Sex Therapy

Я налила второй стакан виски, забросив туда очередной кусочек льда. У меня в груди щемит, а глаза немного краснеют от сдержанных слез, потому что я имею привычку смешивать в себе то, что вызывает во мне бурю радости, и то, что заставляет меня злиться. Поэтому такой ненормальный микс часто бурлил во мне, заставлял вести себя немного странно. Вот и сейчас, довольствуясь прекрасным вечером в компании с бутылочкой и панорамным видом на город из больших окон в пол, что невероятно меня расслабляло, я наконец присела на край своей постели, закинув ногу на ногу, делая глоток. В такие моменты чувствую себя мажоркой. Правда этой мажорке двадцать четыре года, и она все еще живет с мамой, а задница ленится заняться своей квартирой. Дверь в комнату была открыта, поэтому периодически мимо мелькала мать, бегая с платьями, утюгом и косметичкой. Естественно, она собиралась на «деловую» встречу с тем типом, на которую я идти даже и не думала. Хотя нет, вру, изначально я сомневалась, но после той насмешки в мою сторону, которая меня вывела из себя, решение было окончательным. Я отпила еще, закусывая виноградинкой с тарелки на журнальном столике возле кровати. Мне было невероятно хорошо, правда, но для большего счастья простой девушки не хватало еще кое-какой детали. Я поставила стакан на столик, стянула с себя джинсы, откинув их на кровать, оставшись в футболке и трусах, а сигареты не заставили себя ждать. — Янна, может передумаешь? — увлеченная выбором украшений, спросила мать, когда я проходила мимо в сторону балкона. — Думать нечего, не иду, — я притормозила, упираясь руками в бока. Мать со всей выработанной в ней грациозностью надела колье, поправила кудри, подтянула вишневое платье чуть выше колена и с декольте не для сорока семи летней женщины. — Ну как я? Я закатила глаза, слегка улыбнувшись. — Очень по «деловому». Тебя ночью ждать или утром? Она присела на пуфик, чтобы надеть черные туфли на каблуке, хихикая моим словам. — Посмотрим на этого Юнги, каков он. Если его хватит до утра, ведь ты меня знаешь, — я не видела ее лица, но в голосе чувствовалась улыбка. Я нахмурилась, не сдерживая грубости: — Знаю. И отец тоже знал. Поэтому и бросил такую потаскуху. — нет, я не жалела своих слов, ведь в каком-то смысле это была правда. Мать в молодости имела привычку принимать ухаживания других мужчин, и само собой, отвечать на них. В постели отвечать. — Янна, — она недовольно протянула, выпрямляясь и качая головой. — тебе не стоит об этом говорить, столько лет прошло. — Это не повод, чтобы забывать. — мне хотелось махнуть рукой, сделать какой-нибудь грубый жест, ударить что-нибудь, дабы приспустить пар, но вместе этого я быстро вытащила сигарету, закусывая ее зубами, от чего та согнулась. Оставшееся время она молча продолжала сборы, ее «последние штрихи». Настроение я ей явно подпортила. Боже, да этот Юнги ей в сыновья годен, куда она смотрит? Хотя я знала, что это будет одной из ее случайных связей с целью получения выгоды. Стоя уже на балконе, блаженно потягивая вторую сигарету, я услышала ее прощальное слово и хлопок двери. Выкинув окурок, я снова вернулась к своему незаконченному занятию. Стакан снова наполнился моим горючим, а разместиться на полу под окном было отличной идеей. Город укутался в свои ночные стразы из огоньков, а на охоту вышли жители самой ночи. Люблю это время, очень. В какой-то очень даже большей степени я была частью всей это жизни. Когда мать пропадала с вечера и до следующего дня, веселилась со своими ухажерами, я всегда уходила из дома куда-то оторваться, как и делают все подростки. Я напивалась, трахалась, ввязывалась во всякие драки, танцевала. Пока она поздно не спохватилась, запихивая меня в работу, в которой, оказывается, я правда нуждалась. Фирма действительно меняла меня, я имела какую-то цель, было ради чего ложиться спать пораньше и ради чего вставать по утрам. Цветы города начинали потихоньку плыть перед глазами, с губ не спадала какая-то дурацкая улыбка. Я чувствовала некоторую тяжесть в голове, легкость во всем теле. Мне совершенно не хотелось думать, поэтому я попыталась встать, чтобы отправиться за следующей бутылкой. Да, со второй попытки я уже твердо стояла на коленях. Вот моя слабость — захмелеть практически сразу в начале веселья. — Так не пойдет… — промямлила я, прижимаясь к стенке в коридоре. Мозги сильно были затуманены, и я не сразу расслышала звон домашнего телефона, который ко всему прочему находился рядом со мной. Схватив наконец трубку, прерывая раздражающий звон, протянула пьяное и недовольное: — Алло?.. — Янна, — раздался голос матери. И тут она. — Янна, почему ты не берешь сотовый? — по голосу она была веселой, слышался негромкий шум разговора рядом. — Я не знаю, где он… — мямлила я и, кажется, она совсем не заметила, что я пьяна. — Поздравляй! Мы заключили контракт с компанией Мин Юнги на очень выгодных условиях с двух сторон, это потрясающе! Мы отмечаем, — я не знаю, зачем она хвасталась этим и к чему была такая срочность сообщать это мне, но все же ответила банальной фразой поздравления. — Янна, нам нужно сейчас подписать бумаги, пока головы еще свежие, поэтому пожалуйста, подвези к нам документы. Они в синей папке у меня на рабочем столе. Я громко и недовольно промычала, воротив голову в стороны. — Нет… —Что нет? Я сейчас тебя прошу не как мать, а приказываю, как твой начальник. — ее веселый тон и знакомый шутливый голос парня шумели в трубку, от чего я сильнее ее сжала. — Поторопись. Помнишь о своих должках по работе? У тебя замечательная возможность закрыть их и не отрабатывать. — Ладно, — я вложила искренне безразличие, но завидев вторую бутылку виски, которая поблескивала в темноте на кухне, довольно улыбнулась, — только приду я не одна. — Ждем. Мать положила трубку, а я, закусив губу, направилась к своей ночной спутнице. На часах на панели в такси, которое везло меня по трассе к ресторану, светилось без пятнадцати десять, а значит мать ждала меня уже почти час. Я ютилась на заднем сидении, крепко прижимаясь к дверце, прислонив лоб к холодному стеклу. Клонило в сон, но левая рука постоянно ощупывала рядом лежащую папку, пока правая держала за горло ту самую бутылку. Да, мне составило трудности найти свои штаны и кроссовки, не говоря о том, что я вообще поехала в белой бесформенной футболке. Веселые огоньки города мелькали в окошке, плавились в одну длинную яркую линию, которая медленно протекала в моих глазах. Я поняла, что все очень плохо, когда заметила, что дома немного танцуют, качаются, а губы все еще держали ту самую дебильную улыбку. — Так, — мямля протянула я, прижимая к себе папку и копошась в карманах. Таксист выжидающе смотрел на меня через зеркало заднего вида, чуть сжимая руль. Нарыв какую-то мелочь и пару бумажек, он взял протянутые мной деньги, недовольно покачивая головой. Я выползла из машины, захлопывая дверь ногой. Видок у меня не самый соблазнительный. Сделав глоток крепкой жидкости, ноги двинулись ко входу, но за плечо остановил охранник. — Девушка, — рослый мужчина чуть оттолкнул меня, наклоняясь к моему лицу. Я недовольно нахмурилась. — Простите, но я не могу пропустить вас. Что-то играло на фоне алкоголя, хотя он имел свойство расслаблять меня, а только что всплывшая мыль о том, что сигареты-то я забыла, развеяла все сомнения и теперь ситуация принимала плачевные события для этого охранника. — Эй, громила, — я скинула его руку с плеча, упирая руки в боки, — я к Хва Миянг, она тут на встрече с… С этим, как его… Я топала ногой по асфальту, вспоминая его имя. Хотя в душе недовольно хмурилась, не понимая, к чему такой цирк, когда имя я его и не забывала, а лишь сама для себя корчила комедию, пытаясь убедиться в чем-то. Время шло, на лице мужчины виднелось то, что ему тоже поднадоел мой театр, поэтому он выпрямился, скрещивая руки на груди. — Девушка, отойдите на десять метров от заведения, пока я не принял меры. Усмехнувшись его наивности, я поджала папку с документами под руку, а бутылку осторожно поставила на ступеньки. — С Мин Юнги она на встрече, громила, — я выставила вперед кулаки, готовясь нанести удар. Мужчина поднес ко рту рацию. — Лин, в зале есть женщина по имени Хва Миянг, пригласи ее на улицу, пожалуйста, здесь какая-то девушка ее просит. — затем уже обратился ко мне, опуская мне руки, — пожалуйста, успокойтесь. — Да ты что, — моя усмешка заставила его выпрямить спину, уже подвергаясь сомнениям в правду моих действий. Пьяная размытость перед глазами немного искажала реальность, с опозданием донося смысл моих действий. Когда тело поступало так, как ему хотелось, то мой мозг все еще выходил из такси, ничего не подозревая. Бойкости не занимать мне со школы, а смелость, которая текла по жилам, выпускала венки на лбу, покрывая остатки разума тонкой вуалью безумия, а на губах уже растягивая довольную улыбку. Не было каких-то долгих раздумий, я сразу нанесла удар кулаком, затем замахнулась ногой на охранника, с силой въехав в бок. Он был каким-то титаном, наверное, или алкоголь отнимал мою силу физическую, хотя мне казалось, что бью я больно, но он быстро спохватился, хватая меня за ногу, притянув к себе. — Дурная! — прикрикнул он, пытаясь перехватить мои руки. Я беспорядочно пихала его, била руками в грудь, по лицу. Ощущение маленькой победы возникло после того, когда мне удалось разглядеть на его щеке проступающее красное пятно от моего кулака, а затем и небольшой кровавый подтек. — Иди ко всем чертям, либо пропусти меня! — я медленно начала осознавать то, что брыкалась в его руках как припадочная, а вид у меня был далеко не пьяной бушующей, а скорее серьезной и яростной. Нет, все же эти припадки даже через алкоголь проступают. Папка давно улетела на землю, но о ней я беспокоилась сейчас меньше всего. Охранник пытался лишь как-то успокоить меня, а после неудачных попыток меня повязать, он применил силу. С жесткостью он завел мне руки за спину, заламывая, и прижимая к земле. — Янна! — раздался испуганный крик матери. Она бегом неслась ко мне через стеклянные двери ресторана, держа в руках свою сумку, которой сразу же начала бить мужчину по спине, приказывая отпустить меня. Стальные оковы ослабли, я потерла плечо. — Как вы можете! Мать опустилась рядом со мной, проверяя состояние, а когда обратила внимание на то, что я далека от трезвости, поджала губы. — Она сама накинулась на меня! — как-то не по-мужски пожаловался охранник, помогая мне встать. — Я это уже поняла, — тихо ответила она, обреченно вздыхая. Я откинула ее руки от себя, выпрямляясь. — Он меня не пускал. — мне было даже как-то смешно от всего этого. Папка быстро вернулась ко мне в руки, благо, она сохранила свое первоначальное состояние. Я протянула ее матери, — на, держи свои документы. — Миянг, — справа от меня послышался тот голос. Я подняла голову, пытаясь рассмотреть парня, но его силуэт размывался огоньками ресторана, создавая эффект темной тени, — что здесь происходит? Я скривилась, возвращая бутылку обратно к себе и тут же отпивая, получая дозу успокоительного. Не сразу заметила, что он на плечи матери уложил свой пиджак, оставшись в рубашке. Сменил костюм на более дорогой, видимо, а теперь хвастается. — Ладно! — неожиданно для всех выкрикнула я, пошатнувшись на месте. Я предприняла успешную попытку подняться по ступенькам, державшись за поручень. — Где там вечеринка ваша, я иду. — Мисс Хва, успокойте ее, — охранник негодовал, но ввязаться сам не решался. Меня потянули за руку обратно слишком сильно, поэтому я одарила их великолепным трюком в виде падения с лестницы. — Юнги, осторожнее, — в голове матери слышалось больше стыда за меня, чем беспокойства. — Почему ты так напилась, ответь мне! Почему ты позоришь меня? — Все в норме, — заверил ее парень, присаживаясь рядом со мной, вытягивая на колени за руки. — Отвалите нахрен все, — я пихнула Юнги, на что тот, почему-то мне улыбнулся. Говнюк раздражающий. — Вот, укрой ее, и я вызову такси, — мать протягивала ему обратно пиджак, на что тот покорно накрыл меня им. — Это чего еще? — я стянула тряпку, скомкав ее и бросив обратно в парня. Будет еще мне здесь. Не выдержав чего-то, или его удручало мое неадекватное состояние, он схватил меня за запястье, выхватывая бутылку и разбивая ее о поручень лестницы, что сопроводилось визгом матери. — Успокойся ты и вырубись уже! — рявкнул он, а в глазах я сумела прочитать что-то очень злое. Что-то, как у меня. Юнги скрывал нечто, выпустив случайно это наружу, а когда опомнился, отпустил мою руку, судорожно выдыхая. — Вернее, приди в себя… Знакомые концерты были мне, только вот репертуар немного разный. Я посмотрела на осколки и брызги от недопитого виски, немного обидно. — Янна, — мать покачала головой, прикрывая глаза, затем обратилась к парню. — Юнги, иди внутрь, я провожу ее и вернусь к тебе, ладно? Даже сейчас, когда я находилась в таком состоянии она наплевательски относилась, лишь бы отделаться и вернуться к своим делам. Я сжала кулаки, а на глазах показались слезы. — Нет, — отрезал он, скрещивая руки на груди. — Давай отложим до следующего раза. Лучше позаботься о дочери. Он еще раз взглянул на меня, сминая в руке пиджак. — Янна, — из его уст мое имя звучало каким-то диким, неправильным, ненастоящим. Он мне что-то сказал, но я не слышала, звуки проникали через густую глухую пелену. В глазах поплыло еще сильнее, а затем потемнело. Мне стало очень хорошо, когда я почувствовала щекой асфальт, который приятно охлаждал. Проходя через сомнения, которым жизнь подвергает каждого, заставляя испытывать это не только к посторонним, но и к близким, самым близким и родным людям, от которых ты много не можешь ожидать. Тебе кажется, что ты знаешь их всю свою жизнь, изучил вдоль и поперек, как любимую книгу, которую прочел много раз, и не находишь чего-то нового, полностью доверяясь ему, увлекаясь им, зная, по какой строчке пойдет сюжет, однако я никогда не читала книги на другом языке, Мин Юнги.