Крылья.

Снова это чувство, нарастающее с каждой секундой, гнетущее, удушающее… Ноги подкашиваются, а ладони вмиг леденеют. Я, кажется, теряю связь с реальностью, но продолжаю делать то, что должен сейчас — петь. Петь, несмотря на внутренние тревоги, на покидающий меня рассудок и клокочущее в бешеном ритме сердце. Петь, пропуская выученную от и до мелодию через себя, вкладывая в неё частицы истерзанной души, и давать зрителю наслаждаться музыкой, чарующей, плавной и ласковой, позволить ощущать её каждой клеточкой тела. Голос должен оставаться ровным, звук — нежно льющимся подобно весеннему ручью, а ноты — точными. Дыхания не хватает, оно застывает где-то глубоко внутри; земля уходит из-под ног, а неудобный костюм неприятно покалывает кожу. Оставаться на сцене, не путать текст и вести себя естественно и непринужденно стоит невероятных усилий. Поэтому через некоторое время я получаю в награду долгожданные аплодисменты, шумные и восторженные. В них — ода таланту, гул морского прибоя, миллионы пережитых тревог. Номер почти окончен, а руки по-прежнему дрожат и отказываются слушать меня. От переизбытка эмоций хочется забиться в угол и разрыдаться; слишком многое произошло за эти пять минут, что я провел на сцене, освещаемой разноцветными софитами, кружащимися в беспорядочно ритме. Но я не имею права показывать слабость. Таково мое призвание — быть артистом. Люди должны заряжаться позитивом, наслаждаться, смотря на меня, против этого негласного правила не пойдешь, как бы сильно ты этого не желал. И зрителям действительно нравится, ведь они не видят того кошмара, что приходится раз за разом переживать перед выходом на сцену. Их глазам предстает готовая картинка с лучезарной улыбкой, отточенными движениями и песней для услады людского слуха. Наконец, музыка в зале стихает, и я, поклонившись, ухожу со сцены. За кулисами Игорь Александрович, педагог, отчитывает за каждую малейшую фальшь и поворот головы «не в ту сторону», но я особо не слушаю, а судорожно глотаю воду из полупустой бутылки. Помогает слабо, но даже легкое отвлечение от происходящего заставляет держаться на ногах, мышцы которых сводит слабая судорога. Быстро переодеваюсь, собираю вещи и практически бегом спешу на улицу. Выйдя из скучного мрачного здания, старательно украшенного разноцветными красками и яркими лентами, я делаю глубокий вдох — вот она, свобода! Сделать глоток свежего воздуха после долгого пребывания в душном подвальном помещении — настоящее наслаждение, рай на Земле. И я вот так просто стою на месте и смотрю вверх, туда, где облака, слабо выделяющиеся на фоне темного вечернего неба, вольной птицей плывут вдаль, открывая для себя все новые горизонты. Хотелось бы мне побывать на их месте. Почувствовать, что значит быть свободным и не скованным постоянным страхом. А то целую вечность можно провести невыспавшимся, уставшим и загруженным проблемами. Внезапно мои размышления прерывает резкий хлопок двери. Я оглядываюсь и замечаю, как из-за нее появляется низкорослый, сутулый человек средних лет. Его походка шаткая, а движения рваные и грубые. От него за несколько метров разит дешевым алкоголем, и мне искренне непонятно, как такого пропустили в культурное заведение. Я замечаю, что этот странный незнакомец направляется в мою сторону. Не знаю, почему, но от этого становится как-то не по себе. Решаю отвернуться, чтобы лишний раз не сталкиваться с ним взглядом, от которого по телу бегут мурашки, а разум рисует нелицеприятные картины. Внезапно чувствую чужие руки на своих бёдрах, и от этого прикосновения по телу проходит волна отвращения. Но сделать что-то, кроме того, чтобы впасть в ступор, никак не получается. Нетрезвый незнакомец поглаживает внутреннюю сторону моего бедра, а я почему-то никак не реагирую. Пожалуй, просто боюсь спровоцировать его на более решительные действия. Кожа под его прикосновениями будто начинает гореть и плавиться, а противное чувство никуда не исчезает. До чего же отвратительно осознавать, что тебя трогает какой-то извращенец, а ты не можешь совладать со страхом и хоть как-то ему воспротивиться. Но, к великому счастью, мои мучения были прерваны довольно громким звуком удара. Я резко обернулся и увидел, как ненормального типа от меня отталкивает высокий темноволосый молодой человек, в чьих глазах читается непритворная злость. —Постойте., –я решаю на всякий случай остановить его, чтобы избежать лишних проблем. Он отвлекается и смотрит на меня; в голубых глазах читается заинтересованность и непонимание. —Это того не стоит, -решаю пояснить, чтобы не заставлять своего спасителя раздумывать над моими словами. Как ни странно, он послушно отпускает выпившего бедолагу, сопровождая это чем-то наподобие «И чтобы больше я не видел тебя рядом с ним». —Прости, если заставил нервничать. Вот тут я реально в шоке. Он, можно сказать, спас меня от извращенца и извиняется? —Все хорошо. И… Спасибо вам. —Не стоит благодарности. Подобных ему истреблять нужно. Этот молодой человек нравится мне все больше; таких галантных, воспитанных и, безусловно, красивых парней я не видел очень давно. Попадались, в основном, моральные уроды, желающие поскорее затащить меня, несовершеннолетнего, в постель. Давно не секрет, что нам, людям нетрадиционной ориентации, трудно живется в обществе, построенном на стереотипах. Кругом мы сталкиваемся с осуждением, непониманием и даже ненавистью. Но, как по мне, это не совсем правильно и справедливо. Мы такие же люди, как все, со своими мечтами, целями и желаниями. У нас тоже есть чувства, но многие этого, увы, не осознают. —Позволишь мне проводить тебя? Мои рассуждения прерывает вопрос, который ставит меня в тупик. Проводить? Меня? Серьезно? Но отказываться от такого предложения, как минимум, глупо, поэтому я охотно соглашаюсь. По дороге к моему дому, мы обсуждали общественные проблемы и современный мир в целом. Собеседник был очень образованным и мог поддержать любую тему. Минуты, проведенные с ним, казались мне раем, несбыточной мечтой, чарующим сном. Происходящее не укладывается в голове, уж слишком идеальным выглядит мой новый знакомый… Это пугает и завораживает одновременно. Сейчас моя скучная, печальная жизнь обретает новые краски, пестрит великолепием, кружится в счастливом танце и полностью преображается. Кажется, я впервые за несколько лет понимаю, что значит жить…