***
Им по пятнадцать. Арчи больше не пытается впечатлить девчонок своей игрой (хотя отцовская акустика по-прежнему занимает почетное место в его сердце и теперь уже настроенная, бережно хранится в специально купленном для нее чехле), но продолжает болтать о них, заставляя Джагхеда нетерпеливо закатывать глаза и мученически вздыхать каждый раз, когда во всех подробностях рассказывает об очередном свидании с очередной девушкой. Они на реке Свитвотер. Теплые лучи летнего солнца согревают тело, оставаясь бликами на влажной, загорелой коже, путаются в ржавых волосах Арчи, делая их светло медными, почти желтыми, и заставляют его щуриться, улыбаясь. Джагхед натягивает на глаза шапку. Тонкая футболка неприятно липнет к вспотевшей спине, с виска на скулу, а затем на разгоряченную шею скатывается капелька пота, и он машет у лица рукой – ребро раскрытой ладони со свистом рассекает сгустившийся, раскаленный воздух, не принося совершенно никакого толку. Мимо с громким жужжанием пролетает большебрюхий, волосатый шмель. – Раздевайся, – вдруг выдает Арчи, нарушая затянувшуюся тишину, и поднимается на ноги – его футболка и кеды уже давно небрежно валяются где-то в траве. Джагхед подозрительно скашивает на него глаза. – Ну же, на улице адово пекло, идем купаться, – Арчи сдувает взмокшую челку со лба и протягивает Джагхеду руку; Джагхед упрямо скрещивает руки на груди, нахмурив брови. – Ни за какие коврижки я не позволю тебе пялиться на меня без футболки, – говорит, наконец, поправляя шапку. Арчи к своим пятнадцати уже совершил скачок в росте, обзавелся кое-как пробивающимися кубиками пресса, едва очертившимися мышцами на руках, округлившимися плечами и пушком под носом. В то время как Джагхед все еще был худым и нескладным, угловатым подростком в дурацкой шапке. Нет уж, он ни за что не станет раздеваться перед Арчи. – Надо было позвать с собой... – Джагхед запинается. – Как там звали твою последнюю девушку? – Джессика. – Вот и надо было позвать с собой Джессику и приказывать раздеваться ей, я не одна из твоих подружек, Арчи, – Джагхед, как может, хмурит брови, но уголок его губ все же приподнимается в улыбке. – Если бы я позвал с собой Джесс, мы бы уже давно целовались на этом самом покрывале, – Арчи смеется, указывая рукой на небольшой плед, на котором сидит Джагхед, и садится рядом, заставляя подвинуться. Джагхед наигранно морщится. – Не говори при мне таких мерзостей, Арчи, у меня очень хорошее воображение. – А ты не воображай, – Арчи громко смеется, запрокидывая голову, – солнце играет бликами на его лице, и Джагхед на какое-то время залипает на его веснушках, которые летом всегда расцветают на его носу и скулах сильнее, чем обычно. – И вообще, ты так говоришь, только потому, что сам ни разу не целовался. – Я целовался! – возмущается Джагхед, покраснев; не то чтобы он на самом деле целовался, но упрямость не позволяет признаться другу, что в этом аспекте он тоже все еще такой ребенок. И не то чтобы ему ни разу не предоставлялось возможности поцеловать кого-то (Джагхед почему-то вспоминает, как Сара, с которой он пошел в кино по наставлению Арчи, залившись румянцем, прикрыла глаза, стоя на крыльце у своего дома, и неуверенно подалась к нему губами; Джагхед тогда неловко клюнул ее в щеку и ушел, оставляя ее недоуменно смотреть ему вслед), просто он почему-то предпочитал обходить подобные возможности стороной. – Ну да, как же, – Арчи недоверчиво сужает глаза, посмеиваясь. – И не рассказал мне? – Я не обязан рассказывать тебе все. – Ага, как скажешь, – Арчи поднимает ладони в защитном жесте, но все еще смеется над ним, от чего Джагхед злится еще больше. – Я целовался, придурок! Ворчит Джагхед и неожиданно подается вперед, цепляется пальцами за голые плечи Арчи – Арчи удивленно замолкает – и, громко сглотнув, судорожно тычется сухими губами в губы Арчи. Застывает на несколько долгих секунд, крепко прижимается, и так же быстро и отчаянно отстраняется. Шумно дышит носом, упрямо вглядывается в глаза, мол: «Ну, что я тебе говорил?». Когда первый шок проходит, Арчи снисходительно улыбается. – Иди сюда, – он протягивает к Джагхеду руку, аккуратно кладет на его талию, притягивая к себе, садится на коленях. Второй рукой оглаживает его шею, ласкает пальцами загривок, перебирая влажные волосы; наклоняется ниже, какое-то время просто дышит Джагхеду в губы, наблюдая за его реакцией и участившимся дыханием, и, наконец, целует. Неторопливо касается губ, мягко прихватывает нижнюю, отстраняется. Секунду разглядывает расслабленное лицо Джагхеда: прикрытые веки, подрагивающие ресницы, легкий румянец на скулах, розовый, идеально очерченный рот. Снова целует, аккуратно, чтобы не спугнуть, касается мокрым языком уголка губ, заставляя подчиниться, и Джагхед подчиняется – приоткрывает в ожидании рот и только шумно выдыхает через нос, когда горячий язык Арчи касается его. Арчи целует нежно, не торопясь, позволяет привыкнуть к новой ласке, улыбается сквозь поцелуй, когда Джагхед начинает неуверенно отвечать, и напоследок прихватив зубами его нижнюю губу, отстраняется. Их лица все еще непозволительно близко, у Джагхеда закрыты глаза и шумное, сбившееся дыхание; солнце по-прежнему палит, как сумасшедшее. Арчи еле заметно улыбается, ведет ладонью с шеи Джагхеда на затылок и стягивает его излюбленную дурацкую шапку, откидывая ее подальше в траву, чтобы у Джагхеда не было шанса тут же натянуть ее обратно. – Так-то лучше, – выдыхает Арчи и, наконец, отстраняется. Джагхед, к слову, тут же возмущенно распахивает глаза и, проследив взглядом траекторию падения шапки, хмуро смотрит на Арчи. – Придурок, – изрекает он, поднимаясь на ноги; Арчи полностью игнорирует издевку. – Мне приятно быть первым, кого ты поцеловал, – тихо говорит он, щурясь от яркого солнца, глядя на Джагхеда снизу вверх. Джагхед ничего не отвечает. Он рывком стягивает футболку через голову и в упор смотрит на Арчи. – Ну, мы идем купаться или как? Арчи улыбается и воодушевленно вскакивает на ноги. Подхватывает Джагхеда на плечо, громко смеясь, и бегом несется к реке – возмущенная фраза Джагхеда, что он все еще в кедах, доходит до его сознания только тогда, когда они оба с головой окунаются в прохладную воду Свитвотер.***
Им шестнадцать. За последний год Джагхед здорово повзрослел и возмужал, но Арчи и тут умудрился переплюнуть его, за два месяца работы у отца превратившись в чертового Аполлона. К слову, Джагхед так же достаточно поумнел, чтобы понять, что с девчонками все это время не складывалось потому что его, в общем-то, девчонки не очень-то и привлекают. К тому же, рядом все время вертелся Арчи, что ну никак не помогало. В общем, Джагхед достаточно честен с собой, чтобы признать, что ему эстетически приятнее смотреть на накачанные на стройке руки Арчи, его двухдневную щетину по выходным и тонкие, покусанные губы, чем на напомаженные броским алым губы Шерил, милую улыбку Бетти или тонкую талию Вероники. Хотя, если бы Джагхеда спросили, он бы вряд ли счел привлекательным Кевина или, не приведи господь, Реджи. Вторник – не день кинотеатра под открытым небом, но вечер сегодня донельзя хорош – теплый, безветренный, один из последних подобных этой осенью, и у Джагхеда есть ключи; так что, кто запретит им с Арчи нарушить небольшое правило? К тому же, найденная среди хлама старая кинопленка «Мечтателей» отлично вписывается в общую атмосферу вечернего, пустынного драйв-ин и личные предпочтения Джагхеда; кино-нуар – как воплощение непонятого разума писателя, оголенные нервы наружу, заставляющие мыслить сцены и незаданные вопросы без ответов. Арчи какое-то время смотрит молча, но почему-то не может сосредоточиться на картине; каждый раз смущенно отводит взгляд во время откровенных сцен и подолгу залипает на его, Джагхеда, лице. – Это странно, что я больше смотрю на Тео, чем на Изабель? – наконец спрашивает он, отпивая колу из жестяной банки. – Что в этом странного? – Джагхед приподнимает брови, внимательно рассматривая Арчи: его челка прилипла к вспотевшему лбу, глаза лихорадочно блестят (или это всего лишь отсвет от экрана), а скулы обагрились румянцем. – Он похож на тебя, – тихо говорит Арчи, – хмурый, недопонятый. Джагхеда это сравнение почему-то веселит. – Кто тогда ты? – он тянет губы в заигрывающей улыбке. – Изабель? Или, может, Меттью? Арчи неуверенно пожимает плечами. – Забудь. – Нет, мне интересно. – Никто, наверное, – Арчи прячет взгляд, – я просто сказал, что думаю. Не цепляйся. Джагхед с любопытством ведет головой, замечая участившееся дыхание Арчи, и опускает взгляд туда, где его пальцы нервно теребят край рубашки. – Ты возбужден, – выдает он очевидное, голос звучит заинтересованно и совсем немного – насмешливо. Арчи вспыхивает еще больше, сильнее оттягивает края рубашки, но все же поднимает на Джагхеда взгляд – в вечерних сумерках и неярком свете экрана кинотеатра его глаза кажутся почти черными. – В фильме много откровенных сцен, – он пожимает плечами. – Только поэтому? – Джагхед тянет губы в ухмылке. – Как думаешь, что сделал бы Тео, будь Меттью в подобной ситуации? Арчи нервно сглатывает; Джагхед видит, как дергается его кадык и неосознанно облизывает губы. – А ты? Джагхед ничего не говорит, он только отвечает на прямой взгляд, и прикусывает нижнюю губу. Подается ближе, мягко кладет теплую ладонь на бедро Арчи чуть выше колена – недостаточно близко, чтобы это что-то значило, но достаточно интимно, чтобы Арчи шумно выдохнул и прикрыл глаза. Сжимает. Собственное возбуждение накатывает горячей волной, заставляя растерять все здравые мысли; Арчи же разрешил ему, да? Джагхед нетерпеливо ведет ладонью выше, чувствуя под пальцами грубую джинсу и напрягшееся бедро. Арчи прикусывает нижнюю губу и подается под слабую ласку, дергает бедрами, шумно дышит, цепляясь рукой за предплечье Джагхеда – и вот оно, думает Джагхед, сейчас оттолкнет, – но вместо этого притягивает к себе, заставляя интуитивно сесть на колени и придвинуться ближе. Джагхед втягивает воздух через нос, прикрывает глаза, ощущая как пальцы Арчи сильнее, на грани боли сжимают его запястье, и накрывает ладонью его пах, чувствуя под пальцами твердый член, оглаживает через джинсы, мнет – короткие ногти Арчи впиваются в его кожу, а с его губ срывается что-то похожее на стон. Джагхед переносит вес на колени, подается вперед, не задумываясь, проскальзывая рукой под ремень узких джинсов – Арчи торопливо расстегивает болты, спуская их ниже, дает больше пространства и необдуманно толкается бедрами вверх, утыкается членом в руку Джагхеду, давит на запястье сильнее, заставляя продолжить. Приоткрывает рот, запрокидывая голову, губы влажные и красные, он шумно дышит Джагхеду в щеку, и Джагхед не думает – целует, крепко прижимаясь к его рту, но тут же отстраняется, застывая. Арчи смотрит на него мутным взглядом. – Прости, я… – Джагхед запинается и прикусывает собственную губу, когда Арчи нетерпеливо толкается ему в ладонь. – Я подумал, что мы ведь уже целовались, так что я могу… – Джаг, – хрипло перебивает его Арчи, едва улыбаясь, и смотрит в упор почти ясным взглядом, – иди сюда, – он обнимает Джагхеда за талию и тянет на себя, заставляя оседлать его бедра. Арчи целует сам (совсем как тогда, на реке), но в этот раз поцелуй более нетерпеливый, мокрый и Джагхед почти скулит от потрясающего трения, которое создают их бедра. Он притирается задницей к члену Арчи, наверняка больно прикусывает его нижнюю губу и толкается вперед, не в состоянии прекратить эту потрясающую ласку. Арчи сцеловывает стоны Джагхеда, мягко проходится губами по скуле, спускаясь на шею; выцеловывает, лижет, прихватывает губами кожу у ключиц и, черт, для Джагхеда это просто слишком – он откидывает голову назад, зарываясь пальцами в волосы Арчи на затылке, и продолжает нетерпеливо двигать бедрами. На экране Изабель едва не взрывает все к чертям. Пальцы Арчи ловко расстегивают болты и молнию на Джинсах Джагхеда, он на долю секунды залипает на влажное пятно на его светлых боксерах и от чего-то облизывается, нервно сглатывая. Рывком стягивает боксеры до середины бедра, и Джагхед облегченно выдыхает ему в плечо, когда пальцы Арчи крепко сжимаются на его члене. Он, не мигая, рассматривает возбужденный, увитый венками член Джагхеда, смазывает подушечкой большого пальца выступившую каплю предэякулята с красной головки, растирая его по стволу и, подумав, подносит ладонь к лицу – широко лижет, увлажняя, и, прикусив губу, снова принимается дрочить Джагхеду, крепко сжимая пальцы. Дрочит сильно, быстро, тяжело дышит ему в шею, толкаясь бедрами вверх, притираясь членом к заднице Джагхеда. До тех пор, пока Джагхед не стонет, прикусывая его плечо, и чуть не отодвигается, запуская руку ему в трусы. Приспускает боксеры и берет оба их члена в руку – от острого прикосновения кожи к коже Арчи скулит, вскидывая бедра, почти трахает кулак Джагхеда и тихо бормочет что-то отстраненно похожее на «мать твою, Джаг, блять сильнее». Ладони Арчи сильно сжимают его задницу, мнут, притягивая ближе к себе – вплотную; поцеловать, прикусить влажную кожу на плече, провести носом по шее и шумно дышать куда-то в ключицы. И Джагхеду чертовски неудобно дрочить им зажатой меж их телами рукой, но обоим, в общем-то, плевать. Он подается вперед и снова целует, чувствуя, как рука Арчи вплетается в его волосы, стягивая шапку. Джагхед в ответ на его ухмылку и действия только закатывает глаза и мстительно прикусывает тонкую кожу под челюстью – там наверняка останется синяк, но кого это сейчас волнует. Джагхед усиливает хватку, когда понимает, что еще немного и позорно кончит, но Арчи делает это первым – напрягается, шумно дышит, открывая рот в немом стоне, и с силой несколько раз толкается ему в кулак, кончая. Его рука вся в сперме и собственный член скользит гораздо лучше, а лицо Арчи во время оргазма буквально подводит Джагхеда к самому краю. Все летит к чертям, когда Арчи, отдышавшись, накрывает его ладонь своей, в мгновение заставляя кончить – сильно, шумно, громко. Джагхед почти скулит, утыкаясь лбом в его плечо и, наконец, придя немного в себя, улыбается, легко касаясь губами влажной кожи. Их липкие пальцы все еще переплетены, измазанные в сперме и смазке, но Арчи, кажется, плевать. – Ты собираешься отпустить меня? – тихо спрашивает Джагхед и чуть отодвигается, чтобы посмотреть на Арчи – его губы красные от поцелуев, искусанные, чуть растянуты в полуулыбке, глаза полуприкрыты, а взмокшая челка прилипла к влажному лбу. – Нет, – серьезно говорит Арчи, сжимая их пальцы сильнее; Джагхед смешливо приподнимает бровь. – Так есть небольшой, но шанс, что мы с тобой прилипнем друг к другу навечно. – Мерзость, – смеется Джагхед и снова утыкается Арчи в плечо. Вечность – звучит не так уж и плохо.***
– Джессика почти отсосала мне, – с порога заявляет Арчи несколькими днями позже, вместо приветствия. Шагает в комнату Джагхеда, захлопывая дверь, и только усмехается, когда Джагхед морщится, хмуря брови. – Я же просил, Арчи, без подробностей. – Да ладно, тебе интересно, – Арчи подходит к стулу, на котором сидит Джагхед, поворачивает его лицом к себе, заставляя оторвать взгляд от экрана ноутбука, и, наклонившись, довольно целомудренно целует. – Ни капельки, – Джагхед усмехается ему в губы, цепляется руками за шею, заставляя склониться еще ниже, и углубляет поцелуй. – Ну и почему же «почти»? – прищуривается. – Потому что я не мог позволить ей сделать это, в то время как сам думал о том, как хочу опуститься на колени перед тобой. – Воу, Эндрюс, даже не знаю, чего боюсь больше – предложения руки и сердца или того, что ты решил, будто хочешь отсосать мне. – Как насчет того, чтобы начать со второго, а там посмотрим? – усмехается Арчи. Падает на колени у ног Джагхеда, цепляет пальцами футболку, задирая ее до самой груди, облизывается, жадно шаря взглядом по напряженным мышцам живота. Опаляет горячим дыханием чувствительную кожу, широко лижет языком где-то под пупком и влажными поцелуями спускается вниз по дорожке темных волос; поднимает податые поволокой, темные глаза вверх, когда натыкается ртом на грубую ткань джинсов. Ухмыляется. – Умеешь же ты убеждать, – судорожно выдыхает Джагхед, внимательно наблюдая за действиями Арчи. – И никаких больше девчонок. Арчи согласно кивает, сильно закусывает нижнюю губу и невозмутимо тянется пальцами к болтам на джинсах Джагхеда; Джагхед думает, что согласится на что угодно, только б Арчи сейчас не останавливался.