***
Уже три часа дня, Чонгука ещё нет. А ведь он сказал, что справится за час. Сообщения не читает, на звонки не отвечает. Иногда в голову у Чимина проскальзывает мысль: «А не уехал ли он уже?» Омега ждёт, ждёт своего Гука, который обещал прийти скорее и помочь собрать вещи. Пальцы путаются в нитях, гробя красивый узор. Силиконовые полосы не выдерживают напряжения и лопаются, как и нервы Чима. Он злится и сбрасывает с себя мешочек с нитками, станок и бусины в разных баночках. Он готов волосы рвать от неизвестности. Вдруг в дверь кто-то звонит, и он, словно флэш, несётся открывать. В подъезде лампочка не горит, выкрутил кто-то, поэтому ничего не видно, хоть и день на дворе. — Мини… — этот хриплый голос он узнает из тысячи. — Только не кричи, ладно? — и кашель, будто лёгкие собеседника выжигаются кислородом. На порог заходит Чон, весь в крови, волосы прилипли сосульками ко лбу от слез, красной вязкой жидкости и сукровицы. Лица не видно из-за застывшей бардовой массы, все в разводах от пальцев. Одежда кое-где порвана, но тем не менее, он жив. — Чонгук, что же с тобой сделали… — выдыхает Чимин, глотая дорожки слез. Он затаскивает альфу в квартиру, прижимает к себе. Жив, все хорошо. — Идём, — Пак закидывает одну руку Чона себе на плечо, а вторую держит у того на поясе. Усадив Чонгука на кровать в спальне, он принялся снимать с него одежду. Чем больше оголялось тело альфы, тем сложнее было Чимину сдерживать слёзы и всхлипы. Синяки разных цветов, ужасные кровоподтеки, царапины. Кому можно было так перейти дорогу? Уложив Чона на бок, единственная поза, которая приносила не так много боли, омега побежал за аптечкой и ватными дисками. Один за другим белые кружочки отправлялись в принесенное с кухни ведро, а лицо Гука можно было узнать. Рассечённую бровь заклеили лейкопластырем, губу обработали, синяк под глазом приобретал фиолетово-болотный цвет, на скуле красовался глубокий порез, который тоже намазан мазью и заклеен. Закончив с лицом, Чимин принялся оглядывать тело на наличие переломов. Ребра на своих местах, нигде ничего странно не выпирает, поэтому остаётся лишь обработать костяшки на руках и колени. Когда с «процедурами» покончено, то Чим аккуратно тормошит за плечо Чона, который успел провалиться в сон, поэтому и не слышно было ничего при обработке перекисью. — Гуки, кто это сделал? — тихо спрашивает Пак, гладя парня по волосам. — Парни, которые работают со мной, — брюнет прокашливается, вытирая рукой кровавую слюну, но Чимин тут же подает влажное полотенце. — За то, что я лучше, за деньги толстых папиков, которые любят пялиться на меня… — он снова кашляет и переворачивается на спину. — За то, что обслуживаю тебя и получаю нехилые деньги. Удача обошла их стороной, и они мстят. — У тебя ещё болит что-то? — омега снова принимается щупать места возле самых тёмных гематом. На одной из них, которая на животе, Чонгук шипит и отталкивает руку Пака. — Давай к врачу? — Не надо, Мини, все пройдёт, — тут в голове брюнета вспыхивает разговор с боссом. — У меня есть пять дней, чтобы съездить к родным, — альфа порывается встать, на что Чим аккуратно укладывает его за плечи обратно, беря в руки его лицо. — Ты если и поедешь куда, то только в больницу, — омега проводит ладонью по скуле, еле касаясь. — К ним поеду я, а ты будешь отдыхать здесь. — Но… — Нет, Чонгук, я не хочу рисковать твоим здоровьем окончательно, — Пак наклоняется и легонько целует его в губы. — Вылет через четыре часа, вещи я собрал. Поспи, я пойду приготовлю суп и позвоню друзьям, — он снова целует Чона и уходит на кухню. — Да, Чим-Чим, — устало выдыхает друг. — Тэ, нужна помощь, — Чимин старается не заплакать, ибо перед глазами все ещё вид побитого Чонгука. — Мы хотели поехать к его матери и сестре, но он пошёл отпрашиваться, в итоге пришёл весь избитый. Тэхен, на нем места живого нет! — соленая капля разбивается о пол кухни. — Не истери, кто — он? Принц? — «угу» — Нельзя затягивать, вези его в больницу. — Чонгук не хочет, говорит, что ничего серьёзного нет. — И ты хочешь, чтобы я присмотрел за ним? — снова тихое «угу». — А зачем вы хотели ехать к его семье? — Сестра в больнице, а миссис Чон тоже стало плохо. Ты поможешь, присмотришь? — Вот это пиздец. Конечно, я помогу, — вздыхает Ким. — У него будет твой номер, но так как Гук упрямый, то сам ему звони время от времени. Я позвоню, как буду в Пусане, — судя по крику в трубку, Тэхен ещё на работе. — Все будет хорошо, Чим, у всех, — после этих слов следует гневная тирада о том, что друг уже сделал всю работу и может отдыхать, которая предназначалась какой-то мисс Манобан. — Обязательно позвони, мне пора. — Люблю тебя, Тэ, — по ту сторону слышится смешок, и Чимин сбрасывает звонок тоже с улыбкой. Он не знает, кого благодарить за то, что у него появился Ким Тэхен. Пак приготовил обещанный супчик, заварил чай, взял любимые чоновские булочки с кунжутом и пошел в комнату. Чонгук что-то бормотал во сне и стонал, хватаясь за живот. Чим поспешил его разбудить. — Хэй, Гуки… — с первого раза не получилось, и омега начал активнее тормошить его за плечо. Брюнет открывает глаза и смотрит прямо перед собой пару минут, а потом все же обращает внимание на сидящего рядом Чимина. — Я принес покушать, тебе нужно. — Спасибо, за все, — альфа подтягивается на кровати, чтобы сесть, а Чим тем временем ставит поднос на стол, подминает одеяло, чтобы теплее укутать Чона. — Очень вкусно, правда, но я не могу больше есть, — говорит Чонгук после пары ложек бульона. — Меня тошнит. — Но ты должен есть, хоть что-то, — красноволосый протягивает кружку и булочку, увидев которую, Чон улыбается. — Пока я оденусь, чтобы ты её съел, — он снова наклоняется к парню и целует в губы, а потом уходит в ванну с кучкой вещей в руках. Вернувшись, Чимин увидел, что брюнет доел и уже улегся обратно, укутавшись в одеяло с головой. Омега строго приказал звонить Тэхену или же ему самому, что бы не случилось. Болит что-то, тошнит, любые изменения — не важно. Так как его не будет рядом, друг будет приходить, чтобы подогреть еду, которую Пак приготовил на пару дней, или просто помочь с чем-то еще. Сказал, что номер в быстром наборе. Обещал приехать скорее, как только сможет. На просьбу Чонгука о молчании об этом инциденте, Чим покачал головой и сказал, что соврет что-нибудь правдоподобное. — Иди сюда, — позвал брюнет, когда Чимин в очередной раз зашел в комнату. Парень наклонился и погладил ладонью Чона по голове, зарываясь в волосы. — Будь осторожен, — на что омега лишь улыбается и обнимает его. Как только Пак собрался отойти, то его снова дернули за руку. Обернувшись, он увидел, что Гук уже сидел на постели и смотрел на него. — Давно хотел сказать, но случая не находилось. Я люблю тебя, Чимин. Омега застывает, не веря в слова, что услышал. Он любим, он нашел человека, с которым проведет остаток своей жизни. Этот человек сейчас сидит и наблюдает за ним, неловко улыбаясь. Чимин подходит и обнимает альфу, крепко-крепко, ведь «я тоже люблю тебя». Они находятся в такой позе некоторое время, но нужно возвращаться в реальность. Парень наклоняется и целует Чонгука, вкладывая в это все то, что чувствует в данный момент. Все наладится, они пройдут через это вместе.Глава 6
24 апреля 2017 г. в 23:44
Высокий брюнет петляет коридорами, стараясь найти дверь кабинета босса, который приезжает каждый день в половину девятого утра и только на пятнадцать минут, чтобы проверить, как работают подчиненные, не было ли казусов и, конечно же, забрать выручку. Парень успевает зайти следом за пухлым дядькой. Тот снимает пиджак и вытирает платочком лоб от капелек пота, жестом указывая работнику сесть.
— Здравствуйте, господин Бен. Я бы хотел поговорить с вами, это займет буквально пару минут, — просит «гость».
— Здравствуй, говори, что хотел, — лысоватый, горбатый мужичок взмахивает рукой, приказывая говорить. Как же хотел сейчас врезать по этой обожравшейся морде, но нет.
— Моей маме и сестре очень плохо, нужно съездить домой и проверить их состояние, снабдить лекарствами, — он лишь сидит и ухмыляется.
— А я при чем?
— Ну, я хочу взять пару дней отпуска, чтобы побыть с ними, — мнется парень.
— Имя?
— Чон Чонгук.
— Ох, ты тот самый мальчик, что срывает куш на своих танцульках, — тот потирает подбородок и внимательно смотрит. — Ты приносишь нехилый доход. Почему я должен тебя отпустить?
— Это — семья. Всего пару дней, прошу, — скрипя зубами, произносит брюнет и сжимает кулак.
— Но потом ты отработаешь, только так, — какой же этот гад алчный и противный.
— Согласен.
— Значит даю тебе пять дней, хватит? — Чон лишь кивает и молча выходит из кабинета. Нужно домой, удостовериться, что все в порядке. Но сначала забрать кое-какие вещи.
У них есть что-то вроде общежития с комнатами, где они живут по трое. Места мало, но кровать-ванна-еда есть, так что и на этом спасибо. Чонгук аккуратно заходит в свою комнату. Один из соседей сейчас на вызове и приедет ещё не скоро, а второй… Второй дрыхнет у себя на кровати под одеялом. Джексон парень хороший, понимающий, не откажет в помощи, хотя с виду и не скажешь, что эта махина может быть доброй. Брюнет берет дорожную сумку и закидывает туда вещи, которые могут пригодится. Свою любимую футболку он взять не сможет, ибо та, как и чокер для выступлений, на Джексе, с которого удалось стянуть одеяло. Пусть спит, не будить же.
— Так-так, кого я вижу? — слышится сзади противный голос. — Куда намылился?
— По делам, — отвечает Чон, застегивая молнию на сумке.
— Ты смотри, какой деловой, сосать идёшь боссу? — ухмыляется блондин, приоткрывая дверь, чтобы вошли и остальные дружки.
— Отвали, — один подходит и толкает Чонгука, что тот немного покачивается. — Я сказал, свалите по комнатам.
— Ты смотри: любимчик, и можешь языком мелить, как хочешь. Надо проучить тебя, — первый удар прилетает в плечо, но хоть не в голову, как планировал один из шайки изначально. Спортивная сумка падает на пол, отодвигается в сторону.
— Много привилегий у него! — вякает шавка из-за спины высокого блондина. — Отпускают, богатенький клиент есть. Может, подкинешь адресок? Мы тоже ебать хорошо умеем, даже лучше тебя, — а вот это зря, Чонгук замахивается и попадает прямо в нос этому пиздуну, задев локтем ещё и остроязыкого блондина, который, собственно, первый и приперся.
Начинается драка, из-за шуршания и посторонних звуков просыпается сосед и резко вскакивает, когда видит, что друга избивают. Один против шестерых — нечестно. С точного удара Джексон отправляет одного в нокаут, а второго вырубает сам Чон, получив при этом нехилый удар в солнечное сплетение. В комнате балаган, слышны стоны боли, сгустки крови сплевываются прямо на пол, пачкая все вокруг. Больно, неприятно, а главное — без причины. Один умный достал шокер и вырубил Джексона ударом тока, который все же успел с ноги ударить тому по животу. Теперь Чонгук один, сам за себя. Удары сыпятся со всех сторон. Это мешает сконцентрироваться: отбивая удар с одной стороны, ты открываешь бок для другого. Нет выхода, только драться, хотя силы на исходе. В очередной раз отхватив кулаком в глаз, брюнет падает на четвереньки. Он пытается подняться, но чей-то ботинок, стоящий на спине, мешает подняться.
— Что же ты такой борзый на словах был? — откровенно ржет шавка. Он знает этого парня: с ярко-фиолетовыми волосами, вечно пытающийся выделиться, с херовым характером и завышенной самооценкой. Удар носком ботинка приходится как раз по печени, выбивает весь воздух из лёгких.
Ещё и ещё, этих ударов не сосчитать. Кровь заливает глаза, мозг не соображает от количества боли, лишь можно свернуться в клубок и прикрыть руками голову. Как эмбрион, которого с каждой секундой все больше пытаются уничтожить. Удары не слышны, лишь голос внутри, что твердит не закрывать глаза и терпеть, ведь есть те, кто ждёт его. Слёзы бегут по лицу, грудину будто обвивает колючая проволока с шипами. Чонгук ещё больше группируется и прижимает руку с браслетом к груди. Чимин с ним, он поможет, нужно только доползти домой. Парень пытается встать, но очередной удар приходит в голову. Последнее, что он видит, как Джексон приходит в себя и зовёт его, Чона, а потом соседа снова бьют шокером.