Сияющее Единение трески

Поздним вечером Гильфи Бьяднассон вышел в открытое море. Он бы с большей радостью управлялся с делами днём, но эти чёртовы парни со склада работали в дневную смену и закрывались к семи пополудни. Нет бы поднять лишний раз задницу и поработать, когда путина в самом разгаре! Эх, не та молодёжь пошла, совсем не та... Заведя мотор, Гильфи направил кораблик к выходу из гавани. Он ходил на своём катере уже четверть века. Раньше нанимал небольшую команду, но умники-белоручки из Штатов придумали такую полезную вещь, как автопилот, синхронизированный с компьютерной навигационной системой. Слова-то какие длинные и запутанные! Но сама игрушка ничего так, да, ничего. Гильфи приобрёл её, выложив хорошие деньги, но дело того стоило. Окупилось в первую же путину, да и летом, когда катал туристов, тоже пригодилось. Старинный пожелтевший компас, принадлежавший ещё отцу, Гильфи, само собой, сохранил. Любая электроника испортится, только компас вечен! Гильфи вообще склонен был пользоваться старинными, дедами опробованными и проверенными способами вместо этих новомодных штучек. Он бы и автопилотом побрезговал, но нынче платить наёмному персоналу так дорого! И треской не отдашь, как встарь делали, — новые правила требуют расплачиваться только деньгами. Откуда семейство Бьяднассон такую пропасть денег возьмёт, новые правила не упоминали. Ну ладно, автопилот — значит, автопилот. Но уж тралы пользовать Гильфи не станет! Его отец ловил ярусным способом — натягивал лесу с множеством крючков, на которых трепыхалась наживка — и он, Гильфи, будет делать точно так же! От полутора до трёх тонн трески каждый день — неплохо, учитывая квоту в десять тысяч тонн. Можно, разумеется, тралить и потратить куда меньше времени, но истинные мужчины так не поступают! Квота — ещё одно дурацкое слово. Деды ловили столько, сколько могли поймать, без каких-то там придуманных иностранцами квот! Но никто не упрекнёт Гильфи в том, что он нарушает законы Исландии. Не таков Гильфи Бьяднассон, нет, не таков! И сыновья у него ему под стать, хотя нынешнюю молодёжь, конечно, не сравнить с ветеранами походов за треской. Вон, тоже намекают о покупке трала. Старшенький, Рунар — тот и вовсе прямым текстом говорит... А, морской дьявол с ними! Вот получат наследство, и пусть тогда уже делают, что хотят, хоть над морем на этих штуковинах летают... как их там, забавка для туристов которые... На выходе из гавани катер тряхнуло — к ночи начало свежеть, и волны сильно ударяли теперь о левый борт. Гильфи сделал поправку в навигаторе и закурил, ожидая, когда умная машина приведёт его кораблик к первой красной линии — туда, где уже наверняка покачивалась на толстой леске жирная треска. Небо ещё днём спряталось за тучами, и сейчас начал накрапывать неприятный дождик, вскорости грозивший перейти в дождь со снегом. Палуба опять обледенеет, надо поосторожней, а старые суставы уже не те, да и сноровки поубавилось. Всё-таки стоило в море Рунара взять, когда попросился. А Гильфи ещё не отошёл от разговора про трал, отрубил: «Мне сопляки, неспособные с ручной лебёдкой справиться, на борту не нужны!». Какой исландец подобное обращение стерпит, даже от отца родного? Рунар ещё вежливый, в драку не полез, просто посмурнел да дверью хлопнул. Надо будет его на пиво позвать, в «Великого Тора». Названного, между прочим, одновременно в честь божества и фрегата, навалявшего английским ублюдкам. Посидят, повспоминают былые деньки, расскажут о них иностранцу этому... как бишь его? Ага, Пенультимо! Чудное имя, да и мужик чудной, но приятный. А пить умеет так, что старика Ари Фрейра Халльдоурссона впечатлил, а уж Ари Фрейр толк в выпивке знает! Гильфи удовлетворённо огляделся вокруг. Куда ни глянь — исландские воды. Это хорошо. Это правильно. Тут-то всё и произошло. Воды разверзлись. Иначе это было и не описать. Воды разверзлись и исторгли из себя сияющее чудовище. Оно было похоже на гигантский скелет. Скелет трески. Уж их-то Гильфи за свою жизнь понавидался. Скелет шевелил сочленениями, разевал пасть, в которой угрожающе блестели зубы. Скелет поднимался всё выше, а затем взлетел и завис в воздухе перед маленьким катером Гильфи. Гильфи с ужасом осознал, что впервые за его долгую и нелёгкую жизнь в штанах у него стало неприятно мокро. — Единение трески, — шепнул с небес голос, едва слышимый за шумом дождя и урчанием мотора. — Величественное Единение. Сияющее Единение трески! Монстр, покачиваясь под струями дождя, подплыл поближе, и Гильфи осознал, что огромный скелет состоит из множества мелких рыбьих остовов. Даже зубы в чудовищной пасти были когда-то рыбинами. Были треской. — Сияющее Единение трески! — громыхнул с неба гром. Чудовище наклонилось над судёнышком, и гигантские челюсти лязгнули, откусывая Гильфи голову. Палубу залила кровь. *** — Что это ещё за чёртово Единение трески? — Эйнар Кристинн Гудфиннсон, спикер Альтинга, одного из двух старейших в Европе парламентов, стукнул кулаком по столу и воинственно сдвинул брови, глядя на своего премьер-министра. Сигмундур Давид Гуннлаугссон, премьер-министр Исландии, вздохнул и тихим голосом поправил: — Сияющее, а не чёртово, Эйни. Сияющее Единение трески. — Ты чёртов бюрократ, Сигмундур, а чёртово Единение может быть хоть сияющим, хоть звёздно-полосатым. Меня интересует, что оно такое! Впрочем, меня и это не интересует. Как от него избавиться — вот что я хотел бы знать! — Я тоже, Эйни, я тоже, — умиротворяющие нотки в голосе премьер-министра никого, впрочем, не обманули, и брови Эйнара совсем сошлись на переносице: — То есть, наши американские друзья понятия не имеют, какая хрень завелась в наших благословенных водах? Сигмундур бросил короткий обеспокоенный взгляд на ещё одного человека, находящегося в той же комнате и улыбающегося, как дебил: по мнению генерала Пенультимо, так должны были вести себя все заправские дипломаты. Ещё, по мнению генерала, всякие мелкие, но ценные вещички существовали для того, чтобы дипломаты их тырили, но с этим ничего не поделаешь: тропиканцы — они такие. Просто ценные серебряные вещи перекочевали из кабинета премьер-министра в личный сейф, а дорогие платиновые ложечки Сигмундур велел отнести на хранение тёще*. Пенультимо был в Исландии проездом, после посещения некоего Р’льеха, где хотел представиться тамошнему Эль Президенте Ктулху, но ему сказали, что Ктулху спит и не проснётся ради дипломата из Тропико. Фактом этим Пенультимо был весьма раздосадован, поэтому мелкими безделушками не ограничился, а возвратился из своей дипломатической миссии с пятью новёхонькими рыболовными траулерами. По его словам, жители Р’льеха подарили ему эти замечательные корабли в качестве компенсации, вот только документы в спешке забыли передать. Да и названия неплохо бы поменять — в целях религиозных. Пенультимо долго распинался об уважении к религиозным практикам, которые должен испытывать каждый дипломат, и Сигмундур кивал, не решаясь прервать эту пламенную речь. Исландии нужны были траулеры для того, чтобы ловить драгоценную треску. А Тропико мог содержать лишь два корабля. Остальные Пенультимо намеревался довольно дёшево продать — так почему бы и не Исландии? Да когда местные рыбаки перекрасят добычу... то есть, законным образом купленные у представителя иностранной державы корабли — их на родной верфи не узнают! И вряд ли дипломаты Р’льеха, где бы он ни находился, попрутся в Исландию за... э... собственным подарком. В конце концов, раньше они здесь не появлялись, и нет оснований предполагать, что появятся в ближайшем будущем. Вот только эта дурацкая ситуация с Сияющим Единением трески... Она грозила сорвать зимнюю путину! Если над морем кружит монстр — кто выйдет ловить рыбу? — Так американцы хоть что-то планируют сделать? — раздражённо поинтересовался Эйнар Кристинн Гудфиннсон. — На сегодняшний день мы нашли уже несколько трупов, и три катера пропали. У первой жертвы, Гильфи Бьяднассона, откушена голова, да и остальные трупы выглядят не слишком-то благообразно! «Разумеется, — хотел сказать Сигмундур, — они уже сделали. Отозвали все свои корабли, заперлись на базе, советуются с умниками из сверхсекретных лабораторий. Это ведь не их людей жрёт чудовище!» Ничего этого он, конечно, не сказал. Набрал в лёгкие побольше воздуху, планируя успокоительную тираду ни о чём, но не успел произнести ни звука. — Гильфи? — с изумлением переспросил Пенультимо. — Чудовище забрало жизнь старины Гильфи? Мысленно Сигмундур застонал. Иностранец знаком с жертвой, только этого не хватало! — Я не могу допустить, чтобы какая-то селёдка-переросток откусывала головы моим друзьям! — решительно заявил Пенультимо. — Треска, — ворчливо поправил его Эйнар Кристинн. — Хоть барракуда! Мы обязаны отомстить! Чудовище должно быть наказано! Сигмундур уже не выдержал — закрыл лицо ладонями. Только дикаря с Тропико им и не хватало на переднем крае борьбы с Сияющим Единением! Американцы с ума сойдут. Впрочем, американцев-то как раз не жаль... Эйнар, напротив, с интересом уставился на гостя. Свирепый потомок викингов был абсолютно согласен, что пора действовать. Во времена Тресковых войн он наверняка записался бы добровольцем в береговую охрану. — И что вы предлагаете, herra генерал? Пенультимо подкрутил седеющий, но всё ещё пышный ус, почесал затылок, сдвинув фуражку, затем кивнул каким-то своим мыслям: — Я не специалист по чудовищам, но у меня за плечами несколько войн! «Много стоит здесь ваша тропическая возня в песочнице», — хотел было сказать Сигмундур**, но промолчал снова, ибо премьер-министру и дипломату не пристало выходить из себя. Опять же, траулеры... В случае чего, их можно будет стребовать в качестве компенсации ущерба. — Мы должны бить по всем уязвимым точкам противника одновременно! — продолжал вещать Пенультимо. — И противник сам нам их указал! Он назвался — это величайшая глупость, никогда не называйте себя врагу, а то он этим непременно воспользуется, особенно, если вы его победите! Смотрите: единение сияющее. Это значит что? — что нужно погасить его сияние! Полагаю, несмываемая краска подойдёт. Много несмываемой краски, причём разных цветов и оттенков! — И почему разных? — не выдержал потока бреда Сигмундур. — Разных-то почему? Пенультимо удивлённо поглядел на него: — Так единение же! Они едины, как солдаты в мундирах, как судьи в париках и мантиях, как грабители в масках Гая Фокса! Представьте, что банк пришли грабить Санта-Клаус, Дональд Трамп и привидение в простыне — они же не поймут друг друга, перессорятся через полминуты! В единстве сила, стало быть, нам надо разобщить их, заставить видеть врагов во вчерашних друзьях! Этому я научился у своего Эль Президенте — поверьте, он мастер разводить друзей по разным углам и делать их непримиримыми противниками! Хотя и мастер обратных манипуляций... Но об этом я не вправе говорить — увы, секретная шпионская тайна, печать молчания навеки залепила мне уста... «Эх, если бы», — горько подумал Сигмундур, а Эйнар Кристинн внезапно выпрямился и с блеском в глазах заявил: — Это... подобного безумия я не слыхал со времён Тресковых войн! Мы обязательно должны попробовать исполнить ваш план, herra генерал. Теперь я вижу: исландец с тропиканцем — братья навек! «Ну почему, почему я не родился в Швейцарии или в Беларуси? Там нет выхода к морю...» — с тоской подумал Сигмундур Давид Гуннлаугссон. *** Когда спонтанное штабное совещание завершилось, Пенультимо крадучись покинул здание Альтинга. Он торопился к себе в апартаменты. Конечно, машину времени, величайшее изобретение профессора Цвейштейна, использовать не следовало. Пенультимо обещал не использовать её как минимум полсотни раз, и ещё столько же раз это делал любимый Эль Президенте, которому генерал служил верой и правдой (а также неправдой, если вдруг требовалось). Но... раз уж он, Пенультимо, прихватил машину времени в Р’льех, а оттуда в Исландию — просто так, на всякий случай, — то почему бы и не... Он ведь не судьбы мира собирается исправлять! Так, мелкий пустячок, несправедливость, в масштабах Вселенной столь крошечную, что вряд ли Вселенная обратит на это внимание. Зачем бы ей, в самом-то деле? А прокатиться на машине времени всегда так весело... С предвкушающей улыбкой Пенультимо скрылся в холле отеля «Борг». *** Йон Дади Финнбогасон, скромный служащий береговой охраны, вглядывался в беспросветный туман. Его катер должен был изображать рыбацкую шхуну, и Йон Дади находил это довольно глупым. Какой идиот не отличит катер охраны от рыбацкого судна? Но приказ есть приказ, его не обсуждают, даже самый дурацкий. Тем более, что монстр действительно шныряет по морю, люди гибнут, а улов трески стремительно падает. Конечно, исландцы — храбрая нация, и никто не сможет упрекнуть исландских моряков в трусости, однако закончить жизнь в зубах гигантской трески, прямо скажем, жаждут немногие. Зато сколь славной будет победа! Как много саг можно будет сложить про неё и распевать их по окрестным тавернам! А, нет, нельзя будет. Существование чудовища уже объявлено сверхсекретным, а то экологи поднимут вой. Исландцы, конечно, храбрая нация и не боятся даже экологов, но честное слово — лучше уж неведомый монстр... И хоть один-то зуб можно будет вырвать из смрадной пасти! Носить на шее, привлекать женское внимание. Тогда Хьёрдис Оск Торфадоттир, фигуристка и просто красавица, не будет строить глазки тому рыжему футболисту, а обратит внимание на истинного героя! Где-то забурлило, словно в животе у старины Ари Фрейра Халльдоурссона, стоило тому сожрать жирную треску с бочонком пива. Йон Дади протёр стёкла бинокля и снова вгляделся в туман. Бурление повторилось, и Йон Дади медленно обернулся. Чудище уже вылетело из воды и сейчас с угрожающим видом направлялось к катеру береговой охраны. — Сияющее Единение! — зашелестело повсюду. — Сияющее Единение трески! Величественное единение, сияющее единение... — Да подавись ты! — рявкнул Йон Дади и нажал на кнопку. Вой сирены перебил чёртовы голоса, заставив их поперхнуться. А вдруг и вправду подавились? Теперь главное — не сплоховать, а то предки в Вальгалле останутся очень недовольны. Вдали послышались гудки, туман пронизали лучи прожекторов — береговая охрана спешила на помощь собрату. Чудище рычало и выло, от этих звуков голова Йона Дади Финнбогасона вибрировала и грозилась разлететься на части, но он, подобно своим предкам-викингам, не желал уступать в схватке. В каждой его руке был зажат баллончик с водостойкой краской, и он прорезал туман яркими разноцветными струями, словно мечами. Монстр остановился и недоумённо затрепетал позвоночником. — Получай, проклятая тварь! Сбоку в чудовище ударила мощная струя чёрной краски, проникнув сквозь рёбра и заляпав их изнутри. С другой стороны старый друг Колбейнн Траустасон от души полил Сияющее Единение краской настолько ядрёно-красной, что все коммунисты изошли бы на слюну, только увидав её. Тварь вопила на одной ноте, а потом внезапно затихла, разноцветным дождём из скелетиков просыпавшись в море. — Ну охренеть, — бодрый бас Колбейнна прорезал внезапно возникшую тишину. — Неужто наши политики сподобились придумать что-то толковое? Йон Дади не ответил. Он тоскливо провожал взглядом тонущие скелеты. Можно было выловить парочку, но... вряд ли Хьёрдис Оск Торфадоттир оценит кости от трески на шее у скромного и благородного героя. Увы, придётся ждать другого шанса. Может, чудище не одно? Вот бы было здорово! *** «Великий Тор» был полон. Праздновали победу славной береговой охраны над неведомой тварью. Насчёт видовой принадлежности твари шли жаркие споры, и трактирщик Альвред Мар Хадльвредссон уже остудил пару горячих голов при помощи крепкого табурета, на котором обычно посиживал, раскуривая верную трубку. — И ты представляешь, друг: какой-то козёл, да сожрёт Локи его потроха, раздолбал кувалдой мой дисплей, налил клею в ходовую часть, стянул четыре детали двигателя и один винт, а главное — отдрочил на бортовой компьютер! — горячась всё больше, рассказывал Гильфи Бьяднассон своему новому приятелю, воинственно размахивая кружкой с пивом. Пенультимо поперхнулся: — Не было такого! — поймав недоумённый взгляд друга, Пенультимо откашлялся и поспешил исправить оплошность: — Я имею в виду, не может человек совершить такую подлую и гнусную жестокость, друг! Может, он залил компьютер чем-нибудь другим? К примеру... хм... молоком? — Может, и так, — покладисто кивнул Гильфи, — в конце концов, слишком уж много там было этой... в общем, неважно. Главное — я не смог выйти в море, а то наверняка сразился бы с гнусным чудовищем, и мой подвиг воспели бы в сотне саг! — Уверен, так бы и было, — серьёзно кивнул Пенультимо, скрывая улыбку за пенящейся кружкой. — Такой героический герой, как ты, не боится тупых чудищ! — Да! Я с ними делаю вот так, — кружка описала дугу и с размаху ударилась о стол. — А ещё вот так!.. Пенультимо кивал, не забывая подливать себе и новому приятелю. В конце концов, доброе дело обязательно зачтётся ему на том свете! А на этом есть с кем выпить. И с траулерами дело решилось очень даже неплохо: один Пенультимо подарил сыну Гильфи Бьяднассона, юному Рунару Гильфиссону***, а два правительство Исландии в благодарность за оказанную стране услугу купило по цене четырёх. Пожалуй, Эль Президенте ни к чему знать, что сделка получилась настолько удачной. Назовём стоимость одного из катеров, ну, скажем, комиссионными... Ари Фрейр Халльдоурссон загорланил непристойную песню, и вскорости Гильфи Бьяднассону стало не до разговоров. Вот и хорошо, вот и замечательно. Пенультимо пил пиво, улыбался и старательно не думал о том, какого монстра разъярённые парни из Р’льеха напустят на него в следующий раз****. - - - * Сигмундур Давид Гуннлаугссон уйдёт в отставку после опубликования данных из Панамского архива, свидетельствующих о злоупотреблениях, хронической неуплате налогов и систематических хищениях. Но мы склонны думать, что он просто перестраховался, перепрятав вещи во время визита Пенультимо. Да, и казну Исландии тоже. А потом забыл, с кем не бывает... ** и был бы глубоко неправ. Войны, в которых принимал участие Пенультимо, Тропико выиграло — во многом благодаря абсолютно, совершенно, потрясающе нестандартным методам, предложенным именно Пенультимо. Пожалуйста, никогда не применяйте эти методы, если решите воевать, — последствия могут быть непредсказуемыми! *** не все знают, но в Исландии принята средневековая система, в которой человеку положены только имя и отчество, одновременно являющееся фамилией. **** это было цунами. Парни из Р’льеха врут, будто Ктулху неудачно перевернулся, но мы-то знаем...