Воссоединение

- Это единственное, что я могу для тебя сделать, - похлопав Влада по плечу, произнёс Штефан. Для них обоих Раду был скорее противником, чем союзником, даже если поначалу казалось именно так. Зачем же тогда теперь, по возвращению на родину, после своего долгого заключения, он решил узнать о смерти своего брата? Это было похоже на карму – неужели и он сам уйдёт так, как не пожелаешь ни единому врагу? Почему ему приходится смотреть на смерть своих братьев, что уходят раньше него? Погребён в земле. И давно уже не выбирается оттуда. На этот раз Влад не несёт с собой кол, на плече не меч - лопата. Листья шебуршат под сапогами, ветер ноет свою песню меж дерев, и не сразу Влад решает раскопать землю. Здесь, сомнения быть не может – Штефан подсказал ему, где зарыл тело, чтобы ни один человек не сумел найти его. Закатав рукава, Влад приступил к делу. Как сложилась бы их судьба, не встань Раду в союз с турецким султаном? Они избрали каждый своего покровителя, но ни один им не помог. - Столько не было в твоей жизни, что я на самом деле хотел бы увидеть, - лопата воткнулась в землю, Влад принялся раскапывать яму, а сам словно продолжал диктовать письмо невидимому секретарю, обращаться к Раду, который не слышал его. – никогда не хотел быть я твоим врагом. Но все действия твои вынуждали меня быть против тебя. Потому я всегда пытался уйти от тебя. Было лучше знать, что ты далеко, чем то, что я могу снести тебе голову за то, что ты обратился в услужение к нашему врагу. Но ты продолжал следовать за мной, глупый Раду, что я мог дать тебе, кроме смерти? Или ты так сильно искал её именно в моих руках? Взяв перерыв, он остановился, чтобы отдышаться, но увидел частичку ткани, виднеющуюся из-под земли. Это подогрело его стремление. Забыв про лопату, Влад опустился на колени, пытаясь добраться до тела. Смерть сметала все преграды, делая их просто обычными братьями. Схватив лопату, он помогал себе, желая поскорее добраться, пока, наконец, перед ним не показалось тело Раду в праздничных одеждах с длинными расшитыми рукавами. Как если бы кто оборвал его танец, заставив молчаливо танцевать пляску смерти. Рядом лежала голова с прикрытыми веками и кровавые пятна на ней до сих пор виднелись. Степень разложения ещё не достигла того времени, когда остался бы один скелет в одеждах. Как давно он не видел его так близко? Сколько времени прошло? Даже локоны спутанные ещё не потеряли полностью своего цвета. Вытащив тело Раду, Влад обнял его, холодного и мокрого от земли, зная, что в последний раз обнимает своего брата. Так зачем он здесь? Нет, не за этим. Влад поджал губы – он надеялся, что это ошибка и на месте, указанном Штефаном, он найдёт другого человека, что Раду жив и по-прежнему его ноги отплясывают, пусть и не так лихо, как в вешней молодости, что его губы по-прежнему срывают лепестки, и что красота его не угасла, где всё это золото его волос и ветер молодости? Померкло всё, как облупленная штукатурка, безжизненно обронены ладони на землю – нет дерзкого взгляда или слова, нет сопротивления и борьбы, нет волнений и восхищений. Пусто. И сомкнутые губы молчат. Только голос так и звучит в голове, словно бы не уходил никуда. Ушёл в другую жизнь. Есть ли место, где все они втроём встретятся, не умерев и не сражаясь? Оглядевшись, Влад тихо прорычал – глухое и тихое место, листва загородила всякий свет, а всюду лишь мох и близко – болота. Нет, Раду бы не понравилось такое место для смерти. - Не бойся, брат. Я заберу тебя отсюда. Я ещё вернусь…- сняв кое-как единственный уцелевший перстень с пальца Раду, Влад смотрел на него. Брат словно верил и ждал, что всё так и произойдёт. Не произнёс ничего. Только Влад не вернулся и не забрал его, а вскоре тоже ушёл – в место, где не надо идти против друг друга, где нет смысла сражаться ни ради какой из причин. Где снова можно было увидеть строго-спокойную фигуру Мирчи и танцующего радостного Раду. Теперь он сам шёл к ним.