— Хён, научи меня.
Пятнадцатилетний мальчуган робко теребит край вязаного джемпера Джина, призывая обратить на себя внимание. Он, улыбаясь, поворачивается к парнишке. — Что такое? — Хён, научи меня не бояться людей.
Одногруппники всегда посмеивались над отношениями макнэ и самого старшего в группе: — Ты ему прям как мамочка. Джин никогда и не отрицал, что по особенному относится к Чонгуку. Как только он, еще совсем юный, появился на пороге их общежития, у Джина проснулись, как бы странно это не звучало, материнские чувства к мелкому. Невинный, стеснительный Чонгук, которого хотелось защитить, запал в душу Джину. Он вечно ходил "хвостиком" за своим любимым хёном, спрашивая и интересуясь всем, что только посещало его юную головушку в те времена. Контейнер с едой в школу?Не вопрос.
Помочь с уроками?Запросто.
Легкая, застенчивая улыбка макнэ заставляла его растекаться в лужу каждый раз, когда он благодарил его за заботу. Хоть Джина и нельзя было назвать отличным "воспитателем" в силу того, что у него самого ветер юности в голове играл, но младшенькому нравилось проводить время рядом с ним. Однако Джин не раз замечал, что его подопечный испытывает трудность в общении с другими, даже со своими одногруппниками: — Чонгук, спой нам, пожалуйста. — Зачем? — Ну спой, давай. — ... Часто приходилось уговаривать его по полчаса, чтобы он спел хоть что-то. Джин всячески старался помочь ему раскрыться, избавиться от невидимого барьера, который макнэ сам возвел между собой и обществом. — Гукки, хочешь, поболтаем? Расскажи, как прошел твой день. — Пошли поиграем в какую-нибудь настольную игру. Зови остальных. — Я тут в книжном на книги по психологии наткнулся...Только попробуй не прочитать её! — Собирайся, мы идем в магазин с комиксами. Там с "Железным человеком" подвезли. Сначала такой напор со стороны хёна Чонгук воспринял не очень положительно. Часть его желала оставить все как есть. "Могу ли я измениться?" — он не раз задавал себе этот вопрос. Но, благодаря стараниям хёна, крепость "Чонгук" держалась недолго, поэтому макнэ вскоре и сам захотел стать другим Чонгуком, не тем, что прежде. — Хён, научи меня не бояться людей. — Хорошо. — Джин приобнял его за плечи, целуя в макушку. — Но не думай, что это будет легко. Мальчишка прижимается к нему крепче, утыкаясь носом в его грудь и шумно вдыхая еле заметный аромат черники, исходящий от Джина, смешанный с его собственным запахом. Манящий и сладковатый. "Ты самый лучший, хён" — проносится в голове Чонгука. Джин, улыбаясь, гладит его по черным волосам, наблюдая, как солнечные блики играют на них.***
Время беспощадно летит и Чонгук уже не тот 15-летний мальчишка, которого можно смутить всего лишь взглядом. Теперь, скорее, другие смущаются, завидя, что он смотрит на них. Чонгук, совсем недавно окончивший старшую школу, будучи айдолом, уже имеет бешеную популярность среди представительниц прекрасного пола, вот только женщины его не интересуют, учитывая, что совсем рядом с ним находится тот, кому Чонгук уже давно отдал свое сердце. Простая привязанность, дружба, поначалу незаметно, но, постепенно набирая обороты, переросла в серьезные чувства. Для одних он был просто вижуалом BTS и отличным певцом, другие видели в нем короля развлекательных шоу и шутника. Но для Чонгука он был прекрасным, бушующим океаном, от вида которого его штормило, а волна желания накрывала с головой. Многие называли его "Золотым макнэ", в то время как Джина считали парнем с наименьшим количеством талантов. Чонгука страшно бесило это. Он не измерял, не подсчитывал таланты Джина. Если бы не хён, большая часть талантов Чонгука не открылась бы этому миру. Но, как ни крути, достучаться до сердца Джина ой как непросто. Что только он не делал: старался сблизиться с ним несколько иначе, в более интимном плане, но Джин то ли не понял, то ли притворился, что не понимает к чему ведет макнэ; стал ухаживать за кожей лица, не вылезал из качалки, чтобы лишний раз покрасоваться своим шикарным телом перед хёном, снимая майку, промокшую от пота прямо перед ним; накрывал его руку своей, как бы случайно, не нарочно. Но Джин в упор динамил его, ласково называя "Кроликом" и, смеясь, предлагая каждый раз погрызть капусту. "Вот если бы ты только погрыз мою пекинскую капусту..." — именно с такими мыслями, бесясь, думал Чонгук. Не так давно, буквально неделю назад, когда кроме него и Джина в общаге больше никого не было, отчаянный макнэ решил продемонстрировать хёну насколько он горяч. Ну, если фанатки пускают слюни и не спят ночами из-за него, может, и с парнем такое прокатит. — Гукки, скоро ужин будет готов. — Ага, я в душ. Последующие действия макнэ невольно заставили Джина поперхнуться: Чонгук зашел на кухню полностью голый. — Хён, сделай мне, пожалуйста, кофе, как я люблю. — Ты чего сюда в таком виде зашел, — Джин внимательно исследовал каждый сантиметр накачанного тела своего донсена. — Прикрылся бы хоть. — Он тяжело вздохнул и попытался сосредоточится на лице макнэ, а не на других участках тела, которые так и притягивали его взгляд. — А че не так? Шуге-хёну можно, а мне нельзя, что ли? — он выгнул правую бровь. — Да я не против, вообще-то... — слегка смутившись, он отвернулся обратно к столу, на котором готовил, стараясь привести свои мысли в порядок. "Нельзя, Джин, нельзя. Он еще ребенок. 8 лет строгача. — вздохнул. — Нет, никак нельзя" — размышлял Джин. "Хотя, я бы ради него бросил Джуна" "Ну держись, хён" — ухмыляясь своим мыслям, Чонгук пошел в ванную.***
Это, совсем недавнее происшествие, прочно засело в головах обоих. Но сегодня пришла очередь Джина удивлять Чонгука. Макнэ копошился на территории Джина — кухне, готовя себе овощной салат. Можно, конечно, было и Джина попросить, но ему, видите ли, приспичило купаться. Бормоча себе под нос строчки из "We don't talk anymore", Чонгук пытался совладать с злосчастной капустой. — Айщ! — его рука соскользнула и он едва не поранился. Вздохнув, он отложил нож. "Рукожопство Мона заразно" — ворчал про себя макнэ. — Ты разве не знаешь, что ножи детям не игрушки? — пронеслось над самым его ухом. Чонгук так увлекся, что не заметил, как Джин подошел сзади. — Хён? — М? — он резким движением прижался к его спине. Чонгук почувствовал, как рука Джина неторопливо, с нажимом, скользит по его прессу, спускаясь все ниже и ниже. Чонгук закусил губу и с наслаждением прикрыл глаза. — Ты ведь хочешь этого, да, Кролик? — он тихо прошептал ему это в самое ухо, после чего стал посасывать мочку уха парня. Ноги Чонгука едва не подкосились от таких неожиданных ласк. Возбуждение постепенно накрывало его. Чонгук стал плавно двигать бедрами, чувствуя, как рука хёна, уже давно изучив его ляшки, нагло сжимает его член, заставляя макнэ вздрагивать и отрывисто стонать. Чонгук, заведя руки назад, прижимает задницу хёна еще ближе, чувствуя его возбужденную плоть. Дыхание обоих учащается. — Хён, ты ведь научишь меня? — Конечно научу.