Орбита страха

Приподнимаясь на локти и ища надоедливый будильник на тумбочке, Сонгю пытается вспомнить какой сегодня день, где он находится и почему у него так сильно болит голова. А голова болит неслучайно — вчерашние посиделки за карточной игрой дают о себе знать. Когда несчастный прибор найден и отключен, Гю бросает взгляд на соседнюю кровать, где небрежно накрывшись одеялом, спит Ховон, сжав в руке какой-то передатчик. Сонгю всегда заводит будильник на час раньше обычного и постоянно удивляется стойкости Хои, который не замечает противного звона. Каждое утро раздаётся одна и та же надоедливая мелодия, и все на что способен Хоя, так это натянуть одеяло повыше и продолжить спать, как ни в чём не бывало. В каюте немного холодновато, Гю ёжится, натягивая штаны и рубашку, которую не мешало бы погладить, потому что после вчерашнего у неё до ужаса мятый вид. Он медленно идёт в ванную, где долго смотрит в зеркало, разглядывая своё бледное лицо. И эта бледность – явное следствие неимоверной усталости, нехватки сна и витаминов. Но их рейсы продлятся ещё как минимум месяц, поэтому на отдых рассчитывать не приходится. Сонгю умывается холодной водой, чувствуя, как по телу проходит дрожь, сжимается и разжимается каждая клеточка его тела. Он проводит мокрой рукой по волосам, устало выдыхая, и вытирает лицо и руки полотенцем. Когда он выходит из ванной комнаты, то Хоя, уже успевший скинуть на пол своё одеяло, продолжает спать, даже не подозревая о том, что Сонгю давно встал и теперь удивляется его умению засыпать как угодно, где угодно и когда угодно. Да и вообще Ховон всегда славился своей стойкостью, хладнокровностью и сдержанностью. Даже, когда «само спокойствие Сонгю» выходил из себя, готовый рвать и метать, Хоя клал руку ему на плечо, говоря глазами, что не стоит тратить нервы зря. Таков был Ховон, помощник и по совместительству лучший друг Сонгю, капитана межзвёздного лайнера «Calm-7». Они познакомились давно, когда им обоим было всего по шестнадцать лет. Тогда они попали в правительственный отряд, где тренировали людей для службы на звёздных лайнерах. Они не были военными и даже не шпионами, но их работа была куда более опасна. Можно сказать, они исполняли роль политических курьеров, которые доставляли особо опасные грузы из одной части галактики в другую. Учились они долго, проходя изнурительные тренировки, которые потом оказались очень кстати. Сонгю, благодаря своей стойкости и умению быстро принимать верные решения, стал капитаном судна, на котором они служат до сих пор. В подчинении у него немало народу, и даже его лучший друг, на которого можно положиться во всех случаях. Жизнь у них не скучная, но и не особо интересная, ведь большую часть времени они проводят в открытом межгалактическом пространстве, бороздя просторы всей вселенной. Домой, на Землю, они возвращаются очень редко, и лишь для того, чтобы передать груз. А в редких случаях – в увольнительную. Такая жизнь иногда изрядно треплет нервы, но, как известно, ко всему привыкаешь. И они привыкли. А сегодня с утра очень тихо: длинные коридоры третей палубы молчат; Сонгю слышит лишь свои шаги. Он идёт размеренным шагом, осматривая светлые стены, и думает о том, что если бы они не держали сегодня курс на Землю, то он вообще бы проспал до двенадцати дня по земным меркам. И вообще, он уже даже и не помнит, когда спал больше пяти часов, не вскакивая ночью, даже во сне беспокоясь за состояние экипажа и корабля. На своё удивление на первой палубе, в смотровой, он находит Дону, который сидит с кружкой в руках, уставившись в окно. Вид у него не из лучших, наверное, на нём тоже сказались последствия вчерашней ночи. -Ещё полчаса до подъёма, почему не спишь? - Сонгю подходит к столу, на котором разложены карты и оставлена пара разрезанных яблок. -Меня разбудил странный шум, и я пошёл посмотреть. Оказывается, это на орбите два корабля столкнулись, не сумев поделить одно место на стоянке, - Сонгю тихо смеётся. Они сейчас находятся на межзвёздной стоянке, на орбите одной из планет системы Юто. Здесь обычно очень тихо и спокойно, никаких происшествий, но, видимо, сегодня не совсем спокойный день. - Приказ видел? -Видел, - тяжело вздыхает Сонгю и усаживается на стул рядом с Дону. - Лучше б даже не начинал читать. Одно расстройство. Дону усмехается, потому что когда Сонгю чем-то недоволен, то со стороны это кажется весьма забавным: он хмурится, надувает губы, громко сопит и что-то тихо бубнит себе под нос. -Да ладно тебе, одним шалопаем больше, одним меньше, - он улыбается и допивает содержимое кружки. Сонгю на него уже не смотрит, погрузившись в свои мысли, тщательно обдумывая, как бы ему избавится от нежелательных проблем. Но, видимо, никак, потому что если начальство что-то приказало, то следует это выполнять — тут уж никуда не денешься. Дону, который на лайнере работает врачом (а по совместительству и главной мамочкой), удаляется, ничего не сказав напоследок капитану. Просто он давно знает, что Гю не любит вмешательств со стороны других лиц, а если и такие и появляются, то он быстро даст понять, что главный тут он и справится самостоятельно. *** От гиперпрыжка в пространстве, а может и от выпитого алкоголя, Сонгю чувствует лёгкую тошноту и головную боль, когда они, наконец, достигают поверхности Земли и готовятся зайти на посадку. В межгалактическом порту все уже суетятся, ведь на Землю прибыл один из лучших лайнеров, который нужно быстро и качественно обслужить, тем более задержатся они тут ненадолго. Хоя, уже успевший привести себя в порядок, кашляет в кулак, прикрывая глаза, а потом смотрит на капитана, который невозмутимо ждёт посадки. А в голове его сейчас мысли явно о другом, а именно о том, что сегодня они окажутся в открытом космосе уже с новыми членами экипажа на борту. Приказ поступил свыше ещё вчера, после чего Сонгю помрачнел, а впоследствии принял на грудь шесть рюмок крепкого виски. Новых ребят Сонгю не жалует, потому что они ещё юнцы, за которыми нужен глаза да глаз, ведь если не уследишь, то потом хлопот не оберёшься. Такую ответственность Сонгю явно не переносит, пытаясь от неё уклонится любым способом, но на этот раз у него не получилось. -Не строй такую кислую мину, на тебя смотреть страшно, - наконец изрекает Хоя. Сонгю молчит, недовольно поджав губы. - Ты своим видом даже смерть напугаешь. -Я капитан. Я должен быть строгим. -Капитан он, - передразнивает Ховон. - Вспомни себя, когда впервые попал на это судно. Ты ничем не отличался от них, - Хоя знает, что он прав, только вот Сонгю никак не хочет принимать его слова за правду, потому что он упёртый, как стадо баранов. И дело не в том, кто из них ведёт себя лучше, просто Сонгю чувствует слишком большую ответственность на своих плечах, что является для него непосильным грузом. Он боится, что однажды сломается под этой ношей, а потом будет винить себя всю жизнь, попрекая каждый день. На Земле они пребывают недолго: всего каких-то несколько часов, за которые Сонгю ещё отчётливее понимает, что верховное правительство совсем не заботится о них, как о людях, которых дома тоже кто-то ждёт. Но всё не так, как бы им хотелось. Они успевают сделать лишь глоток свежего воздуха, прогуляться по душному межгалактическому порту, что весь пропитан суетой, да попить кофе, закусив слоёной булочкой в небольшом кафе. Никто из них, конечно, не скажет ни слова о том, что им очень хочется домой, хотя бы на день. Ведь все члены экипажа понимают, что их ждёт очередной тяжёлый рейс, и никто не может знать, чем он закончится. Но, в итоге, все послушно поднимаются на борт лайнера «Calm-7» и занимают свои рабочие места, к которым так привыкли за долгое время работы на этом судне. «Calm-7» - семипалубный лайнер, служащий для быстрого перемещения по межгалактическому пространству и перевозки грузов. Этот корабль был построен по специальному проекту, и никто не знает, сколько секретов он хранит. Исследователи разработали грандиозный проект, чтобы корабль смог совершать гиперпрыжки за наименьший отрезок времени. Нередко эта возможность спасала жизни всего экипажа. «Calm-7» - лайнер будущего — так его называли раньше. *** -Я повторять не буду, - на первой палубе разносится громкий и строгий голос Сонгю, который уверенно читает лекцию новичкам. - Мои приказы выполнять беспрекословно, они не обсуждаются. Никаких лишних действий, необдуманных поступков и прочего, что может поставить под угрозу жизнь остальных членов экипажа. С утра все встают по сигналу, на всё про всё у вас есть двадцать минут. Кто опоздает, получит наказание и останется без обеда. Всем всё ясно? -Да! Хоя слушает нравоучения со сдержанной улыбкой, понимая, что Сонгю настроен более чем решительно и отступать назад не собирается. Он и в молодости-то мягкосердечностью не отличался, хотя, если сказать честно, то он хороший капитан — внимательный, заботливый и преданный своему делу. Он вначале всегда строит из себя властного господина, но потом ослабляет хватку, когда понимает, что новички поняли, как себя нужно вести. -И ещё, - его лицо становится совсем серьёзным. - Не думайте, что если вы попали сюда, то всё будет легко. Наша жизнь полна опасностей, и никто не знает, что ждёт нас за поворотом. Надейтесь только на себя, потому что может так случится, что вы останетесь одни, а помочь вам будет некому, - он делает наклон головой и идёт в рубку капитана, оставляя младших под присмотром Хои. Новички переговариваются, смакуя речь Сонгю, который, к слову, на них произвёл весьма странное впечатление. -Мы распределим вас по отсекам, где вы будете проходить стажировку. В своей каюте вы найдёте комплект униформы и ещё несколько интересных вещей. Работать начнёте после обеда, а пока вас проводят в ваши каюты и расскажут всё необходимое, - после слов Ховона, который, замолчав, сложил руки на груди, новобранцы удалились вслед за несколькими людьми, которые должны были их проводить. Около Хои появляется улыбчивый Дону, который всё это время стоял у двери и слушал наставления, которыми пичкали новичков. -Что думаешь по этому поводу? -Некоторые из них не дурны, да и практически того же возраста, что и мы. Не знаю, почему правительство так долго держало их в запасе, но видно, что они просто избавились от них, как от ненужного балласта, - Дону кивает в знак того, что Хоя прав, и задумывается на некоторое время. На палубе повисает молчание, которое позже первым прерывает Дону: -Но в них что-то есть. Думаю, что они не так уж плохи, как кажутся. С таким капитаном, как наш, новички быстро нахватаются опыта, - улыбается Дону и подмигивает задумавшемуся Ховону, направляясь к лифту. - Пойду к себе, надо написать отчёт о состоянии новобранцев. Хоя так ничего и не отвечает ему, лишь как-то смутно улыбается, а потом поднимается в капитанскую рубку, где Сонгю что-то отчаянно выясняет по громкой связи с техническим отсеком. Хоя решает не вмешиваться и оставить Сонгю наедине со всеми разногласиями, потому что лезть на рожон и так опасно, тем более, если Сонгю не в духе с самого утра. Когда все возгласы утихают, а капитан громко дышит, стуча пальцами по столу, Хоя решает всё-таки начать разговор. Может тогда этому неспокойному существу станет легче? И вообще, такое поведение, характеризующееся всплесками эмоций, не свойственно Гю, ведь обычно он лишь бросает скептические взгляды и молчит, одним только своим видом давая понять, что происходящее ему не нравится. -Куда мы теперь? - интересуется Хоя, вставая за пульт управления, чтобы после всех распоряжений дать сигнал всем отсекам приготовится и вскоре, наконец, начать движение. -В Светлую Туманность, на южный рынок Портсмус. Скажи всем, пусть будут осторожны, сегодня намечается метеоритный дождь. Четыре дня полёта, скачок делать не будем. Хоя передаёт указания и точные координаты нижней палубе, где находятся все пилоты. *** Место, куда они летят, не жалует манерами и гостеприимством. Нам Ухён, успевший переодеться и выйти на первую палубу, внимательно рассматривает чёрное пространство, которое видно из огромного иллюминатора. За все годы, что он тренировался, их выпускали в открытый космос всего дважды, всё остальное время они проводили в симуляторах, где всё хоть и похоже на реальность, но всё же не то. К космосу Ухён питал любовь ещё с детства, с того самого дня, когда отец подарил ему макет их звёздной системы, подробно рассказав о многих вещах. Вскоре отец умер, а мечта осталась, подпитываемая памятью об отце. Так он и попал в правительственную организацию, где их и тренировали. Жаль только, что тренировка затянулась так надолго. Наставники упорно отмахивались, качая головой и повторяя: «Не готов». Ухён не сдавался, покорно ждал своего часа. Конечно, он не думал, что жизнь, которая ему предстояла на лайнере «Calm-7» будет сильно отличаться от его фантазий. На Земле всё было спокойно, под бдительными взглядами старших по званию. Ученики и не знали, каково это - оказаться один на один с трудностями. Ведь здесь, на лайнере «Calm-7», их на каждом углу ждёт опасность, пугающая своей неизвестностью. Когда он поднимает взгляд на рубку капитана, что возвышается над первой палубой, то замечает, как Ким Сонгю расхаживает туда-сюда, разговаривая со своим помощником. О чём они говорят, он не знает, но капитан совсем ему не нравится, хотя в нём есть какая-то искра, которая наводит Ухёна на мысли о том, что этот человек не так-то прост, как кажется. Да и у него приличный опыт за плечами. Сколько галактик он изведал? После обеда, когда всех опять собирают на первой палубе, Ухён узнает, что начальство определило его на стажировку у помощника капитана. Новость была и хорошей, и плохой одновременно. С одной стороны, он недаром потратил столько лет на тренировки, чтобы стать хорошим управляющим, но с другой, теперь круглый сутки за ним будет следить ещё и сам Ким Сонгю, от взгляда которого становится совершенно не по себе. Увлечённый своими мыслями он даже прослушал, куда определили Мёнсу и Сонёля – его друзей и товарищей ещё с давних лет. Но время было беспощадно, и вскоре он оказался в капитанской рубке. В голове полный бардак, всё смешалось в кучу. Благо его наставник выглядит более добродушно, даже как-то радостно. Это уже хорошо. -Твоя задача: следить за выполнением команд, за порядком и курсом корабля. Одна оплошность, и мы все можем погибнуть. Но, это в худшем случае, - в конце своей фразы Хоя смеётся, не обращая никакого внимания на Сонгю, сверлящего его взглядом. -А в лучшем? - всё-таки решается поинтересоваться Ухён. -А в лучшем - вот этот недовольный дядя нас хорошенько отругает и заставит драить палубу, - Сонгю сжимает кулак, когда слышит подкалывания своего друга, но ответить на них не решается, потому что надо сохранять свой непоколебимый вид. - Садись на моё место, нам пора в путь. Ухён сначала теряется, но потом видит хороший настрой Хои и решает, что ничего страшного случиться не должно — он справится. За то время, что они находились в пути, Ухён слышал, как Сонгю уже успел накричать на парочку провинившихся. Он решил не возникать, но когда Хоя вышел, чтобы что-то проверить, то Сонгю тяжело выдохнул и сказал, будто в пустоту: -Иногда самый жестокий путь является самым правильным, потому что именно в конце него ты осознаёшь, что всё сделал верно, - Ухён промолчал тогда, но слова запомнил, а потом долго крутил их в своей голове перед сном, пока окончательно не заснул. *** -Без команды Ли Ховона корабль никому не покидать и ничего не предпринимать. Оставайтесь на местах и продолжайте работать, - пока Сонгю говорит, Ухён видит, как беспокойно теребит край своего пиджака Сонёль, который должен пойти с Сонгю и ещё с несколькими членами экипажа на это задание. Они уже два часа блуждают вокруг орбиты станции Портсмус, которая в большей своей части является пиратским рынком. Ухён знает об этом месте не понаслышке, ведь его отец много рассказывал ему про такие места. В глубине души Ухёну тоже хотелось бы пойти на это задание, чтобы посмотреть на представителей других рас, которых он до этого не видел, но он должен был оставаться с Ховоном и выполнять указания. В капитанской рубке немного душно, а ещё очень тихо, лишь иногда это спокойное состояние прерывает писк какого-нибудь датчика. -Чаю хочешь? - Ухён вздрагивает, оборачиваясь. Хоя протягивает ему кружку. - Скучно у нас, знаю. Но скоро и к этому ты привыкнешь. -Спасибо. Долго они пробудут там? - Ухён не знает, что именно они ищут на пиратском рынке, да и вообще их и не посвящали в дела высшие, но сейчас его лишь волнует, как там справится Сонёль, который с утра выглядел не самым лучшим образом. Конечно, Ёль как всегда улыбнулся, сказав, что всё будет в порядке, Нам с настороженностью на него посмотрел, решив, что на этот раз поверит ему и отпустит с чистым сердцем. -Зависит от того, будет ли удача сегодня на их стороне. Сонгю всегда выполняет свои обязанности, так что не беспокойся. Это не первый наш рейс и не последний. Попей чаю, отдохни, пока время есть, - он улыбается, облокачиваясь о стол капитана. Ухён кивает, потому что чувствует, что Хоя очень хороший человек, очень спокойный, а главное то, что ему непременно можно доверять. Хоя отворачивается от Ухёна и глухо кашляет в кулак. Ухён замечает это уже не в первый раз, но Ховон делает вид, что всё в порядке. Нам не решается спросить у старшего по званию, нормально ли тот себя чувствует, но внутри очень беспокоится о том, чтобы тот серьёзно не заболел. Спустя два часа Сонгю появляется в капитанской рубке, чем-то явно недовольный, садится на своё место и протирает руки каким-то гелем. Хоя внимательно следит за его действиями, но молчит. Спустя ещё какое-то время появляется Сонёль, виновато опустив голову и положив руки по швам. Сонгю на него смотрит с каким-то неодобрением, скептически поджимая губы. -Простите, капитан, такого больше не повторится! - Сонёль делает низкий поклон, ожидая реакции старшего. -Это твоё первое задание, Ли Сонёль, а ты уже провинился. Я до сих пор не могу понять, как можно было потеряться, а потом ещё и попасть под горячую руку птерианца, который чуть тебя не пришиб? Твоё счастье, что мы прилетели лишь за запчастями, которые требуются для починки оборудования. Можешь идти, на этом всё. Будь осторожнее на следующем задании, - Сонёль, не смея возразить, бросает озадаченный взгляд на удивлённого Ухёна, который застыл за пультом управления, и выходит из рубки. Повисает тишина, которую никто не смеет нарушить. Сонгю шумно выдыхает, опускаясь в своё кресло. -Ну, что вы так на меня смотрите? - как-то даже жалобно спрашивает Гю, видя озадаченные лица Хои и Ухёна. - Я ещё не совсем тиран, чтобы убивать новобранца за мелкие оплошности. -Да мы даже и не думали об этом. Кстати, как он умудрился потеряться? - интересуется Ховон, не отрывая глаз от листочка, который попался ему в руки. -Цветы Моа, ты же знаешь, как они иногда действуют. Отчасти это и моя вина, я не уследил. Но было забавно, когда он наткнулся на птерианца, а тот решил, что Сонёль ему угрожает, - Сонгю улыбается, а Ухён удивляется, потому что ещё никогда не видел улыбку их серьёзного капитана. У Сонгю были рыжеватые волосы, чуть пухловатые щёки, он был невысокого роста, но хорошо сложен. Он имел привычку постукивать пальцами по столешнице, когда он долго чего-то ждал, как-то по-своему смешно поджимая губы. Ухён заметил это ещё в первый день, когда попал на лайнер. На самом деле их капитан довольно хорошо обращался с членами экипажа, и они уважали его, позволяя себе некоторые вольности. Ухён видел, как Сонгю по-доброму общался со многими, и те в ответ хлопали его по плечу и тоже улыбались. Но капитан никогда не говорил о своих чувствах и переживаниях, лишь иногда перешёптывался с Ховоном или с Дону, поэтому до сих пор оставался какой-то тайной для Нама, который и сам не заметил, как стал за ним наблюдать. Ховон опять кашляет, и Сонгю тоже это замечает. Он смотрит на него неодобрительным взглядом и всё же спрашивает: -Может, сходишь к Дону? А то не хватало, чтобы ты ещё всех нас заразил, - на его слова Хоя что-то бурчит в ответ, но в кабинет врача так и не отправляется. А зря, как замечает внимательный Ухён. *** Ухён заходит в рубку капитана поздно вечером, когда они уже встали на стоянку у какой-то космической станции, весь свет на корабле почти погас, стих шум. Он забыл свой передатчик у пульта управления, и какого же его удивление, когда он видит Сонгю, который уснул, скрестив руки на столе и положив на них голову. Он даже не просыпается от звука шагов Ухёна, который решился подойти ближе. Нам начинает тише дышать, а в голове крутится вопрос: разбудить и отправить спать в каюту или оставить всё как есть? Но руки как-то сами тянутся к плечу Сонгю и легонько теребят его. -Капитан, - Ухён не решается позвать громко, поэтому говорит тихо, шёпотом. - Капитан. Сонгю чуть приоткрывает глаза и видит склонившийся над ним расплывчатый силуэт Ухёна. С полсекунды он вспоминает, что очень устал и отключился прямо на рабочем месте, а Хоя без зазрения совести ушёл и не позвал его с собой, мелкий засранец. Сонгю потирает лицо рукой, Ухён всё ещё смотрит на него. -Капитан, уже поздно, идите спать. -Который час? - Сонгю встаёт и надевает пиджак, который висел на спинке кресла. -Отбой уже был. -А ты-то что здесь делаешь? - интересуется капитан, пока берёт со стола какие-то бумаги, которые, видимо, не хочет оставлять без присмотра. -Я забыл передатчик. Простите, виноват, - Ухён делает наклон головой, но Сонгю почему-то смеётся и жестом показывает, чтобы Ухён шёл за ним. Младший по званию послушно идёт следом, и когда они оказываются в лифте, чтобы спуститься на третью палубу, Сонгю как-то невзначай спрашивает: -Сколько тебе лет? - Ухён вначале удивляется, ведь капитан должен был читать его досье, но потом решает, что не будет волноваться по пустякам. -Двадцать три, капитан. -Так я и предполагал. -Простите? - они выходят из лифта и идут по коридору. -Твой отец рассказывал мне про тебя. Не думал, что встречусь с тобой, - Сонгю останавливается у двери. - Он был хорошим человеком. Ты похож на него, Нам Ухён, - Сонгю открывает дверь и исчезает в темноте каюты, оставляя Ухёна одного в полном смятении. *** -Может, ты перестанешь буравить взглядом стену? - интересуется Дону, который моет руки перед тем, как начать осмотр. Сонгю сегодня какой-то хмурый и насупившийся, видно встал не стой ноги. - Ложись, я осмотрю тебя. Сонгю ложится на кушетку, снимая рубашку и кладя её на кресло неподалёку от себя. У врача в кабинете как-то непривычно холодно, от чего по телу бегут мурашки, и хочется ежиться. Но Гю расслабляется, когда к его телу прикасаются тёплые ладони врача. -Что-то холодно у тебя. Опять клапаны надо менять... - Дону нажимает на точку на животе Сонгю, заставляя того сжаться в комок и прошипеть: «Ай, а поаккуратнее нельзя?». -А не есть то, что прошу, нельзя? - передразнивает его врач и идёт к столу, чтобы написать на бумажке указания. - Слушай, я не могу упрекнуть тебя в чём-то, потому что все мы тут не без скелета в шкафу, да и не святые, но, пожалуйста, позаботься о себе хоть чуть-чуть. Твой больной вид мне каждый день говорит: «Покорми его, дай ему поспать, ему нужно больше витаминов». -Лучше убей сразу. -Сонгю! Я же серьёзно, - Дону и вправду всегда в таких ситуациях очень серьёзен, откладывая все шутки в сторону. Врач, как электрошокер для капитана, потому что если не он приведёт его в чувства, то кто же? Дону, как заботливая мамаша, всегда даст подзатыльник в случае не выполнения указаний, и, наоборот, пожалеет, если уж совсем всё плохо, а иногда поделится парой советов и угостит чем-нибудь вкусненьким. - На вот. Здесь всё написано. Конечно, ничего нового ты там не увидишь, но может это заставит вспомнить тебя о том, что ты у себя один такой, родной и любимый. -Спасибо, - обречённо-скептически выдыхает Сонгю, смотря, как Дону снимает халат и вешает его на крючок. Как только они познакомились, то Дону уже знал, что Сонгю будет заботиться обо всех, но только не о себе. Он как папаша, который стремится заработать больше денег для своих деток, а для себя ничего не оставляет. Дону любил эту сторону Гю, потому что таких людей всегда любит жизнь. Конечно, она их сначала хорошенько потреплет, но финал обязательно будет достойным. Сейчас Сонгю как раз на этой стадии «трепания», когда на него свалилось всё и сразу. Сам же Дону особо ни на чём не зацикливается, ведёт размеренный образ жизни, вечно возится со своими баночками, пробирочками и приборами, порой проводя время с дружелюбным Ховоном, который не отказывается от его общества. Иногда Дону даже кажется, что между ними что-то большее, но Хоя никогда не проявляет никакой инициативы, и всё заканчивается на совместном походе в межгалактический бар, а после головной болью на утро. Сонгю всегда подшучивает над ними, говоря, что этим двоим суждено до конца дней провести вместе, во что на самом деле Дону слабо верится. *** Сонгю меряет шагами капитанскую рубку, усердно думая над тем, что Хоя — это одна большая проблема, которая возникает в самый ненужный момент. Ну, почему именно сегодня, когда им пришло такое дурацкое задание? Да, он боится, что Ухён один не справится, обязательно напортачит. Или это только его предубеждения и не стоит ни о чём волноваться? Да и как они вообще справлялись, когда Ухёна не было с ними столько лет? Куда делась прежняя стабильность? Вчера у Хои резко поднялась температура, и Дону забрал его в медицинский кабинет, сославшись на то, что у помощника капитана возникли осложнения. А до этого Сонгю и Ховон изрядно повздорили, поэтому Гю полчаса топтался у кабинета, так и не осмеливаясь войти. Когда вышел Дону, то посмотрел на Сонгю скептическим взглядом и сказал, чтобы тот перестал паясничать и вести себя, как десятилетний ребёнок. Сонгю опять напыжился, но указаний Дону послушался. Хоя жутко кашлял, был белее снега, его знобило и трясло. Дону долго его обследовал и после рентгена решил, что это двусторонняя пневмония. Диагноз совсем не радовал, и Сонгю, пожелав Хое скорейшего выздоровления, поплёлся к себе в каюту, по пути решая, как же решить все накопившиеся проблемы. Без Хои одному в каюте было скучно, как-то тихо и безжизненно, совсем не по-домашнему, видно Сонгю слишком привык к нему и жизни в одиночестве не представлял. *** -Если хоть что-то случится с лайнером за то время, пока мы будем в порту, то я оставлю тебя без обеда и ужина на неделю, - говорит Сонгю, когда с утра они прибывают в порт Аллон, где им предстоит небольшая миссия. Ухён очень сосредоточен, сидя за пультом и слушая наставления капитана. Он нервно сглатывает, когда капитан подходит сзади, внимательно смотря в окно рубки, но потом отходит, задумчиво покачивая головой. Ухён чувствует себя как-то возвышенно, когда остаётся в рубке один, наблюдая свысока, как отряд из нескольких человек отправляется на задание. Он ещё никогда не оставался один, да и с такой ответственностью на плечах. Он крутится на стуле, время от времени посматривая на часы, а минуты текут так медленно, что можно умереть со скуки. Отряд вернулся только к вечеру, и за всё то время, что Ухён был один, он успел изрядно поскучать, помаяться, выпить пять кружек чая и даже выяснить, что сегодня в порту был закуплен провиант на последующие месяцы. Сонгю входит в рубку уставший, какой-то измученный, плюхается в своё кресло и закрывает глаза. Ухён внимательно за ним следит, подмечая, что капитан к вечеру выглядит очень нехорошо — сказываются нервы, усталость и вечное напряжение. -Капитан, может кружку чая вам сделать? -Можно и кружку, а можно и не кружку, - тянет Сонгю, так и не открывая глаза. Он и правда так устал, что нет сил, и пусть весь мир подождёт — ему нужен отдых. Как же он сейчас завидует неугомонному Ухёну, которому всё интересно и так и не терпится сунуть свой нос в чужие дела. Спустя пару минут он слышит, как на стол опускается кружка, о чём свидетельствует характерный звук соприкосновения стекла с поверхностью стола. -Капитан, я завидую вашей стойкости. Я буду стараться изо всех сил! - тараторит Нам, сам не зная, почему такие слова пришли ему в голову. Может, он хочет поддержать своего капитана, ведь именно он несёт за всех ответственность, и если он сдастся, то экипаж без него не справится. Сонгю как-то по-доброму усмехается и открывает глаза, протягивая руку к чашке. -Ты мне напоминаешь кое-кого. Этот человек тоже так всегда говорил. И поверь, у него всё получилось. Не сдавайся, Нам Ухён, - только вот Сонгю промолчал о том, что он узнаёт в Ухёне самого себя лет десять назад. Такой же бойкий, всегда смотрящий только вперёд. Но Сонгю давно выучил урок — обернись назад, когда захочешь найти ответы на свои вопросы. Ухён удивляется добрым словам командира и решает, что точно будет стараться. А ещё... их капитан не так уж плох. Особенно когда снимает свою немую маску. Тем временем Дону, который больше похож на каторжника, чем на врача, устало опускается на край кушетки рядом с Хоей. Тот поворачивается к нему лицом, понимая, что сейчас снова придётся пить таблетки. -Температура вроде спала, - изрекает Дону, трогая лоб больного. - Будем надеяться, что этот несчастный вирус наконец-то отпустит тебя, - Ховон кивает и жестом показывает, что Дону тоже не мешало бы отдохнуть, но врач намеренно не хочет его слушать, поэтому спустя какое-то время удаляется с блокнотом в руках. За последние дни Дону весь на нервах из-за Хои, потому что тот сильно болеет, чем озадачивает весь экипаж. Да и Дону себе места не находит, пытаясь помочь бедному Ховону, который потерял голос, весь хрипит и часто кашляет. Дону думает, что такими темпами и сам скоро сляжет, насмотревшись на своего горе-пациента. Он просто не понимает, как за пару часов, что они пробыли у себя на Земле, можно было подхватить простуду, а потом ещё её так запустить? На все упреки Дону Хоя кивает, отводя взгляд и обещая себе, что больше болеть не будет, потому что одно только нытьё врача сведёт его с ума. Дону не спит ночью, смотрит, чтобы температура у Хои не поднималась. Сам он уже похож на усопшего. К ним постоянно заглядывает добрый Ухён и приносит чай, фрукты и сладкое для настроения. Дону при Ухёне улыбается, но как только Ухён уходит, то просто падает духом, смотря, как Хоя спит, с головой накрывшись одеялом. К счастью Дону, да и на радость другим, к концу второй недели со дня начала болезни Хоя идёт на поправку. *** Ухён внимательно следит за движениями капитана, который увлечённо просчитывает следующий ход — они играют в карты на смотровой площадке. Весь экипаж ушёл в бар, когда они припарковались в одном из портов созвездия Эрдона, что в Астрольской системе Южных циклов. Дону долго упирался, ссылаясь на то, что не может оставить Хою одного, ведь за ним нужно присматривать, но Сонгю приказал взять его под руки и увести, потому что тому следует отдохнуть. Капитан пообещал присмотреть за Ховоном, оставшись на судне. С ним остался и Ухён, который отказался идти по причине плохого самочувствия. Он, конечно, соврал, но Сонгю его понял, не став отговаривать. Теперь они меряются силами в замысловатой карточной игре, изредка выпивая по рюмке виски. Корабль будто уснул, накрывшись тёмной пеленой космоса. Сначала они молчат, но потом, видно под действием горячительных напитков, всё же волей-неволей начинают разговаривать. Первым голос подаёт уставший капитан: -Тебе весело обыгрывать своего капитана? - спрашивает он с какой-то иронией в голосе, хотя сам знает, что у Ухёна и в мыслях такого не было. -Было бы весело, если б мы играли на деньги, - отзывается Ухён, и на его лице появляется притворная улыбка. Сонгю поднимает на него глаза, а у самого на сердце такое шальное состояние, будто ему не тридцать, а до сих пор шестнадцать. И он сам как-то незаметно окунается в воспоминания былых дней: -Я помню, как однажды мы прилетели в порт Архолесс. Это недалеко от Итолесского скопления звёзд. А там, как известно, всегда процветает казино, подпольные лавки и вообще всякого рода мошенничество. Тогда там случился какой-то казус, и наш экипаж отправили за каким-то достопочтенным человеком, который чудесным образом оказался в самой гуще событий. Как назло, в самом порту один из двигателей вышел из строя. Ну, и капитан сказал, что мы можем отправиться на рынок вместе с отрядом, мол — учитесь жизни, ребята. Тогда Дону был очень падок на приключения, это сейчас он запирается в своём кабинете и носа не кажет. Так вот мы и пошли, - он медлит, переводя дыхание. - Тогда мы потерялись, по правде сказать — нарочно. Судьба завела нас в одно из многочисленных казино. Хоя нас всячески отговаривал, но потом сдался под напористым взглядом Дону. У нас было не очень много денег с собой, но, похоже, удача была на нашей стороне. Мы выиграли просто огромную сумму. Тогда управляющий очень разозлился на нас, не понимая, как мальчишки могли обыграть местных королей. -Они вас побили? - с издёвкой интересуется Ухён и вливает себя содержимое своей рюмки. -Ага, чёрта-с два они нас побили бы. Мы улизнули, прежде чем они успели рты раскрыть. До сих пор помню, как мы бежали по вечерним людным улицам, налетая на прохожих, - Сонгю рассказывает, улыбаясь, а на душе становится свободнее и теплее. -Представляю, какой разнос вам потом за это устроили, - Сонгю решает не отвечать на эту реплику, потому что от последующих воспоминаний ему становится не по себе. Ухён опять пьёт, даже не задумываясь, что на утро у него будет жутко болеть голова, а им завтра в рейс. Какой уже по счёту? - Он сбился. Он перестал считать их, потому что такое ощущение, что все они знакомы уже очень давно. А на самом деле прошло всего четыре месяца. -Пойду Ховона проверю, - осведомляет Сонгю и встаёт, поправляя свой пиджак. Ухён провожает его взглядом, а потом решает, что Сонгю на самом деле такая болтушка, когда выпьет. Конечно, он ему об этом не скажет, потому что истории Ухён всегда любил и был очень до них любопытен. А их капитан как раз кладезь таких историй. Сонгю возвращается нескоро. И когда он входит в смотровую, то застаёт Ухёна за весьма интересным занятием — тот пытается открыть другую бутылку виски, но она не поддаётся. Старший не успевает проследить за тем, когда их вечерние посиделки переходят в разговор о наболевшем. -Я был брошенным ребёнком. Конечно, не по воле родителей, а по стечению обстоятельств, поэтому научился сам стоять за себя. А так хотелось семейной атмосферы, - тянет Сонгю, откладывая в сторону карты, которые уже успели надоесть. Правильно: выпить намного интереснее. -Я почти всё детство провёл с матерью, поэтому долгое время был маменькиным сыночком. Лишь, когда в отряд попал на обучение, я стал походить на нормального парня. Там меня быстро на место поставили, - хоть его голос и не дрожит, Сонгю чувствует, что Ухён уже не трезв, совсем не трезв. - Знаешь, что самое обидное? -Ммм? -Что я так и не успел сказать отцу, что я тоже хотел стать капитаном корабля... Выражение лица Сонгю моментально меняется после этой фразы. Ухён сейчас кажется ему ребёнком, которому не больше четырнадцати лет. И хочется сказать ему что-то хорошее, утешить, но слова застревают в горле. Становится не по себе, очень жарко и душно. А Ухён тем временем глушит очередную рюмку, после чего смеётся каким-то не своим голосом. Это пугает Сонгю, настораживает, и он решает, что с них хватит на сегодня воспоминаний. Когда Ухён начинает нести какой-то бред, то Сонгю, наконец, встаёт со своего места. -Похоже, кому-то пора спать, - Сонгю подхватывает Ухёна под руку, тот и не сопротивляется — ему уже всё равно. Капитан смутно вспоминает номер каюты, где живёт Ухён, и спустя длительное время поисков всё же находит нужное место. Слава Богу — не заперто. При одном только взгляде на три кровати он понимает, какая принадлежит его пьяному подчинённому. Он укладывает Ухёна, накрывает его одеялом и сам садится на край кровати. В голове всё спуталось, его немного мутит, но всё воспринимается ясно. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на спящего Ухёна, то сердце в груди больно саднит. Он смотрит на парня, который по-детски сложил руки под щекой, а на душе будто кошки скребутся, раздирая своими когтями остатки разумного. -Спи спокойно, Нам Ухён, - как-то обречённо шепчет он и снова отправляется проверить, как там Хоя. *** -Капитан, капитан, приказ пришёл! - Ухён вскакивает с кресла, пугая резкими движениями сидящего рядом Ховона. - Посмотрите. Сонгю берёт в руки небольшую плазменную панель, где мелькает текст. Он как-то недовольно хмурится, потому что понимает — им выпало трудное задание. -Ховон, собери всех на первой палубе, - он отдаёт приказ, а у самого глаза мечутся по капитанской рубке – он не может скрыть своё беспокойство. Когда все собираются в указанном месте, Сонгю охватывает всех взглядом, переминаясь с одной ноги на другую, пока Хоя не дёргает его за рукав и тихо не шепчет тому, чтобы он прекратил нервничать. -Нам поступил приказ. На этот раз товар очень необычный, даже опасный. Да и не товар это вовсе. Все, кто будут меня сопровождать, должны будут быть предельно осторожными. Подготовьте камеру для заключённого, проверьте систему безопасности. Напоминаю, что во время стоянки никто не должен покидать корабль без моего ведома, - он чуть закашлялся, запнувшись, но Хоя вовремя хлопает его по спине. - Нам поручено доставить особо опасного преступника. Прошу панику не разводить, вместе с ним будет ещё охрана. Мы лишь посредники, которые будут его перевозить, от которых даже координаты места назначения до последнего держат в тайне. Народ на палубе загудел, обсуждая нависшую проблему. Им редко выпадают такие задания, но ничего приятного они обычно не приносят. Да и кому хочется быть на корабле с преступником, которому может взбрести в голову что угодно. Когда они прилетают в межгалактическую тюрьму, Сонгю надевает белые перчатки под цвет пуговиц своей униформы. Хоя что-то тщательно проверяет на пульте управления, не обращая на остальное никакого внимания. Ухен смотрит в иллюминатор и понимает, что место, куда они прибыли, точно похоже на Ад. Тёмные стены, маленькие окна с решётками из высокопрочных металлов. -Ухён, ты пойдёшь со мной. Хоя, за главного, - голос Сонгю выводит Нама из раздумий, и он видит, как капитан что-то прячет в карманы брюк. Что это, он так и не успевает разглядеть, но точно понимает, что дело серьёзное. *** У преступника не видно лица, его ведут всего в цепях и неодронных наручниках из особо прочного металла, который добывают в одной из галактик. Вид у него внушительный, поэтому его держат четыре бугая-охранника, очень странной наружности. Ухён ждёт, пока Сонгю проверит все документы. Здесь холодно, поэтому Ухёна пробирает озноб до кончиков пальцев, он весь трясётся и пытается согреться, но ничего не получается. -Пошли, а то ты сейчас окоченеешь, - Сонгю хлопает младшего по плечу и идёт к кораблю. Пока они идут по коридорам, наблюдая, как ведут преступника, на Ухёна накатывает странное чувство страха и порывы вцепится в руку капитана и не отпускать. У капитана же спокойное выражение лица, он внимательно наблюдает за происходящим. -Капитан, не хочу вас напрягать, но вам не кажется, что здесь что-то не так? -Не делай поспешных выводов, - Сонгю на него не смотрит, вскоре даже забывает о вопросе Ухёна, который ещё до конца вечера чувствует озноб во всём теле и никак не может согреться. *** "Hans Zimmer – New York Aftermath" Когда он просыпается, то чувствует жуткий холод и мурашки по всему телу. Он медленно встаёт, его стопы касаются просто ледяного пола, накатывает какой-то необъяснимый страх. Он озирается вокруг, понимает, что в комнате совершенно один — ни Мёнсу, ни Сонёля нет. Он даже проверяет ванную комнату, но там тоже пусто. Он натягивает кофту, штаны и ботинки, выходит в коридор. А коридоры тёмные, пустынные. -Что за чёрт? - произносит Ухён вслух, попутно озираясь вокруг. Он идёт по коридору, а когда пытается открыть какую-нибудь каюту, то ничего не получается — двери заперты. Лифт не работает, поэтому приходится подниматься по лестнице. Вниз его совсем не тянет, поэтому он поднимается на первую палубу. Но там опять никого. Его сердце ёкает, когда сначала он видит мелькающие тени, а потом в рубке капитана загорается свет. Пока он идёт туда, то ему кажется, что всё это сон или мираж, но ущипнув себя уже пару раз, он понимает, что всё наяву. - Какого хрена здесь происходит? Столько всего сейчас спуталось в его голове, и мыслить чётко и разумно совсем не получается. Когда он тихонько открывает дверь в рубку, то понимает, что лучше бы этого не делал. У противоположной стены стоит чёрная фигура, и Ухён осознаёт, что это точно не Сонгю и даже не Ховон. За доли секунды он закрывает дверь, а потом чуть ли не вскрикивает, потому что чьи-то руки обхватывают его и зажимают его рот. Свет в рубке гаснет. -Не двигайся, - приказывает знакомый голос, сильные руки разворачивают его, и Ухён видит перед собой Сонгю. - Тшш. Сонгю берёт Ухёна за руку и ведёт за собой, у Ухёна бухает в груди. Он не понимает, почему их лайнер полностью пустой, все будто вымерли. Вскоре они доходят до какой-то каюты, Сонгю запирает дверь и опускается на кровать, указывая Наму, чтобы тот тоже сел. -Что происходит? - Ухён задаётся вопросом, а Сонгю тяжело вздыхает. -Нас здесь, кажется, заперли. Это что-то типа параллельно мира, ловушки пространства. Это сложно объяснить, но ты должен понять, что пока мы не найдём создателя всего этого, то мы не выберемся, - он как-то тяжело дышит, подбирая в голове нужные слова. - Ты так похож на отца, - внезапно выдыхает он. -В смысле? - Ухён уже не раз слышит это из уст Сонгю, но до сих пор не понимает, что тот имеет в виду. Они с отцом не были сильно похожи внешне. Ухён был копией своей матери. -Он тоже предчувствовал события. Знаешь, однажды он сказал, что ты придёшь ко мне, и тогда всё изменится. Я тогда ещё юн был и не понимал, о чём он толкует. Это всё было для меня вроде сказки на ночь. Лишь теперь я вижу между вами такое явное сходство, - Сонгю достаёт из кармана пистолет и обойму патронов. И только сейчас Ухён замечает, что Сонгю в той же одежде, что был днём. Вот, что он тогда положил в карманы. Как чувствовал. А ещё говорит, что Ухён что-то предчувствует. - Я не знаю, поможет ли это, но нужно надеяться. -Капитан... -Тут я не капитан, - перебивает его Сонгю. - Сейчас мы с тобой на равных. Забудь, что было между нами до этого. Сейчас мы должны как никогда доверять друг другу. Я не обещаю, что мы выберемся, но постараюсь сделать всё возможное. Они замолкают, когда в коридоре раздаётся странный скрип. У Ухёна перехватывает дыхание. Он забывает, что нужно дышать, а сердце бешено бьётся. Сонгю подходит к двери, прислоняясь к ней ухом, и слушает, но через какое-то время всё затихает. Тогда он отходит к шкафу, открывает его, но тот пуст. В ванной тоже ничего нет, будто в этой каюте никто и не жил. -Что было с тобой до того, как ты пошёл к рубке? - Сонгю садится на кровать. -Я спал...А когда проснулся, то понял, что всё очень странно. -Что было в твоей комнате? Вещи? - Сонгю с опаской переводит взгляд на иллюминатор, за которым виднеется неподвижный космос — они на орбите одной из планет, до которой им не суждено добраться. -Там было всё. Я оделся и вышел, - Ухён всё ещё не понимает, к чему клонит старший. Сонгю же резко встаёт и ходит туда-сюда по рубке, что-то тщательно обдумывая. -Та коробка, которую вам выдали в первый день... Она всё ещё у тебя? - тут Ухён припоминает, что там, в той коробке, было много странных вещей, которые он видел вообще впервые и не знал, как ими пользоваться. -Да, она всё ещё под моей кроватью. Но... -Пошли. Она нам нужна, - Сонгю решительно подходит к двери. - Только без глупостей, ладно? - Ухён кивает. Когда они выходят, то коридор по-прежнему пуст. Никого. Лишь их дыхание и шаги. Они быстро идут в другой конец коридора, к каюте, где остались вещи Ухёна. И Нам так надеется, что дверь будет не заперта. К счастью, Сонгю быстро открывает нужную каюту, и они попадают внутрь. Ухён сразу же лезет под кровать и достаёт коробку. Капитан берёт нужные вещи, а младший хлопает ресницами, не понимая, для чего они нужны. -Оденься, ты замёрз, - просит Сонгю, пока они всё ещё находятся в каюте. Ухён достаёт из шкафа две кофты, одну даёт Сонгю. - Нам надо найти его, он заперт здесь, как и мы. -Кто? -Тот, кто создал эту ловушку. Ты был прав, тот преступник был опасен, он хотел сбежать. Но сам попался на свой же крючок. Я видел его, но он ускользнул от меня. И ещё... - Сонгю переводит дыхание, смотря на Ухёна, который пытается согреть руки, но безуспешно. - Чтобы тебе не показалось — не верь. Сонгю берёт руки Ухёна в свои и греет. Ухён сначала хочет вырваться, но потом затихает, когда чувствует тепло. Он, правда, сильно замёрз. А Сонгю тёплый, спокойный, как никогда. То ли данная ситуация так на него действует, то ли он не хочет показывать Наму, что боится. Корабль погружен в полумрак. Всё будто чёрно-белое, как в немом кино. Только всё происходит на самом деле. Они заперты. Они обречены. Выхода нет. *** -Что с ними? - Сонёль суетится, находясь в медицинском кабинете, где всё совсем не спокойно. -Они живы. Пока, - тихо говорит Дону, осматривая Сонгю и Ухёна, которые не приходят в себя. -Они в коме? Они без сознания? - ко всем беспокойным подключается пришедший Мёнсу. -Нет, они заперты в межпространственной ловушке, благодаря нашему гостю на палубе... Хоя, что там с охраной? - Дону смотрит на Хою, пытающегося соединиться с диспетчером с Земли, но все попытки безуспешны. -Я поставил охрану, но диспетчер не принимает наши сигналы. Все запросы блокируются. Мы просто бессильны. -Значит, придётся ждать, - Дону садится на стул, что-то записывая на бумаге. Мёнсу и Сонёль не понимают, почему другие ничего не предпринимают. -Почему мы ничего не делаем? - не выдерживает Сонёль, размахивая руками. Дону спокойно реагирует на его возгласы, даже не отрываясь от письма. -Чем ты им поможешь? -А убить заключённого?! Это же он всё начал! - Сонёль подходит к столу, хватая Дону за руку и заставляя его посмотреть на себя. Хоя и Мёнсу молчат, понимая, что слова излишни. Да и суета делу не поможет. -Убьёшь его — умрут они, - Дону констатирует факт, который повергает Ёля в откровенный шок. Он хватает ртом воздух, но ничего не может сказать. Остаётся лишь отпустить руку врача и обречённо сесть на стул. -Но почему именно они? - подаёт голос задумчивый Мёнсу. И, правда, почему? Остальные тоже хотели бы знать ответ на этот вопрос. Все замолкают, Хоя сильно сжимает зубы, скалясь от злости, но видит, как Дону качает головой в знак того, чтобы тот не подавал признаков паники. Повисает душное и тяжёлое молчание. Все суматошно думают, чем они могут помочь, тем двоим, что сейчас не с ними. Сонёль даже затаил дыхание, но Мёнсу, который подходит к нему и кладёт руки на плечи, выводит его из раздумий. Дону резко встаёт, Хоя даже вздрагивает от неожиданности. -Они нападут на нас, - говорит врач, и до Хои тут же доходит смысл его слов. Он тут же всё понимает. -Кто нападёт? - оживает Сонёль. -Он думал, что Ухён — это помощник капитана, раз они вместе с Сонгю встречали его и провожали до камеры заключения на нашем борту, - Дону поворачивается к ребятам лицом. - Он решил, что кораблём будет некому управлять и командовать. -Но он просчитался, - подвёл итог Ховон. - Я всё ещё здесь. И у нас есть шанс. *** Когда где-то за углом раздаётся странный звук, похожий на шипение и рычание одновременно, Ухён рефлекторно хватает Сонгю за руку и сильно её сжимает. Сонгю не оборачивается, а продолжает прислушиваться. Ухён не знает, сколько они уже ходят по этим коридорам, ловя призрачные тени и шорохи. Он уже миллион раз успел испугаться, но больше не за себя, а за Сонгю, который всё время идёт впереди него и вслушивается, всматривается в темноту. К удивлению Нама Сонгю берёт его за руку и не отпускает, будто чувствует, что младшему сейчас нужна поддержка. Ладони Сонгю тёплые, нежели у самого Ухёна, который, кажется, скоро совсем превратится в ледышку. Ухён мысленно определяет, что температура на корабле очень низкая, не выше десяти градусов. Проверить свои доводы он не может, но то, что у него даже зубы стучат — не самый ли верный показатель? Внезапно позади себя Ухён слышит шаги, кто-то быстро идёт, а потом уже бежит. Он оборачивается — быстрая тень. Ухён дёргается, но падает, чувствует, как руки Сонгю закрывают ему глаза. -Тебе кажется, кажется, - тихо говорит Сонгю. Они оба сидят, прижавшись к стенке. Пол холодный, но им уже не до этого. Ухён приходит в себя. Он встаёт, Сонгю поднимается вместе с ним. -Что это было? - Ухён оглядывается, но коридор пуст. -Мираж, галлюцинации. Называй, как хочешь. То, чего ты боишься, всё будет преследовать тебя. Постарайся унять свои чувства, - Сонгю достаёт из кармана платок и вытирает им лоб Ухёна. - Если мы будем убегать, то никогда не выберемся. Мы должны найти его первыми. Ухён кивает, а внутри чувствует жуткую тяжесть. Он очень устал, прямо валится с ног. Но сказать об этом он не смеет, потому что Сонгю выглядит рядом с ним таким сильным. Сонгю ни разу не дрогнул, не сделал и шагу назад. Ухён и не знал, что этот человек способен на такое. Он думал, что Сонгю сильный лишь на словах. Но это не так. Они снова идут по коридорам, спускаются на четвёртую палубу, в технический отсек. Но там тоже никого. Сонгю не сдаётся, продолжая идти. Ухён вцепился в его руку, как маленький ребёнок за свою мать, но сейчас ему всё равно, ведь он боится, что если отпустит эту тёплую ладонь, то потеряет Сонгю в этой темноте. Они останавливаются у большой панели. Кнопки на ней почему-то горят. Сонгю машинально что-то набирает, в его смутных движениях Ухён различает не что иное, как азбуку Морзе. Он понимает, что Гю надеется, что там, в реальном мире, их услышат. -Пойдём, здесь ничего нет, - Сонгю уже сам берёт Ухёна за руку, и они идут в противоположную сторону, к лестнице. Лифты всё равно не работают. У Сонгю сердце ёкает каждый раз, когда Ухён рыпается в разные стороны. Сонгю пытается понять, что же не так, но все его усилия тщетны. Он уже сотни раз всё обдумал, но эти же сотни раз оказались ошибочными. Корабль будто живой, но в то же время и мёртвый. А хозяина этой ложной реальности они никак не могут найти. Но что они будут делать, когда они найдут его, Сонгю ещё не решил. Он лишь смутно помнит, что отец Ухёна точно рассказывал ему об этом, но он не помнит, что именно. Мысль о том, что они останутся здесь навечно, не даёт Ухёну покоя. Он терзает себя страшными размышлениями, о том исходе, что их ждёт. Он не понимает, как вообще такое могло произойти. Это же невозможно! Точно невозможно. Всё как в старом страшном фильме про корабль-призрак. Всё точно так же, только корабль будто умер. -Давай передохнём, - говорит Сонгю, перебивая бешеный поток мыслей Ухёна. Ухён оглядывается, понимая, что они в смотровой. Сонгю запирает двери, а Нам просто падает на небольшой диван. Он без сил, но не от того, что они обошли все семь палуб бесчисленное количество раз, а от того, что нервное напряжение во всём теле не даёт покоя. - Как себя чувствуешь? - Сонгю садится рядом, внимательно разглядывая Ухёна. Тот в полумраке выглядит совсем бледным, щёки кажутся впавшими. -Я уже ничего не понимаю. Это как дурной сон, - мямлит Ухён, в упор, смотря в противоположную стену. -Он здесь. Рядом. Он следит за нами, но он боится нас, потому что нас двое, - как бы Сонгю ни старался, но его слова Ухёну кажутся совсем неутешительными. На этом умершем лайнере, где всё пропитано холодом и страхом, Ухёну чудится, что они потеряли всю надежду за эти несколько часов. Для Ухёна Сонгю уже не кажется тем гордым капитаном, который тогда встретил их в первый раз, на палубе, отчитав по полной программе. А сейчас, в этом жутком месте, Сонгю его единственная опора. И Ухён ещё сам не осознаёт, почему же он так беспрекословно ему доверился. -Есть хочешь? - Сонгю облокачивается на спинку дивана. -Нет, - Ухён отвечает тихо, даже не обдуманно. -Ты замёрз и весь дрожишь, - говорит Сонгю, и в его голосе собралось всё тепло, как показалось Ухёну, потому что только от этой фразы Наму стало теплее. Потом они долго молчат, каждый думая о своём. Ухён не замечает, как проваливается в сон. В своём сне он мчится по бесконечным коридорам, теряясь, цепляясь за что-то. Его дыхание сбивается, сердце бьётся, как ненормальное. Тёмные комнаты, которые пугают, отталкивают и манят одновременно. Он словно ударяется обо что-то и боль пронзает ногу так сильно, что хочется заплакать. Ему кажется, что этот сон длится вечно, но внезапно его кто-то будит. Он резко открывает глаза и видит перед собой испуганные глаза Сонгю. -Ты кричал во сне, - шепчет Сонгю, убирая волосы с глаз Ухёна. -Кошмар... Мне приснился кошмар. -Здесь тоже кошмар... - как-то обречённо бормочет старший. Ухён не понимает, что происходит в голове у капитана, потому что его не похожие ни на что эмоции, ни о чём не говорили. Ухён долго смотрит вверх, на тёмный потолок, прислушиваясь то к собственному дыханию, то к дыханию Сонгю. Он даже не знает, сколько времени прошло с того момента, как он проснулся в своей каюте. Время будто играет с ним злую шутку, нарочно запутывая всё больше и больше. - Я помню своё первое задание. Тогда мы прилетели в страшное место, где собрались одни пираты, и нам надо было выкупить товар. Пока мы шли по рынку, где всё так и кишело нечистью, бранными словами, грязью и похотью, мне казалось, что я попал в Ад. Я тогда был ещё совсем не высокого роста и от паники вцепился в руку капитана. Он тогда посмеялся, погладив меня по голове. Это было забавно. До сих пор это помню. Он тогда ещё купил мне простерианское мороженое из лепестков Люцеи. Это такие цветы. Их лепестки похожи на сахар. По-моему, это было самое вкусное, что я когда-либо ел в жизни. *** Хоя сверяется с маршрутом. Его сердце сейчас отбивает бешеный ритм, но он старается не показывать свой страх. С каких это пор он стал таким зависимым от Сонгю? Он что, без него и шагу сделать не может? Дону же сидит в кресле, закрыв глаза. Он не спит, он думает. Ховон смотрит на него краем глаза, замечая, как у того немного дрожат губы. Если бы не врач, то Хоя давно бы потерял самоконтроль. -Сколько они уже не просыпаются? - Дону открывает глаза, и смотрит на Хою пустым взглядом. -Шестые сутки пошли. Их показатели в норме. Иногда меняется давление, но это нормально, учитывая, что мы совершили гиперпрыжок в пространстве, чтобы уйти от преследователей. Хоя кивает. А в голове ещё стоит та картина, где они пытались избавиться от хвоста. Экипаж, слава Богу, не растерялся, а чётко выполнял указания. Запаниковал один лишь Ховон, не зная, что делать, но в капитанскую рубку ворвался Дону, хватая Хою за плечи и смотря в его глаза. Он сказал ему не сдаваться, сказал, что они должны справиться ради их капитана, который всегда жертвует собой ради других. Хоя молчал, глядя на такого необычного Дону, которого он раньше не видел. В рубке воцарилась тишина, они замерли. Дону тогда посмотрел на него так пристально, произнося последнюю фразу, которая всё расставила на свои места: -По-моему, ты совсем ослеп, поэтому я поведу тебя к свету. *** Ухён вздрагивает и просыпается, потому что задремал, и всё тело затекло. А ещё он сильно замёрз и не знает, какой сегодня день, да и сколько они уже здесь. Почему они до сих пор не голодные — вообще вопрос на засыпку, но ответа, видимо, не последует. Он озирается в поисках Сонгю. Вскоре слышатся шаги, и капитан появляется, держа в руках что-то похожее на одеяло. Ухён садится, протирая глаза. В голове ещё держатся обрывки полусна, где он видел эти цветы Люцеи. Конечно, он не знает, как они выглядят на самом деле, но он верит, что они именно такие, как ему приснились. Сонгю садится рядом, он и правда раздобыл где-то одеяло. У него разбита губа, и Ухён думает, что Сонгю — это точно магнит для неприятностей. Капитан накрывает себя и Ухёна одеялом, ссылаясь на то, что очень холодно и у младшего синие губы. Ухён чувствует, что Сонгю, не смотря на лютый холод, очень тёплый, прямо как батарея. И поэтому Нам даже не сопротивляется, когда старший обнимает его одной рукой, мол «так теплее будет». -Расскажи о себе, - внезапно просит Нам. Сонгю на него не смотрит, задумчиво уставившись в стенку. Ухёну даже кажется, что он не услышал его вопроса или нарочно не хотел слушать, но спустя какое-то время Сонгю начинает тихо говорить, теребя край одеяла: -Мои родители умерли рано, когда я ещё не мог позаботиться о себе сам. Они подцепили какую-то заразу на одной из космических станций, тяжело заболели. Отец быстро решил всё за меня, отправив меня по старой дружбе с одним человеком в политический отряд, который тогда ещё был абсолютно секретным, и никто не знал, к чему готовят молодых людей, попавших туда. Так я оказался там. Тогда нас не готовили так, как вас, нам лишь объяснили основы и отправили на растерзание судьбы. Лайнер, на который я попал, был под руководством твоего отца. Я был мальчишкой, который ничего не знал о жизни. Помню, как мы с Хоей и Дону тогда часто шкодили, за что изрядно получали от капитана. Твой отец научил меня всему, что знал сам. В лагере, где вы тренировались, такому никогда не научат. Я выучил несколько межпланетных языков, узнал о многих расах и их цивилизациях. Он даже научил меня торговаться с пиратами, что было весьма интересно. Когда он умер, мне пришлось занять его место. Я всё ещё был слишком юн, но мне сказали, что это теперь моя обязанность — возглавлять весь процесс на корабле. И, таким образом, я стал предводителем этого лайнера. Но я, если честно, уже не помню точно, как выглядело его лицо, его портрет в моей голове, как обрывки старых писем. Картинка нечёткая. -Я тоже не помню... - с печалью в голосе тянет Ухён и прикрывает свои ноги одеялом. – Он редко бывал дома, а когда мне исполнилось десять, он навсегда исчез. Сонгю ничего не отвечает. Внутри себя он жалеет этого ребёнка, который так и не получил того, что должно было принадлежать ему. Сонгю, сам не зная о том, забрал это. Конечно, он не знал. Он был юным и совсем несмышлёным. Лишь сейчас он чётко понимает, что судьба не просто так свела их вместе. Ухён весь трясётся, даже не смотря на то, что они так близко. Сонгю даже самому становится зябко от одного его вида. И он не знает, порыв это или минутное помутнение, но он тянется к Ухёну, потому что тот притягивает его. Ухён широко открывает глаза, не понимая происходящего. Старший ближе наклоняется к нему, нежно прикасаясь к его губам своими. А внутри у каждого словно разгорается пожар. И Ухён сжимает ладони в кулак, и они становятся влажными. Он как-то спонтанно отвечает на поцелуи, понимая, что просто не может остановиться. Это как тягучая трясина, которая затягивает его. Руки Ухёна не слушаются и обнимают Сонгю за шею, старший целует всё напористей. Так, что вокруг всё плывёт и сливается в один цвет. Ухён рвано дышит, ёрзая на месте, уже совсем не владея своим телом. Сонгю вообще уже ничего не заботит. Он полностью увлечён процессом. Продолжая жадно целовать Ухена, у которого всё плывёт перед глазами, Сонгю постепенно освобождает парня от одежды. Скинув с себя пиджак, он прерывает поцелуй и начинает скользить ладонями по груди Нама. Губы Сонгю влажные от поцелуев. Ухён, хватая ртом воздух, чувствует как эти ощущения, что дарит ему Сонгю, поглощают его с головой. Младший хватается за плечи Сонгю и опускает руки все ниже, стараясь прижать капитана как можно ближе в себе, чтобы чувствовать его всем своим телом. Сонгю вдруг отстраняется и заглядывает в глаза Ухёна. Тот смотрит, отрывисто дыша, уже совсем не чувствуя холода. В его груди очень горячо, будто кто-то раздул остывшие угли. Когда Сонгю снова целует его и одной рукой начинает стягивать с младшего остатки одежды, своими прикосновениями вызывая мурашки на коже, Ухён широко распахивает глаза и выгибается навстречу рукам капитана. Сонгю наклоняется и касается губами живота Ухёна, языком проводит дорожку вниз. Ухён шумно вздыхает и подается бедрами вперед, стараясь растянуть это прикосновение как можно на больший срок. Он совсем не понимает, что же он чувствует, и почему всё это происходит именно с ним. Реальность будто сошла на нет. -Давай не так, - шепчет Сонгю, и Ухён подчиняется его действиям. Он растворяется в прикосновениях Сонгю, как капли дождя в тёплом озере. И где-то в глубине души ему уже всё равно, что будет дальше, ведь сейчас он испытывает то, что ни разу в жизни не испытывал. Может, ему даже будет стыдно потом, но не сейчас. Сейчас они вместе, совсем одни, они отданы друг другу на растерзание. «Девушки не то» — понимает Ухён, когда руки Сонгю скользят по его внутренней стороне бедра, а потом переворачивая на живот. Капитан нависает сверху, целуя Нама в лопатки, совсем невесомо, даже немного щекотно, и от этого становится ещё теплее, будто сейчас над ними светит беспощадное солнце. Барьер, что был между ними, ломается, словно стеклянная крошка. А перед глазами у него проносится всё и разом: небо, города, ветер, птицы — всё слилось в одно и разлилось горячим потоком в его глазах. Больно ли это? Приятно? Ухён уже даже этого не понимает, потому что Сонгю уже не спрашивает о его желаниях, а сам овладевает им после долгих усилий. Сонгю сильный, даже слишком, и Нам ясно это чувствует, когда руки капитана вцепляются ему в бёдра, заставляя двигаться в одном ритме. Это как пройти сквозь все семь кругов Ада, чтобы потом обрести высшую точку наслаждения. Ухён сначала зажимается, но Сонгю гладит его по спине, тихо шепчет, прося прекратить. Младший даже слышит, как он приглушённо смеётся над их неловкостью. Но Ухён не стесняется этого чувства, потому что рядом с Сонгю, он как в невесомости, будто парит в каком-то непонятном пространстве. Это как достичь вершины, как съесть самый желанный кусок плода, как получить самый дорогой подарок — вот каково чувствовать Нам Ухёна всем телом. Сонгю уже забывает, где они, зачем они здесь. И в голове мелькает лишь одна мысль: «Получить Ухёна до конца, чего бы это ни стоило». Он не замечает, как сам стонет, издавая глухие гортанные звуки. Это как побывать в кипящем масле, обжечься. Но до чего же ему нравится это чувство. Ухён машинально закусывает нижнюю губу и выгибается, когда чувствует, что всё, это пик. Его чувства дошли до грани, кровь забурлила в венах. И всё это выливается, будто кипящее молоко из чана. Он не может отдышаться, но после находит в себе силы перевернуться на спину, Сонгю ложится сверху, накрывая их одеялом. Лежать вместе тепло, приятно и спокойно. Ухён давно забыл о своём страхе. Сонгю растопил его лёд, заставив согреться. Голова Ухёна ложится на плечо Сонгю, когда они уже оделись. Сонгю обнимает младшего, который сворачивается как комочек и лежит к нему спиной. И это так странно, когда они вместе. -Ты давно не спал, - тихо говорит Сонгю. Ухён читает в его голосе какое-то беспокойство, и внутри себя понимает, что Сонгю устал не меньше его. - Не знаю, сколько мы ещё продержимся, но силы тебе понадобятся. -Я знаю, - как-то тяжело отвечает Ухён, который уже отошёл от того коматозного состояния. - Но я в порядке, поэтому поспать следует тебе, - Сонгю опять не отвечает, послушно закрывая глаза и погружаясь в долгожданный сон. *** "Two Steps From Hell – Heart Of Courage" Когда они снова идут по тихим и тёмным коридорам, Ухёна мучает вопрос, прямо пожирает его изнутри: откуда Сонгю так много знает об этой ловушке? Он так усердно что-то ищет, идёт по намеченному маршруту. Он не боится... Или ему опять только кажется? Это пыль в глаза? -Чего притих? - спрашивает Сонгю, а Ухён и не знает, что ответить. Тот грохот, что они слышали недавно, исчез так же быстро, как и появился. И теперь кажется, что всё это игра их собственного воображения, что на самом деле их здесь нет. Ухён идёт за Сонгю следом, смотря на его широкую спину. Они с ним очень разные — решает Ухён. Как они сблизились — парадокс. Ухён никогда особо не жаждал приключений, особенно с такими ужасными мотивами. Ему просто нравились звёзды и далёкие галактики. Сонгю был предан своему делу, статный, строгий капитан, привыкший жить по всем правилам и нормам. Они — полные противоположности друг друга. Что их объединило? Только если этот лайнер, “Calm-7”. Ухён чувствует, будто это судно хранит память о его отце, а Сонгю и вовсе продал бы за него душу. Правда, теперь они знают о друг друге даже больше, чем хотелось бы. Они видят друг друга насквозь. Когда Сонгю останавливается, не поворачиваясь к Ухёну лицом, то младший не понимает, почему тот остановился. Лишь потом он выглядывает из-за плеча старшего, и его глаза расширяются от увиденного ужаса. Это страшное существо, что смотрит на них своими голодными глазами. -Когда я досчитаю до трёх — беги, - Сонгю старается говорить спокойно, но Ухён хватает его за руку. -Я тебя не оставлю! - Сонгю вздыхает, понимая, что этот мальчишка настроен очень серьёзно. А в голове мелькает: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь». Он мысленно ругает себя, что втянул Нама во всё это, поставил на карту его жизнь, не зная точно, выиграет или нет. Хотя сейчас это звучит как-то совсем глупо, ведь назад время не повернёшь. Как он сказал им всем тогда, на палубе: «Надейтесь только на себя, потому что может так случится, что вы останетесь одни, а помочь вам будет некому». Чувствуя, как ком встаёт в горле, Ухён тянется к замысловатому предмету, что лежит у него в кармане. Один из тех приборчиков, что были в той коробке из-под кровати. Пока они все не двигаются, Ухён вспоминает слова своего отца, которые тот всегда ему повторял: -«Лучше хотеть то, что не имеешь, чем иметь то, что не хочешь». Это не я сказал, но помни это, - отец также повторил это перед своим последним уходом, и Ухён помнит до сих пор свет его глаз, шальную улыбку и тёплые руки. То же самое он чувствует, когда за руку берёт Сонгю. Раз за разом. Снова и снова. И тогда Ухён понимает, что то, чего он так сейчас желает — это чтобы Сонгю был цел и невредим. -Делай так, как велит тебе твоё сердце. Не жди от меня указаний, потому что я могу быть не прав, - Сонгю отпускает руку Ухёна и идёт вперёд, снимая пистолет с предохранителя. У Ухёна же онемело всё тело, он застыл на месте, решая, что же нужно сейчас сделать. Сонгю машинально взвешивает в голове все «за» и «против». Он борется будто не с врагом, а с самим собой. Внутри него непрерывная борьба, и он не знает, чем она закончится. И ему так неустанно хочется, чтобы Ухён сделал шаг назад, чтобы его здесь не было. Или это всего лишь его оправдания? Он опять бежит от ответственности, но попадает в ловушку снова. Ухён — его слабость. Ухён — его боль и наслаждение. Он не может не отпустить, не принять его. Как две стороны одной медали. Ах, двуликий... В своих глазах он жалок, и сейчас, когда всё просто висит на волоске, Сонгю всё же решает, что если не он — то уже никто, никто не защитит Ухёна. Когда чёрное существо резко подаётся вперёд, Ухён реагирует молниеносно. Даже сам Сонгю удивляется, когда видит, как младший рвётся вперёд. Коридор начинает темнеть, будто все тени собрались в одном месте. У Сонгю чуть ли сердце не вырывается из груди, когда существо бросается на Нама. Гю ничего не остаётся, как закрыть его собой и принять удар. Слышится глухое рычание, лязганье зубов, сиплый хрип. Грохот. Ухён ударяется о стену, потом об пол, и видит, как враг выбивает из рук Сонгю огнестрельное оружие, и бой переходит в рукопашный. Сонгю знает, что делает, он легко находит уязвимые места противника. Тварь скалится, отвечая Сонгю агрессией. Капитан пытается набрать в лёгкие как можно больше кислорода, потому что спустя длительное время он просто начинает задыхаться. Он и его враг слишком близко друг к другу, и когда противник всё-таки достаёт до капитана, тот корчится от боли, но на колени не падает — слишком гордый. А в его глазах всё смешалось, на губах застыл глухой стон, который он никогда себе не позволит в присутствии Нама. Ухён пытается помочь, но одно неверное движение... Тело пронзает дикая боль, Сонгю не может издать ни звука, лёжа на полу. Он еле поворачивает голову и видит, что преступник, облачённый в тёмные мантии, явно не земного происхождения. Сонгю пытается прислушаться, но не слышит сердцебиения этой твари — мёртв. Видно в тот момент, когда Сонгю получил сильный удар, Ухён успел выстрелить лазером. Выстрел оказался смертельным, как до этого и рассчитывал Сонгю. Зачем новобранцам выдали лазеры? Они нужны были для того, чтобы в любой момент успеть починить что-нибудь на корабле. На этот случай в коробке также лежала специальная клейкая жидкость и что-то типа канцелярской марли, больше похожей на паутину в коробочке. Но, может, у выдавших эти коробки людей были и другие мотивы... Сонгю переводит взгляд в другую сторону, сжав зубы, — Ухён потерял сознание. Наверное, он слишком сильно ударился, когда отлетел в стену. У Сонгю же нет сил ни встать, ни дотянуться до младшего по званию. Ему кажется, что всё вокруг расплывается. Он не чувствует ни рук, ни ног, он вообще ничего больше не ощущает. Темнота захватывает его, с головой погружая в себя. Когда Ухён открывает глаза, то он сначала теряется, потому что вокруг себя видит пустой коридор. Вскоре он начинает медленно шевелиться — вроде ничего не сломано. Он задерживает дыхание, когда видит Сонгю, который сидит, прислонившись спиной к стене. Ухён сжимает кулак, но чувствует, что его руки странно-липкие. Он смотрит, и до него потихоньку доходит, что это кровь. Но не его, а Сонгю. Старший где-то на границе сознания, дышит обрывисто, морщась, сжимая ладонью правый бок. Ухён подползает к нему, прикладывает ладонь к бледному лицу — Сонгю весь холодный, бледный, как снег с утра. У Ухёна просто нет слов, он берёт Сонгю за плечи и тихонько облокачивает его на себя, чтобы тому было удобно. -Ухён-а, выслушай то, что я скажу. Ты должен это знать, - Сонгю тяжело говорить, но он же сильный. И даже сейчас его больше волнует жизнь Ухёна, чем его собственная. Он просто не может нарушить обещание, клятву, ведь он дал её от самого сердца. – Давным-давно твой отец выполнял очень опасное задание. Я был с ним тогда... Я видел всё это. То, что мы должны были найти — страшная вещь. Твой отец запечатал её силы, отдав за это свою жизнь, - Сонгю тихо шипит от боли, которая снова начала донимать его. Ухён сжимает его руку, будто хватается за край нитки. - Артефакт заперли в хранилище, думая, что там ему самое место. Но люди жадные, похотливые. Им нужна власть. Ты же прекрасно понимаешь это... Поэтому они вскрыли хранилище, чтобы властвовать. И всё это задание было одной большой подставой. Преступник был послан самим Правительством... -Я не понимаю, к чему ты клонишь... - тихо шепчет Ухён. Сонгю переводит дыхание и продолжает: -Мне грозили твоей смертью, если я не выполню указание Правительства... Мне приказали доставить этот артефакт, но после я нарушил приказ, спрятав артефакт на корабле. Им это не понравилось, и они заперли нас здесь, оставив умирать... У меня нет права просить у тебя прощения, ведь я сам подписал тебя на это опасное дело... - ему тяжело и душевно и физически, и, кажется, он уже даже поплатился за все свои грехи. - Если ты выберешься отсюда, то ты должен его найти... Он в техническом отсеке. Ты должен вернуться. -Мы вернёмся вместе, - голос Ухёна больше не дрожит. И что бы там не думал Сонгю, но капитан — герой в его глазах. - Поспи, ты устал. Ты должен поспать, - это последнее, что говорит Ухён, потому что потом он проваливается куда-то, его охватывает чувство холода и скованности, он уже ничего не помнит. Ничего нет. Оставшись там, наедине со своим мыслями и гудящей тьмой межгалактических пространств, Гю думает лишь о том, что тепло рук Ухена исчезло слишком быстро; о том, что успел привязаться к этому парню так сильно и что теперь до дрожи боится его потерять. Боится этого даже сильнее, чем того, что может умереть... Сидя здесь, в непроглядной тьме пустого коридора, он вспоминает, как еще совсем недавно, Ухен согрел его своими руками... И даже шальная мысль "А было ли это правильно" не может осквернить в памяти Сонгю это светлое воспоминание. Он боится не услышать больше его звонкий смех, не увидеть его неуклюжесть, когда тот, выполняя его очередное мелкое поручение и доставая какие-то совершенно бесполезные вещи из отсека с инструментами, роняет всё и падает. Он до боли боится, что больше не сможет ему помочь, не успеет чему-то научить и рассказать все то, что должен еще рассказать. Он боится сейчас, что в том измерении он не сможет его защитить. Он боится и хочет лишь одного, чтобы Ухен успел найти артефакт раньше других. Но в одном он уверен точно: Ухен выбрался и теперь там, в реальном мире, рядом с Хоей и остальными он в большей безопасности, чем здесь.... Там... Ему, скорее всего, теплее. И когда очередной образ снова предстаёт в его больной голове, Сонгю с силой сжимает кулак и, простонав от боли в боку, проваливается в сон... Долгий и мучительный. *** -Он приходит в себя, дайте быстро кислородную маску! - сквозь какой-то странный шум Ухён слышит еле различимые знакомые голоса. Кто-то держит его за руку, он пытается открыть глаза, в которые бьёт очень яркий свет. Он чувствует, что по его телу расходится какое-то тепло. Он, наконец, согрелся. К его лицу прислоняют какой-то предмет, и дышать становится ещё легче. Правда по той мере, как тело начинает чувствовать жизнь, просыпается и боль в спине. Ухён часто моргает, вскоре различая перед собой лицо никого иного, как Дону. - Он пришёл в себя. Вколите ему обезболивающее. -Ухён-а, ты как? Ухён-а, ты нас слышишь? - это беспокоится Сонёль, он стоит рядом. Ухён в ответ кивает, а потом чувствует, словно его укусил комар — ему ввели какое-то лекарство. Где-то вдалеке он различает голоса Хои и Мёнсу, а потом в голове резко вспыхивает: «Сонгю». Ухён вскакивает, чем пугает всех присутствующих. Они даже замирают и удивлённо смотрят на него. -Ухён, что случилось? - Сонёль очень беспокоится, потому что не знает, что происходит с его другом. К ним подходит Мёнсу, у которого на лице читается явное беспокойство. -Сонгю, Сонгю... - беспорядочно шепчет Ухён, встаёт с кушетки, озираясь. Сонгю лежит без сознания поодаль от него, весь перевязанный. Дону читает в глазах Ухёна немой вопрос, на который он, конечно, знает ответ. -Всё, что произошло там, отразилось и на его теле здесь. Он жив, успокойся, - Нам быстро разворачивается и подходит к Хое, который что-то увлечённо читает на маленькой плазменной панельке. -Что с преступником? -Он мёртв, - Хоя отвечает ровно. -А его охрана? -Мы заперли их, потому что они напали на нас, - и тут Ухён замечает, что у Мёнсу перебинтована левая рука, а из-под футболки Хои тоже выглядывают белые бинты. У Нама закрадываются только смутные сомнения насчёт того, что же здесь всё-таки произошло, пока их не было. - Ты, наверное, хочешь спросить, что им надо? - тон Ховона изменился, во взгляде начали читаться нотки злобы. Ухён переводит дыхание, потому что не ожидал такого вопроса. Все в кабинете замолчали, опустилась какая-то пугающая атмосфера. - Ты хочешь спросить, почему мы всё ещё живы!? - Хоя отбрасывает панельку в стороны и яростно смотрит на Ухёна, который будто язык проглотил. - Да они чуть не переубивали нас всех! -Тише, успокойся, - Дону ловит руку Хои, не давая тому набросится на остолбеневшего Нама. - Это не его вина, он не виноват. -А всё из-за какого-то артефакта и упрямости Ким Сонгю, который решил защитить Нам Ухёна, поставив тем самым под вопрос жизни своего экипажа! - Ховон зол, и Ухён ещё ни разу не видел его таким. Он понятия не имеет, что произошло, но решает, что нужно закончить начатое. -Мне нужно найти его, у нас мало времени, прежде чем они придут за ним, - Ухён знает, что если не он — то никто. Все молчат, потому что знают, что это правильное решение. - Пока я буду искать, ваша задача не дать кораблям Правительства добраться до нас. -Они уже выслали за нами несколько лайнеров... - голос Мёнсу, низкий, с хрипотцой. Мёнсу всегда говорит в нужный момент, заставляя поверить ему, заставляя осознать правду. У Мёнсу холодные глаза, бледноватая кожа и прямые скулы. Он всегда чувствует всё происходящее вокруг, появляясь в самый нужный момент. И хоть они с Сонёлем совершенно разные, но они как две половины одного целого — этому Ухён всегда завидовал и не понимал, как такое возможно. -Что Сонгю рассказал тебе? - Дону подаёт ему футболку. Не разгуливать же по кораблю с голым торсом. -Немного, - Ухён одевается. - Он не успел рассказать многого, потому что отключился. Я лишь знаю, что артефакт он спрятал в техническом отсеке, но как выглядит, не сказал. Сказал, что они бы убили меня, если бы он не согласился на задание. Дону хмурится, потому что понимает, каково было Сонгю. Это ведь был шантаж. Ухён — сын их бывшего капитана. Хотя, как говорил сам тот капитан, «капитан не бывает бывшим, он всегда вечен». Время же сейчас играет против них. Его у них просто нет. Хоя, бурча что-то себе под нос и недовольно смотря по сторонам, всё же вручает Ухёну пару пистолетов. -Я пойду с тобой, - вызывается Сонёль. - Мы не отпустим тебя одного, - Ухён только кивает и обращается то ли к Хое, то ли к Дону. -Сколько ещё членов экипажа на корабле? -Три пилота, девять человек в техническом отсеке, шесть в машинном отделении. Все, что здесь, плюс два врача, что пошли осматривать пострадавших. Остальных мы оставили на космодроме планеты Джонгэ. Мы не стали рисковать их жизнями, - Хоя уже охладел. - Держи, это тебе пригодится, - он протягивает Ухёну знакомый ему лазер. -Берегите Сонгю. *** Лайнер кажется таким живым, светлым, в отличие от того места, где их с Сонгю заперли. Это словно другой мир, который Ухён, оказывается, так любит. Сонёль идёт следом, всё время оглядываясь назад, потому что боится, что что-то пойдёт не так. Ухён же, кажется, наоборот – поборол свой страх. После тех жутких и мрачных коридоров ему уже ничего не страшно. -Ёль, слушай, я не знаю, как он выглядит, но мы должны его уничтожить. -Ты думаешь, они уже здесь? -Я думаю, что они никуда и не уходили. Сонёль нервно выдыхает, но продолжает идти. Ухён в Сонёле уверен. Может этот парень и не кажется таким сильным, а наоборот очень неуклюжим и хрупким, но это всё обман — он был лучшим по боевой технике в их отряде. Сонёль не так прост, как всем кажется. Это как сесть на пороховую бочку, думая, что там налит праздничный эль. Когда они попадают в технический отсек, то все работающие там оборачиваются, а после, по просьбе Ухёна, покидают помещение. В отсеке очень тихо, лишь иногда загорается зелёная лампочка на каком-то приборе и раздаётся тихий свист. -Знаешь, Ёль, я думаю, что сегодня у нас будет славный ужин, - и Сонёль его понимает. Он стоит сзади Ухёна, и когда тот нагибается, то дверь напротив них открывается, и Сонёль стреляет в огромного шахдорна, что явно решил всё тут разнести. Шадорнец падает, а Ухён резко оборачивается. -Следи, чтобы никто не входил. Надо найти артефакт. И спустя долгое время ему уже кажется, что он обыскал весь отсек, а артефакта всё нет. Он уже выбился из сил, но ничего не получается. За всё это время Сонёль отбил атаку ещё двоих, но без толку — артефакта нет. -Чёрт бы его побрал! Что это может быть!? - Ухён стучит кулаком в стену, в нём играет ярость и гнев на весь мир, но прежде всего — на себя. Он ходит туда-сюда, нервно сжимая кулаки. Неожиданно Сонёль разворачивается и видит, как в помещение снова врывается очередная инопланетная тварь, явно направляющая свой гнев на Ухёна, что из-за увлечённости ничего не замечает. -Ухён!- Сонёль срывается на крик, перезаряжая автомат и быстро просчитывая, сколько остается времени до того момента, когда шахдорн пришибёт его друга. Существо стоит к Сонёлю спиной, поэтому, используя шанс, Ёль собирает силы и мчится на помощь, стреляя в спину. Этот экземпляр оказался крепче остальных, поэтому плазменные пули лишь поцарапали его. Шахдорн рычит, разворачивается и бьёт своим мощным хвостом, сшибая с ног стрелка. Ёль отлетает к стене. Ухён сначала застывает, но потом успевает добежать до Сонёля, который уже без сознания. Ухён не знает, что делать, он выхватывает автомат из рук бессознательного тела и стреляет в упор. Противник падает замертво. Внезапно глаза Нама замечают нечто странное как раз в тот момент, когда за противоположной дверью слышаться шаги, уже знакомые ему, и вскоре дверь просто вырывают. Ухён бежит со всех ног, лишь бы успеть раньше огромного шахдорна. Его последний шаг, как последний глоток воздуха. Он оказывается около стены и направляет лазер, который оказался у него под рукой, в зеркало, что всё это время спокойно висело над пультом управления генератора энергии. Но мимо. Шахдорнец, существо по размерам превышающее человеческие нормы, с большими руками, тремя глазами и хвостом налетает на Ухёна, и Нам слышит выстрел — Сонёль на какое-то время пришёл в себя, после чего тварь падает на пол, увлекая за собой Ухёна, который лишь в последний момент успевает направить лазер в сторону зеркальной поверхности, которая и является тем, что так всем нужно. Опасный предмет, который даёт власть, но отбирает сотни жизней. Это капля магии в мире роботов и технических приборов. Это чума, что влечёт за собой только смерть... Сонёль и Ухён видят яркую вспышку, что слепит им глаза, заливая светом всё... Даже их сердца. А дальше... как в тумане. *** Когда они стоят перед лицом Межгалактического Суда и части Правительства, то чувствуют себя пятнадцатилетними мальчишками, которых поймали за хулиганством. Ухён ощущает на себе все эти гневные взгляды, которые будто молнии пронзают всё его тело. Хочется поскорее покинуть это место, где на них смотрят так свысока. Рядом, опустив голову, стоят члены экипажа их лайнера. Дону ведёт себя спокойно, за ним, скептически сжав губы, наблюдается Мёнсу. Сонёль бегает глазами по большому залу, и создаётся чувство, что его разум не здесь — он его покинул. Совсем рядом с Намом - невозмутимый Хоя, и Ухён замечает, что тот поначалу даже не слушает и поднимает на судей свои глаза лишь тогда, когда называют его имя. -Капитан третьего ранга, Ли Ховон, что вы можете сказать в оправдание своего экипажа и вас самих? - после вопроса Хоя ухмыляется, давая всем понять, что он настроен весьма решительно. Он проходит за трибуну и охватывает взглядом весь зал. Его голос, как свет во тьме — его слушают, затаив дыхание. -Приказы, данные нам Правительством, были не согласованы с экипажем судна. Также, старший капитан первого ранга лайнера «Calm-7», Ким Сонгю, подвергся шантажу со стороны злоумышленников. Капитан сейчас находится в госпитале с тяжёлыми ранениями. Ему угрожали тем, что если он не подчинится, то Нам Ухён, младший помощник капитана, находящийся на стажировке, а также сын бывшего капитана этого же судна, понесет наказание в виде смертной казни. Люди Правительства умышленно выпустили преступника, который применил запретное оружие, создав ловушку пространства, в которой пострадали старший капитан первого ранга и его младший помощник. Под моим командованием лайнер «Calm-7» отразил нападение со стороны наёмников и спас жизни многих людей на борту. Судья окидывает взглядом членов экипажа, присутствующих в Суде, потом смотрит на членов Правительства, которым было предъявлено обвинение в Мировой измене. Ухён ждёт, пока суд выдвинет своё решение. Он нервничает, как никогда, потому что его капитана здесь нет, и от этого совсем не весело. -Но они нанесли вред нескольким правительственным кораблям! - голос из зала, явно принадлежащий кому-то из Правительства. - И если приказ, данный капитану Ким Сонгю был некорректным, то почему же он не отказался сразу!? - все присутствующие даже вздрагивают от этих слов. -Протестую, Ваше Превосходительство, - Ухён слышит голос Дону. - Наш капитан никогда не поставит под угрозу жизнь невинного человека. Поэтому он не мог отказаться, потому что защищал Нам Ухёна. -Это правда, Ваша Честь, - Ухён сам не верит, что говорит это, ведь сначала его одолевал страх. Теперь же он понимает, что должен отстоять честь Сонгю, который так многим пожертвовал ради него. - Он проявил отвагу и смелость, как истинный капитан. Зал замолкает в ожидании. И когда Суд удаляется для решения, то Хоя поворачивается к Ухёну. -Знаешь, иногда чтобы спасти человека, нужно всего несколько слов, - Хоя хлопает его по плечу, а Нам задумывается, что он, возможно, не так много сделал для своего капитана. Наверное, ещё не поздно всё изменить. -Члены Правительства обвиняются в Мировой измене и покушении на убийство, за это караются пожизненным заключением в камерах строгого режима! - это последнее, что чётко различает Ухён, потому что дальше уже неважно. Его сердце свободно, его тело свободно, и он точно знает, что они всё сделали правильно. *** -Ты останешься? Или уйдёшь? - Дону встаёт рядом с Хоей, который смотрит в иллюминатор на смотровой площадке. Хоя молчит, сложив руки на груди, его взгляд устремлён в чёрную туманность и на свет мерцающих планет вдалеке. Они уже несколько дней нормально не разговаривали, обмениваясь лишь парой взглядов. -А как ты думаешь? -Не знаю, - он тоже смотрит в чёрную пустоту. - В правительстве измена, предателей жестоко наказали. Нам предоставили выбор... Если ты уйдёшь, то мы должны хотя бы остаться друзьями, которые будут звонить друг другу хоть иногда, - Дону как-то скомкано улыбается, сам не веря в то, что говорит. -Мы не можем быть просто друзьями, это не про нас. -Это почему это? - удивляется Дону, а Хоя поворачивается к нему лицом, и на его губах появляется лёгкая улыбка. -Просто я слишком сильно тебя люблю, - Ховон подходит ближе и легонько целует Дону в его пухлые губы. Действия мимолётны, почти неуловимы. Хоя быстро отстраняется и, похлопав уже совсем не друга по плечу, направляется в капитанскую рубку. *** “Simple Plan – I Can Wait Forever” Ухён опускается на кушетку рядом со спящим Сонгю. Капитан во сне похож на маленького ребёнка — у него правда длинные ресницы, пухловатые необычной формы губы, смешные щёки и совсем небольшие глаза, которые он так забавно щурит. Своими длинными пальцами он комкает спадающее на пол одеяло. Ухён приглушённо смеётся, смотря на эту картинку, а сердце хочет выпрыгнуть из груди от какой-то переполняющей его радости. Два месяца, что капитан проводит под наблюдениями врачей, Наму кажутся вечностью, и теперь, когда Сонгю намного лучше, то Ухён решает, что скоро всё встанет на свои места. -Чего ты смеёшься, мелкий засранец? - слышит Ухён голос Сонгю, который проснулся ещё тогда, когда Ухён вошёл в палату межгалактического госпиталя и закрыл дверь. -Ты смешной, когда спишь, - улыбается Ухён, за что получает локтем в бок. Сонгю тянет его за футболку, и Нам ложится рядом, разглядывая вблизи лицо своего капитана. -Только погоди, я поправлюсь, и тогда тебе покажу, где звёзды галактики гаснут! - произносит иронически Сонгю и опять щурит глаза, чем вызывает у Ухёна непонятный приступ смеха. Но Сонгю уже не ругается, он притягивает Ухёна к себе за шею, прикасается к его губам, таким желанным. Ухён же боится дотронуться до Сонгю, потому что тот весь в бинтах, но не поцеловать его — такая мука, поэтому он подвигается ближе и запускает руку в рыжеватые волосы. В глазах непроизвольно темнеет, всё, что окружает их, будто перестаёт существовать. И когда их языки касаются друг друга, Сонгю издаёт сдержанный стон из-за нехватки воздуха в лёгких, но Ухён не хочет отступать. Он целует его в уголки губ, в кончик носа, спускаясь вниз, к шее, а потом снова и снова целует Сонгю во влажные губы. И перед Сонгю Ухён уже не чувствует себя тем мальчишкой, что боялся и в глаза посмотреть своему капитану. Ему ни капли не стыдно, совсем-совсем. Он знает, что теперь Сонгю принадлежит только ему. Сонгю сам, как маленький мальчик, потерявший голову от одного только ухёнова взгляда. Ухён на самом деле тёплый, особенно когда ночью обнимает его со спины и утыкается ему носом в спину между лопаток. У Ухёна сильные руки, что даже дышать становится трудно в его объятиях. Ухён не замкнутый, он точно знает, что нужно Сонгю. А Сонгю уже строит планы, как он отомстит ему за все его подколы. Да Ухён и сопротивляться не будет, ведь теперь он принадлежит Сонгю. Он стал его с того самого дня, когда они только увидели друг друга. Ухён смеётся ему прямо в губы, нежно кусает, что вызывает в сердце Сонгю бурю эмоций, самых разных и откровенных. Сонгю не может скрыть, какое удовольствие он испытывает от этого. И Ухён догадывается об этом, поэтому продолжает. Вновь и вновь. -Когда уже снимут твои надоедливые бинты? М? - Ухён прижимается к Сонгю, закрывая глаза. -Когда надо, тогда и снимут. -И чего ты такой противный? - как-то по-детски спрашивает Нам, а сам поправляет одеяло. -Чтобы ты помучился, - теперь смеётся Сонгю, но боится получить от Ухёна, поэтому поворачивается к нему спиной, и Ухён обхватывает его руками. -Лучше спи, пока я тебя не пришиб. -Кто это кого здесь пришибёт. Они лежат молча. Сонгю не спится, он думает об Ухёне, который сейчас лежит рядом с ним, близко-близко, так, что можно почувствовать, как бьётся его сердце. Ухён ровно дышит, и его руки постепенно расслабляют хватку, хотя Сонгю хочет, чтобы Ухён не отпускал его. Потом он как-то скажет Ухёну интересные слова: -Ты как звезды, Нам. Ты светишь ярко, даже слепя глаза. Поэтому имя тебе — Намстар. А сейчас Сонгю прижимается сильнее к Ухёну — просто так ему теплее. Ухён издаёт тихий смешок, на что старший удивлённо спрашивает: -Что опять не так? -Ничего. Просто ты меня доведёшь... до твоего изнасилования! - он смеётся и снова сжимает его в своих крепких объятиях. The End?