюсь… — вздыхает в ответ Гермиона Грейнджер. — У нас есть несколько минут. Кто-то заколдовал его метлу. Шерлок успевает оглянуться: все и вправду замерли. Даже трибуны Слизерина, не склонные сочувствовать гриффиндорцам, подозрительно притихли, почуяв что-то недоброе и тревожное. Миг — и кто-то из близнецов Уизли бросается к висящему в небе Гарри Поттеру, из последних сил цепляющемуся за метлу. Ещё миг — и его (о, это, должно быть, Фред?) — отбрасывает прочь, и уже Фред теряет равновесие, вихляет, пытается выровнять метлу… Пронзительно свистит мадам Хуч, обрывая игру. Шерлок закрывает глаза. Глубоко вдыхает и выдыхает. Не в его силах остановить время. Возможно, он должен научиться этому — научиться выжидать, терпеливо и спокойно, признавать, что мир устроен ещё сложнее, чем казалось вначале. Делать паузы. Не брать на себя вину. О, как это было бы мудро, не испытывать ничего вообще! Но и у Шерлока в груди есть что-то мучительное, свернувшееся как еж, сдавливающее горло спазмами — и вот теперь-то сдавило, хотя кто такой Гарри Поттер Шерлоку Холмсу? И почему он должен так отчаянно хотеть, чтобы тот продолжал жить? Где неисцелимое равнодушие и презрение, где язвительность и сарказм, когда они так требуются, ну же, где? Но затем Шерлок Холмс открывает глаза вновь и обнаруживает, что за краткие секунды его забытья Гарри Поттер не рухнул вниз, а это означает, что пара секунд ещё есть — недолгие, истекающие секунды до чьего-то падения. Кто-то слева шепчет про то, что мадам Помфри способна вылечить переломы, ничего страшного не случится с Поттером, обойдётся, будто каждый из игроков хотя бы раз не падал. Ему, конечно, резонно отвечают, что падение, как правило, не усугубляется проклятиями — а всем очевидно, что метла национального героя взбесилась не по своей воле. — Вы готовы попрощаться с национальным героем? — раздается довольный голос с соседней трибуны. О, Драко Малфой. Мы скучали по вам, милорд, мы так скучали, что ваш голос вызывает у нас леденящее раздражение. Вот Гермиона едва не шипит и сдерживается, чтобы не проклясть тебя, дорогой Драко. Вот Шерлок Холмс собирается с мыслями — так, чтобы сделать хоть что-то, а вот… — Чьи мысли вы читаете, мистер Холмс? Что так преследует вас? Отчего вам так хочется закрыть своё сознание в огромном замке, который и представить-то сложно? — Ни от чего! — сквозь зубы цедит Шерлок, отчаянно мотает головой в ответ на недоумение мисс Грейнджер, сосредотачивается, думает, думает, думает. Что могло бы спасти очень глупого гриффиндорца на проклятой метле? Выброс магической энергии? Пауки, сложившиеся в цепочку? Явление Мерлина? Нет, абсурд, абсурд, хотя… — Гермиона, ты знаешь, как работает магический батут? — наконец шепчет Шерлок. — Смутно помню... Хочешь установить его здесь, чтобы всех падавших подбрасывало обратно? — Нет, хочу, чтобы две магии наложились друг на друга. Когда Поттер упадет, сила тяготения проклятия (и гравитация, конечно) потащат его вниз, в то время как магия батута будет пытаться заставить его взлететь. Эти силы схлопнутся и образуют ноль. — Гарри всё равно упадет. — Но ты же знаешь способ задержать кое-что хотя бы на доли секунды. Шерлок и Гермиона переглядываются, слишком довольные, чтобы скрывать собственный разговор от кого бы то ни было. — Акцио! — шепчет Шерлок. Правая рука держит палочку, левая — оберег, и если кто-то из преподавателей и видит, как амулет в виде паука светится, то кому какое дело, когда речь идет о повторном спасении Гарри Поттера? *** Спустя несколько крайне долгих часов чудом не сломавший все разом кости юный герой магической Британии сдавленно сопит в гостиной Гриффиндора, пока его незаметно гладит по руке Гермиона Грейнджер. Шерлок сидит неподалеку, насупившись — ему тяжело долго успокаивать человека, к тому же всё ещё хочется подобно незнакомой девочке из Шамбартона научиться замораживать время. «Слишком талантливая... Вот бы она рассердилась, если бы знала, что я смог увидеть, как она нарушила правила школы, а она определенно их нарушила. Не единожды. Великолепно». Шерлок не слышит, как звенят его мысли, и оттого не чувствует, как кто-то чуть раздраженно хмыкает и улыбается на его счёт. — Мальчики, вы собрали вещи? — наконец говорит Гермиона. — Наступают рождественские каникулы. «Черт возьми… — думает Шерлок. — Совсем скоро Рождество».