Лейлу не вернуть… Но… Лейлу можно заменить…
— Чёрт… — выдохнули практически все члены гильдии, чувствуя все эмоции Люси в момент отказа от прогулки и понимая, что именно они довели и продолжают доводить её до того, чтобы та не думала о своей обычной подростковой жизни. Водолей хоть и пыталась исправить это, разрешив Хартфилии заниматься физкультурой, более раскрепощая её, но даже тогда она где-то глубоко в мыслях понимала, что того человека, которого они сделали из Люси, уже не исправить. Сейчас она почему-то хотела отчаянно цепляться за последние ниточки, что связывали её с этой обычной жизнью школьницы, но, как ни посмотри, выбор у неё особо не велик. Она всегда жертвовала своим благополучием ради других. Поэтому она спрятала все фотографии матери в коробку и отдала их Водолей. Поэтому она не жаловалась, если её оставляли одну дома, в тёмной квартире. Поэтому она приняла Тельца и Льва, показав им, что жить можно не только в страданиях о содеянном и вечной ненависти к себе. Поэтому она так злилась, когда другие зодиаковцы не рассказывали ей о своих проблемах. Поэтому она вопреки своему состоянию пошла на то задание со спасением заложника. Поэтому ей было так больно и обидно, когда они умолчали о том всплеске, и именно поэтому она извинялась полночи, а потом получила от Скорпиона за свою беспечность. Они сами сделали из неё такого человека. Каждый хотя бы чуть-чуть, но подстроил Заклинательницу под себя, в какой-то момент забыв, что она ещё совсем ребёнок. А когда они опомнились, было поздно: она стала «тем самым Заклинателем», которого так хотели видеть те, кто состоял в группировке изначально. Они жалели и были рады одновременно. И это их бесило, а в голове до сих пор иногда всплывал тот диалог, с которого всё и началось: «— Лейла не хотела так, она просто просила позаботиться о своей дочери после смерти. Она знала, что болезнь в конце концов поглотит её, а Джуд не выдержит такой утраты, — сказал Рак, поправляя очки на переносице и хмурясь. — У нас нет выбора, или ты и правда хочешь искать нового Заклинателя? — возмутилась Водолей, сжимая руки в кулаки, а её собеседники чувствовали отчаяние в её голосе. Она вернулась из путешествия совсем недавно, а буквально несколько часов назад она привела Люси к себе и уложила ту спать, а потом к ней и Скорпиону пришёл Рак, чтобы поговорить. — Ты действительно хочешь уехать отсюда к чёрту на куличики и вручить свой ключ другому человеку, забыв всё то, что нам сделала и дала Лейла? Люси ведь вся в мать, нам нет нужны ехать куда-то! — Мы не можем так, но и уезжать отсюда и бросать её в одиночестве тоже не можем, — Скорпион тяжело вздохнул, сжимая свой ключ в руке. — Но мы также не сможем скрыть своего происхождения от неё, и в конечном итоге она обо всём догадается и может нас не простить. Тогда не проще ли и правда сделать так, как говорит Водолей?.. — Но вы же понимаете, что мы делаем это не ради Лейлы? — спросил Рак, складывая руки на груди. — И чего будет стоить её статус? Даже если на ней уже и есть знак Заклинателя, который поставила она, чтобы защитить дочь, это не отменяет того факта, что мы хотим воспитать из её ребёнка не просто Заклинательницу, а лучшую Заклинательницу. И в будущем ей придётся убивать. Мы правда хотим сделать что-то подобное? — Рак, давай ты не будешь себя обманывать, потому что понимаешь нас как нельзя лучше, — твёрдо сказала Водолей, обхватывая свои локти. — Нет. Выбора. Но я сама займусь её перевоспитанием. — Хорошо, — мужчины со вздохом кивнули.» «Люси, иди, пожалуйста, ты заслужила отдохнуть и повеселиться», — умоляюще раздалось ото всех сразу, заставляя девушку от боли в голове пошатнуться и стукнутся плечом о подставленное плечо Нацу. Драгнил так широко и по-дружески улыбнулся, хватая одноклассницу за запястье и таща за собой, что ей стало очень тепло. А когда МакГарден обняла подругу, понимая, что та всё же решилась повеселиться со всеми, она не сдержала слёз, удивляя Нацу, Леви, Эрзу и Джувию, которые обеспокоенно начали вертеться вокруг неё, не понимая причину для таких эмоций. А Драгнил в тот момент осознал очень важную для себя вещь — ему не хотелось видеть таких эмоций у одноклассницы. Только не у той одноклассницы, которая чуть не прирезала, а её рука даже не дрогнула. Только не у той одноклассницы, у которой временами появлялась самая милая на свете улыбка. Только не у той одноклассницы, которую он захотел сделать… только своей?..* * *
— Я же десять минут назад объясняла, как решаются подобные уравнения? Почему ты ничего не запомнил? — негодовала Хартфилия, с учебником стоя над душой у Драгнила, который сдерживал себя от того, чтобы не психануть, не откинуть тетрадь с карандашом и не уйти куда-нибудь подальше. Он правда сдерживался из последних сил и не хотел сделать так, потому что тогда Люси ушла бы домой, а ему хотелось побыть с девушкой ещё подольше. Ещё хотя бы час. От неё приятно пахло, а голос, иногда скатывающийся на непонятное бормотание, шёпот или крик, был лучше всего того, что он слышал ранее. И все те вещи, которые ранее казались ему неприятными — история, английский, японский или так же математика — преобразовывались от её слов и приобретали что-то особенное. И ему хоть и казалась странным такая привязанность и желание заграбастать эту особу в единоличное пользование, он ясно осознавал, что, сделав так, навсегда перечеркнёт их хорошее отношение. Так не хотелось. Ему и правда не хотелось рушить то, чего он уже добился своими силами (пусть и не самыми честными), и понимать, что ради получасового удовольствия в конце концов он вызовет лишь слёзы и презрение к себе. И тогда он будет думать, что смерть, наверное, была бы лучше, чем взгляд, полный отвращения. — Это сложно, — простонал Нацу, лбом со всей силы ударяясь о стол. Заклинательница вздохнула и посмотрела на время. Она торчала у парня уже около пяти часов, пытаясь вдолбить в его голову хотя бы немного математики после курса истории. Половину он более-менее понял, но остальное вообще не поддавалось его логике, потому что «Зачем в алгебре столько букв, если там уже есть цифры? Ещё и знаки какие-то непонятные добавили». Люси на этот комментарий со вздохом закрыла глаза ладонью, считая до десяти и пытаясь успокоиться. — Надо было начинать учить её не сейчас сразу кучей, а с момента, как мы вообще начали всё это проходить, — заметила Хартфилия, собирая свои вещи в школьную сумку. — Ты куда? — дёргаясь от подозрительного копошения за спиной, спросил Нацу, резко выпрямился и уставился на девушку. Люси ответила ему удивлённым взглядом. — Как «куда»? Ты время видел? Скорпион не простил меня настолько, чтобы я приходила позже восьми без веской на то причины, — она поморщилась. Прошло около двух недель с того инцидента, когда Заклинательница сорвалась и поругалась почти со всеми зодиаковцами, и один их них всё ещё вспоминал это Хартфилии, если она опаздывала или где-то задерживалась, пусть даже с предупреждением. Даже Водолей была несколько удивлена такому поведению, но сделать ничего не могла. Ну, или просто не хотела, потому что такой властный и очень заботливый Скорпион ей жутко нравился. Дева же всё также оставалась сторонним наблюдателем, но ей почему-то стало казаться, что Люси даже с ней вела себя несколько по-другому. Она проявляла гораздо больше заботы и внимания и помогала, если выдавалась свободная минута, а ещё действительно стала слушать Водолей во всём, что бы та не сказала ей. «Это… Пугает, наверное», — в какой-то момент подумала она, замечая, что Заклинательница покорно кивала, выслушивая все просьбы-приказы. — Я провожу, — Нацу встал и с блаженной улыбкой потянулся. Люси на секунду зависла, наблюдая за тем, как под кожей на руках и тканью футболки начали перекатываться мышцы плеч и спины, а потом вспыхнула, осознавая, на что именно она сейчас смотрела, и резко отвернулась. Хоть Хартфилия и не относилась к тем людям, кто до последнего стал бы отрицать свою конкретную симпатию к определённому человеку, но почему-то именно симпатия к Драгнилу была под запретом. Ей не хотелось думать о чём-то сопливо-романтичном именно в отношении этого парня, потому что она понимала, что такого ей точно не светит. Потому что Нацу, как Люси казалось, не умел быть романтиком, Она видела его несколько раз, когда он в обнимку гулял с очередной девчонкой, вышагивая по улицам вместе с ней, беззаботно лапая её и торопя к себе. Заклинательница не хотела так, хотя уже удостоилась чести быть облапанной одноклассником. И ей, наверное, просто везло, что Драгнил не трогал её грудь, ограничиваясь только ягодицами и талией. Тогда ей совсем не хотелось быть раскрытой таким позорным способом. Она даже просила в то время Деву или Водолей немного поднять бинты, чтобы парень точно не ощутил ничего под широкой кофтой. — Погнали или ты хочешь у меня остаться? — щёлкая пальцами перед носом девушки и широко усмехаясь, поинтересовался Нацу. Люси, слабо треснув его в живот, смахнула волосы с плеча и направилась к выходу. — Ещё чего… Чтоб я у тебя осталась, совсем мозги в желе превратились от алгебры, что ли… — смущённо пробормотала она под нос, а затем повысила голос, — ты можешь не утруждать себя подобными действиями и лучше учи уроки на завтра, — Хартфилия хмыкнула, повернув голову к следующему за ней парню, что, дойдя до лестницы, съехал по перилам на первый этаж. — Ну, не-а, ты вроде как моя девушка, поэтому я провожу тебя, — Нацу пожал плечами, доставая с вешалки куртку Люси и помогая ей её надеть. Заклинательница удивлённо приняла помощь, чувствуя, что где-то её дурят. Или пытаются дурить. Или… проявляют внимание? Хартфилия прикусила щёку с внутренней стороны, хмуря брови и обуваясь, после чего застёгивая куртку и поправляя вывернутый капюшон. Она хотела спросить. Очень хотела, но почему-то думала, что так выставит себя идиоткой. Она на что-то надеялась? «Глупости». — Вы надолго, молодой господин? — вежливо поинтересовался высокий мужчина в смокинге — своеобразный дворецкий и персональная всё ещё действующая нянька парня, как поняла из рассказов Люси. — Ну, где-то полчаса, и я вернусь, но могу задержаться, в общем, не парься, — наспех натягивая верхнюю одежду и кое-как завязывая шарф на шее, Нацу, скача на одной ноге и обуваясь, вытолкал Люси на улицу, выпрыгивая следом и говоря дворецкому о том, чтобы тот не переживал и не ждал, если он всё же не придёт. — И всё же ты с ним груб, — Заклинательница надула губы, поправляя сумку на плече и выходя на тротуар. На улице было темно, дорогу освещали лишь фонари, а небо скрылось за тяжёлыми тучами, которые так и говорили, что скоро будет снег. — Не, он уже привык, — отмахнулся Драгнил, окончательно застёгиваясь и выпрямляясь. Он заметил, что Люси несколько секунд как-то завороженно смотрела в небо, будто что-то ища там, и сам поднял взгляд, но в итоге ничего не понял и повёл девушку в сторону её дома. — Кстати, я вот всё хочу спросить, — спустя пару минут молчания неуверенно начала Хартфилия, не совсем понимая, располагала ли обстановка к разговору, — то есть тебя реально устраивает такое? — Какое «такое»? — Нацу вопросительно глянул на спутницу, совершенно не понимая, о чём она спрашивала. — Ты зовёшь меня своей девушкой, но при этом ты… эм… как бы это сказать, — Люси покраснела и отвернулась. — Ещё до твоего похищения ты лапал меня, а сейчас… Ну, ты просто называешь меня своей девушкой. Зачем? То есть, ты ведь популярен и у тебя много вариантов… — Так тебе не нравится то, что я к тебе не лезу? — парень широко усмехнулся и схватил Заклинательницу у локтя, вынуждая ту остановиться и повернутся к нему лицом. — Это так мило, что ты беспокоишься о подобной чепухе. — Нет, это не так, — повысила голос она, ярко вспыхивая и пытаясь выдернуть руку. — Меня раздражает, что ты называешь меня своей девушкой. Это в какой-то степени ограничивает меня в действиях. Я не любезничаю с парнями, как ты мне тогда и сказал, занимаюсь с тобой в ущерб своему свободному времени, а ты так просто зовёшь человека своей девушкой и… Я не понимаю. — В смысле? Люси, слушай, я иногда и правда не догоняю того, о чём именно ты мне пытаешься сказать, — Нацу вытянул губы уточкой, мысленно наслаждаясь до невозможности покрасневшим лицом одноклассницы. Он и сам не понимал, почему называл её своей девушкой и ничего не предпринимал, даже не пытался оправдать это её «звание». Не приставал, не лез со поцелуями, не приглашал на свидания. Всё, чем они занимались — домашка после школы по несколько часов в день почти ежедневно (со знаниями у парня действительно было не ахти). Ну, и ещё он часто ходил с ней после школы по её делам под предлогом того, что ему было жу-у-утко скучно (однако Люси, как и обещала, не брала парня на задания и собрания (всё ещё угрожала расправой от Тельца), да и вообще очень редко пускала к себе в дом). Правда Грей и Гажил начинали беситься от того, что их друг кинул их ради девушки, хотя потом они удивлённо переглянулись от собственных слов и поняли, что раньше их ради девушки не бросали. Редфокс предположил тогда с усмешкой, что всё это из-за любви, но Нацу отмахнулся, сказал, что они ничегошеньки не знают и не понимают, и смылся за раздражённой этим фактом Люси. Ей и правда не нравилось, что к ней так прицепились и, похоже, совершенно не хотели отцепляться. — Это не удивительно, ты ведь такой глупый, — буркнула Хартфилия и высвободила руку, когда хватка ослабла. Драгнил чуть прикрыл глаза, чувствуя какую-то непонятную нежность в груди. На улице было довольно темно, потому что часы показывали где-то около половины восьмого, а фонарный столб они прошли, из-за чего свет отдавался лишь эхом, но Нацу чётко видел, что Люси сделала очень милое выражение лица. Из-за этого порыва он, чуть сомневаясь в своих действиях, совсем мягко, дрожащей рукой обхватил её за подбородок и поднял лицо выше. Карие глаза вопросительно уставились на него, а голова чуть наклонилась к плечу. — Чего ещё? — Заклинательница не особо понимала тихого Драгнила, потому что не могла его «читать». Да и относился он к тому типу людей, мысли и действия которых понятны только после того, как они откроют рот или начнут что-то делать. — Чёрт, я сейчас так захотел тебя поцеловать, прости, — обречённо простонал парень, отпуская подбородок застывшей Люси. Когда через несколько секунд до неё дошло, что ей сказали, она в очередной раз вспыхнула и хотела было разозлиться за подобные слова и близость к ней, но, задрав голову, замерла. Смущённый и краснеющий настолько, что было видно даже в темноте, Нацу показался ей чем-то из ряда вон. Непривычно тихий, непривычно смущённый, непривычно… не Нацу. Сердце пропустило один удар, а щёки обдало жаром. Люси, сама не понимая, что творит, привстала на носочки и, чуть притянув парня вниз и зажмурившись, коснулась его щеки в лёгком каком-то детском поцелуе. Их взгляды снова встретились, и Хартфилия опустила голову, чувствуя, как губы пылали, а она ощущала вкус кожи парня. «Сладко…» — Т… так… — заикаясь от смущения, начала она, — т-так нор-рмально?.. — Д-да, вполне, — в прострации ответил Нацу и повёл Люси дальше, крепко держа её за руку и чувствуя, что его пальцы сжимали также сильно, а голова у спутницы была опущена вниз. Однако парень готов был поклясться, что у неё сейчас именно то смущённое милое выражение лица, которое он так жаждет увидеть. В тот вечер опять пошёл снег.