***
Вечером Су велела Черён приготовить ванну для императора. Она уже делала это несколько раз. Пусть Черён и работала в Домивоне всего пару недель, с ваннами она справлялась отлично. — Я уверена, мыло я тоже скоро буду хорошо варить, — заметила Черён, выходя из комнаты и почтительно кланяясь. — Ещё увидите, госпожа! Больше ни разу ингредиенты не перепутаю. Су улыбнулась ей. Она была рада, что Ук отпустил Черён в Домивон. Эта девочка напоминала ей о беззаботном прошлом, о самых первых днях в Корё. Проводив её взглядом, Су придвинула к себе лист. Нужно было составить список трав, которых не было в Домивоне. — Кстати, насчёт трав... — пробормотала она. И как она могла не проверить, всего ли хватило для ванны императора. В крайнем случае одно растение можно заменить другим, но вряд ли Черён что-то знает об этом. Су поспешила в купальню. Император пока пил чай, Черён как раз наливала ему новую чашку. Ванна уже была готова. Су взглянула на погружённый в воду мешочек с травами и, посомневавшись, всё-таки выловила его. Она хотела, чтобы император хорошо отдохнул в Домивоне. В последнее время кланы были неспокойны, и он очень уставал. Думая о поручении, которое император дал Со — встретиться с представителями могущественной семьи Го, — Су присела у края ванны и, открыв мешок, стала осматривать собранные травы. В целом всё было правильно — аир, ягоды шиповника, немного ландыша... Черён действительно хорошо справилась. Су хотела отложить мешок в сторону, и тут заметила среди листьев маленький серебристый шарик, она присмотрелась, потом выловила взглядом ещё один. Руки похолодели — она уже видела эти шарики однажды. Тогда бабушка так кричала на них с сестрой: «Быстро отойдите! Это же ртуть! Как вы вообще разбили градусник?» «Но как сюда могла попасть ртуть?», — с ужасом подумала Су, заранее зная ответ. — Что-то случилось? — поинтересовался император, оставив чашку. — На тебе лица нет, — потом взглянул на мешок, который она всё ещё сжимала в руках. — Что-то с травами? Су видела, как изменилось лицо Черён. Если до этого у неё ещё были сомнения, то теперь их не осталось: Черён пыталась отравить императора ртутью. Су выдохнула, чтобы успокоиться. «Она не могла сделать это сама. Кто-то заставил её, наверняка, угрожал», — уверила себя Су и поспешила ответить встревоженному императору: — Ничего страшного, но Черён случайно добавила в мешок траву, которая может вызвать у вас повышенную сонливость. Не думаю, что это то, что вам нужно сейчас, — Су поклонилась. — Это всё моя вина. Черён недавно работает в Домивоне и ещё многого не знает... — Ладно, — перебил её император. — Я не сержусь на тебя и на твою подопечную. Приготовишь мне другую купальню? — Да, конечно, — Су ещё раз поклонилась и, велев Черён следовать за собой, вышла.***
Все два часа, что император провёл в Домивоне, Су не спускала с Черён глаз. Служанка была очень бледна, пару раз Су даже казалось, что Черён рухнет в обморок прямо в купальне или расплачется, но она держалась и только упорно избегала взгляда Су. Когда император, наконец, удалился, Су почувствовала, что и сама еле стоит на ногах. В груди ныло сильнее прежнего, дышать было тяжело. Она бы с удовольствием сейчас легла и проспала до следующего утра, но Су не могла позволить себе такой роскоши. Собравшись с мыслями, она схватила Черён за руку и буквально приволокла её в свои покои. Черён споткнулась и упала. Теперь она стояла на коленях перед Су — такая несчастная, беззащитная. Су не выдержала и тоже присела рядом, пододвинулась к Черён: — Ты должна рассказать мне всё. Черён сглотнула, её губы дрогнули. Су видела, что служанка борется с собой. Ей было бесконечно жаль Черён, но она ничего не могла сделать для неё, не узнав правды. — Черён? Та по-прежнему молчала и не смотрела на Су. — Черён? Девушка покачала головой: — Я... мне нечего сказать вам, госпожа. Су тяжело вздохнула. Ей бы хотелось, чтобы разговор пошёл по-другому. Она встала и отряхнула юбку. Произнесла как можно более холодно: — Ты врёшь мне, Черён. Ты пыталась отравить императора, — и, надеясь, что Черён всё же была с ней искренна хоть когда-нибудь, добавила. — Ты хотела подставить меня, да? За что ты меня ненавидишь? Эти слова дались Су нелегко. Она прикусила губу, но продолжила смотреть на Черён прямо и строго. «Наложница О поступила бы так, — приободрила себя Су. — Она, наверняка, сделала бы что-нибудь подобное». Черён не выдержала, наконец. Она схватила Су за юбку и горько разрыдалась. — Я не хотела, — причитала она. — Я... ради него... я... госпожа. Я люблю его, — выдохнула она, подняв на Су заплаканные глаза. Су вздрогнула. Всё это не сулило ничего хорошего, а Черён так страдала. Су погладила её по голове и, подведя к дивану, крепко обняла. Черён плакала и продолжала шептать что-то о своей любви и вине. Она уже не могла остановиться, и Су оставалось только вылавливать отдельные предложения, собирать слова в связный рассказ. Сложив всё, Су почувствовала, что и сама сейчас расплачется от жалости. Черён предала её, но ведь она сделала это из-за своей любви к девятому принцу. — Я влюбилась в него, когда была совсем малышкой, — говорила Черён. — Было так жарко, я просила милостыню, прохожие отворачивались, и только он помог мне. А потом... я работала в его доме, и принц научил меня читать и писать. У меня не было ничего, кроме той любви, что он мог дать мне... «Бедная Черён, — думала Су. — И что это за любовь такая? Разве она не должна быть самым светлым чувством в мире? Как может идти любовь под руку с обманом, с предательством?» Девятый принц дал Черён задание, которое должно было погубить её. Су хорошо понимала это, и, видно, Черён тоже. Наплакавшись, она притихла и теперь всё разглядывала свои руки так, точно увидела их в первый раз в жизни. — Простите, — прошептала она. — Я не могла отказать ему. Су покачала головой. Ей хотелось спасти Черён, но разве это было в её силах? И разве она могла оставить всё так, не предупредить императора о замысле девятого принца? — Что со мной будет? — тихо спросила Черён. — Я умру, да? Вы... поможете моей семье, госпожа? Я не имею права просить об этом, но они совсем пропадут без меня. Вы... вы всегда были добры ко мне. Черён опять расплакалась. Су погладила её по спине: — Ты будешь жить. Я знаю, что по-настоящему ты не хотела убивать императора. Обещаю, что сделаю всё возможное... — Какая же вы добрая, — Черён сжала её руку и всхлипнула. — Но он, он... Су вздохнула: — Я буду очень стараться, Черён, слышишь? Однако ты должна пообещать мне, что ничего ему не скажешь, иначе всё пропало, понимаешь? Черён отвернулась. Су знала, что ей было больно, но она всё ещё верила в честность своей служанки. Человек, любивший так нежно и преданно, рискнувший всем ради другого, разве мог быть злым? — Хорошо, — сказала Черён. Её трясло. — Поспи у меня сегодня, — велела Су. — А завтра утром я... решу всё. И потом, дождавшись, когда Черён успокоится и уснёт, всё сидела у окна и смотрела на беззвездное ночное небо. Су знала, что ей нужно сделать. Возможно, будь Со в Сонгаке, она обратилась бы к нему, но он решал дела с кланом Го за много миль отсюда, а ждать его Су не могла. «Я старшая дама, я ответственна за Домивон. Всё, что происходит здесь — моё дело. Неправильно было бы перекладывать это на четвёртого принца», — убеждала она себя. Су так и не уснула, всё прислушивалась к дыханию Черён и старалась не всхлипывать слишком громко. Слёзы катились по лицу, а сердце так ныло. Эта ноша была слишком тяжела, но Су не позволила бы никому, кроме себя, нести её.***
Заходя в тронный зал, кланяясь императору, Су всё думала о последних словах Черён: «Госпожа, раз так, то вы должны знать... девятый принц придумал это вместе с восьмым. Я слышала их разговоры несколько раз. Я знаю, что вы можете подумать, но я... зачем мне врать сейчас?». «Ук виновен, — в который раз повторила про себя Су. — Он хотел убить императора... своего брата». В это так сложно было поверить. Ук сказал ей тогда, что стремится к трону, и Су видела алчность в его глазах, но неужели он настолько изменился. Раньше в восьмом принце было столько нежности, тепла, и вот он забыл всё и решил уничтожить своего старшего брата? «Однажды он уже замышлял подобное, — напомнила она себе. — Со мог погибнуть в тот день, ведь я попросила его не трогать Ука». Император кашлянул: — Старшая дама Хэ, что привело тебя ко мне? — добавил с явным беспокойством. — Ты ещё бледнее, чем вчера. Губы Су дрогнули в слабой улыбке. Император всегда был добр и заботлив. Сейчас он смотрел на неё так же, как в те времена, когда имел титул наследного принца. Тогда она тайно принесла Му лекарственные травы, не выдала его секрет, и теперь снова должна была помочь ему. «Теперь всё намного сложнее», — с горечью подумала она и, наконец, решилась: — У меня к вам очень важное дело, ваше величество. И я прошу вас, выслушать меня до конца. Пожалуйста, — Су низко поклонилась. Император кивнул, разрешая ей выпрямиться: — Говори. Я не стану перебивать тебя. — Вчера я... была не совсем откровенна с вами, — заметив, как нахмурился император, Су поспешно продолжила. — В том мешке я нашла... ртуть. Император вздрогнул, но, видно, вспомнил о своём обещании и ничего не сказал. — Служанка, которая готовила ванну призналась, что подложила её по приказу важных лиц. — И ты говоришь мне это только сейчас? — не сдержался Му. — Меня хотели убить! Сколько дней они травили меня? Су прикрыла глаза. Самое страшное было впереди, язык больше не слушался её, но император взглядом приказал ей продолжать. Су прикусила губу и посмотрела на Му. Он должен был знать правду, он не заслуживал такой страшной смерти, никто не заслуживал и... — Продолжай же! — прикрикнул он. — Это был второй раз, — уверенно сказала Су. — Та служанка призналась мне во всём. Она подложила в мешок ртуть из-за любви. — Любви? — недоумённо переспросил император. Видно, сообщение о том, что он принял ванну с ртутью всего один раз, немного успокоило Му. Такой дозы явно было недостаточно, чтобы отравить его. Су энергично закивала: — Да. Она с детства любила девятого принца... — Так, это Ван? — выдохнул император. Су видела, как его лицо исказилось от боли. Она знала, что решение о казни Ё далось ему нелегко. Понимала — мысль о предательстве ещё одного брата поразила Му. И захотелось малодушно умолчать о том, что и Ук был причастен к этому. Пусть она больше не любила восьмого принца, но переживала за него по-прежнему. «Ук переменился, — сказала она себе. — Если я сейчас промолчу, скрою его преступление, то всё обернётся трагедией для императора, а, может быть... и для Со». Нельзя было останавливаться посредине. Су захлёбывалась от боли, давилась ей, точно не выплакала всё накопившееся ещё вчера ночью. Она произнесла очень тихо: — Он и восьмой принц придумали это вместе. Император сдвинул брови: — Ты уверена, что словам этой служанки можно верить, что её не подослал кто-то третий? Су думала об этом ещё вчера, но Черён точно рассказала ей правду. Эта девушка так страдала. Она любила девятого принца — в этом нельзя было усомниться. — Да, — подтвердила она. — Я прошу вас, — Су медленно опустилась на колени. — Прошу вас не пытать её и отпустить к семье. — Отпустить? — в голосе Му клокотала ярость. — Ты не можешь всерьёз говорить такие вещи. Скажи лучше, ты клянёшься, что она не оболгала принцев? — Да, — снова произнесла Су, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Она должна была спасти Черён, ведь эта глупышка просто слишком сильно любила. Она не заслуживала смерти, но и принцы... особенно Ук. — Ваше величество, я умоляю вас отпустить Черён и не убивать принцев, ведь они... — Су не смогла подобрать верных слов. Император покачал головой: — Я верю тебе, старшая дама Хэ. Мы... давно знакомы друг с другом, и ты много раз доказывала свою преданность мне, но просить о подобном... Не забывайся. Су склонила голову, теперь слёзы капали из глаз и оседали на полу. Она ничего не могла сделать с ними. «Из-за меня принцы и Черён умрут. Я буду виновата в этом», — Су прикусила губу. Она чувствовала себя худшим человеком на свете, и мысли о том, что императора могли убить, если бы она не вмешалась, не облегчали её горе. — Можешь идти, — отпустил её Му. Су продолжала сидеть на коленях и смотреть в пол. — Ты ничего не изменишь. — Ничего? — тихо переспросила Су. Волна воспоминаний нахлынула на неё, все те часы, которые она провела на площади перед дворцом, вымаливая прощение для наложницы О... Какой ничтожной и бессильной она ощущала себя тогда, и теперь это чувство вернулось к ней и усилилось. Грудь снова сдавило, Су задыхалась. На этот раз из-за неё умрут трое. Это она рассказала обо всём, она подтолкнула Му к убийству братьев, но разве можно было скрыть их преступление? Су подняла глаза на императора и хотела сказать что-то, но тут сердце закололо особенно сильно, в голове зашумело. — Умоляю, — прошептала она, прежде чем провалиться в горькую темноту.***
Просыпаться не хотелось. Су ещё ничего не осознавала, но вина уже сковывала её. Стоило Су открыть глаза, и она сразу всё вспомнила. «Ты ничего не изменишь», — прозвучали совсем близко страшные слова. Что же она наделала, как решилась на такое? — Су? Она повернула голову и увидела, что рядом с её кроватью сидит четвёртый принц. Его рука касалась уголка подушки, и он смотрел на Су с плохо скрываемой тревогой. «Что мне сказать ему?», — с тоской подумала она. — Ты пролежала без сознания больше десяти часов. Лекарь сказал, что... — Со помедлил. — Ты можешь вовсе не очнуться. Су вздрогнула. Теперь она заметила, что костюм четвёртого принца весь в пыли, он явно не переоделся с дороги, не отдохнул, и всё это время провёл у её постели. Она собрала все свои силы и улыбнулась ему: — Я в порядке. А вы ведь не ели, да? Совсем забыли о хорошем питании с этими дипломатическими поездками. Су попыталась посмотреть на него со всей возможной строгостью, но сердце её переполняли признательность и нежность. В последнее время её чувства к четвёртому принцу сильно изменились, и это пугало Су. Она не хотела, чтобы Со понял что-нибудь, догадался... Да и как это всё отразиться на истории Су не знала. Она не была готова к такой ответственности. Тем временем он с нежностью погладил её по щеке: — Не пытайся уследить за всем сразу. Со посидел с ней ещё немного. Наверное, ждал ответа, но у Су совсем не было сил. Наконец, он аккуратно провёл пальцем по её лбу, пытаясь разгладить маленькую морщинку, и слабо улыбнулся: — Я ещё вернусь... Не залёживайся здесь. Су кивнула и, проводив Со взглядом, дождавшись, когда дверь за ним закроется, откинула одеяло. Она попыталась встать, но тут же снова рухнула на кровать. Су чувствовала себя ужасно, голова всё ещё кружилась, а сердце билось слишком часто, но она должна была найти Черён. Всё-таки выбравшись из постели, Су, ступая очень осторожно и медленно, дошла до комнаты Черён. Она постучала, но служанка не ответила. Су попробовала позвать её, но голос всё ещё был слишком тихим и слабым. Она слегка подтолкнула дверь, и та сразу же открылась. Как и следовало ожидать, в комнате никого не было. Вещи Черён лежали на местах, но она сама точно исчезла. — Черён, — выдохнула Су и схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. Отдышавшись, она дошла до постели Черён и долго сидела там, не в силах поверить в происходящее. — Я предала её, — шептала Су. — Она доверилась мне, а я... Нужно было идти к императору, и если ещё не поздно, то просить, умолять его изменить решение. Черён просто слишком сильно любила, разве можно было наказывать её за это? — И принцы? Что будет с ними? — спросила Су у пустой комнаты. Она попыталась разгладить изрядно помявшееся платье, но ничего не вышло. Хватаясь за стены и спотыкаясь на каждом шагу, Су выбралась из Домивона. Придворные дамы, видевшие её, пытались спросить о чём-то, но Су жестом велела им замолчать. Она не могла тратить силы на пустые разговоры. Пошатываясь, Су медленно шла к дворцу. Она не заметила на дороге камень и непременно бы упала, если бы сильные руки не придержали её за плечи. Су не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто спас её. Голос Со дрожал от ярости: — Зачем ты встала? Когда я сказал не залёживаться, то не думал, что ты выкинешь что-то подобное. Су покачала головой: — Мне нужно. Я должна... Со поморщился: — Не хочу этого слышать. Не надо было оставлять тебя, знал же, что ты упрямая... Су попыталась сделать шаг, но он не позволил ей. Схватил крепко, удерживая, не давая ступить дальше. — Ты никуда не пойдёшь, Су. Ты не можешь. Она покачала головой: — Отпустите меня, вы не понимаете... Со прижал её к себе, обнял, и Су почувствовала, что он разделяет её ношу — хочет она того или нет. — Я понимаю, — тихо произнёс Со. И Су не выдержала, разрыдалась, а он только гладил её по волосам и не давал упасть, соскользнуть в ту бездну, что разверзлась у Су под ногами.***
Со пообещал Су, что смерть Черён будет лёгкой и быстрой. Су пыталась возражать, порывалась пойти к императору, но Со держал её крепко, повторял терпеливо: «Ты ничего не изменишь. Она покушалась на жизнь его величества. То, что он позволил ей... уйти легко, уже большая милость с его стороны». Потом Бэк А объяснил ей, что Со едва удалось убедить Му ограничиться ссылкой для обоих братьев. «Император был очень напуган, — говорил Бэк А. — Если бы Со не приехал раньше, чем рассчитывал и не успел поговорить с ним, всё могло закончиться гораздо хуже». Су кивала, с горечью понимая, что им всем не было никакого дела до Черён. У бедной девочки была только она, её госпожа Хэ Су, и она подвела её, не справилась. Император сохранил братьям жизнь, но участь маленькой Черён его не волновала. «Со попросил за неё, — настаивал Бэк А. — За такой проступок Черён могли бы забить палками или камнями, но так её просто повесили. Слушай, — тринадцатый принц участливо посмотрел на неё. — Ты должна понимать, что Со не стал бы просить, если бы не знал...». Су ценила это, но разве великодушие Со могло оправдать её? Она погружалась в себя и всё реже улыбалась. Да и как она могла? Неважно, что ей руководило, люди продолжали гибнуть из-за неё, а ведь она поклялась тогда, после смерти наложницы О, что больше не допустит этого. Она не в силах была смотреть на императора, почти не общалась с Со и даже с Бэк А почти перестала разговаривать. Что-то сломалось в ней, и Су не хотела заразить отчаянием дорогих ей людей, а Му... теперь он так напоминал ей императора Тхэджо, что Су было страшно. В её жизни не осталось ничего, кроме чувства вины. По крайней мере, Су убедила себя в этом.***
Прошедшие два месяца нелегко дались Су. У неё болело всё сразу, душевные раны были свежи, а прежние шрамы вскрылись и кровоточили. Она сидела над книгой, когда одна из служанок доложила, что «старшую даму Хэ хочет видеть четвёртый принц». Су отложила в сторону лист, на который выписывала полезные советы по поводу изготовления успокоительных капель — возможно, если бы она выпила несколько бутылок, сердце перестало бы биться так отчаянно, — и тяжело вздохнула. Ей страшно было признаться самой себе в том, что она действительно хочет увидеть Со, что весь месяц пока он решал на границе дела государственной важности, она думала о нём. И вот он вернулся, пришёл к ней, а она сидит за столом и чувствует, как её охватывает паника, как тяжело становится дышать. Су знала, что с ней происходит: её страх перед четвёртым принцем давно исчез, теперь Су боялась самой себя. «Вдруг то, что я испытываю к нему, изменит историю? Разве можно быть такой жадной? Разве это правильно?», — думала она, спускаясь к Со. Он ждал её на самом крыльце. Видно, не хотел заходить внутрь. — Прогуляемся? — и подал ей руку. Посомневавшись, Су всё-таки приняла её. Они шли так близко друг к другу, и он всё ещё не отпускал её пальцы. Его ладонь была горячей, и это очень отвлекало Су. Она знала, что должна раз и навсегда разорвать свою связь с Со, что если когда-нибудь в будущем он сменит Му и станет императором, она будет мешать ему. Но когда он вот так держал её, когда смотрел на неё с обожанием, страстью, с неизъяснимой нежностью, Су не могла поступать правильно. Её тоска, тот холод, что поселился в сердце со смерти Черён, таяли в его присутствии. И когда они присели у краешка пруда, Су не выдержала и склонила голову ему на плечо. Кажется, это немного удивило Со. Он тепло улыбнулся ей: — И чем ты занималась, пока меня не было? Обварила мылом весь Сонгак? Су тихо рассмеялась: — Если бы я сделала это, то стала бы героиней и вошла в анналы истории. — История? — Со снова завладел рукой Су и стал перебирать её пальцы. — Не думаю, что кого-то из нас запомнят потомки. Мы с тобой будем только слугами императора. Ну я, конечно, ещё и его братом — самым храбрым воином... Су слегка толкнула его в плечо: — Вечно вы задаётесь. — Я просто говорю правду. Су покачала головой. Ему предстояло войти в историю, стать великим человеком, и для этого ей нужно было встать и уйти, оставить его. Вряд ли старшая дама Домивона — подходящая пара для императора Кванджона, великого правителя Корё. Да и не заслужила она такого счастья, такой преданной любви, слишком во многом была виновата, слишком многих не сберегла. И, решившись, Су высвободилась из его хватки, встала, стараясь не смотреть на Со. Конечно, он тут же оказался рядом с ней. Держал её за плечи, и по глазам его Су поняла, что пропала. Сейчас он скажет одно слово, и все её построения разрушатся, всё будет напрасно. И он сделал это, произнёс тихо: — Не надо, Су. Ты не можешь. «Без моего разрешения ты не можешь покинуть меня или даже умереть», — вспомнились ей слова сказанные здесь же, но так давно... Тогда ей было страшно, а сейчас... она и сама не хотела уходить. — Я... — она споткнулась, не зная, как убедить его, как объяснить, что у него впереди великое будущее, а ей в нём нет места, не должно быть. — Не делай этого, Су. От его взгляда Су стало больно. «А должна ли я бороться? — спросила она у самой себя. — Если он так решил, если он выбирает меня, и я... так хочу быть с ним». И Су улыбнулась, ещё не зная, действительно ли приняла решение, сможет ли взять на себя такую ответственность. Со погладил её по щеке: — Порой я совсем не понимаю тебя. Он заметил произошедшую в ней перемену, но, видно, ещё не знал, что делать дальше. Су вздохнула, ей нужно было подумать, а присутствие Со так отвлекало. Тем временем он отстранился и достал из-за пазухи ту самую заколку — её, их. Су смотрела на украшение, как завороженная. — Скоро мне опять нужно будет уехать, — сказал Со. — Возможно, я вернусь только через полгода. И ты... Су не хотела, чтобы он спрашивал её о чём-то. За полгода она всё взвесит и решит, попытается справиться с этим странным, разрывающим сердце чувством. Поэтому она быстро взяла с его ладони заколку и спрятала за спину. Он с удивлением посмотрел на неё. Су приложила палец к его губам: — Мы поговорим, когда вы вернётесь, ваше высочество. А пока... — она взглянула на полное звёзд небо. — Я расскажу вам историю. Про Андромеду. Он серьёзно кивнул, и Су заметила, как заблестели его глаза. Это была надежда. Она подарила её четвёртому принцу, и разве могла теперь забрать обратно? Су хотелось верить, что она всё-таки найдёт в себе силы отказаться от Со, но, рассказывая об участи дочери Цефея и Кассиопеи, вглядываясь в умиротворённое лицо Со, она понимала, что уже приняла решение. Осталось только научиться жить с неутихающим чувством вины.***
Со приехал на день раньше, чем обещал — Су считала. Она ждала Со так сильно, она знала теперь, что никогда не сможет отпустить его. «Он не позволит мне уйти», — говорила она, убеждая себя, что дело только в этом. И повторяла, что боги, судьба или кто-то ещё отправили её сюда с какой-то целью. «Они дали мне шанс встретить Со, подарили нас друг другу. И разве могу я перечить их воле?» — спрашивала она. На встречу она пришла с той самой заколкой в волосах и видела, как широко он улыбнулся, какие искорки заплясали в его глазах. А потом они долго гуляли, и Со рассказывал ей о том, что видел во время своих странствий. Он смешил её, расспрашивал про Домивон и явно готовился к чему-то. И впервые сердце Су билось чаще не от тревоги и ужаса, а от сладкого предвкушения. Когда он остановился и склонился к ней, Су уже знала, что ответит. Возможно, её поразило бы молнией в ту же самую секунду, но она уже не могла сказать что-то другое. Они прошли слишком долгий путь, и какой бы виноватой она себя не чувствовала, её тоска по Со, её любовь к нему были слишком велики. Желание быть с ним перевешивало всё остальное. — Су, — Со волновался, но хотел показать, что уверен в себе и говорил с нажимом, делая ударение на каждом слове. — Я люблю тебя, — его губы оказались совсем близко к её. — Скажи, ты выйдешь за меня? Она пальцами провела по его скуле. «Да», — хотела бы сразу сказать она, но оставалось ещё кое-что, с чем им нужно было разобраться. — Ваше высочество, — она попыталась улыбнуться, но вышло плохо. — Прежде чем я отвечу, вы должны узнать кое-что... и тогда, если вы решите повторить свой вопрос... — Повторить вопрос? — он посмотрел на неё с недоумением. Су поняла, что расстроила его, но это было необходимо. Она знала, как мужчины относятся к таким вещам и не хотела, чтобы кто-то другой открыл ему правду. Раз уж она решила быть с ним, полностью отдаться этому миру, значение имела только одна деталь её прошлого. — Помните, несколько лет назад я сказала вам, что у меня есть чувства к другому мужчине? — лицо Со исказилось, но Су решительно продолжила. — Тогда я думала, что это серьёзно, но ошиблась. Приняла за любовь увлечение... Я понимаю это теперь, когда... — она посмотрела ему в глаза, — думаю о своём чувстве к вам. Но вы должны знать имя того человека и то, что когда-то мы хотели сбежать вместе. И не давая ему остановить себя, Су произнесла: — Это был восьмой принц, ваше высочество. Со вздрогнул, как от пощёчины. Су хотелось утешить его, заверить в своей любви, но она не стала ничего говорить. Наконец, он испытующе взглянул на неё: — Ты говорила о своём чувстве ко мне. Я смогу что-то ответить тебе, только если ты выразишься более ясно. Су вздохнула. Это было совсем не тяжело, но страдания Со мучили её: — Я люблю вас, ваше высочество. Вот что это за чувство. И опустила голову, ожидая его ответа. Рука Су непроизвольно потянулась к заколке, тут она ощутила, что Со прикоснулся к её пальцам. Потом он притянул её к себе. И взглянув на него, Су поняла, что он принял решение и что она не ошиблась в нём. Су не знала, за что он любит её так сильно — она вообще до этого не верила в такую невероятную любовь, — но не могла не улыбаться, когда он произнёс: — Для меня не имеет значения то, что ты сама не считаешь серьёзным. Но я... не хочу больше слышать об Уке. Никогда, понимаешь? Су кивнула. И он снова произнёс те слова, которые она так хотела услышать: — Су, ты станешь моей женой? — Да, — ответила Су и потянулась к его губам. — Да, — шептала она, чувствуя, как его руки обвивают её талию. Земля могла бы перестать вертеться, а звёзды погаснуть, но Су не изменила бы своего решения. Никогда.Десять лет спустя
— Что читаешь? — Со коснулся её плеча. Су обернулась и одарила мужа улыбкой: — Новеллы безымянного автора. У Хи подарила мне эту книгу вчера. — Видно, она не ошиблась с подарком, вот ты даже выписала из неё что-то. Со потянулся к листу с иероглифами, но Су опередила его. Встав, она легко заслонила и книгу и бумагу, а чтобы Со не вздумал возмущаться, прижалась к нему и обняла покрепче. Он мягко улыбнулся и поднял руки, показывая, что готов временно примериться с поражением. — Когда Бэк А и У Хи соберутся домой, я поеду с ними, нужно выбраться в Сонгак. Император ждёт меня, — произнёс Со, гладя Су по голове. Она вздохнула. Раз или два в месяц Со приходилось уезжать то во дворец, то по каким-нибудь неотложным делам. Император по-прежнему считал, что Со отлично справляется с дипломатической работой и частенько сетовал на то, что четвёртый принц не желает жить в Сонгаке. Но Су радовалась, что они оба свободны от дворца, от этой душной атмосферы, в которой так легко задохнуться. И она знала, что муж разделяет её чувства. К тому же никто не мог бы обвинить его в том, что он пренебрегает интересами нации. — Это связано с тем указом, над которым вы работаете? — поинтересовалась Су. Со кивнул. Сейчас они с Му и несколькими советниками — хотя Су знала, что большая часть идей принадлежит её мужу, — работали над законом об освобождении рабов. Это был большой документ с множеством положений, и Су искренне восхищалась Со. — Я слышала, что У Хи вчера снова спорила с тобой, — заметила Су, вздохнув. — Бэк А многое ей позволяет, — ответил Со. Он отошёл и теперь стоял у окна. Су пожала плечами. Она не могла осуждать У Хи. Ей тяжело далось признание да и пожениться им с Бэк А удалось не сразу: одно дело когда тринадцатый принц берёт в жёны даму из Пэкче, усыновленную влиятельной семьёй из Корё, и совсем другое — когда тот же принц соединяет себя узами с принцессой павшего государства. Теперь никто не сомневался в том, что Пэкче — часть Корё, но в народе это породило немало волнений да и кланы были недовольны. Если бы не возросшее к тому времени влияние Му и поддержка Со, ничего могло бы не выйти. Теперь У Хи обижало то, что мужчины не считали нужным согласовывать с ней указ, касавшийся её народа («Никто не говорил, что она сохранит политическое влияние, — объяснил как-то Со. — Это было одним из условий их с Бэк А брака. Иначе бы император не поддержал эту идею»). И хотя Су жалела подругу, оказавшуюся в двояком положении, она также знала, что некоторые идеи У Хи были приняты и включены в указ. К тому же Со прилагал столько сил для его составления да и в целом для поддержания порядка в стране... Поэтому споры У Хи с Со всегда были неприятны Су. Она любила свою подругу, но муж был центром её вселенной. Он и дети — вот ради кого Су жила, мировое благо её не сильно волновало. И Со хорошо знал об этом. Су подошла к нему, и он обнял её за плечи: — Всё в порядке. Су улыбнулась: — У У Хи просто всего один ребёнок, этого мало для женщины. Со подмигнул ей: — Ты на что-то намекаешь? Су легко толкнула его в плечо, потом заглянула мужу в глаза: — Кстати, я хотела попросить тебя не баловать Сумин так сильно. Вполне достаточно того, что братья с неё пылинки сдувают. — Лин и Тиен просто не могут вести себя иначе. — Потому что отец убедил их, что Сумин — маленькая принцесса. Думал, я не слышала те сказки, что ты им рассказываешь? Со рассмеялся: — За сказки отвечаешь ты. Я, кстати, хочу услышать одну перед отъездом. Она ласково посмотрела на него: — Новую? Он покачал головой: — Нет, — склонился к ней и прошептал в самые губы. — Про Андромеду. Ты же знаешь, это особенная сказка. А потом поцеловал её так нежно и осторожно, точно во всём этом было что-то необычное, точно он до сих пор не мог поверить, что Су — только его. И когда он ушёл немного поговорить с Бэк А, Су вернулась к своей книге, в который раз думая о том, что нет ничего проще и сложнее счастья. Сердце билось ровно — как нужно, — и она вспомнила слова лекаря: «Недуг мог стать хроническим, но, кажется, вас что-то вылечило». У Су не было сомнений на этот счёт. Она машинально коснулась заколки — той самой с красными цветами, Со успел подарить ей множество других, но эта оставалась её любимой, — и прочла ещё раз: «Время — это могучая река. Мы не властны изменить его, мы можем только подчиниться, а если не верите, киньте в поток гальку... Вы хорошо знаете, она не изменит его направления».