Живые куклы...

— Стив, закрывай эту дверь! — Я не могу! Эта хрень загораживает проход своим телом! — Почему он так бегает?! — Ебать, ну что за непруха…       Стив с Джерри уже не могли припомнить в какой именно момент они начали в спешке пытаться поймать внезапно вставшего и вышедшего из-под контроля талисмана заведения, но они однозначно не относились к этой погоне за аниматроником с какой-то особенной серьезностью. Это в нынешний момент можно было сопоставить с детской погоней за стайкой пугливых голубей, когда ребенок просто наслаждается процессом, не рассчитывая поймать хотя бы одну птицу из стаи. Однако это не мешало им отдавать приказы друг другу и ругаться при неудаче или в моменты, когда медведю удавалось снова пропасть из их поля зрения. Но все это были скорее произвольные перепалки, возникающие по ходу игры, чем что-то действительно вдумчивое с их стороны. А ведь все начиналось довольно-таки мрачно и даже в чем-то жутко. Призрак Марк в один момент обнаружил заснувшего от его колыбельной Стива, когда он случайно проходил в том месте, пытаясь отыскать укрывшихся от его взора других сорванцов. Разумеется он первым делом вынудил дрыхнувшего ребенка проснуться и объясниться о причинах его нахождения здесь. И этот самый буйный подросток в теле охранника все ему выложил, не забыв лишними неприятными словами обозначить происходящий тут «Цикл Бреда и Скуки» как он его обозвал. Сам же призрак лишь в повторный раз попытался вбить в голову Стива одну простую мысль: в их положении стоит вести себя максимально тихо и осторожно. Их взаимодействие между собой произошло безрезультатно. Хоть они вроде как на словах договорились, внутри же каждый остался при своем мнении. Возможно этим пустым разговором Марка и Стива эта ночь и закончилась бы. Они бы просто разошлись по разным углам пиццерии и занялись наиболее важными, по их мнению, делами. Однако появившаяся после разговора тишина была прервана громким шумом со стороны мастерской. Поначалу это просто походило на попытки роботов дергать своими несмазанными конечностями словно в какой-то беспорядочной кольвусии, так что они хоть и дернулись от слишком громкого звука, но делать какие-либо выводы раньше времени не спешили. Потом эти звуки стали гораздо громче и чаще. Но словно этого было мало стали слышны тяжелые звуки шагов. И эти шаги были все ближе и ближе. К ним для дополнения общей картины присоединились звуки ударов об стену и падения незначительных вещей. Оба парня в тот же миг поняли, что походу один из сломанных аниматроников умудрился как-то выйти из «нулевых» настроек, и ходит глючащий по всему заведению. Они стояли пока на месте, пребывая в растерянности близкой к страху. Стив пытался предположить какие вещи могут остановить вышедшего из-под всеобщего контроля аниматроника. Марк же был больше озабочен степенью потенциального ущерба от этого робота. Так что каждый из них в отдельности подмечал лишь заметную для него часть возникшей проблемы и по сути пытался придумать план как ликвидировать именно эту часть. Они не сказали друг другу ни слова. Возможно, если бы они могли обмениваться своими мыслями, то они смогли бы составить какой-то бесспорно хороший план, но увы, к сожалению, бытие призраком не делает тебя телепатом. Момент же, когда растерянность полностью превратилась в страх, настал когда к ним на всех порах побежал тот самый глючащий аниматроник. Как вы уже догадались это был медведь по имени Фредди Фазбер. Он как-то слишком резко и не понять как передвигал своими конечностями, так еще его голова постоянно кружилась вокруг своей оси словно он очень быстро озирался по сторонам. Следом же за сим роботом бежал запыхавшийся Джерри, который глядел на двоих с таким мрачным взором словно они не услышали его крик о помощи. Хотя может они настолько были увлечены разговором, что могли и не услышать попыток Джерри предупредить о приближающемся аниматронике. Именно тогда Джерри и Стив начали все эти побегушки за Фредди Фазбером по всей пиццерии, которые теперь походили на нелепую игру. Поначалу Марк попытался сохранить хотя бы каплю осознания серьезности всей ситуации в головах мальчишек, однако те настолько увлеклись странным бегающим по всей пиццерии аниматроником, что остатки своей вдумчивости они умудрились где-то посеять. Впрочем этому способствовало сравнительная безобидность медведя для вроде как вышедшей из-под контроля машины. Вопреки их изначальным опасениям некоторая часть программ талисмана заведения все же работала, не позволяя роботу врезаться в большие объекты. Да, он мог врезаться в стену, опрокинуть небольшие вещи, но он автоматически не мог врезаться в игровые автоматы, столы, шкафы, людей… Какое-то время призрак Марк причитал по поводу всего происходящего, но после смирился. Во-первых, потому что сильного вреда от медведя так и не предвиделось. А во-вторых, как никак в происходящем цирке была и своя польза для него. Это непонятное действо очень хорошо отвлекало на себя остальных призрачных детей, в особенности «бесят», и они затихали, забывая на время о своих жестоких проказах. Они настолько искреннее и беззлобно смеялись над тем какие выкрутасы выдавала глючащая машина, что Марк невольно нелепо улыбнулся. Он всего на секунду допустил мысль о возможности присутствия у «бесят» и других эмоций помимо ненависти ко всему миру. Словно они такие же дети как и те, которые вселились… Нет. Марк в который раз отрицательно покачал головой в ответ подобным наивным мыслям. Да, может они дети, но они не такие как Джерри, Клара, Алиса, Тим… и может даже Стив. Время свело их с ума. Извратило их разум. Одни намеренно ради собственного увеселения были готовы постепенно сводить людей с ума и натравливать их друг на друга. Другие из глухой боли и отчаяния может даже ненамеренно старались показать эту боль другим, нанося непоправимый ущерб для неподготовленного разума. А были некоторые невинные овечки, которые не могли пойти наперекор этому хаосу, если конечно не желали быть затоптанными одержимой ненавистью толпой. Но их всех можно было частично понять. Можно было понять истоки их безумия. Они просто хотели, чтобы взрослые увидели их, поняли их беду, утешили их, спасли их. Их никто тогда не услышал. К ним никто не пришел. Взрослые просто не увидели их. Марк понимал, что они и не смогли бы их увидеть, даже если бы очень захотели. Призраков может увидеть только их убийца — таков закон призрачного возмездия и существования. Еще в порядке исключения, их могут видеть особенно чувствительные дети, но кто из взрослых на полном серьезе воспримет слова ребенка. К сожалению, сами духи об этом не знали и полагали, что взрослые игнорируют их намеренно, заботясь лишь о своем досуге и работе в этом заведении. Призрак Марк пытался им сказать правду, но они сами уже его не услышали, окрестив в ту же секунду «предателем». Именно тогда произошел тот знаменитый эпизод, когда знаменитый изобретатель Вильям просто сошел с ума, утверждая, что детские души это лучшее топливо для сердец аниматроников. Об этом с неприкрытым ужасом писали в газетах и говорили на улицах. Итог всего этого был ясен с самого начала: людское общество вмиг дала ему табличку «больной» и отправило лечиться. Эта история стала той самой точкой кипения, когда он в отчаянной попытке спасти всех от грядущего безумия погрузил призраков в сон. Да, он понимал, что решение очень спорное. Однако какое-то чувство упрямо говорило ему только одно: если бы он задержался тогда с успокоением призрачных сорванцов, все могло бы стать еще хуже, чем сейчас. Действительно ли он был так уверен в своей правоте или же просто пытался убедить себя в правильности своего давнего поступка мы увы уже не узнаем. Даже сам призрак в теле уборщика не смог бы с уверенностью ответить на данный вопрос сейчас. Мы же оставим призрака Марка наедине с его моральными дилеммами и самокопанием. И теперь последим за новоявленными охотниками за аниматроником. Стив с Джерри на пару хоть и получали удовольствие от процесса погони за довольно безобидным аниматроником, но все же у них были свои сложности. Как и в любой игре. Медведь передвигался хаотично и неказисто из-за чего он мог резко повернуть в другую сторону, крутануться по всей своей оси или начать разворачиваться на сто восемьдесят градусов. Врезаться, конечно, в них он не мог, однако их могло сбить с ног воздушным потоком от его резких разворотов. А еще из-за этого он очень резво мог исчезнуть из их поле зрения, а звуки, которые его сопровождали словно начинали идти отовсюду, что еще сильнее затрудняло его поиски. Как в данный момент, например. Оба парня стояли возле Пиратской бухты, где они собственно говоря и умудрились потерять бегающего медведя. Сама бухта пирата лиса Фокси не работала после произошедшего о чем свидетельствовала закрытая шторка и ленивая табличка «Простите, аттракцион не работает!». Вариант о том, что Фредди мог наведаться во владения лиса был отвергнут Стивом и Джерри сразу же. Во-первых, ранее за ним не было замечено «желания» туда заходить, а, во-вторых, это могло быть банально не предусмотрено его программой. Да, и соваться им туда без особого повода не хотелось откровенно говоря. Стало тихо. Было неясно в каком направлении ушел медведь, так что «охотники за аниматроником» пока стояли на месте, невольно отходя от игрового азарта погони и становясь более спокойными и рассудительными. Они оба начинали задумываться о все большем количестве странных вещей и обстоятельств в происшествии с талисманом заведения. Например, о том почему медведь неожиданно проснулся и причастны ли к этому призраки, что посмеивались из-за угла. Или же почему часть программ в нем работает, или почему временами со стороны медведя слышны звуки будто он пытается с кем-то разговаривать… На большую часть из них был универсальный ответ: глюки в системе работа. Ну, и еще приведения, которые походу неплохо способствовали медленной поломке оборудования. Та же тусклая лампочка опасно мигала, грозясь погаснуть и оставить их во мгле. Впрочем пробравшись через эту кучу вопросов они невольно пришли к тому о чем ранее не задумывались. А именно что делать с этим медведем, когда им удасться поймать его. Каждый пытался придумать в своей голове хороший план, но мелькали лишь отдельные занятные мысли, которые не желали складываться в единую картину. Так что цельного плана в итоге ни у одного из них не было. Они обменялись между собой красноречивыми потерянными взглядами, говоря об этой ситуации друг другу без лишних слов. Но все же надо было что-то делать. Оставаться без плана и идти на медведя с голыми руками было явно худшей идеей из возможных. Поэтому каждый из них подумал о том, чтобы поделиться своими мыслями с другим. И первым начал Джерри: — Стив, ты не помнишь в мастерской был этот аналог электрошокера для роботов? — Не могу точно сказать, — ответил с растерянностью и пустотой в глазах Стив. — Не осматривался по сторонам много. Я за тобой следил все время, чтобы ты не напортачил чего. Ядрен пень, твои руки дрожали так, что могли случайно что-нибудь там сломать… В этот момент Джерри начал пристально смотреть на Стива. С ним явно что-то было не так. Точнее стало не так. Его лицо по неведомым причинам помимо растерянности отдавало легким раздражением словно перед его носом летал назойливый и противный, но маленький и незначительный комар. Руки парня неловко и словно с неким исчезающим контролем над конечностями терли виски. Будь обстановка менее спокойной, то вряд ли это попало бы в поле зрения Джерри вообще. Но сейчас, когда он все же заметил это, малыш вероятно поинтересовался бы что случилось, если бы не странная и неуместная просьба Стива: — Майк… — это интонация сильно резанула Джерри слух, потому что она не принадлежала Стиву, однако она же сию секунду исчезла словно ее не было, — …ты не мог бы проверить Пиратскую Бухту? Вдруг медведь все же залез туда… Как-нибудь! — Ты уверен? Просто я сомневаюсь… — Да, я уверен! — резко и отчаянно выкрикнул Стив, однако, увидев как малость напугался Джерри с его крика, с сожалением пояснил. — Пойди и проверь, пожалуйста. Я пока побуду тут мне что-то не хорошо… — Может позвать других? — Джерри был обеспокоен такими словами, особенно учитывая странных духов неподалеку. — Нет. Не надо, — твердо ответил Стив. — Это просто легкое недомогание, которое быстро пройдет. Так что, когда ты вернешься, я уже буду бодрячком! Последняя фраза была сказана даже с неким натяжным оптимизмом, с которым взрослые обычно хотят скрыть какую-то произошедшую с ними беду. Джерри немного это задело. Малыш был уверен, что друзья всегда должны рассказывать друг другу о радостях и бедах. Особенно о последнем. Да, может сам Стив не всегда обзывал их малолетнюю компашку «друзьями», но по действиям и проводимому времени это было ясно и без слов. В конце концов, когда речь идет о легком недомогании люди точно не делают такое странное лицо, и не садятся тяжело на стул и тем более не трут виски в непонятной надежде, что это поможет придти в себя. Однако через пару минут Стив действительно выглядел лучше, поэтому беспокойство Джерри притупилось. Стив снова озвучил свою несколько странную просьбу. А малыш удостоверился, что его друг походу не врал. У него действительно было не более, чем легкое недомогание из-за которого он пока не мог пойти с Джерри. Правда Стив его тут же заверил, что скоро к нему присоединиться для чего даже встал. Так что маленький в теле Майка без особых зазрений совести пошел в сторону Пиратской Бухты. Если бы малыш обернулся бы в этот момент, то заметил бы, что легкое недомогание вмиг переросло в тяжелое. На место небольшого раздражения на лице его друга пришли озлобленность, обеспокоенность и испуг. Стив явно не понимал, что с ним сейчас. Ведь никаких предпосылок для ухудшения состояния не было. Живот крутило, к горлу подкатывалось ощущение тошноты, ноги подкашивались, руки не желали слушаться, голова кружилась — именно это все решило на него неожиданно навалится. Время как нарочно тянулось со бесконечно долго. По крайней мере, последнее казалось самому Стиву. А неприятные странности не планировали заканчиваться, а только прибавлялись. Его разум норовил впасть в беспамятство, а промежутки этого беспамятства становились все больше и больше. На секунду ему даже показалось, что ему в нос резко ударил слишком сильный противный запах сигарет от которого даже закашлял сам Стив. Становилось все хуже и хуже. В один момент он настолько перестал контролировать тело охранника, что ему пришлось опереться на стену и, медленно сползая на пол, сесть. На тело навалилась резкая усталость, а глаза норовили закрыться. Он честно пытался сопротивляться этому, однако в один миг он просто закрыл глаза и уснул там же. Джерри так и не вернулся.

***

Какое-то время заснувшее тело мистера Фитцжеральда просто неподвижно сидело, оперившись на стену. Максимум, что было странным, так это частое сопение и дергание глаз в некой попытке открыться словно ему сейчас снился неведомый миру кошмар. Возможно все это было обусловлено тем, что вокруг него начали носится призрачные детишки, которые в порыве любопытства делали вокруг него всякую непонятную фигню. То некие озорники решили припереть в кухни посуду и начал ей греметь прямо над ухом спящего, то кто-то пытался тело передвинуть в другое место, то кто-то в шальном порыве решался попытать удачу и пройти сквозь тело охранника, то некие особенно наглые пытались подселиться к несчастному вторым призраком. Однако опытным путем было выяснено, что любое прикосновение к одержимому духом охраннику приносят ожоги такому призрачному смельчаку. Может эти ожоги и небольшие, но очень болезненные. Когда же все набили на своих шалостях несколько ожогов, до них дошло, что тело охранника никак нельзя напрямую трогать. И будто чтобы их добить и напугать еще больше, тело резко дернулось и неожиданно вскочило на ноги. Оно каким-то только одному Богу известным образом удерживало равновесие. После этого шалившие детишки в испуге разбежались от этого странного тела. Они даже не успели заметить как тело открыло глаза и показало свои абсолютно пустые светящиеся глаза. Происходило явно что-то странное. А свидетелей, которые могли бы это увидеть вокруг как нарочно не наблюдалось. А вся эта странная катавасия была связана с тем, что в разуме охранника творился какой-то хаос. Перед глазами то мелькала темень, то резко начинались какие-то световые вспышки, грозясь сделать охранника до конца жизни слепым. Да, сейчас в этом теле находился именно охранник Джереми, а не Стив. По крайней мере, именно мистер Фитцжеральд осознавал все происходящие события. К сожалению, охранник никак не мог овладеть своим телом полностью в этот момент. Да, и еще к тому же он ощущал сильную боль шедшую от головы и глаз. И ладно бы только это, так еще в этот момент, когда беспорядочные вспышки и темноту сменил непонятный калейдоскоп цветов, начали мелькать непонятные картинки… Перед глазами показалась детская столовая, где за общим столом собралась группа людей. К сожалению, точно понять кто был за столом Джереми не смог, поскольку в отличие от окружения разглядеть хорошенько этих людей просто было невозможно. Они были лишь непонятными мутными подобиями призраков в фиолетовой охранной форме. По последнему признаку Джереми подумал, что скорее всего эти неведомые «привидения» были охранниками. Даже скорее всего это были охранники пиццерии Фредди Фазбера. Только там форма у охраны фиолетового цвета. — Майк, твое поведение в последнее у всех нас вызывает опасения. Ты стал постоянно необоснованно срываться и тебя штормит… — раздался в помещении тяжелый голос Скотта. — Это я, блядь, веду себя странно?! — теперь раздался искренний возмущенный крик Майка, — Посмотрите вокруг, мать вашу... Джереми зырит на всех своими пустыми глазами и рассказывает про какую-то хуету. Фриц вообще ведет себя так будто ему насрать на все вокруг. А вы при малейшем стрессе падаете в обморок словно кисейная барышня! Все это по-вашему, блять, нормально! — Майк, поосторожнее с выражением и осуждениями, — лишь хладнокровно сказал ему Телефонный парень. — Мы не сказали тебе ничего такого из-за чего можно сердиться. Мы просто констатировали факт. Ты слишком нервный в последнее время. — Со мной, блядь, все нормально! — уже во второй раз сорвался Майк. — По сравнению с вами так точно! Я не ебанный псих или пиздатый чудик! Я просто, вашу ж мать, на нервах из-за происходящего сейчас Марлезонского балета сранного! Я просто хочу чтобы все было как раньше… чтобы все было нормально… Я хочу помочь! На этом эта непонятная картина оборвалась, а Джереми наконец ощутил контроль над своим телом. Головная боль вместе с глазной наконец покинули его. И теперь он видел перед собой реальность, а не какие-то непонятные видения. Охранник вмиг обнаружил, что по сути он сейчас стоит на ногах, а вокруг ни души. Мистер Фитцжеральд на секунду даже призадумался как его сюда занесло вообще, ведь он не помнил причины по которой ему нужно было бы зайти в этот район, однако звуки со стороны Пиратской бухты прервали его размышления… Со стороны «убежища» лиса-пирата доносился тихий плач Майка. Это очень сильно озадачило Джереми. Во-первых, Фитцжеральд не помнил, чтобы студент когда-либо прям так плакал в пиццерии и тем более в их присутствии. Он скорее выражал избыток своих эмоций через крик или ругань. Во-вторых, его плач очень сильно походил на детский. Нет, не своей чрезмерной писклявостью, а скорее тем насколько он был отчаянным и будто умоляющим, чтобы кто-то пришел его и утешил. Таким плачем дети обычно пытаются привлечь к себе внимание взрослых. Еще одной и возможно самой большой странностью во всем происходящем было то, что он не помнил тех событий, которые могли бы привести к такому. А это значило, что мистеру Фитцжеральду надо было разобраться в происходящем. Для этого он довольно быстрым и размашистым шагом пошел в сторону Пиратской бухты. Это явно было более быстрым темпом, чем Джереми привык двигаться, особенно в ночную смену. Так что с непривычки и по причине излишних размышлений о своем странном пробуждении он чуть на ходу не споткнулся. Возможно будь рядом невольный свидетель он бы нашел эту сиюминутную ситуацию как минимум забавной. Правда самого Джереми пока не волновало как он выглядел со стороны. Все же сильным эгоцентризмом он никогда не страдал. Его больше беспокоило, что помимо плача из бухты раздалось подозрительное хлюпанье, которое свидетельствовало, что Майк что-то усердно пил. Зная студента, мистер Фитцжеральд тут же с опаской подумал не нашел ли тот случаем свою заначку со спиртным и не начал ли он ее тут распивать. Это была единственная логичная версия, что пока приходила ему на ум. Можно было конечно подумать, что он пошел в магазин и принес какую-то газировку или просто взял попить воды, однако плач со стороны Майка явно обрушивал все эти бытовые и обыденные версии чуть ли не одним ударом. Мистер Фитцжеральд наконец, собрав свою решимость и приготовившись увидеть всякое, зашел в Пиратскую бухту. Картина, которую он увидел наводила на еще большее количество вопросов. Майк просто сидел на какой-то бочке и хлестал бутылку пива. Худшие подозрения Джереми оправдались. Похоже он действительно смог отыскать свою заначку. Сам же зашедший охранник лишь поразился то ли гениальности, то ли очевидности места куда студент заныкал пивас. Спрятать алкоголь в реквизите, в котором по сценарию как бы находится спиртное, а именно ром, это еще додуматься надо. И теперь мистер Фитцжеральд возможно задал себе самый важный вопрос… Почему Майк позволил себе распивать алкоголь в его присутствии? Он же обычно предпочитал это делать, когда никого нет, верно же? Ответ же был довольно простым. Это был Джерри, а не Майк. И именно малыш Джерри случайно нашел бутылки с каким-то незнакомым ему питьем и попробовал его. Естественно про то что это на самом деле алкоголь он не ведал. Подумал по своей детской наивности, что это лимонад. И поначалу он ему даже понравился. Хоть вкус и был несколько странным. Как выяснилось потом этот «лимонад» неплохо поднимал настроение. Однако чем дальше шло распитие сего питья тем чувствительней к эмоциональным раздражителям становился Джерри. Удерживать эмоции становилось все сложнее, поэтому, когда призраки дети начали его жестоко донимать и намекать на бесполезность их «слишком мягких» методов в поисках убийцы, а особенно, когда они начали говорить, что он наиболее «слабый и бесполезный» из всей их группы, что он никак не продвинет дело об убийце в силу своей чрезмерной наивности, малыш невольно расплакался. И теперь никак не мог остановится как бы он не пытался. Повторное принятие алкоголя лишь ухудшало ситуацию и Джерри начинал плакать все сильнее. Так что когда Джереми застал пьяного малыша в теле студента, то сам Джерри посмотрел на него с сильной долей стыда и бессилия. Мальчик ненавидел плакать. Ведь плачут только слабые, а он не слабый. Ему всегда говорили держаться, чтобы ни случилось. Говорили не паниковать никогда. А он тут разревелся из-за непонять чего. Над ним просто посмеялись другие призраки. Такое случается. У других вон вообще все худо. Однако сам Джереми это понял как беспомощность самого студента перед чем-то и его попытку хотя бы на время забыться в пьяном бреду. Обычно у людей есть веская причина напиваться так… беспардонно и чрезмерно. Особенно в отношении Майка, который предпочитал распивать пиво втихую. Возможно будь Джереми чуть более принципиальным работником и менее эмпатичным человеком, то скорее всего просто накричал бы на студента, выписав ему выговор и прочитав лекцию, что нельзя распивать на рабочем месте. Однако в нынешней ситуации мистер Фитцжеральд ощущал, что должен сначала выяснить что случилось прежде чем делать какие-то выводы: — Почему ты плачешь? — … мне больно… мне очень больно… — с заплетающимся языком ответил сам Джерри, не понимая что перед ним сейчас не Стив. -…они… Ик!.. они говорят, что я… я слишком мягок… что ради своей цели я должен быть более… настырным… более жестким… Ик!.. даже не так… Ик! Ик!.. жестоким… После этого Джерри расплакался еще сильнее и отчаянней. Он в буквальном смысле, ища поддержки на своим трясущихся ногах, подошел к Джереми и просто обнял его. Сам Фитцжеральд естественно был немного в растерянности от такого странного шага со стороны Майка, однако постарался сохранять лицо и даже обнял студента в ответ. Как-никак поведение пьяного человека может быть непредсказуемым. Так что теперь посредине Пиратской бухты было два обнимающихся с друг другом охранника. А, если такое происходит, это значит произошло что-то действительно серьезное. — Кто тебе говорит такое? — Джереми как можно спокойнее и аккуратнее пытался его расспросить обо всем этом. Как говориться хоть и медленно, но верно он этот непонятный узел распутает. Тем более пьяным лучше много вопросов сразу не задавать. — …они… Ик!.. они мои… мои… им столько же лет, что и мне… однако они повидали больше… больше, чем я… Ик!.. у меня же ничего не получится… не получится… Ик!.. я не смогу… Ик!.. я не могу как они… Ик!.. я просто не могу… Ик!.. это не в моем… Ик!.. стиле… Ик! — Тихо, тихо, — Джереми погладил все более нервного Майка, который уже вот-вот грозился залиться иканием на все здание. — Все будет хорошо. Все устаканится. Ты сможешь сделать, то что хотел. — …сделаешь… как же… — было видно, что он относился к этим словам со скепсисом, но все же легкая улыбка у малыша появилась и он стал чуточку веселее. - …нам надо идти вперед… — Сделаешь все в своем стиле и забудешь об этих «советчиках» очень быстро. — …Спасибо. А сам Джереми все больше не понимал происходящее. Мало того, что Майк решил напиться вот так в открытую в его присутствии, так еще и причина была абсолютно не ясна. Сначала он подумал, что возможно это недавнее убийство детей могло так подорвать его моральный дух и он попытался это заглушить. Но то что Шмидт ему выдал в качестве причин напиться вообще на это не походило. Да и вообще звучало странно для того Майка, которого Фитцжеральд знал. Насколько Джереми помнил обычно студенту было по боку на критику со стороны других людей. Даже если та была правдой и к ней стоило прислушаться. Сколько раз они всем коллективом говорили Майку не распивать алкоголь на рабочем месте, особенно тайком. Но сам студент лишь отмахивался, уверяя что может справиться со своими обязанностям даже будучи под градусом. Скотт тогда отнесся к этому с резким скепсисом из-за чего между ним и Майком произошла сильная перепалка. Да, по итогу Шмидт потом извинился перед Коутоном за "нехорошие" слова. Но скорее всего последнее было сделано, чтоб не потерять подработку, нежели чем действительно признание ошибки. А тут он буквально воспринял близко к сердцу слова своих сверстников. Причем наиболее, по мнению Фитцджеральда, тупые. Казалось будто настоящий Майк должен был не слушать никаких советов... И тут Джереми пронзило резкое осознание. Ответ на противоречие буквально крылся в одном слове "сверстники". Ведь чаще всего молодые люди прислушиваются именно к ним, нежели к людям старшего поколения. К тому же если задуматься, то Майк был моложе их всех, и для него они все могли быть "старыми пердунами", что раздают "бесполезные советы". Да, и если быть честным, то Джереми не видел никогда как Майк ведет себя вне работы в пиццерии. Видел только с одной стороны так сказать. — … что с тобой, Майк, сегодня? — про себя задал немного уставшим голосом этот риторический вопрос Джереми. Именно в этот момент часы пробили шесть часов утра. Послышался крик какого-то особого буйного петуха. Джерри ушел. Теперь перед Джереми был именно Майк, который, услышав его странный вопрос, тут же поспешил вылезти из этих странных объятий. Хотя как ни странно это не звучало Шмидт помнил, что происходило этой ночью. Они вроде с Джереми гонялись за сглючившим медведем. Хотя воспоминания были очень смутными, что студент тут же свалил на алкоголь и сонливость. Правда на сей раз не было привычного мерзкого похмелья лишь странная непривычная открытость и какое-то непонятное спокойствие. Единственное, что его действительно беспокоило и даже страшило — это то что он не мог вспомнить причину почему решил так по-черному запить. Джереми ясности в ситуацию не вносил, поскольку оглядывал его таким внимательным любопытным взглядом. Словно он только что узнал что-то новое и неожиданное о нем, и пытался осмыслить это. Сказать честно Шмидт впервые видел своего коллегу именно таким. И это наталкивало на то, что он мог либо что-то наболтать попьяне Джереми, либо же мог что-то сделать в пиццерии будучи в таком состоянии: — Я что-то говорил пока был пьяным или что-то вытворил? — Ты ничего не сделал. Плохого по-крайней мере. Просто хлестал тут много пива и плакал, — сразу же отозвался Джереми, отвлекшись от каких-то своих мыслей. — Ревел как маленький ребенок? Как мелкая сопля? Очень громко? — с смешком уточнил Майк. — Да. Ты ревел довольно громко и твой плач… действительно походил на детский, — Джереми невольно ощущал, что их разговор из-за странного спокойствия и непонятной веселости Майка становится все более неловким. — Еще ты говорил о неких сверстниках, которые говорят тебе быть более жестоким для достижения какой-то цели. Мол ты слишком мягкотелый. — О, я и не знал, что пивас может омолаживать мозг, — с расслабленной шуточной интонацией произнес студент словно пытаясь снять то непонятное напряжение, что между ними было. — Просто подобная фигня меня волновала лишь очень много лет назад. Теперь та я понимаю, что люди всегда найдут к чему прикопаться, так что смысла всех слушать нет никакого. Так что не бери это в голову! Этот эпизод ничего не значит! Не стоит волноваться об этом. — Раз ты так говоришь, то ладно… После этого разговор застопорился. Возникла неловкая тишина. Никто не знал о чем говорить дальше. Ведь если бы они попытались пойти дальше и расспросить друг друга обо всем более подробно, то пришлось бы обсуждать те события этой ночи на которые ни у кого не было ответа. Четкого ответа, который бы все объяснил и дал бы почву под ногами. Неизвестность пугала их обоих. Ответ мог быть любым. Ответ мог оказаться простым и прозаичным. Им обоим от стресса из-за недавнего убийства и ночной смены могло просто поплохеть. Организм людской все же не железный. Этим можно было бы объяснить почему у Джереми отсутствует память о большей части этой самой смены и то непонятное видение, где все плохо. Могло оказаться, что мистер Фитцжеральд просто спал всю ночь и поэтому ее не помнит. Как-никак его выдернули вне графика организм просто мог не адаптироваться к такой резкой смене режима сна. Да, и это, то ли видение, то ли сон явно намекали на его беспокойство за будущее и на то что он мог спать на ходу. Со стороны это скорее всего походило на лунатизм. В случае же Майка провалы в памяти можно было объяснить тем, что он банально сильно натюкался. В том числе из-за этого он мог забыть и причину и продолжительность этой странной пьянки. Смущало правда как он вообще смог вспомнить об этой своей заначке. Ведь ранее он как ни напрягал голову не мог понять, где он мог оставить свое пиво. Но все же в отличие от Джереми Шмидт все же пускай и смутно, но помнил события этой ночи, что невольно радовало. Хотя вспоминая недавнее убийство Майк бы не удивился, если бы он решил напиться просто чтобы снять напряжение. В конце концов не каждый студент во время подработки видит убийство детей… — Йо-хохо! И бутылка рома! — раздался по коридору неуместный крик глючившего пирата-лиса из мастерской. Однако могла быть и другая причина всего этого. Она тоже была довольно проста. Она может заключалась в том, что они сошли с ума. Оба. Каждый по-своему. Однако это было слишком страшное объяснение для них обоих, так что они решили все свалить на то что им просто временно поплохело. Пока что. Пока все не прояснится.