Лебединая песня

      Она тихо спускается по деревянной лестнице дома Поттеров в Годриковой Впадине. Ночь обволакивает уютные комнаты шелковым полотном, погружая их обитателей в относительно спокойный, какой только может быть во время ожесточённой войны, сон. Марлин в последнее время частенько ночевала у лучшей подруги по весьма простой причине – Джеймс принимал участие в вечерних вылазках Ордена Феникса, а Лили было тяжело оставаться одной.       Единственное, что выдает её – скрип половиц. МакКиннон старается двигаться максимально осторожно, чтобы ненароком не разбудить ни сладко уснувшего в своей кроватке Гарри, ни дремлющую рядом Лили.       В её руках – пуанты.       Её несбывшаяся мечта. Мечта, которой пришлось пожертвовать во имя другой, более ценной в нынешнее время. Защищать близких, семью, друзей… Это намного важнее, чем какие-то танцы.       Блондинка тихо проходит в гостиную. Отсюда не будет слышно каких-либо звуков в спальнях, находящихся на втором этаже, а помещение довольно просторное… Определённо идеально.       Марлин завязывает атласные ленты на щиколотках, невольно вспоминая, как любимая мама впервые привела её в балетную студию в родном Энфилде. Это было настолько давно, практически в другой жизни, что волшебница невольно ёжится, словно от порывов ветра – воспоминания слишком болезненные. Она обещает себе навестить родителей завтра же. Взмах волшебной палочки – и гостиную освещают маленькие голубые огоньки, а тихая классическая музыка льётся плавно, тягуче, очень деликатно. Самое трудное – сделать первый шаг. «…Белокурая девочка в белоснежной пачке волнуется, стоит за кулисами, ожидая, когда зазвучит музыка из её композиции. Ей уже одиннадцать, она занимается любимым балетом несколько лет подряд, но сегодня – дебют на «большой» сцене. Наконец она полноправно входит в состав балетной труппы, пусть и является самой младшей из группы «лебедят». Марлин в сотый раз поправляет тонкие ленты на запястьях, нервничает – остальным танцовщицам уже по шестнадцать, они не раз выступали перед большой аудиторией. Оркестр играет туше. Они выходят группой, их четверо – в середине низкая и хрупкая МакКиннон. Они движутся изящно, слаженно. Зрители невольно замирают, но Марлин не замечает устремлённых на балерин взглядов: она танцует, кружится и, сливаясь с музыкой, практически забывает о том, где именно находится. Их партия лёгкая и нежная. Когда гремят последние пассажи и аккорды, блондинка наконец поднимает глаза на публику и расслабленно улыбается, увидев довольный кивок руководителя студии – миссис Миклсон. За сценой МакКиннон наконец выдыхает, расслабленно и непринуждённо снимает ленты со своих запястий в гримёрке и звонко смеётся вместе с остальными «лебедятами». У них всё получилось прекрасно, они могут позволить себе отдых. – Марлин, подойди сюда на минутку, – просит наставница, заглянув в комнату, – Мне нужно с тобой поговорить. Всё внутри обрывается, и девочка судорожно пытается вспомнить, где могла проколоться. Неужели запуталась в цепочке шагов? Или финальный реверанс не удался? – Да, миссис Майклсон, – кротко отзывается МакКиннон, подходя к пожилой женщине, – Я… Что-то сделала не так? – Нет, вовсе нет. Ты прекрасно справилась, Марлин. И я хотела сказать, что когда-нибудь мы с тобой снова выступим с «Лебединым Озером». Из тебя получится прекрасная Одетта… Однако на следующее утро в окно её просторной спальни постучит сова, к лапке которой будет привязано письмо из Хогвартса, а навещать свою любимую студию и педагога МакКиннон сможет лишь во время летних каникул.»       Марлин вспоминает элементы танца: фуэте и па под музыку. Полностью забывается в танце. В отблесках лунного света, проникающих в окно гостиной, в сиянии этих голубых огоньков она кажется похожей на истинного лебедя. Она – фарфоровая ёлочная игрушка, на сотканная из прозрачного хрупкого материала балерина, которую на втором курсе подарила ей Лили.       МакКиннон танцует так грациозно и изящно, что, казалось бы, как такая девушка может держать в руках волшебную палочку и сражаться в рядах авроров? Может. Нельзя недооценивать женскую силу. Бывшая гриффиндорка яростно сражается во время схваток с Пожирателями Смерти, стараясь защитить тех, кого любит, отстоять идеологическую правду и искоренить глупые предрассудки о чистоте крови.       Она больше не та маленькая танцовщица, которая дрожала за кулисами театра. Она не думает о том, что однажды может остаться на полях сражений. Лишь улыбается и пожимает плечами, когда друзья в сотый раз просят её быть осторожной. Обещает Лили, что когда-нибудь они вместе отправят своих детей в Хогвартс, а те обязательно поступят на один факультет. Заключает пари с Джеймсом, что после окончания войны они обязательно ещё раз сыграют в квиддич.       Марлин окончательно превращается в оперившегося горделивого лебедя. Ей присуща верность этих прекрасных птиц – верность себе, своим убеждениям и выбору. «…Марлин не понимает, как согласилась показать Лили Эванс, что умеет танцевать и научить её паре простых движениях к предстоящему балу. Седьмой курс тщательно готовится к предстоящему событию, с замиранием сердца ждёт волшебную ночь перед Рождеством. Это – их последний «светский раут» в стенах родной школы. Он должен запомниться на всю оставшуюся жизнь. Выручай-Комната оказывается самым лучшим местом для репетиций и, в помощь гриффиндоркам, принимает вид танцевального зала. Раздаются звуки потрясающе красивого вальса. Партия скрипок тонким кружевом вплетена в аккомпанемент духовых инструментов и рояля. МакКиннон танцует. И забывает обо всем. Метель и завывающий ветер за стенами замка перестаёт казаться пугающим и злым, новости об очередных нападениях на семьи магглорождённых волшебников на некоторое время превращаются в размытые, как акварельная краска, воспоминания. Нет ничего, кроме музыки, изящных пуантов и танца. – Марлс, а ты никогда не хотела бы заниматься балетом на профессиональном уровне? Зачем тебе Аврорат, это слишком опасно, – подмечает Лили, когда подруги устраиваются на небольшой перерыв, – У тебя прекрасно получается. – Балерин по миру много, Лилс. Известных из них лишь единицы, – усмехается МакКиннон, обнимая руками колени, –Да, когда-то я мечтала выступать на сценах мировых театров. Но сейчас мне нужно сделать что-то, чтобы защитить дорогих мне людей. Балет здесь, увы, не многим способен помочь. – Да, но… Разве можно оказываться от мечты? – Почему нет? Можно. Если ей на смену приходит другая, более значимая, способная принести пользу.»       Она исполняет партию лебедя из великого балета «Лебединое Озеро». Партию умирающего лебедя.       Марлин кружится так, словно больше ей никогда не представится возможность исполнить что-то подобное. Она сияет, а локоны отливают жидким серебром.       Она – воплощение лебедя. – Марлс?       Голос Лили, раздающийся за спиной, заставляет МакКиннон отвлечься. Руки отпускаются, будто лебединые крылья. – Извини, я разбудила тебя, да? – с нотками вины в голосе интересуется Марлин, устроившись на подлокотнике кресла, – Просто это… – Ты так отвлекаешься от войны, я знаю. И нет, не разбудила. Я не спала, – миссис Поттер по-доброму улыбается, магией левитирует с кухни две чашки с успокаивающим настоем мяты и ромашки и поднос с шоколадным печеньем. – Спасибо, Цветочек, – кивает блондинка, принимая более удобное положение напротив подруги. – Скажи мне, Марлин. Сейчас, когда за окном происходит такое, когда мы каждый день с ужасом ждём новый выпуск «Пророка», где публикуют списки погибших… Это стоило того, чтобы отказаться от своей мечты? – Если это может помочь остановить то, что сейчас происходит, я готова собственноручно сжечь все свои пуанты. Я хочу, чтобы всё это закончилось. И, пожалуй, открою свою балетную школу, только в магическом Лондоне, когда мы победим.       МакКиннон хмурится, задумываясь о планах на будущее, согревает замерзшие пальцы о стенки чашки. – Хотя, Лилс, знаешь, есть идея получше! Как думаешь, Дамблдор возьмёт меня работать в Хогвартс преподавателем танцев? – Тогда я еду вместе с тобой! Буду преподавать Зельеварение!       Подруги звонко смеются.       И в эту секунду все проблемы отходят на задний план. Такое чувство, будто и нет никаких Пожирателей Смерти, нет угроз. Они возвращаются во времена беззаботной юности, студенчества, в Хогвартс.       В их общий дом. ***       На рассвете Марлин прощается с Лили, Гарри и вернувшимся с очередной стычки с приспешниками Тёмного Лорда Джеймсом. Обнимает каждого и на прощание оставляет младшему Поттеру плюшевого зайца, самого обычного, без каких-либо магических свойств. – Хэй, карапуз, обещай, что будешь присматривать за своими родителями! – жизнерадостно смеётся МакКиннон, целует мальчика в лоб и поправляет яркий шарф, – А то я их знаю. – Марлин! – Лили с наигранной укоризной смотрит на подругу и крепко обнимает, – Я жду от тебя письмо вечером. И, к слову, приедешь на выходных к нам на ужин? – Да, разумеется, – без раздумий соглашается волшебница, – А ты, Джеймс, осторожнее. Но мы с тобой ещё и завтра увидимся, на задании.       Блондинка светло улыбается друзьям и, послав воздушный поцелуй, исчезает с характерным хлопком трансгрессии.       Родной дом в Энфилде встречает её запахом вишневого пирога, горячего шоколада, тараторящим младшим братом и радостью родителей. Марлин счастлива.       Она понимает: ей есть за что бороться. За семью, за надежду Майкла попасть в Хогвартс, как это когда-то произошло со старшей сестрой, за мечту родителей перебраться из дождливой Англии в солнечный Париж, за светлое будущее нового поколения волшебников, таких, как Гарри. МакКиннон не замечает, как засыпает в своей старой спальне, не чувствует, как мама заботливо укрывает её клетчатым пледом. В изголовье кровати до сих пор сидят разные игрушки, которые экс-гриффиндорка не может их выбросить – слишком тёплые воспоминания они хранят. Ей не снятся кошмары. Впервые за долгие месяцы военных действий. «…Яркое сияние софитов. Сцена. Новенькие пуанты. Роль примы. Марлин видит всё это со стороны. Себя в пышной балетной пачке, оркестр, играющий нежную мелодию. Партия лебедя считается самой сложной и престижной и, кажется, она выступает с ней впервые, дебютирует. Она слышит восторженные возгласы из зала, видит, как люди несут её прекрасные букеты. Только… Ей не хочется ни славы, ни аплодисментов, ни цветов. Ей хочется быть свободной от всех цепей, от обстоятельств. Она желает взмахнуть крыльями, являющимися, увы, лишь декорацией к выступлению, прекрасным дополнением костюма, и улететь. Она – вольный лебедь.»       Отрывистый крик прерывает сон девушки. Марлин инстинктивно хватается за волшебную палочку и бежит на звук. Гостиную освещают яркие зелёные вспышки. И МакКиннон осознает – только одно заклятие имеет такой отблеск. Её семья мертва. Вон, младший братишка – он, очевидно, пытался спастись, только разве может девятилетний мальчик противостоять отряду Пожирателей Смерти? Рядом с ним мама – с такой же добродушной улыбкой, чистой и искренней, но глаза пустые и безжизненные. Отец в своём любимом кресле у камина, из его рук выпал томик произведений Шекспира…       Они не могли сопротивляться.       И Марлин это знает. Как и то, что в их гибели виновна только она, никто более. С яростным желанием отомстить, гриффиндорка принимает бой, стены маленького домика содрогаются от заклинаний, имеющих совершенно разную природу. Только шансы никак не могут быть равны. Непростительные заклятья – финальные оркестровые аккорды в партии балерины. Предсмертная агония от Круциатуса так похожа на элементы танца, на последнюю лебединую песню.       Марлин МакКиннон проигрывает. Чёрная Метка над крышей её родного дома – элемент декораций. Это – финал её любимой балетной композиции. Только её, как Одетту, не разбудит поцелуй прекрасного принца. Теперь она свободна, а душа птицей вознесётся в другой, как известно, лучший мир.       Лишь песня лебедя – её мечты, её убеждения не погибнут до тех пор, пока живы те, ради кого Марлин МакКиннон стремилась сохранить хрупкий мир, кого до последней минуты хотела защищать.