Урок сексуального воспитания для булыжников

Гаури не думает. Потому что Гаури знает все. (с) Просто заговори ее до оргазма. (с)

В библиотеке было тепло и уютно. Но сегодня Зелгадис не чувствовал себя здесь так же спокойно, как обычно. Его бросало то в жар, то в холод, текла носом кровь, тело била дрожь. Ничего удивительного, ведь он собирал материал по весьма пикантной теме: отношения полов. Вернее, его интересовал один конкретный аспект этих отношений. Зелгадиса ждало самое тяжелое испытание в жизни, перед которым меркла битва с Шабранигдо и Темной Звездой: первая брачная ночь. Он до трясучки боялся опозориться перед Амелией. Столько же сил по изучению книг Зелгадис прикладывал, только когда искал исцеление. Но проблема первой брачной ночи сейчас казалась ему гораздо больше и страшнее. Он — бессердечный мечник-маг, загадочный, невозмутимый, уверенный в себе, знающий все на свете… девственник. Позорище. Зелгадис любой ценой собирался сохранить свой крутой образ. Амелия ведь наверняка не подозревает о его неосведомленности в тех самых делах. С другой стороны, по тому, как легко он краснеет, можно было бы обо всем давно догадаться. Кстати, возможно, у самой Амелии есть какой-то опыт. Нет, конечно же, она, как принцесса, блюла невинность до свадьбы. Но целовалась она весьма неплохо. По крайней мере, лучше, чем Зелгадис, который перед первым поцелуем полдня тренировался на подушке и помидорах. Может быть, стоит признаться во всем Амелии? Поплакаться (желательно на ее пышной груди), воззвать к ее благородству, чтобы она сжалилась над бедным-несчастным неопытным супругом и сделала все сама. Во имя Справедливости… «Ах ты ж трус! — мысленно прикрикнул на себя Зелгадис. — Долой пораженческие настроения! Давай, штудируй графические материалы!» При виде некоторых из этих материалов Зелгадис едва в обморок не падал. От одной только мысли о том, что он будет вытворять с Амелией такие штуки, на коже выступал холодный пот. Хотелось сжечь все похабные книжонки. Но Зелгадис крепился. Он же крутой! Образцовый самец, ё-мое. Зелгадис даже выбрал пару дамских романов с особо горячими обложками и, найдя отрывки с постельными сценами, тщательно их изучил. Он ведь хотел не просто «вставил и пошел», он хотел, чтобы ему и Амелии было хорошо. Ладно, ему-то хорошо уже точно не будет. Ну, хотя бы Амелии. Поэтому нужно узнать, чего девушки ожидают от мужчины в постели. После знакомства с романами Зелгадис совсем сник. Он точно не сможет быть таким же страстным и сексуальным, как все эти герои-любовники. Зелгадис очень надеялся, что Амелия все-таки читала больше героических саг, а не дамских романов, и не ждет от него в постели ничего сверхъестественного. В конце концов, когда дело не касалось Справедливости, она рассуждала вполне здраво. — «Его бархатистый шепот точно мехом погладил ее кожу», — прочитал Зелгадис. Ну и язык в этих романах! Зелгадис умел шептать только угрожающе. Интересно, когда он говорил перепуганным жрецам очередного храма что-то вроде: «Тащите сюда все артефакты или я разнесу тут все к Шабранигдовой матери», — им тоже казалось, что их гладит мех? — «Кристиан нежно раздвинул ее ноги, коснулся губами ее самого сокровенного места. Погрузив язык глубже в ее горячее лоно, сделал им волнообразное движение, и Беатрис, изогнувшись, застонала от неимоверного наслаждения». Зелгадису впору было пожалеть, что у него теперь нормальное тело. У кожи химеры один большой плюс — по ней не бегают противные холодные мурашки. — Ну нет, такого я делать точно не буду! Губами и языком… туда… Ох ты ж. Как такое может понравиться? Но, противореча сам себе, как часто с ним бывало, Зелгадис высунул язык и попробовал сделать им волнообразные движения. Конечно же, ничего не получилось. Видимо, герои романов мало того, что неотразимы и неутомимы в постели, так еще и владеют сверхспособностями. Извивающийся змей язык — это еще цветочки. В трактате со скромным названием «О нефритовом жезле» на каждой странице красовалось по картинке, от вида которых у Зелгадиса вставали дыбом не только волосы. Удивительно, что в библиотеке Сейруна вообще нашлись книги подобного содержания. У Зелгадиса начали появляться нехорошие подозрения о принце Филе и его увлечениях. Солнце уже клонилось к закату. Иногда Зелгадису хотелось плюнуть на все да сбежать. Но как он может бросить Амелию? И ведь ему хотелось заняться любовью! Он так старался вернуть человеческое тело в том числе и ради этого! Вот бы все получилось само собой. И им обоим было бы приятно. Мечты-мечты. — Привет, Зел! Подскочив, Зелгадис молниеносно спрятал за спину «Дорогу наслаждений». К нему по проходу между стеллажами шел… Гаури! — Что ты тут забыл? — вырвалось у Зелгадиса. Нет, в том, что Гаури находился во дворце, ничего удивительного не было. Их с Линой пригласили на свадьбу. Странность заключалась в другом: невиданное дело, чтобы он добровольно зашел в хранилище знаний. — Я искал свою комнату и заблудился, — беззаботно сообщил Гаури. — Во дворце такие запутанные коридоры. О, а что у тебя за книжки? Он с любопытством взглянул на книги, в беспорядке валявшиеся на полу вокруг Зелгадиса. — Не твое дело. Идем, я помогу тебе найти комнату. Но от Гаури, которому что-то втемяшилось в голову, было не так-то просто отделаться. — «Раба любви», «Тысяча и один способ доставить ей удовольствие языком», «Эротический массаж»… Ого-го, зачем тебе все это, Зел? — Незачем, — процедил Зелгадис сквозь зубы. — Ты хочешь найти свою комнату или нет? Гаури поднял одну из книг, тот самый злополучный «Нефритовый жезл». Открыл и уставился на картинку. — Так он ей шею сломает, — тоном знатока произнес Гаури. — А ты что, эксперт? — проворчал Зелгадис. — Эй, я тебя не обзывал! — обиделся Гаури. Пришлось потратить несколько минут, чтобы объяснить ему значение слова «эксперт». — Разве ты сам не эксперт? — спросил Гаури, с видимым удовольствием используя новое слово. — Ну-у-у, типа того, — неопределенно проговорил Зелгадис и, вспомнив, что лучшая защита — это нападение, с вызовом бросил. — Будто ты разбираешься в постельных делах! Еще скажи, что тебя уже все было! — Было, несколько раз, — с неподражаемым, только ему одному доступным невинным выражением в синих глазах сказал Гаури. У Зелгадис аж живот скрутило от зависти. Еще один минус человеческого тела. Получается, Гаури такой весь из себя опытный. Книги книгами, но получить совет от бывалого мужика — совсем другое дело. А Гаури его единственный друг-парень. В душе Зелгадиса боролись два греха: гордыня и похоть. Победила последняя, вопя: «Двадцать с гаком лет воздержания! Я хочу все, вашу мать! Во всех позах! Много раз!». — Эм… Гаури, — начал Зелгадис доверительным тоном, — может, расскажешь… ну… как оно происходит? — Так ты до сих пор не? — догадался Гаури. — Как же ты столько лет да без этого? Неужели только с правой рукой? Бедолага. Зелгадису очень захотелось ему врезать. — Учти, если кому-то проболтаешься, особенно Лине, все ее файрболлы покажутся тебе комариными укусами по сравнению с тем, что я с тобой сделаю. Вот он, тот самый мехово-бархатистый шепот. — Я друзей не выдаю, — твердо заявил Гаури. Зелгадис поднял с пола свой блокнот, в котором делал полезные записи. Вооружившись пером, выжидательно уставился на Гаури. — Зачем тебе бумага? — удивился тот. — Чтобы конспектировать, конечно же, — Зелгадис едва не добавил «медузьи мозги». Гаури заметно растерялся, наверняка ему впервые в жизни выпала честь читать кому-то лекцию. Усевшись на пол и скрестив ноги, он задумчиво почесал темечко. «Эх, вполне возможно, он уже забыл, когда и с кем у него что-то было, — с тоской подумал Зелгадис. — Твою мать, неужели придется задавать ему наводящие вопросы?» Деваться некуда. — Расскажи, как это у тебя случилось в первый раз, — тоном психолога, предлагающего пациенту поведать о своих безумных видениях, предложил Зелгадис. — Сколько тебе было лет? Лицо Гаури осветилось радостью. — Вспомнил! Четырнадцать! У Зелгадиса отвисла челюсть. Он в четырнадцать махал мечом и на девочек даже смотреть боялся. Ай да Гаури, ай да сукин сын. — Тогда был праздник урожая, — продолжал предаваться счастливым воспоминаниям Гаури. — И дочка кузнеца потащила меня на сеновал… — Стоп. Почему на сеновал? — перебил Зелгадис. Гаури удивленно захлопал глазами. — Так все занимаются любовью на сеновале. Зелгадиса накрыл приступ паники. Все? Тогда почему об этом не написано ни в одной из книг? Может быть, это настолько очевидно и общеизвестно, что даже не стоит упоминания в тематической литературе? И где, ради всех мазоку и богов, в королевском дворце найти сеновал?! — Но ведь там негигиенично. — Гиги… чего? — Грязно там, — рыкнул Зелгадис. И всякие соломинки в голую задницу впиваться будут. Она ведь у него теперь не каменная. — Ну не знаю… — протянул Гаури. — Зато мягко и тепло. — Ладно, оставим пока сеновал. Рассказывай дальше. Гаури опять надолго завис. — Ты ее целовал? — устало спросил Зелгадис. — Неа… она просто повалила меня на спину, уселась сверху, развязала мои штаны и… — Я понял, она сделала все сама, а ты лежал бревном, — подвел итог Зелгадис. — Ага. — И тебе было четырнадцать. — Угу. — В Уголовном кодексе твоей страны не предусмотрено наказание за совращение несовершеннолетних? Гаури посмотрел на него с укором. — Зел, я ведь тебе помочь хочу, а ты сыплешь всякими умными словами. Издеваешься что ли? — Извини, — покаянно произнес Зелгадис, он все время забывал, что, беседуя с Гаури, нужно подбирать выражения попроще. — Я имел в виду, что ту девушку должны были наказать… — За что ее наказывать? — удивился Гаури. — Вот ее папенька очень хотел меня наказать. Я потом еще год не мог близко подходить к кузнице, он всегда норовил треснуть меня раскаленным прутом. И грозился отрезать яйца. Зелгадис поднял глаза к потолку, досчитал до десяти. — Тогда расскажи, как у тебя все прошло во второй раз. Теперь Гаури погрузился в размышления надолго, Зелгадис буквально видел, как крутятся у него в голове заржавевшие шестеренки. Побоявшись, что от такого умственного перенапряжения мозг Гаури (который у него наверняка все-таки есть) взорвется, Зелгадис поспешил сказать: — Переформулируем вопрос. Как доставить девушке удовольствие? — Накормить ее хорошо прожаренной отбивной! — мгновенно выдал Гаури. — Я тебя прибью! — взвыл Зелгадис. — Ну-ну, Зел, успокойся. Сделай глубокий вдох, выдохни. Зелгадис бы его с удовольствием придушил, но где он тогда найдет другого консультанта по сексу? С драной овцы хоть шерсти клок. — Спрошу так: что делать, когда ты остался с девушкой наедине? — и Зелгадис поспешил добавить. — Вы остались наедине, чтобы заняться любовью! Прижав палец к губам так, будто собирался его пососать, Гаури подумал с минуту, затем сказал: — Если она сама не разденется, тебе стоит ее раздеть. Некоторым девушкам нравится, когда ты медленно снимаешь с них платье и целуешь открывающуюся кожу. Настал черед Зелгадиса впадать в прострацию. О раздевании он как-то не вспомнил. Ему придется раздевать Амелию? Едва он об этом подумал, как задрожали руки. Может, попросить ее раздеться самой? Красиво, под музыку… Нет, при таком раскладе он точно кончит раньше, чем они дойдут до основного действа. «Подумать над раздеванием», — крупными буквами вывел Зелгадис в блокноте. — Отлично. Что делать после раздевания? Он уже начал надеяться, что сможет составить годную инструкцию. — Поцеловать ее? — несколько неуверенно предположил Гаури. — И все? — Можно поласкать ее грудь. — Подробнее, — хмуро велел Зелгадис. — Ты же не имеешь в виду полоскание белья. Как ласкать? Гаури посмотрел на него, как на идиота. Гаури. Посмотрел. На Зелгадиса. Как на идиота. Удивительно, что мир не рухнул в море изначального Хаоса. — Погладь, поцелуй. Можешь слегка ущипнуть и помять, — тоном, каким разговаривают с несмышленым детьми, произнес Гаури. — Некоторым девушкам нравится, когда их кусают. Зелгадис все тщательно записал и поставил напротив слова «кусаться» жирный знак вопроса. — Дальше что делать? Гаури, похоже, вошел в роль учителя и продолжил вдохновенно вещать: — Дальше можно переходить к самому главному. Выбери позу. Мне нравится, когда девушка сверху… «Оно заметно, если вспомнить, как легко ты подчиняешься Лине». — … лежишь себе, расслабляешься, а она на тебе скачет. Но все обычно не заморачиваются и занимаются любовью в самой простой позе: когда мужчина сверху. Еще можно посадить девушку себе на колени и… — Это физически возможно? — усомнился Зелгадис. — Я не пробовал, — Гаури пожал плечами. — Друзья рассказывали. «Какие же у тебя друзья?!» — Еще можно со спины, девушка встает на четвереньки, и ты ей сзади… — Я понял! Не продолжай! Гаури вещал с совершенно невозмутимым видом, будто они обсуждали вовсе не секс, а… фехтовальные приемы! Его щеки ни разу не порозовели даже чуть-чуть. Если подумать, Зелгадис вообще никогда не видел, чтобы Гаури краснел. Дополнительный повод задуматься. Сам-то Зелгадис уже пылал, воображение рисовало картины одну жарче другой. Вот Амелия сидит на нем, и он проводит пальцами по ее обнаженной груди. Наверняка у нее гладкая шелковистая кожа… Нет, надо думать о чем-нибудь несексуальном! Например, о статуе плодородия Зоамельгустара, которую им к свадьбе презентовала Мартина. Но даже воспоминание об этой жуткой фигуре не помогло. — Господин Зелгадис, у вас кровь носом идет. У Зелгадиса упало все, что встало. Этот ненавистный вкрадчивый голос! Кошмар. Нет, катастрофа! — Привет, Ксел! — благодушно произнес Гаури, помахав рукой предусмотрительно зависшему под потолком Кселлосу. Что ж, таким образом он смог защититься от кулаков Зелгадиса, но не от заклинаний. Ладно, от заклинаний тоже. Когда Зелгадис метнул ледяную стрелу, Кселлос скрылся в астрале, и магический заряд ударился в потолок. На головы Зелгадиса и Гаури посыпалась каменная крошка. — Я бы вам не советовал так опрометчиво разбрасываться заклинаниями. Вряд ли ваша невеста обрадуется, если вы разрушите ее дворец, — заметил Кселлос, появляясь рядом с Зелгадисом. — Верно, Зел, не бери дурной пример с Лины, — Гаури выплюнул побелку и громко чихнул. — Какого хрена?! Зелгадис дал себе зарок обязательно заставить Лину обучить его «Рагна Блейду». Чтобы задать Кселлосу хорошую трепку. — Хрен тут очевидный, — Кселлос широко улыбнулся. — Я пришел на вашу свадьбу. Хотя вы меня и не пригласили. Так друзья не поступают. — Угу, угу, некрасиво, — поддакнул Гаури. — Он мне не друг! — рявкнул Зелгадис. — Ну вот, — разочаровано протянул Кселлос. — Я-то думал, что приглашение просто где-то затерялось. На самом деле Амелия действительно предложила пригласить Кселлоса, ведь «он наш боевой товарищ». Зелгадису потребовалась вся его сообразительность, чтобы привести сто и один аргумент против. Следовало ожидать, что Кселлос притащится и без приглашения. Придется смириться с его присутствием, иначе вместо свадьбы они рискуют получить масштабную битву с разрушением столицы. — Ладно, считай, я тебя пригласил, — процедил Зелгадис сквозь зубы. — Я покажу тебе свободную гостевую комнату. — Очень любезно с вашей стороны, — пропел Кселлос. — Но я полагаю, вам тут требуется помощь. Он поднял с пола одну из книг с пикантным названием «Игры в ванной». — Как друг жениха, я просто обязан оказать вам всестороннюю поддержку. Нет, не катастрофа. Апокалипсис. — Мне не нужны твои советы, — прошипел Зелгадис. — Зря ты так, Ксел же мазоку, значит, наверняка знает много всяких штучек, — глубокомысленно заметил Гаури. Кселлос картинно раскланялся. — Себя хвалить, конечно, некрасиво, но могу сказать, что в интимной сфере у меня большие познания. — Да ну? — с издевкой осведомился Зелгадис. — Еще скажи, что мазоку занимаются сексом! — Мы же должны изучить все аспекты жизни, чтобы лучше маскироваться под людей, — невозмутимо изрек Кселлос. — У меня даже соответствующий орган есть. Показать? — Давай! — заинтересовался Гаури. — Избавь нас от этого зрелища! — Зелгадис едва удержался, чтобы не закрыть глаза ладонями. — Иди вон, Филии своего дружка показывай. «И она расплющит его всмятку булавой». — И ей покажу, — легко согласился Кселлос. — Когда она будет морально готова. Он явно не собирался уходить, пока не доведет кого-нибудь до белого каления. Зелгадис догадывался, что этим кем-то будет он. — Каюсь, я немного вас подслушал, прежде чем появиться, — Кселлос небрежно отбросил эротическую книжку. — Господин Гаури говорил очень умные вещи. — Умные? Я? — просияв, Гаури горделиво подбоченился. — Да, я такой! Зелгадис демонстративно заткнул уши, но все равно слышал разглагольствования Кселлоса. — Но вы кое-что не учли, господин Гаури. Секс — это искусство! Просто помять грудь и потом вставить в положенное место свой нефритовый жезл — скучно, банально, неэстетично! Зелгадис вытащил пальцы из ушей, все равно не помогает, а Кселлос может сказать что-то дельное. Чем Шабранигдо не шутит. — Для начала следует научиться виртуозно делать куннилингус, — объявил новоприбывший эксперт. — Чего? — округлил глаза Гаури. Кселлос объяснил. Доходчиво. С подробными примерами. У Зелгадиса чуть голова не задымилась. — Так вот как оно называется, — Гаури ударил кулаком по ладони. — Ты это делал?! — Зелгадис расслышал в собственном голосе истеричные нотки. — Вроде бы, — Гаури поскреб лоб. — Плохо помню. Надо будет рассказать Лине, что я выучил такое умное слово. — Не стоит, — буркнул Зелгадис. — Еще очень пикантно использовать сливки или жидкий шоколад, — продолжил лекцию Кселлос. — Зачем? — Зелгадис почуял неладное. — Нямка, — протянул Гаури. — Наносите на ее кожу сливки и слизывайте, — проворковал Кселлос. — Очень медленно. Гаури эта часть особенно понравилась, у него аж слюнки потекли. Зелгадис тоже был готов захлебнуться слюнями, но по другому поводу. — Но чтобы сделать вашу первую брачную ночь совершенно незабываемой, нужно проявить фантазию, — тоном торговца, рекламирующего свой товар, произнес Кселлос. — Я знаю, лепестки роз, свечи, — Зелгадис даже немного приободрился, хоть в чем-то он разбирался. — Нет, нет, слишком пошло! — отмахнулся от него Кселлос. — Ролевые игры! Вот что приведет вас к умопомрачительному оргазму! Когда Кселлос широко развел руки, Зелгадису послышалось: «Та-дам!». Поверх горы книг появились странные наряды. — Думаю, госпожа Амелия будет очаровательно смотреться в этом, — Кселлос приподнял маленькое черное платье с белым кружевным передником. — Ей пойдет роль милой горничной. Проклятое воображение мгновенно включилось и нарисовало для Зелгадиса заманчивую картину. Амелия в обтягивающем платье наклоняется к нему и спрашивает сладким голосом: «Чего изволите, хозяин?». — Или вот это, — Кселлос вошел в роль искусителя. Он показал Зелгадису усеянные бисером лифчик и трусики-веревочки, к которым крепились шаровары из прозрачной ткани. — На всю ночь она будет вашей любимой наложницей, — и добавил, перебирая в руке… кандалы? — Которую можно слегка наказать… — А это что? — спросил Гаури, тыча пальцем в корсет из черной кожи. — О, мой любимый костюм Суровой Госпожи, — Кселлос подхватил тоненькую плетку и хлестко ударил ей по воздуху. — Представьте, как вы опускаетесь перед ней на колени, и она ставит на вашу спину изящную ножку в сапоге на шпильке. — Я читал про БДСМ, — процедил Зелгадис. — Что тут может быть приятного? — Эх, какой вы еще наивный и невинный, — протянул Кселлос. — Приправленное болью удовольствие приобретает особый пикантный вкус. Как специя в супе. — Лина и так меня все время бьет, — пожаловался Гаури. У Зелгадиса уже кипели мозги. Сеновал, куннилингус, сливки, плетка. Все смешалось. Пока Гаури продолжал разглядывать наряды и засыпать Кселлоса вопросами, Зелгадис отвернулся к стене. Спрятав лицо в коленях, он погрузился в пучины мрака, тлена и безысходности. — Господин Зелгадис! Ау-у-у! — Кселлос постучал Зелгадиса посохом по плечу. — Вернитесь к нам! — Отвалите, у меня экзистенциальный кризис, — огрызнулся тот. — А это заразно? — испуганным шепотом спросил Гаури. — Проще говоря, у него не стоит, — с готовностью пояснил Кселлос. — Жуть! Зел, что же ты сразу не сказал?! Я знаю один семейный рецепт… И тогда Кселлос, наконец, получил то, ради чего затеял весь разговор: чистую, как спирт после тысячной перегонки, приправленную горчинкой смущения и сладостью негодования ярость Зелгадиса. Вах. Вкусняшка. *** В это же время в комнате Амелии избранное девичье общество сходило с ума. — Да я никогда! — истерично вопила красная, как спелый помидор, Лина. — Я ничего об этом не знаю! С чего ты вообще взяла, что у меня есть опыт в подобных делах?! Я — приличная девушка! За ее спиной на диване в глубоком обмороке валялась Сильфиль. Принцесса Грация, она же печально известная Нага Змеюка, заливалась демоническим хохотом, периодически приговаривая: — Он засадит тебе по самые гланды! Жуткая, дикая боль! Хо-хо-хо! Рядом бесновалась Филия. — Жрица должна блюсти чистоту! Как только он к тебе полезет, врежь ему булавой промеж ног! Затем плеткой его! Плеткой! Чтобы мерзкий мазоку взвыл от боли! — Зел вообще-то не мазоку, — без особой надежды поправила ее Амелия. Но Филия проигнорировала ее замечание, полностью погрузившись в фантазии о том, как будет наказывать некого всем известного мазоку. Тяжко вздохнув, Амелия прикрыла лицо рукой. Похоже, спрашивать перед первой брачной ночью совета у сестры и подруг было не лучшей идеей. Неужели все-таки придется обращаться к Мартине? Нет, нет и еще раз нет! Такого позора Амелия не переживет. Оставалось надеяться, что Зелгадис хоть немного разбирается в постельных делах. Хотя интуиция и банальная логика в один голос подсказывали, что о сексе он знает еще меньше самой Амелии. Может быть, стоит почитать дамские романы? Там есть хоть какое-то описание процесса… Вдруг снаружи донесся грохот. Дамы, все бывалые путешественницы, разом прекратили вопить и бросились к окну. Сильфиль даже очнулась от обморока. Над правым крылом дворца столбом поднимался дым. «Там же библиотека! И Зел!», — ужаснулась Амелия. Она первая вылетела в окно, остальные — за ней. В комнате осталась только Нага. Она извлекла из складок белой мантии флягу и жадно припала к горлышку. Чем был хорош дворцовый наряд, так это тем, что там можно было легко спрятать выпивку! Когда девушки добрались до места, перед ними предстала здоровенная дыра в стене библиотечного флигеля. Из груды камней торчали скрюченные ноги и дымящаяся пятая точка Гаури. Над побоищем стервятником парил Кселлос. А на самом большом валуне гордо стоял Зелгадис. Для завершения образа мстителя ему не хватало только развевающегося за спиной плаща. — Что тут произошло? — спросила у него Амелия, хотя уже подозревала, что. — Ничего, — процедил Зелгадис. — Твоя работа, мусор?! — взревела Филия и зашвырнула в Кселлоса булавой. — Это секрет, — со сладкой улыбочкой сообщил он, уворачиваясь. Лина кое-как вытащила Гаури из-под завала. Тот не особо пострадал. Иммунитет идиота сделал свое дело. — Представляешь, я сегодня был этим… как его… экспертом! — весело сообщил он Лине. — Давал Зелу советы в… Пусть и не каменный, но все еще крепкий кулак Зелгадиса врезался ему в солнечное сплетение. Засипев, Гаури согнулся пополам. — Эй, только я имею право бить Гаури! — возмутилась Лина. — Милый Гаури! — пискнула Сильфиль и поспешила вызвать лечащую магию. Амелия решила, что во всем, как всегда, виноват Кселлос. Хорошо хоть взорвался не весь дворец. *** Через несколько дней стоя рядом с Амелией возле их монструозного брачного ложа, Зелгадис честно покаялся во всех грехах. — Я не слишком хорош в сексе, поэтому давай изучать его вместе! — не глядя Амелии в глаза, он протянул ей стопку книг. Она улыбнулась. — Честность — это хорошее начало для брака. Со Справедливостью, которая пылает в наших сердцах, мы освоим все сложные позы! — Отлично. Тогда первый вопрос… Во дворце можно найти сеновал?