Живые куклы...

Почему и куда он бежит? Именно данный вопрос стоял в воздухе перед Джерри, который не останавливаясь несся по коридорам пиццерии. Мальчик уже начинал забывать в своем беспамятстве от чего он убегал на этот раз. Вроде как от озлобленных духов, которые снова пытались его обнять своими холодящими объятиями. Объятиями смерти. Иначе мальчик описать их не мог. Но эти духи походу его уже не преследуют. Их не видно… Может тут будет уместен вопрос от кого. И ответ на него очень даже прост. От всех! Да вот так вот просто от всех. От этих странных якобы озлобленных духов.Что по каким-то причинам решили пробудиться именно сейчас. Судя по их сегодняшнему поведению, не похоже было, чтобы они хотели навредить ему. Но по тому как кривиться лицо Марка при их упоминании у них не очень хорошие отношения. Или с ними не все так просто. От Марка, который все более кажется странным и даже подозрительным. Хотя кто такой Джерри, чтобы говорить о странности и подозрительности Марка? Всего лишь ребенок, что знаком с ним всего-лишь один день. Слишком малый срок, чтобы судить. От аниматроников, что являются ходячими бездушными куклами. Весьма тупыми куклами. И снова мальчика завертела вереница мыслей о том, что аниматроники это бесполезный хлам. Они как зомби — ходят и говорят на автомате, не задумываясь над смыслом проделанного. От того странного аниматроника-кролика с пятью пальцами. Мальчик не понимал, почему он пробудился. И в отличие от остальных аниматроников, от него несло какой-то трупной гнилью. Неужели остальные аниматроники не заметили, что он убийца. Как говориться он такой же как и все остальные. Ничего особенного. Просто еще одна марионетка… Да если бы это было не так, они бы уже догадались бы о том, в каком дерьме они находятся! Тут мальчик на автомате прикрыл свой рот рукой. И тут же облегченно выдохнул — он не сказал этого вслух. Марк однозначно что-то утаивает или привирает. Ведь этот слабый студент вполне оказывает на него влияние. А может данный Майк не так уж и слаб? В конце концов, у людей может быть очень много сильных сторон. И порой эти сильные стороны бывают очень странными. Вот заветная детская столовая, где лежит сумка этого парня. Там есть телефон, и он сможет позвонить своим друзьям. И они вместе с Марком раскроют все тайны этой прогнившей пиццерии. Все радужные мысли тут же разбила одна единственная: Марк. Он остался в том тумане наедине с этими духами. И еще неизвестно как все сложиться. Хотя может они смогут найти между собой общий язык? Даже если найдут, то лучше будет его поискать. Но одному Джерри соваться туда бесполезно… В любом случае нужно известить своих друзей о беде и о событиях в целом. Да и ему одному в пиццерии, по правде говоря, стремно. И вот номера телефонов… Нет этот парень однозначно мастер запутывать. Для каждого номера в его сотке была своеобразная кличка, которая, скорее всего, характеризовала его владельца. «Телефонный Глава», «Надоедливый Хер», «Тихушник», «Справедливый дед», «Толстосум», «Шикарная цыпа», «Клоун недоделанный», «Бабулька из подъезда», «Акула», «Жиртрест», «Зомбак», «Зануда», «Блядь подзаборная», «Шизик», «Шлюха»… — и так можно было продолжать до конца списка номеров, но Джерри постеснялся читать дальше. И как прикажете малышу разбираться со всем этим! Ну ладно с первым еще относительно было понятно это был тот парень по имени Скотт, что по воспоминаниям охранника очень часто сидел на телефоне и был своеобразным лидером их компашки. В нем поселился Тим — тоже лидер, в каком-то плане… Второе с натяжкой, но тоже понять было можно. Это, скорее всего Винсент, что тот еще любитель до Майка докопаться. Причем как по работе, предлагая свою помощь к месту или не к месту. Так и по личным каким-то заскокам, утверждая, что его Майка еще полировать и полировать пока его бриллиант не засияет на весь свет. В нем сидела Алиса — весьма обычная девочка, что любит поней… А вот остальные оставались для несчастного мальчика безликой серостью. Он не мог понять, как Шмидт зашифровал здесь Фрица и Джереми. Да и остальные номера оставляли желать лучшего. Да почему у такого неприятного индивида, что может послать всех нахер, так много номеров? Теперь надо выбрать кому из друзей звонить. Тиму? Но ведь его человек получил сильные увечья. Так что он врят ли придет даже если захочет. Да и если бы Тим хотел, то тут уже были кротовые норы из квартиры этого охранника до сюда. Образно конечно, но все же. Алисе? Но её подопечный очень буйный. Вдруг он все еще там и его подруга не проснулась. Или эта она его там донимает. Он ведь поставил ей хлопот, а Алиса весьма злопамятна.  — Мистер Шмидт, вы здесь. Наконец-то я вас нашел, — из прохода в левый коридор показалась голова фиолетового кролика. Голос аниматроника был якобы веселым. Теперь этот аниматроник не казался Джерри милым и доброжелательным. Близким. От него как от всего этого места веяло холодом. А ведь когда-то малыш рассказывал ему свои секреты. И он верил, что кролик умеет хранить тайны. Господи, каким же он был наивным глупцом. Аниматронник не хранил тайны. Он их просто не запоминал. Забывал. Забывал его. И отвлекался на другого ребенка. И каждому ребенку говорил дежурную фразу о том, как важно хранить тайны.  — Вы, похоже, напуганы. С вами все хорошо? Что-то случилось? — фальшивое беспокойство. Хотя скорее дежурное. На самом деле его ничего не волнует. Но на лице аниматроника мальчик уловил что-то странное. Что-то похожее на эмоцию. Эмоцию, которую называют испугом. Нет, ему просто, кажется. Воображение не более… — Ты умеешь хранить тайны, Бонни? — Джерри пришла в голову одна странная и немного даже наивная мысль. А что если попытаться? Может аниматроники смогут им помочь. Да может они и машины, и машины не самые умные. Но кто сказал, что машина плохая и злая?  — Конечно. Можете мне все рассказать, я никому не скажу, — голос кролика стал более бодрым. Малышу даже показалось или аниматроник улыбнулся. Впрочем фиолетовый кролик всегда любил обладать уникальной информацией. И именно из-за своего любопытства он сотню раз обшаривал каждый уголок пиццерии, естественно, куда пускала его система. И именно так гитарист в свое время наткнулся на мастерскую. Правда о ней уже знают все, благодаря происшествию с Фредди и эта информация не представляла для Бонни былого интереса. Ведь ему нравилось, когда он обладал данной информацией. Никто более. А тут охранник решил излить ему душу. Это интересно для Бонни.  — Я не Майк. Я Джерри! — мальчик проговорил эту фразу на удивление спокойно и даже печально.  — Джерри? У меня было много мальчиков по имени Джерри, и каждый из них рассказывал свои секреты, — аниматроник почесал свою голову. Зачем-то. Это явно не входит в ту программу, что ему писали. По крайней мере, это был бы очень странный пункт.  — Я? Я не знаю… — Джерри не знал, как обозначить себя для кролика. Мальчик не ожидал, что робот так серьезно воспримет его слова. Он вообще ожидал, что аниматроник просто протупит с данного парадокса и система накроется. Но Джерри поймал себя на том, что счастлив от того что этого не случилось. Может не все так плохо с ними? — Ну… не знаю. Ты можешь сказать мне на ушко те секреты, что ты мне говорил и тогда я, возможно, пойму… — кролик даже поманил мальчика к себе как бы намекая. Лицо Бонни было максимально серьезным, по крайней мере, так казалось самому Джерри. Джерри не верил в это. Просто не мог поверить. Это было слишком нереально и даже походило на какое-то волшебство. В этой пиццерии однозначно после полуночи происходят какие-то чудеса с аниматрониками. Они выражают эмоции. Их голоса прекращают походить на записи с диктофона и становятся, будто живой речью. Они ведут себя как живые существа. Как ожившие мультяшки… Кролик Бонни же сверлил мальчика взглядом дожидаясь, когда он к нему уже подойдет. И Джерри к нему подошел. Ухо кролика немного недоуменно покачнулось, когда малыш оказался перед роботом совсем впритык и как можно тише начал говорить: — Я ссусь в кровать каждую ночь, потому что боюсь Бугимена под кроватью. Я боюсь того, что хулиганы изобьют меня, и никто не поможет. Я боюсь вашего Фредди, потому что он выглядит как сам Сатана во плоти. Я боюсь роботов из Сестринской пиццерии, так как я слышал, что они едят детей. Я боюсь, что мама… никогда… — и тут Джерри не сдержался и заплакал. Мама. Почему-то в суматохе вчерашнего и сегодняшнего дня он о ней забыл. А она, небось, много слез пролила, обнаружив его тело. Сам Бонни лишь успокаивающее поглаживал тело охранника по спине, позволяя проявить ему нетипичные для него эмоции. Этот разговор был однозначно самым странным. Нет нельзя сказать, что кролик не верил мальчику или что-то наподобие того, просто как люди сказали бы у него был внутренний диссонанс. С одной стороны он видел перед собой Майка — их охранника. С другой стороны он осознавал, что перед ним именно Джерри — поведение было явно его, а не Майка. Сам мальчик смотрел на аниматроника, вглядываясь в его черты. Да аниматроник по-прежнему был холодным куском железа, но теперь он видел, что этот кусок железа может их понять. Может поверить. Может даже помочь… Роботы не умеют думать! Это просто марионетка! — эта мысль ударила Джерри обухом по голове. Эта мысль была не его. Но и не охранника. Тот, как ни странно о роботах плохо не отзывался, даже положительно. Ну, за исключением мелких неурядиц. Эта мысль была посторонняя. Будто чужая. Принесенная снаружи. И он не ошибся. Из прохода в зал появлялся туман. Тот самый холодный зловещий туман. И судя по тому, с каким злобным шипением пронеслась эта мысль в его голове, у Марка не получилось наладить с ними контакт. — «Мы покажем тебе его истинную сущность…» Теперь он мог разглядеть их лица. И да то, что они озлобленны было очевидно. Но на попытку Джерри что-то им сказать дети все как один приложили палец к губам, как бы намекая на то, что малыш должен молчать. Среди этой толпы были дети разных возрастов, где-то даже мелькали подростки, мальчики и девочки. И что еще наводило на странные мысли так это то, что некоторые дети были с явными увечьями и ранами, а некоторые выглядели чистыми и даже здоровыми. Но самым выделяющимся из этой толпы был Безликий ребенок. Джерри не мог никак распознать был это мальчик или девочка. Одежда на этом ребенке была, скорее похожа на какие-то никчемные лохмотья. Сам ребенок был, очевидно, самым искалеченным из всех, кто тут был. И самое главное вместо лица у этого него была сплошная кровавая каша. Вмиг мальчик перевел взгляд на аниматроника. И лучше бы Джерри этого не делал. Сам аниматроник превратился в какое-то чудище. Он стал будто выше и более синего цвета, будто он находился в тени. Также у Бонни появилась куча острых как бритва зубов в пару рядов и из этих зубов текла какая-то мутная красная жидкость, очень похожая на кровь и что-то зеленное с коричневым. От этого Джерри вмиг стало плохо. Чудовище это имело еще на своих пальцах когти, и в некоторых местах у него был будто кем-то прогрызан его корпус оттуда торчал эндоскелет настолько острый, что мог перерезать человека, если понадобиться. А самым главным в облике этого чудовища были глаза. Бездонные черные с светящейся точкой посередине. И они были пустые. В них не было ничего. Пока мальчик смотрел на аниматроника перепуганным взглядом и с дрожащими руками и ногами, сам кролик сначала попытался достучаться до малыша, спрашивая его про самочувствие, но мальчик никак на это не реагировал. Будто Бонни вообще здесь не было. Это непорядок! Юноша на приближение кролика отреагировал так, будто к нему подходила какая-то токсичная тварь, а не простой аниматроник. Выражение брезгливости говорило само за себя. Когда кролик вновь попытался подойти, произошло нечто нехорошее. Гитарист получил стулом по голове от Джерри. К счастью для Бонни стул не был особо крепким и сильных повреждений он ему не нанес. Даже так кролик вообще ничего не почувствовал. На нем даже не осталось никаких вмятин. Но зато он пробудил в Бонни гнев. Нет, он, конечно, понимал, что у людей всякая дрянь происходит как в жизни, так и порой в головах. Но это был перебор! Это была та черта, за которую Майку или Джерри… Да какая разница! Ответный удар от Бонни его гитарой окончился для охранника более плачевно. Тот ничком упал на пол. — Извините, мистер Шмидт! Простите! Я не хотел делать вам больно. Вы ведь живы, не так ли? Кролик перепуганным и дрожащим голосом, который временами переходил уж на совсем писклявый, пытался докричаться до охранника… или мальчика. Несчастный Бонни несся вокруг тела как торпеда, наворачивая круги. Он что-то говорил, причитал, а иногда даже кричал, но это сливалось в такую неразборчивую кашу, что со стороны это походило на бред сумасшедшего. И похоже кто-то услышал этот бред. Неожиданно в проходе показались и Фредди, и Фокси, и Чика, и даже тот незнакомый золотой кролик, которого гитарист приметил ранее. — Бонни, что тут происходит? — рык капитана Фокси окончательно довел Бонни до паники. — Ребята, это не то, что вы думаете… — Он не знал, как будет всем объяснять эту ситуацию. Ведь он никогда не рассказывает чужих тайн. И не рассказывал. — А что, по твоему мнению, мы думаем? Рассказывай уж, что за беда приключилась! — продолжил в таком же тоне пират. Хотя отчасти Бонни знает, почему он сегодня вздрюченный как черт. И понимает его. — Все началось с того, что я нашел его здесь. Он кому-то собирался звонить, — начало далось гитаристу нелегко. И Бонни старался не смотреть на лица своих друзей. Ведь это ничего хорошего для него не предвещало. Поэтому он во все глаза смотрел на одноглазого золотого кролика у которого были странные потеки возле этих самых глаз. Он, как ни странно был скорее растерян, и в его взгляде не было ни капли упрека. И это в какой-то степени помогало Бонни. — Потом он увидел меня и посмотрел таким взглядом, будто я ему сделал что-то плохое. Я пытался выяснить у него, что случилось. Но он мне ничего не отвечал и смотрел тем же взглядом, — Бонни, правда, очень осторожничал, опуская ненужные подробности. Да и не думал он, что они будут так уж важны. Гитарист все-таки столкнулся взглядом с Фредди и на глазах, будто стояла непроницаемая стена из хладнокровия, не позволяя Бонни понять, что испытывал их лидер сейчас. Было, не ясно верил ли медведь вообще в его рассказ. — Он взял стул и стукнул им меня по голове. Я ответил и замахнулся на него гитарой. Теперь он в таком состоянии… — теперь скептичность была видна и у Чики. — Что за дичь, Бонни? Майк конечно вспыльчивый, но я не думаю, что он мог бы зашвырнуть в тебя стул, — запричитал тут же лис. Сейчас он как никогда напоминал ворчливого старика, который готов за своего условного «ребенка» закопать на месте. — Да, Бонни, может ты что-то не так понял? — курочка тоже решила вставить свое слово. Вид у неё был уставший и выжатый, но, несмотря на это она старалась сохранять бодрость духа. — Могу тебя утешить Бонни, человек жив, пускай пока еще без сознания, — эти слова уже прозвучали из уст золотого кролика, что положил свои руки на шее охранника. — Фокси, Чика, с Майком было что-то не так… — соблазн рассказать тайну был велик. Ведь именно от этого зависит, поверят ли ему сейчас, а репутацию лжеца Бонни иметь не хотелось. — Один стул действительно поврежден. Нет разнесен в щепки — констатировал Фредди, держа части того что было стулом, — И как мы перед хозяином пиццерии будем отчитываться за это? Как Майк будет отчитываться за это? — Он был похож на тебя, Фредди… когда мы нашли тебя… там… — голос Бонни становился все более писклявым от нервозности. Да может он и не расскажет тайну, но дать направление ему никто не запрещал. Остальные аниматроники, за исключением Фредди, похоже поняли о каком моменте сказал Бонни и по их спинам прошла дрожь. Но разве люди способны глючить?