With me

Алекс смотрит на парня, стоящего на пороге дома. Он выглядит, мягко говоря, еще хуже, чем обычно. У Стэндалла из-за этого в голове на один момент мелькает странная, по его собственному мнению, идея обнять Джастина в попытке защитить от всего дерьма, которое навалилось на них всех за последнее время. — Я могу переночевать у тебя? — глаза, красные от слез и выкуренной совсем недавно травы, смотрят в самую душу, прося о помощи. Свет от фонаря падает на Фоли, тем самым делая его силуэт похожим на персонажа из какого-то детектива в стиле нуар. — Пожалуйста. — добавляет тот практически шепотом, пробирающим до самых костей. Алекс открывает и закрывает рот, не в силах произнести что-либо, проронить хоть один звук. Продолжительно молчит, облокотившись на дверную раму. Ему хочется столько всего сказать, но горло словно оплетено шипами роз, которые не дают сделать это. Парни слышат шаги, а затем звонкий голос отца Алекса. Приветливо улыбаясь Джастину, мужчина приглашает его зайти в дом, в то время как Стэндалл-младший отступает, давая пройти им. Он колеблется несколько секунд, прежде чем закрыть входную дверь и последовать за ними.

Темнота заставляет поджимать колени под себя и прикрываться одеялом до самой макушки, в надежде спрятаться от ее оков. Но иногда люди отдаются своему врагу. Предают Солнце ради Луны. Признают Ночь — праматерью всего живого.

Джастин не может заснуть. Закрывая глаза, он сразу начинает видеть образы: Ханна, Джессика, мать и ее бойфренд-наркоман, Брайс, Клэй, Зак. Они все, как один, с противными ухмылками и мерзким, тошнотворным смехом смотрят на него. Их голоса, совсем нечеловеческие, заставляют сердце биться в бешенном ритме. Чувство страха заполняет все сознание. Не дает сообразить, что делать и куда бежать. А бежать ли? Нет, ему уже некуда бежать. Джастин Фоли остался один на один с миром, который каждый раз толкает его на колени, заставляя вставать на грязную землю и отсасывать до жгучих слез. Так, чтобы голова кружилась от боли. Парень вскакивает с кровати Алекса, которую хозяин комнаты любезно предоставил на одну ночь своему товарищу. Он садится на самый край, почти сползая на пол, пока капельки пота стекают по лицу и спине, оставляя противный холодок после себя. Хватаясь за голову, Джастин просто мечтает исчезнуть. Для него ужаснее всего — это признать методы Ханны вполне адекватными, но теперь ему действительно кажется, будто он может и хочет сделать это. Поднявшись с постели, он даже не смотрит на помятую простынь, открывает дверь и, не удосужившись даже включить свет, направляется к человеку, который прямо сейчас ему необходим, как никто другой. Спустившись на первый этаж, он видит Алекса. Он бодрствует, сидя на широком диване в просторной гостиной. Смотрит в пустоту, будто видит там ответы на все вопросы во Вселенной. — Стэндалл? — Джастин подходит к парню, останавливаясь в двух шагах. Не заметив какой-либо реакции, он подходит ближе, тряся того за плечо. — Алекс. Наконец выйдя из прострации, на Фоли обращают внимание. — Что? — Алекс поднимает взгляд на него. Сейчас он, неожиданно для себя, наблюдает перед собой не зажравшуюся своей популярностью звезду баскетбольной команды, а Джастина. Разбитого, потерянного, брошенного подростка. — Какого черта ты не спишь? Тот хочет задать точно такой же вопрос своему собеседнику, но вместо этого в полном молчании лишь опускается на диван, присаживаясь немного поодаль от Алекса. Он совершенно не знает, что сказать. Хочется вот так просто сидеть, не думая ни о чем. Опрокидывается на спинку дивана и судорожно вздыхает. — Я ненавижу это место, — фраза сама вырывается изо рта Фоли, нарушая образовавшуюся тишину, которая напоминает вакуум. Кажется, будто после его слов весь мир приходит в движение, будто до этого все вокруг было мертво. — Я так, блять, сильно ненавижу это место. И Стэндалл смотрит на него с таким невероятным понимаем, будто Джастин прочитал его собственные мысли. Последние несколько недель он и сам чувствовал себя подавленно. Кассеты, горячий шоколад, Клэй, школа. Все в этом городе напоминает ему о Ханне Бейкер. Каждая улица и каждый прохожий будто говорит вслед: «Это ты убил ее». И невыносимо сильно хочется сбежать от всего этого. Уйти в другой мир, в параллельную реальность, где ничего не было бы. Тяжелый груз ответственности, лежащий на хрупких плечах подростков, заставляет их делать безумные вещи, не поддающиеся объяснению. Рискованные вещи. Странные вещи. Алекс обвивает шею Джастина руками, обнимая его. Мягко и бережно. Алекс испытывает дежавю, но лишь сильнее прижимает парня к себе. Тот не протестует. Если честно, то даже наоборот. Неожиданно для себя, Фоли обнимает Стэндалла в ответ, утыкаясь лицом в его плечо. Он чувствует, как трясется Джастин. Точно не от холода. Объединенные общей историей, под названием Ханна Бейкер, они находят утешение друг в друге. Потому что больше никого не осталось. Потому что начинает казаться, будто весь мир встает против них, обвиняя во всех смертных грехах. Часы отбивают привычный ритм, но несмотря на это, они не знают, сколько сидели вот так. Даже слегка отодвинувшись, руки Алекса все еще находятся на плечах Джастина, и он смотрит ему в глаза, и ему кажется, что сейчас все вернется на круги своя, но ничего не происходит. Хочется кричать от невозможности вернуть нормальную жизнь. Абсолютно точно не кажется безумным то, что Джастин торопливо, будто боясь потерять уверенность в своих действиях, целует Алекса, который в первое мгновение напряжен, а в следующее, закрыв глаза, отвечает. Отвечает так, словно от этого зависит судьба всего мира. Они снова и снова растворяются в друг друге, желая спастись от темноты. Ни у одного не возникает даже мысли оттолкнуть другого. Алекс, не разрывая поцелуй, ложится на диван, утягивая Джастина за собой, проводит руками по его спине, в уме считает каждый позвонок, сбивается и пересчитывает снова. Фоли неохотно отрывается от губ парня, давая отдышаться. Он целует Алекса в щеку, скулу, припадает к шее, захватывая бледную кожу и оставляя алеющий засос на ней. Стэндалл, слегка откинув голову, закрывает глаза, рвано вдыхая кислород в пылающие легкие. Все вокруг словно кружится в безумном танце ночи и с каждой секундой продолжает казаться все нереальнее и нереальнее. Одежда, ненавистная в этот самый момент, летит на пол к чертям. Парни прижимаются к друг-другу и каждое соприкосновение обнаженных тел напоминает разряды электричества. — Стэндалл, — Джастин шепчет Алексу на ухо откровенно непонятную околесицу. В ответ он хочет заткнуть его, хочет кричать на него: «Не останавливайся, Фоли, мать твою». Но вместо этого только прижимает ближе к себе, оставляя царапины на спине. В гостиной раздаются стоны и вздохи, способные быть приглушенными лишь благодаря поцелуям. И тьма начинает рассеиваться, когда короткие вспышки молний и тысячи кружащихся звезд заполняют сознание, комнату, мир. Джастин вжимается в диван, даже не замечая ноющей боли в плечах, которые сдавливает Алекс. Кажется, будто абсолютно все так и должно быть. И нет иных развитий событий, нет никаких кассет, нет ничего, что может разрушить все. Тишина уже вовсе не кажется чем-то ужасным и пугающим. Нет, теперь она успокаивает, дает шанс отдохнуть от всего навалившегося дерьма. Джастин садится на край дивана и чувствует, как Алекс цепляется за его руку. В этом немом жесте слышится: «Не уходи. Пожалуйста, не уходи». Им обоим страшно, потому что они не знают, что делать со всем этим дальше. Но он вырывает свою руку из хватки Алекса. И это возвращает его в образ Джастина-мудака-Фоли. Собирает свои вещи с пола, даже не оглядываясь на парня. Проходит, кажется, вечность. Джастин замирает на пару мгновений, прежде чем обратиться к Стэндаллу: — Нам стоит подняться, не думал об этом? — Заткнись, Фоли. Диалог, столь непринужденный, помогает сделать атмосферу менее напряженной. Не дожидаясь, но удостоверившись в том, что Алекс идет, Джастин тихо, дабы не разбудить никого в доме, поднимается в комнату. В темноте она кажется совсем пустой. От усталости хочется свалиться на пол в ту же секунду, а ноги заплетаются, напоминая пьяное состояние. Ложась на кровать, Джастин едва касается руки Алекса. И в этом немом жесте слышится ответ: «Не уйду. Не сейчас». Потерянные, разбитые, брошенные, одинокие — они все еще пытаются быть сильными. Находят утешение в самом неожиданном человеке. Пытаются жить. Жить так, как не смогла этого Ханна Бейкер, чей призрак каждый день насмехается над каждым из них.