Nightmare

Меня тащат за шкирку, как нашкодившего котенка, и без особых церемоний швыряют на холодный пол. Боль отдается по всему истерзанному чокнутым ученым телу. Нет сил даже на то, чтобы застонать. Громко хлопает дверь камеры, от чего в ушах появляется противный писк. Не знаю, как мне удалось доползти на дрожащих руках до грязного футона, который служил мне кроватью последнее время. Сколько именно, сказать не могу - постоянное нахождение в четырех стенах, обмороки и всевозможные пытки Заэля напрочь стирают все временные границы и мир воспринимается лишь отдельными урывками: когда я ем, нахожусь в лаборатории и когда сверлю потолок моей камеры бессмысленным взглядом. В общем, я понятия не имею, сколько нахожусь в заточении в Лас Ночесе, величественном дворце посреди блеклых песков Хуэко Мундо. Может, неделю, а может и пару месяцев. Пытаться поспать пока бессмысленно - тело бьет неконтролируемая дрожь, дыхание дается с трудом, а голова просто раскалывается. Наверняка побочный эффект этих непонятных противных субстанций, которыми меня накачивали в течение трех часов. Самое ужасное, что все это время я находился в сознании, испытывая дикую боль и тошноту, не имея возможности провалиться в спасительную дрему. Гадкий ученый не в первый раз такое делает. Подозреваю, что пару раз я находился при смерти. Но мне не дадут умереть здесь так просто. Моя тихая гавань в этом аду - лежать на футоне и представлять лица. Рукия, Кучики-тайчо, Ичиго и его компашка, ребята из отряда, остальные из Готея… Я мысленно разговариваю с ними, делюсь переживаниями, вспоминаю былые деньки. Вижу их ободряющие улыбки, и становится легче. Я снова могу терпеть боль и унижение, меня они не так пугают. Интересно, как долго я смогу продержаться на иллюзии поддержки близких мне людей и синигами? Последний раз, когда я их видел - день, когда мы пошли за Орихиме, этой глупой девчонкой, попавшейся арранкарам. Я успел прийти на помощь Рукии и чуть не погиб сам. Пока я валялся весь в крови там, на полу замороженного зала, Рукия куда-то исчезла. Мое гаснувшее сознание успело отметить появление нескольких знакомых реяцу, а затем их полное исчезновение вместе с реяцу тех, с кем я пришел в чертово Хуэко Мундо. В том числе исчезла и Иноуэ. Как я понял потом, за нами послали отряд из Общества душ, который схватил всех в охапку и уволок куда подальше. Только вот меня забыли… Но я их не виню, лезть в самое логово арранкаров за одним умирающим не самое полезное дело. Наверняка Ичиго брыкался и упирался, пытаясь уломать синигами вернуться за мной. Судя по тому, что я все еще здесь, это было бесполезным занятием. Но я выжил. Меня нашел Заэль и, вылечив, оставил, как подопытную крысу. И на том спасибо, что не дал умереть, ведь я все еще храню надежду выбраться отсюда когда-нибудь. Головная боль утихает, дыхание становится ровнее, дрожь почти не заметна. Хорошо. Теперь можно попытаться уснуть. Закрываю глаза и ни о чем не думаю. Легкий шум в голове, похожий на шелест прибоя, убаюкивает. Надеюсь, мне приснится кто-нибудь из моих друзей. Сознание потихоньку проваливается в темноту. Громкий скрип двери заставляет меня подскочить на месте. Я же только что закрыл глаза! Уже прошло так много времени? Ну вот, сейчас меня поведут на очередной безумный эксперимент в холодную лабораторию. Покорно замираю на полу - сопротивляться бесполезно, а сил подняться все еще нету. Впрочем, меня запросто могут и потащить, если не пойду сам. Но что-то происходит не так. Темная фигура в проеме двери не спешит ко мне подходить, а яркий свет из-за ее спины мешает рассмотреть лицо пришедшего. Наконец он заходит в камеру, закрывает за собой дверь и замирает, скрестив руки на груди. Находясь в немом удивлении, жду, пока глаза привыкнут к привычному полумраку моей комнаты заточения. - Ренджи. Этого не может быть. Но до боли знакомый голос приводит в полное смятение мои мысли, на некоторое время лишая меня возможности рассуждать здраво. Я, кажется, все еще сплю. Судорожно шарю взглядом по фигуре пришедшего, замечаю длинные темные волосы, тускло поблескивающий кенсейкан, легкий белый шарфик на шее.. Если я сплю, то это определенно лучший сон из всех, что мне успели здесь присниться. - К-кучики-тайчо… Это ведь сон? Мой сиплый шепот разрывает тишину маленькой комнаты. Рокубантай тайчо поднимает свою руку и смотрит на ладонь, будто первый раз ее видит. - Похоже на то. Только вот чей – мой или твой, - тихо бормочет он. Шатаясь, кое-как поднимаюсь и делаю шаг вперед. - Могу сделать предположение, что наш общий, - сейчас я могу поверить во что угодно, только бы не возвращаться в реальность. Бьякуя задумчиво переводит ледяной взгляд на меня и изрекает: - Учитывая сложившиеся обстоятельства, я допускаю, что такая абсурдная мысль может быть правдой. И все же, в каждом сне есть доля истины, поэтому рискну спросить тебя: ты правда сейчас в таком плачевном состоянии? Дергаюсь, как от удара, и впериваю взгляд в пол. Неужели по мне так видно, что я едва живой? Не хотелось бы, чтобы капитан шестого отряда это знал. - Ну что вы, Кучики-тайчо, все не так плохо, как кажется! Это только преувеличение действительности. И потом, я куда живучее, чем вы думаете! Видимо, он мне не поверил, но не стал докапываться и перевел тему: - У тебя есть какая-либо важная информация касательно арранкаров? За полтора месяца ты мог что-то услышать. Значит, полтора месяца.. Меня держат в плену целых полтора месяца. - К сожалению, нет, капитан. Я слышу лишь малопонятные мне разговоры этого ученого, Заэльаппоро, с его помощниками. Остальных арранкаров я не видел даже мельком. - Понятно.. Прискорбный факт. Любая информация была бы нам сейчас кстати. - Как обстоят дела в Сейрейтее? Как Ичиго и остальные? Как наш отряд? Как Рукия? – вопросы сыпались один за другим, я очень хотел узнать хоть что-то об Обществе душ и друзьях. - Сейрейтей, как всегда стоит на ушах, так как не знает на какое время перенесена битва с Айзеном. Синигами ежедневно патрулируют Каракуру и окрестности Руконгая, но все вбестолку. Раза два-три в неделю мы отражаем небольшие группы слабых арранкаров и пустых. Нападения Эспады случались лишь трижды. Все три раза мы потерпели сокрушительное поражение, они выбирали средние отряды, чтобы не встречать особого сопротивления. Подкрепление не успевало им на помощь, а Эспада исчезала перед их приходом. В нашем отряде обошлось без жертв, только несколько тяжело раненых. Помрачневший Кучики-тайчо помолчал, будто вспоминая те неприятные дни, когда синигами понесли значительные потери. Кашлянув, продолжил: - Рукия сейчас в порядке, хотя совсем недавно вышла из лазарета. Ее отряду не повезло напороться на довольно сильных аррнкаров - еще один эксперимент Айзена. Мне показалось, или уголок его рта дернулся? Мало того, что капитан необычно разговорчив, так еще и плохо скрывает эмоции. Совсем на него не похоже. - Временный синигами жив и здоров, находится в Каракуре под непрерывным наблюдением. Он все пытается пробраться в Хуэко Мундо, но его каждый раз задерживают - таков приказ Главнокомандующего. Мы бережем силы перед битвой. Впрочем, задерживают не только его, а вообще любого, кто хочет пробраться в мир пустых. И это далеко не один Куросаки. Хмм, очень странно, почему Бьякуя не смотрит мне в глаза? Будто боится, что я увижу что-то в его взгляде. Он скрывает от меня свои истинные мысли. И о чем же он думает сейчас? Сожалеет, что ему приходится терпеть меня в собственном сне? Скорбит о моих погибших товарищах, о которых он не сказал? Тревожится о грядущей войне с Айзеном? Как бы хотелось узнать его мысли… - О чем вы думаете сейчас, Кучики-тайчо? - вопрос вырвался сам собой, я не удержал его. - Вы ведь не хотите сейчас проснуться и бросить меня здесь одного? Это действительно мой голос? Тогда почему он прозвучал так хрипло? И почему он так дрожал? - С чего ты так решил? - лицо капитана напряглось, сделалось жестким. Ой, и когда это я успел подойти к нему так близко? Я ведь сейчас держу его за руку.. И эта рука не вырывается. Ладонь рокубантай тайчо горячая и слегка подрагивающая. Не хочу ее отпускать. Теперь я хочу поймать его взгляд. - Если не об этом, тогда о чем? - почти умоляющий шепот. Удивительно, как под его взглядом не оплавилась стенка. Он долго молчал, а я терпеливо ждал, внимательно наблюдая за его лицом. В какой-то момент оно неуловимо изменилось, черты сгладились. Выражение получилось почти страдающим. - Что с вами сегодня, тайчо? Я легко читаю все ваши эмоции. Это совсем на вас не похоже.. Случилось что-то нехорошее? - Возможно потому, что я переборщил с саке вечером… - шепот на грани слышимости. Я вздрагиваю от неожиданности. Чтобы Бьякуя пил?? Да за всю жизнь не припомню такого. Абсолютно точно случилось что-то страшное. Не осознавая, что делаю, крепко прижимаю его горячую ладонь к груди и спрашиваю: - И какая катастрофа произошла в мире, что даже бесстрашный капитан шестого отряда прибегнул к помощи алкоголя? Все еще избегая смотреть на меня, он продолжает сверлить стену взглядом, от которого она могла бы покрыться плесенью и развалиться. В его глазах плескалась почти вселенская грусть и скорбь. Да что с ним такое? Непонятное чувство сдавило грудь, и стало просто невыносимо смотреть на него. Это же Кучики Бьякуя, хладнокровный гордый капитан, почему же он сейчас такой абсолютно непохожий на себя, не скрывающий чувства? Я почти физически чувствовал исходящее от него волнами горькое отчаяние. Все, я больше не могу. Я тянусь к нему и обнимаю, прижимаю его к себе крепко-крепко, стремясь забрать его боль себе. Слышу, как он задерживает дыхание, чувствую, как колотится его сердце. Вот он весь в моих руках, и я ни за что его не отпущу. - Ренджи… Легкое прикосновение к спине. Что? Он тоже обнимает меня? Да, теперь я стопроцентно уверен, что это сон. Очень реалистичный сон. Но его ответ все же просто лишает меня дара речи. - Ренджи, я устал. Из-за этого чувства вины я почти не сплю. Оно практически съело меня изнутри. Я не знаю, что мне делать, я просто разрываюсь… Вина? За что он себя так винит? Он не мог сделать ничего, о чем потом мог пожалеть… - Если бы я только мог прийти к тебе на помощь.. Я каждый день мучился от того, что ты все дольше и дольше находишься в плену у Айзена. Я каждый день жалел, что слушаюсь чертового приказа Главнокомандующего, Ренджи! Его руки сжимаются в кулаки, натягивая ткань на спине моей тюремной одежды. А я же стою в полном оцепенении, все еще не до конца осмыслив сказанное. Так это… это все из-за меня?! Да быть того не может. Чтобы сам Бьякуя так переживал из-за какого-то лейтенанта? Я осторожно отстраняюсь и все-таки ловлю его взгляд. Большая ошибка. Я просто утонул в глубине отчаяния и боли, плескавшихся в этих печальных сапфировых глазах. Цунами поднялось и обрушилось в моей душе, увлекая все в бурлящий поток, сметая все на своем пути. Я не сразу понял, что плачу. Лишь когда сбежавшая слеза защекотала щеку. Горячий палец осторожно стер ее с моей кожи. - Прости, Ренджи… Не выдержав, я тянусь к его губам, нежно накрываю их своими, медленно провожу по ним языком. Не встречая сопротивления, углубляю поцелуй, стремясь донести всю благодарность до этого бестолкового синигами, так истязавшего себя чувством вины все это время. Он неуверенно отвечает, закрывая глаза. Моя рука сама ползет вверх по спине Кучики-тайчо, по тонкой шее и зарывается в его длинные гладкие волосы, рассыпавшиеся по плечам. Я чувствую на лице жаркий выдох и понимаю, что у меня начинает потихоньку уносить башню. Всё, мои давно так тщательно сдерживаемые чувства и эмоции вырываются из под контроля. Едва удерживая вертикальное положение на дрожащих ногах, я начинаю пятиться к футону, утягивая капитана за собой. Повисаю на нем всем телом, заставив того сесть на мою «кровать». Вот, так гораздо удобнее целоваться. Мои руки стягивают белый шарфик с его шеи, легко проводят по ключицам. Я чувствую, как Бьякуя вздрагивает от прикосновения, и в сознание врывается негодующий голос, вопящий что-то о приличиях и о том, что некоторые придурки тут совсем не соображают, что творят и кого целуют. «Но ведь это всего лишь сон! Поразительно реалистичный, но все же сон. Во сне можно делать все, что угодно… даже обниматься с самим Бьякуей, не рискуя быть убитым в следующую секунду». Голос затыкается, пораженный моей наглостью, а мне это и нужно. - Кучики-тайчо… Могу я?.. - мой севший голос слегка дрогнул. Смущенный взгляд из-под полуопущенных ресниц, нежный румянец на щеках, распахнутое на груди косоде. От такого вида мое сердце пропустило удар, а в голове поплыл дурманящий туман. Вместо ответа рокубантай тайчо впивается в мои губы отчаянным поцелуем, обнимая меня за шею. Оо, полагаю, это означает, что я могу продолжить. Замечательно. Мои жадные руки стаскивают с него хаори, развязывают пояс и медленно снимают косоде, в то время как губы выцеловывают дорожку по шее к груди. Я чувствую жар и легкую дрожь его тела, его громкое, немного сбившееся дыхание. - Но это только сегодня, только сейчас… я позволю это только во сне… Хмм, он хоть понял, что прошептал это вслух? А, неважно. Я глажу его спину, плечи, опускаюсь губами все ниже и ниже, слышу его частое дыхание. Рука находит твердую выпуклость на хакама, слегка сжимает и потирает ее через ткань. Бьякуя громко выдыхает через нос и томно закусывает губу. Он специально это делает? В голове проносится стайка быстрых мыслей. Я сильно нервничаю, ведь просто не верится, что рокубантай тайчо так легко мне отдался. Чтобы я был сверху и он позволил? Это слишком необыкновенно даже для сна. Конечно, в фантазиях это было нередким делом, но все же.. И как он может быть настолько сексуальным? Я в первый раз чувствовал себя таким возбужденным. Возможность так открыто демонстрировать свои чувства и желание доставить ему удовольствие так пьянили, что я едва мог соображать, что делаю. Я действовал по наитию, полностью отдавшись страсти и интуиции. Хмм, а ему понравится если я сделаю… Неожиданно слабое освещение ярко вспыхивает и меняет цвет на синий, воздух в комнате становится холодным. Выдохнув облачко пара, я вглядываюсь в кажущееся таким нереальным удивленное лицо капитана. Потолок над нами дает глубокую трещину и с него начинает сыпаться каменная крошка. Стены, мелко вибрируя, быстро покрывались светящейся зеленой плесенью и местами крошились и осыпались, обнажая темные прожилки породы. Сначала неслышный, теперь рокочущий гул непонятным эхом отдавался как будто в гигантском зале. Что здесь вообще происходит?! - Кучики-тайчо… А? А куда исчез капитан? Почему это я держу в руках лишь его одежду? Он же не мог куда-то уйти без нее… Цепочку заторможенных мыслей прерывает громкий треск, от стены отваливается большой кусок. В проеме клубится непроницаемая тьма, но почему-то я понимаю, что эта тьма живая. В ней таится нечто страшное и непонятное. Страх неумолимо расползается по комнате, становится еще холоднее. Меня бьет крупная дрожь. От холода? Или все же от страха? Непослушное тело отказывается вставать на ноги и куда то бежать. Да куда же делся Бьякуя? Он же не мог вот так вот взять и исчезнуть! Мы же еще не … Да и я бы заметил, если бы он вырвался из рук. А здесь же он как будто испарился. Хмм, чем это таким усыпана его одежда? Снег? Нет, снег холодный и не настолько мягкий и темный… Это что, пепел? Пока в моей голове мысли заменялись одна страшнее другой и потихоньку зарождалась паника, из трещины в потолке начала сочиться вода. Черные капли звонко разбивались об усеянный камешками пол, собираясь в углублении идеально круглой лужей, постепенно растущей. Звук падающей воды отдавался немыслимо долгим для такой маленькой комнатки эхом, еще сильнее убивая мой уже слегка помутившийся рассудок. А тут еще из пролома в стене начинает дуть ветер с завываниями, достойными больших заброшенных особняков. И на грани слышимости – чей-то шепот. Не могу понять, что он говорит. Я знаю лишь одно – идти на этот голос в темноту я не буду даже под страхом смертной казни. Никак не удается прекратить дрожь. Снова жуткий грохот и треск. Это обвалилась противоположная стена. Однако за ней нет темноты - там сразу еще одна стена, только она розовая, вся потрескавшаяся, морщинистая. Подползаю к ней, лишь бы быть подальше от того проема. Облокачиваюсь, пытаясь встать на ноги. Странно, очень странно.. появившаяся стенка сухая, шершавая и .. теплая, пульсирующая. Что за дела? Очень медленно до меня начинает доходить, когда она вздрагивает и медленно движется в сторону. Замирая от страха, пячусь назад, спотыкаясь об крошево стен. Взгляд выхватывает большую черную лужу в паре метров от меня. Ее поверхность, идеально ровная и глянцево блестящая, начинает вспухать, подниматься в самом центре. Постепенно стекая, странная субстанция открывает моему взору слабо шевелящуюся нечеловеческую скрюченную руку, все поднимающуюся из глубины черной лужи. Пока мои заторможенные мозги в панике пытались что-то сообразить, я краем глаза заметил, что вместо розовой стены теперь что-то другое. Все мое существо противилось повернуться лицом к неизвестной опасности. Я четко понимал, что туда смотреть нельзя. Но все равно посмотрел. По сравнению с возникшей волной леденящего ужаса все остальные страхи показались чем-то незначительным и мелким. Из дыры на меня с яростью смотрел гигантский глаз с ярко-красной радужкой, усеянной оранжеватыми пятнами и полосками, и узким вертикальным зрачком. Сети мелких капилляров на белке казались сплетением непролазного колючего кустарника. Этот взгляд вынимал из меня душу, казалось, что он читает каждую мою мысль, упивается моим безграничным страхом и лишает всяких сил к попытке хотя бы просто отвернуться или даже моргнуть. Если бы я постоял там еще минуту, я бы обреченно смирился со смертью и, полностью выпитый, как зомби, пошел бы к нему навстречу. Но я наконец разобрал тот тихий шепот. - Ренджи… я здесь… иди сюда, ко мне… Бьякуя! Оцепенение резко исчезло, но не страх. Я снова мог шевелиться. Глаз, словно почувствовав мое изменившееся состояние, моргнул, радужка потемнела, зрачок сузился. Под закладывающее уши громовое разъяренное рычание неведомой твари я со всей взможной скоростью ломанулся в ту тьму в проломе. Все звуки исчезли как только я шагнул за границу света. Идти в кромешной темноте было страшно и немного трудно, как будто она была материальна. Холод остался в той камере, тьма же была даже теплой. Не знаю, сколько я шел в никуда, тупо переставляя ноги. Мной завладела апатия. Мысли текли вяло и были не особенно связными. Из транса меня вывел слабый белый огонек света где-то впереди. Я ускорил шаг, потом побежал. По мере приближения свет принимал очертания створок седзи в Общество душ. Когда я, задыхаясь, подбежал к ним, они медленно распахнулись, открывая вид на залитую лунным светом опушку рощицы. Едва моя нога коснулась синеватой травы, меня почти оглушило стрекотание кузнечиков, шорох листвы и легкий свист ветерка. Я полной грудью вдохнул ночной воздух, наполненный ароматами полевых трав с легкой ноткой жасмина. Плевать, где я и как сюда попал, главное, что тут нет того монстра. - Ренджи… Я дернулся, будто от удара током. Медленно повернул голову на шепот. Ко мне спиной на траве сидел человек с длинными черными волосами, из под которых виднелся белый шарфик на шее. - Кучики-тайчо!.. Как вы здесь оказались? И куда так быстро исчезли там, в той камере? Я уж было подумал… Капитан не повернулся в мою сторону и не ответил. Лишь опустил голову так, что челка закрыла глаза, и поправил взметнувшиеся порывом ветра волосы. - Тайчо? Я подошел к нему и опустил руку на плечо. - Что-то случилось, Кучики-тайчо? Почему вы молчите? Эй, почему он меня игнорирует? Почему не поворачивается и не смотрит в глаза? Я что-то сделал не так? Ничего не понимаю. Я попытался еще раз: - Кучики-тайчо, ответьте мне! Что произо?.. Слова застряли в горле и стало трудно дышать. Страшная догадка пронзила меня, дрожь снова вернулась, как и всепоглощающий страх, лишивший меня сил убежать. Мертвенный холод его плеча чувствовался даже сквозь ткань. Очередной порыв ветра смахнул волосы и белый шарф с его шеи, открыв моему взору страшную рану - лопнувшую кожу с почерневшими краями. В нос ударил отвратительный запах и меня едва не вывернуло. - Нет, ничего не случилось, Ренджи. Все просто замечательно. От этого тихого голоса меня пробил озноб. И что же случится теперь?.. Навряд ли есть что-то страшнее того глаза. - Ну что, мой дорогой Ренджи? Продолжим начатое? Он приподнял голову, чтобы я смог увидеть, как по его подбородку стекает багровая капля с губ, перемазанных чем-то очень похожим на кровь. Что за?.. Резкое движение, и моя рука зажата в ледяных тисках его ладони. - Теперь ты никуда от меня не сбежишь, Ренджи. Так давай же насладимся этой ночью! Очередной порыв ветра был сильнее предыдущих. Он полностью сдул челку с лица говорившего, и из моей груди вырвался дикий вопль, раздирающий легкие. * * * Поняв, где я нахожусь, я прекратил вопить, но собственный крик еще долго звенел в ушах. Вокруг те же серые стены моей камеры, старый рваный футон подо мной. Я никак не могу отдышаться и отойти от этого кошмара. Руки трясутся, я весь в холодном поту. И перед глазами все еще стоит та картинка. Нет, нет, не хочу, пусть она исчезнет! Бьюсь головой о футон, пытаясь вытрясти остатки сна из головы, и она тут же взрывается ноющей болью. Ох, зря я так сделал. Со стоном поворачиваюсь на бок, тело все еще ноет. Так, надо расслабиться и подумать о чем-нибудь приятном и хорошем. Например, о нормальной мягкой кровати. О, как долго я о ней мечтаю! Спать на этом истончившемся футоне все равно, что на полу. Спать… … жуткая, страшная до одури улыбка от уха до уха, треугольные зубы, капающая с них чья-то кровь, очень длинный, как у жирафа, высунутый синий язык и глаза..без радужки, только полностью красные белки и почти невидимые точки зрачков … Я с размаху врезаю слабо сжатым кулаком себе в лоб. Я же сказал, не думать, не вспоминать об этом! Ками-сама, не хочу это больше видеть. Я думал, у меня сердце остановится от ужаса.. Так, все, забыли. Если отбросить самую жуткую часть сна, то получилось вполне неплохо. Мне приснился сам Бьякуя! И в каком виде! А что он вытворял.. ох, пожалуй, был это самый счастливый момент за все мое нахождение в Хуэко Мундо. Да что там Хуэко Мундо, за всю жизнь! Мне никогда не снились настолько откровенные сны. И тем более, Бьякуя в них никогда не был таким. Я так радовался, что он наконец принимает мои чувства, что он не отвергает и не отталкивает меня.. Интересно, он знает, как я к нему отношусь? Наверняка это заметно. В реальной жизни он не позволял нашим отношениям зайти дальше, чем подчиненный-командир. Да и наверно просто не принимал тот факт, что является объектом обожания мужчины. И все же.. Это было так упоительно, понимать, что ты ему не противен, чувствовать его ответную реакцию.. его поцелуи и прикосновения.. Но это лишь сон. Эй, эй, почему это глазам стало горячо и они щипят? Нет, стоп, я не буду реветь! Я не буду так жалеть, что это только сон! Да такое в реальности невозможно, так что причины лить слезы не вижу. Я выдержу. Там же выдерживал, сейчас-то чего раскисать? Я просто позволил своей фантазии зайти слишком далеко. Я не буду плакать, не буду жалеть.. не буду… Горло больно распирал горячий комок, по щекам текли непрошенные слезы. Губу пришлось закусить и прикрыть рот рукой, чтоб не вырвались рыдания. До чего же я размяк.. я сломался. Я так хочу его увидеть! Я больше не выдержу! Бьякуя… Свернувшись в клубочек, я позволил волнам горькой боли затопить мое сознание. * * * Бьякуя проснулся от страшного грохота и непонимающе оглянулся. Он находился в отдельной комнате ресторанчика за низеньким столиком, уставленным пустыми бутылками саке. Напротив него сидел пьяненький Кьераку и рассказывал нечто непонятное откровенно храпящему рядом Укитаке. Из-за приоткрытых створок седзи доносился разбудивший его шум и вопли дерущихся. Кричали что-то о несравненном и распрекрасном Укитаке-тайчо и о том, что криворукие мартышки недостойны относить его в свои покои. «И что я здесь забыл? И почему мне так жарко? Откуда это бешеное сердцебиение? И я.. я возбужден? С чего бы это вдруг?» Бьякуя попытался отвлечься и вспомнить сегодняшний день. Вот он подписывает ворох бумаг, вот он докладывает о чем-то Главнокомандующему, вот он встречает Кьераку с Укитаке и непонятно почему соглашается с ними посидеть. Они долго болтают обо всем подряд и пьют, и пьют. Дальше.. видимо он перебрал и отрубился прямо за столом, как сейчас Укитаке. Ну у него здоровье слабое, ему простительно. А он-то чего? С чего бы так напиваться посреди рабочей недели? «Хмм..а где лейтенант Кьераку? Исэ же все время ошивается где-то поблизости..» Лейтенант.. лейтенант! Так вот в чем дело. Перебирая днем документы, он наткнулся на невесть откуда попавший в папку важных исследований приказ о переводе Абарая Ренджи в должность лейтенанта. Именно поэтому он пошел с этими двумя выпить саке. Он не смог подавить проснувшихся чувств и эмоций. Пришлось топить их в алкоголе - настолько сильными они были. Кстати о чувствах.. почему ему кажется, что он их все-таки не сдержал? Причем он показал их самому Абараю.. Бред какой-то! Он не видел своего лейтенанта уже полтора месяца, как он мог?.. Стоп. Полтора месяца. Он говорил это вслух и совсем недавно. Он даже видел, как разочарованно потухли красные глаза Ренджи.. Видел?? И тут на Бьякую обрушились воспоминания недавнего сна, все, до последней детали… Глаза рокубантай тайчо округлились в немом удивлении. Что за странные сны могут присниться в алкогольных парах! Такого безрассудства Бьякуя никогда не делал даже во сне.. Он открыл Ренджи все накопившиеся эмоции, пошел на поводу у чувств и позволил ему увлечь за собой! Нет, это все виновато саке. Так бы Бьякуя никогда не позволил себе и ему зайти так далеко. Не позволил бы, да?.. Кучики-тайчо вспомнил нежные поцелуи Абарая, его прикосновения, от которых пылала кожа, его страстно блестящие глаза.. Капитан почувствовал, что живот снова свело горячей истомой и дыхание слегка сбилось. А чертов сон имел наглость закончиться на таком моменте! Это все эти придурки виноваты, которые опрокинули соседний стол, что Ренджи так и не успел!.. Оборвав мысль, Бьякуя злобно уставился на продолжавшую ругаться парочку. - Эй, Кучики-тайчо, ты чего такой злой? Мы же так хорошо посидели, поговорили.. Нельзя быть таким букой, улыбнись! Кьераку протягивал ему очередную рюмку саке. Пожалуй хватит с него. - Я пожалуй, пойду.. днем будет много работы. Приятно было с вами поговорить. Всего доброго. Не дожидаясь ответа, Кучики быстро поднялся и вышел из теплого ресторанчика. Большими шагами направился к дому. И чего он так нервничает? Это был всего лишь сон, хоть и отражение его истинных эмоций и чувств. За сны еще никто не убивал. И Ренджи ничего не знает. Он все еще сидит в заточении и не знает об этом сне. Он все еще в плену… Рокубантай тайчо остановился и привалился к стене. Сердце нещадно колотилось и обливалось кровью. Было так больно думать о нем.. вспоминать собственную беспомощность. Он не смог не подчиниться приказу Главнокомандующего. Да и остальные наверняка и так бы не сунулись в мир Пустых за каким-то лейтенантом, когда на носу битва с Айзеном… Бьякуя сполз по стене и остался сидеть на корточках. В таком положении кажется, что так он не рассыпется на кусочки от раздирающей душу боли и чувства вины. Он поднял голову к ночному небу. Там расплывалась от набухающих слез яркая луна, щедро освещая пустынные улицы Сейрейтея. Кучики больно укусил себя за палец, прекратив начавшуюся истерику. Поднялся и медленно побрел дальше, пытаясь игнорировать крутящиеся в голове мысли. Нет, он не пойдет к Главнокомандующему с просьбой о короткой вылазке в Хуэко Мундо. Нет, он не попросит отпустить его туда. И нет, Ками-сама, нет, он не отправится туда тайком в случае отказа! Нет, абсолютно исключено! Перед глазами всплыло измученное и израненное лицо Ренджи. И глаза, его ярко блестящие красные глаза. Вспомнился хриплый голос, повторяющий его имя снова и снова… Или все таки?..