*flashback*
Они сидели на подоконнике. Охра гладил ее бледные и совсем худые бедра, пока она раскладывала перед собой любимые краски. Она дарила ему то спокойствие, которое он долгое время искал в тех, других, чужих, холодных. Она тоже холодная, но с ней, ему всегда больше чем жарко. Каштановые, растрепанные волосы, опускались до поясницы, приятно касаясь кончиками его запястий, предплечий. От нее, как всегда пахло шоколадом, который он ненавидел. Но он прижимался к ней ближе, пытаясь утонуть, а вернее, утопиться в ней. — Я забыла, у меня бумаги нет, — нахмурившись, она стала собирать все обратно. — Подожди, — Охра отодвигается от нее, стягивая через голову черную футболку, после чего протягивает ей, — Рисуй. Никаких предложений, просьб. Никакой благодарности. Им не нужны слова. Нахуй им не сдался этот гребанный этикет. Они понимали друг друга, вот что было главным. Он знал о чем она его спросит, а она знала что он ей ответит. Так к чему эти прелюдии, когда слова теряют смысл?*end of flashback*
Она была его сумеречной фурией, которая вечно дорисовывала ему крылья. Не потому что он просил, не потому что она хотела ему угодить. Просто потому что, иногда люди действую так как чувствуют. И он боялся этого. Боялся сначала ее чувств. И когда он смог научить ее, контролировать их, стал бояться своих. Подарив ей свободу, он навсегда заключил себя в клетку вместо нее. Он отрезал свои крылья, нарисованные ею и подарил ей же. И она приняла их. Приняла, потому что он учил в первую очередь заботиться о себе. Охра стал злее, ревнивее, ледянее. А все потому что, теперь она могла летать. А ему, Королю, который теперь был во власти Королевы, приходилось спешить за ней пешком. Стирать ноги в кровь, о любимую брусчатку. И вот однажды, эго взяло верх над разумом. Это был первый раз, когда он услышал голос демонов со столь знакомыми оскалами чеширских котов. И это был первый раз, когда он им подчинился. Он зашел в их спальню и стал сбрасывать свои вещи из шкафов вниз, а затем распихивать по сумкам. Охра просто ушел. Оставив после себя, только пустые полки и запах сигарет в кухне. Королева не звонила. Она была не из глупых, поэтому понимала, что нет смысла его допытывать и просить вернуться. Она приняла это и пошла дальше. А он, так и остался в том дне. Перед глазами теперь навсегда стоят часы, которые указывали "20:49". Она, живет в том, светлом будущем о котором он мечтал, Охра — застрял в прошлом. Он бегает по кругу, пытаясь найти выход, но выхода нет. Кабинет овален. Он поднимается на слишком знакомую крышу, и теперь ему хорошо видны улицы любимого Питера. Он напуган, потому что, край крыши всегда манит, поэтому он старается держаться от него подальше. Садится у двери и поджигает любимые лаки страйк. Вокруг опускается ядовитый туман, который хоть немного его успокаивает, отрезвляет. Телефон вибрирует в кармане, и он смотрит на дисплей. Глаза округляются от удивления, и в страхе, снова, хоть на секунду стать не Охрой, не Рудбоем, а просто Ваней, он скидывает. Кидает телефон на бетон недалеко от себя. Зачем она это делает? Уже прошло больше полугода. Для нее. Для него, не больше пяти минут. Он все еще чувствует как ее кожа пропахла шоколадом, на губах знакомый вкус клубничного чупа-чупса. Для нее, мать ее, уже давно наступила осень. Для него, даже весна еще не закончилась. Ее каштановые, наверняка достигли поясницы, на которой были его любимые ямочки. Его русые, снова стали угольно-черными. Он сжигал все мосты, разрывал все ниточки что были связаны с ней, но к вечеру, ему снова мерещался ее образ, в той самой черной майке. И все шло к чертям. Он забывал о том, что хочет забыть о ней. — Что-то случилось? — сжимая в ладони прохладный кусок пластика и метала, он упрямо смотрел вперед, упрямо старался не представлять как она закусывает губу, обдумывая ответ. — Я... Просто хотела узнать, все ли у тебя впорядке, — тон ее голоса, похож на тот, как в день их встречи. Тихий, застенчивый. И внутри, вместо слишком знакомой боли, расцветали ее любимые пионы. — Парни не могут тебя найти, — не велика проблема, куда трагичней было то, что он сам себя потерял. — Не знаю, зачем они мне позвонили, потому что мы ведь... Ну ты сам понимаешь. А они ведь наверняка знают, то что мы, — он узнавал ее привычки, она всегда много болтала, когда нервничала, и сейчас, он был уверен, она сдирает зубами тонкую кожу вокруг ногтей. — Нормально. — Хорошо, — в трубке послышался протяжный вздох, а после, короткие гудки. Он злился. Злился на нее, потому что она посмела разрушить его крепость самолюбования, самоуверенности и самодостаточности, и вот уже третий год рушит ее. Он отстраивает в поту, по кирпичику вокруг себя, свой темный замок. А она, разрушает каждую стену, так что ему снова негде скрыться. Какой же он теперь Король, без крепости? Она украла его корону и повесила как кулончик на шею. Завоевание прошло успешно. Теперь, ему, изуродованному монстру, приходилось кочевать ночи в уже, излюбленной пещере. Он злился. Злился на друзей, которые знали о всем, и все равно позвонили ей. Без его ведома, стянули пластырь с незажившей раны. Он злился. И больше всего злился на себя. За то, что однажды поверил и потянулся и потерялся в ее голубых. За то что, изменил ее. Превратил ее в ту, кого он больше не мог контролировать. Он изменил не только свою Принцессу, он в корне изменил их. Подарил ей новый титул и подорвался, на собственной мине. Охра хотел бы все вернуть, но знал, что им обоим это не нужно. Он снова попытается все разрушить, а Королева переросла его игры.Руки сжимают виски, и он зажмуривается, а голоса в голове все громче. Еще немного и он сойдет с ума. Или уже? Все что ему оставалось, это идти дальше. Не хочется, а нужно,в первую очередь ему. Он поджигает новую сигарету и тянется за наушниками. Дверь рядом с ним распахивается почти настежь, и на крышу ступают худые ножки в белых кроссовках. — Прости, я, — он смотрит на нее, но не может понять цвета ее глаз, словно нет одного определенного, будто просто все холодные оттенки собрались в ее глазах. — Я наверное помешала тебе, — У нее тоже шоколадные волосы, но прямые и растрепанные. — Наверное, я лучше, все-таки пойду, — на ее совсем бледном лице проступает румянец и она становится похожа на ребенка. — Недавно переехала сюда, и мне сказали что крыша открыта. Охра и не замечает, как молчит все это время, и тупо таращится на нее. На удивление, даже голоса внутри него утихли, ожидая дальнейшего развития событий. Он немного отодвигается, предоставляя ей место рядом. — Можешь остаться, но только не болтай. Она улыбается и усаживается недалеко от него. А он, впервые за долгое время, увлеченно кого-то/что-то рассматривает. Он ухмыляется и понимает, что кажется, это начало новой сказки. Сказки для взрослых. Все предельно серьезно и ты из тех, что смертельно опасны, В сердце больше борозд, чем от оспы оставишь. Последствия злее, чем от астмы, У меня было предчувствие теста. Ты подошла и все мироздание погасло, Ведь я не знал, что тебя найду наконец-то. И почему эта боль от эксперимента, У меня даже нет воли быть непокорным. Я не пойму от чего накрыло конкретно, Но накрыло конкретно и походу надолго.