Избранные

Наверное, эту историю нужно начать с рассказа о моей жизни. Меня зовут Валерия Покровская. Родилась и выросла я на просторе солнечного Краснодара, где обитаю по сей день. В принципе, жизнь мою особо интересной назвать нельзя. Наверное, единственным важным моментом за все мое относительно недолгое существование можно назвать только встречу с человеком, с которым я делю крышу по сей день. Нет, это не парень. Все намного «интересней». Это был конец пятого класса. За две-три недели до конца четверти к нам в класс пришла новенькая. Это была красивая невысокая девочка. Очень красивая. Настолько, что наш преподаватель по ОБЖ смотрел на нее, как на какого-то сказочного персонажа. А ведь она и правда была очень красивой. Одна огненная коса до пояса чего стоила. А глаза у нее были нереального янтарного цвета и чем-то походили на кошачьи. Правда, моих одноклассников впечатлила не ее неординарная внешность, а нечто другое. Одежда. А верней ее стоимость. Ксения Романова, как нам представила ее любезная классная, была одета с иголочки. Черные лакированные туфельки сияли, плиссированная юбочка и рубашечка с жабо смотрелись идеально. За спиной у нее болтался яркий портфель с какими-то модными на тот момент мультяшными персонажами. Мечта каждой девчонки. Ксюша была тем самым человеком из элитного общества. И я тогда искренне не понимала, что этот ангел у нас забыл. Но мне было все равно. Романова меня не впечатлила, а потому мне было как-то плевать на то, зачем ее родители отправили своё солнышко в нашу среднестатистическую школу для самых обычных детей. Это их дело. Я влезать в этот гадюшник не собиралась, тем более к нашей новенькой сразу проявили неподдельный интерес. Но, несмотря на это рыжая упорно смотрела на меня. И села она в тот день именно ко мне. Я тогда никак не отреагировала не действия девчонки. Просто кинула на нее равнодушный взгляд и отвернулась. Только вот я тогда еще не знала с кем связалась. На следующий день Ксения опять весь день сидела со мной. Мы почти не разговаривали. Так, только по делу. А потом она стала изъявлять желание общаться. И, что самое странное, разговаривала девчонка только со мной. Она не прибилась ни к местной элите, да и пальцы веером не распускала. Ксюша была обычным ребенком. И это меня очень удивило. Хотя с остальным классом она общалась туго. Совсем туго. Настолько, что через неделю умудрилась подраться с местными пацанами. Правда, я тогда была с ней… Но это неважно. Главное, что после этой драки мы с Ксюхой сблизились. Потом стали гулять вечерами, вместе рисовать и ходить в школу искусств. Я играла на фортепиано и надрывала глотку в хоре, а юная Романова малевала на холстах маслом. Эти ежедневные походы в ад нас очень сильно сблизили. А потом началось лето. И это было первое мое настоящее лето, когда я не учила сутками домашку от скуки и не играла на фоно. Мы гуляли сутками, бороздя просторы района и залезая в самые странные места. В первый раз на местном недострое я побывала именно с Ксюшей. А еще это был первый раз, когда мне пришлось скрываться от охраны. До сих пор в кошмарах снится, что я лечу с пятого этажа на деревья. И каждый раз рядом стоит эта рыжая тварь, которая, как оказалось, приличную девочку из себя строила только в школе и при родителях. На самом же деле Ксюха была тем еще чертенком. Чего стоят только наши побеги ночью из дома. А призывы демонов… никогда не забуду пентаграмму, начерченную ярко-розовым мелком на белоснежном мраморном полу в спальне ее родителей. До сих пор храню на компе фото. Но это были еще цветочки, потому что по-настоящему куролесить мы начали в классе восьмом, когда в одном месте заиграли гормоны. Тогда мы раз восемь удирали от полиции. И, между прочим, ни разу не попались. Правда, в самый последний раз мы прятались в мусорке, но это уже совсем другая история. Собственно, жили мы с Ксюшей душа в душу до одиннадцатого класса. Потому что тогда наши пути разошлись. Моя лучшая подруга решила поступать в Питере, а я оставалась в Краснодаре. Тогда, узнав о планах Ксюхи, я безумно расстроилась. Потому что понимала, что эта рыжая тварь больше никогда не приедет. Дружба накрылась медным тазом из-за гребанного расстояния. На выпускном, получая аттестаты, все хвастались, что уедут и будут жить в других городах. В первую очередь хвастался мой чертенок, рассказывая, что ей уже даже квартиру прикупили рядом с университетом. Я же улыбалась, а сердце обливалось кровью. Это был последний раз, когда мы встречались. Потом началась морока с документами, и я как-то забила. Верней даже не забила, а просто на какой-то короткий промежуток времени перестала думать, что моя лучшая подруга на другом конце страны. А потом началась учёба. И, выползая с первой в жизни пары, я увидела ее.Перед дверью, сложив на груди руки, стояла моя любимая Романова. Стояла и смотрела на меня таким взглядом, будто бы я в чем-то в очередной раз провинилась. Помню, что Ксюша что-то сказала своим обычным чуть раздраженным голосом. Что-то о квартире и об одном из лучших университетов страны, который она ради меня кинула. Но я уже ничего не слышала. Потому что я рыдала, как маленькая девочка. Рыдала в голос, понимая, что эта рыжая бестия осталась здесь только ради меня. Рядом со мной был мой самый родной человек, и я понимала, что жизнь налаживается. Потому что больше не было расстояния с подругой. Правда, расстояния не было никакого. Вообще. Эта тварь, заявив, что променяла Санкт-Петербург на меня, переехала в мою квартиру. И сказала, что я ее оттуда не смогу выкурить при всем желании. Нет, первую неделю я терпела и даже в какой-то мере была рада. Первую неделю. Потом общество Ксюши мне стало надоедать, и я захотела отдыха. Но на мою просьбу вернуться домой рыжая тварь на меня хитро посмотрела и сказала, что теперь она будет здесь жить всегда. Тогда мы в первый раз крупно поссорились. Неделю мы спали в одной кровати и не разговаривали. Только пихались и пытались отбить друг-другу почки. Но через неделю все вернулось на круги своя. Правда, мы все-таки решили покупать новую квартиру. Теперь мы живем в двухкомнатной квартире, а в третьей у нас обитает огромный попугай. Говорящий, сука, попугай, у которого только клетка стоит, как новый кухонный гарнитур. Недоразумение это у нас появилось весьма странным образом. Оно пришло. Верней даже не пришло, а прилетело. И решило сдохнуть именно под нашей дверью. Вечером, возвращаясь с пар, мы обнаружили полудохлого пернатого под нашей дверью. И Ксения, разрыдавшись, заявила, что мы его бросить не можем. Пришлось брать облезлого дохлика к себе. Взяли. За неделю откормили и стали думать, куда ожившего птенчика девать. Придя к выводу, что красные ары у нас по улицам не летают. А потому мы настрочили объявлений о продаже птички и развесили их по району. Ждали появления хозяина мы аж два месяца. Но никто не откликнулся. Вообще. После этого на нас напало отчаяние. Птичка-то оказалась громкой. И умной. Потому что мы никогда о его словарном запасе не заботились. Но, несмотря на это ара через месяц совместного проживания стал выдавать нам разные слова. Причем девяносто процентов из сказанного были матами. Я бы сказала, что это мы птичку плохому научили, но это было бы ложью. Тот ужас, который Иннокентий (так мы в итоге прозвали этого козла) регулярно выдавал, мы никогда не произносили. И даже не знали, что можно так изощренно складывать ругательства. Но делать было нечего. Птенчика никто не забирал, а потому его пришлось оставить себе. И по сей день этот гад летает по квартире и портит нам выходные своими истошными воплями. Но мы уже как-то привыкли. Да и полюбили этого летающего демона. Но это не отменяло того факта, что нам иногда нужно было отдыхать. — Лера, а мы точно туда едем? — в очередной раз послышалось с заднего сидения автомобиля. — Да, точно! Достала уже своими криками! — отчаянно заорала я, бросая злой взгляд на Ксюху. Мы уже ехали третий час по одинокой разбитой дороге, а эта тварь беспрестанно наседала на мой несчастный мозг, доказывая, что мы едем не в ту сторону. — Ладно, не ори. Но я в лесу спать не буду! — выдала подруга, снова уставившись в окно. Да, мы решили на выходные поехать отдохнуть. И выбор наш пал на богом забытое место в самой чаще леса. Спросом оно особо не пользовалось из-за отсутствия связи, интернета и всех возможных удобств. На картинке в номере стояли две односпальные кровати, шкаф, крошечный холодильник и стол с двумя стульями. Но мы хотели отдохнуть от шума и гама города, а потому решили, что для нас недельку пожить в лесу будет самым оптимальным вариантом. Правда, место оказалось очень труднодоступным. Именно из-за этого мы так долго ехали. Благо, что за деревьями уже показались стены старых кирпичных домиков, покрытых мхом и множеством плющей. — Ну! Я же говорила, что мы правильно едем! — закричала я, как только увидела среди деревьев дома. Ксюша на заднем сидении закряхтела. И вот в промежуток между креслами уже выглядывает ее голова. Да, мы сильно изменились за эти годы. У Ксюхи уже не было тех длинных кос. Что уж, этот чертенок избавился от своего добра сразу, как только появилась такая возможность. И теперь у нее на башке красовался куцый хвост, в который она стянула волосы, чтобы можно было спокойно спать. Хотя, я была почти на сто процентов уверена, что рыжая распустит волосы в ту же секунду, когда выберется из машины. Я же с нашей первой встречи практически не поменялась. Все тот же высокий черный хвост, который иногда сменялся косой или наскоро перетянутым пучком. Несколько отросших прядок спадали на лицо, предавая образу легкую неопрятность. Самым красивым на моем лице были глаза. Потому что они были удивительные, болотно-зеленые с красными нотками. Звучит странно, но в итоге цвета красиво смешивались. В зависимости от освещения и настроения глаза у меня становились то ярко-зелеными, то карими, то почти красными. Ксюше они всегда безумно нравились. Именно благодаря ей я в свое время научилась любить себя. Наверное, если бы не этот чертенок, я бы все еще оставалась замкнутой маленькой тварью, ни с кем не желающей общаться и нормально дружить. Благо, что в моей жизни появилась Ксения, которая по сей день исправно попивает мою кровушку. И даже сейчас она не могла угомониться. — Да, говорила! Но ты вспомни про наш крюк! Классный такой крюк! Аж в сто километров! — раздалось у меня над ухом. Пальцы невольно сжали руль. Очень захотелось ударить по этой нахальной рыжей морде. Сильно так ударить, чтоб искры из глаз посыпались. Но я сдержалась. И даже продолжать разборки не стала. Просто выдохнула и решила, что не хочу портить себе отдых. Лучше мы нормально отдохнём, чем будем всю неделю отдыха собачиться без повода. А мы можем. — Ладно, ты права, — выдала я, остановив машину — А теперь пошли вещи выгружать. А то и правда останемся ночевать в машине. *** Через два с лишним часа мучений мы наконец закончили с обживанием предложенной комнаты. Правда, перед тем, как вселиться в нее, нам пришлось изрядно постараться. Комнатушка оказалась безумно грязной. Настолько, что пришлось конкретно упереться рогом. Вытребовав у радушной хозяйки ведро и швабру с веником, мы стали приводить в порядок пол. Потом холодильник и стол. Полки в шкафу, к сожалению, тоже оказались пыльными. Настолько пыльными, что нам пришлось отмывать и их. Покончив с уборкой, мы быстро похватали наши немногочисленные вещи и раскидали по местам. И теперь я сидела на стульчике, отдыхая, а Ксюха валялась на кровати и постанывала. — Чтоб я еще хоть раз тебе доверилась в выборе жилья, падла! — послышался сдавленный стон с кровати. Рыжая скрипнула зубами и свесила ножку с кровати. — Еще и холодно! Почему все нормальные люди едут на море, а мы поперлись в эту Тмутаракань? В горы! Летом! В пляжный сезон я вынуждена валяться в теплых носках в месте, где свет и воду дают по часам! По часам! И даже обогревателя нет! ты представляешь, как мы спать будем? Несмотря на мое скептическое лицо, я понимала, что в какой-то мере Ксюша права. В комнатке было очень холодно, а за ее приделами еще холоднее. Потому что за приделами стен температура уже опустилась до двенадцати градусов тепла. Мечта, что уж тут. Да и свет нам тоже давали с водой только на несколько часов. Вечером. И как раз в ту секунду, когда я уже открыла рот, чтобы доказать Романовой, что мы еще не так плохо живем, как вырубили свет. — Приехали, — простонала с кровати страдалица, переворачиваясь на бок. А мне в голову пришла странная мысль. — Пойдем на улицу? — Ты ебнулась? Да, разговор был многообещающим. Но мы все равно вышли на улицу. Верней, я вышла, забрав весь запас свечек. У Ксюхи был выбор: остаться в домике и лечь спать, либо же выйти со мной. И она вышла. Вот только ругалась она сильно, доказывая, что за приделами наших «апартаментов» мы околеем и умрем. В принципе, именно так мы себя чувствовали через пятнадцать минут просиживания задницы в беседке. — Лер, ну пошли домой. Я уже околела, — ныла у меня под боком Ксюша, натягивая взятый с кровати плед на самый нос. Но идти обратно в дом мне не хотелось. Почему-то мне было хорошо на улице. Хотя, меня не покидало желание сорваться и убежать в чащу, черной стеной окружающую нас. Мне хотелось туда. Не знаю причины, но почему-то все мое нутро тянулось к этой черной бездне. — Что, тоже тянет? — выдала Ксюша совершенно спокойным голосом. И тут я развернулась к ней. Рыжая сидела сбоку и тоже не сводила глаз с черного строя деревьев. Она смотрела со мной ровно в одну точку. И от этого меня почему-то передернуло. Знаете, за свою относительно недолгую жизнь я повидала достаточно, чтобы с твердой уверенностью сказать, что в происходящем было что-то странное. Ладно я, меня всегда тянуло неизвестное. Особенно если этим неизвестным был лес. Но Ксюша никогда в жизни не горела желанием засовывать свой носик в такие места. Она не любила природу. Верней любила, но на расстоянии. На приличном расстоянии. Ее никогда не тянуло в лес. Никогда. И сейчас она переминалась, не сводя глаз с черной стены. — Пойдем? — вопрос этот я задала, чтобы проверить, нормально ли все с Романовой. Она должна была ответить, что не пойдем. Должна была разъяриться и сказать, что я дебилка, и мы никуда не пойдем. Но она посмотрела на меня своими янтарными глазами и кивнула. Кивнула, мать твою! Кивнула! Видимо, нас и правда что-то звало в лес. Но что? И для чего? Выйдя из беседки, мы зачем-то скинули пледы и пошли в лес. Двигались мы медленно, неуверенно переваливаясь с ноги на ногу, то и дело кидая косые взгляды друг на друга. Нам было невесело. Потому что с каждым шагом лес все сильней тянул. Не знаю, что чувствовала Ксюша, но мне настолько хотелось быстрей попасть вглубь леса, что шаг сам ускорялся. И, стоило мне ступить на полог шуршащей прошлогодней листвы, как что-то внутри меня сорвалось, и я ринулась вперед. Я никогда так быстро не бегала, ноги сами несли меня вперед, в самую чащу леса. В нескольких шагах от меня бежала Ксюха. И так мы продолжали лететь по лесу, лишь изредка кидая друг на друга косые взгляды. Я не знаю, сколько времени мы бегали. А остановились мы только тогда, когда ноги стали предательски заплетаться. Схватившись за ветку рукой, я стояла и пыталась отдышаться. Голова кружилась, в глазах все плыло, а коленки предательски подкашивались. Мне никогда не было так плохо. Казалось, что легкие сейчас выпадут. Я напряглась, скребнула пальцами по стволу дерева, но ничего не произошло. Я ожидала, что твердая кора сейчас царапнет кожу, но вместо этого пальцы скользнули по чему-то неестественно гладкому. — Лер, а это нормально, если на деревьях нет коры? — послышался сзади вопрос Ксюхи. Я обернулась. Подруга стояла рядом с идеальным чистым деревом с неестественно светлым стволом. Ветви его были совершенно лишены листвы. Даже почек не было. Будто это было и не дерево вовсе. — Не знаю. — потянула я, отворачиваясь от рыжей и смотря, к чему же такому гладкому я пристроилось. Как выяснилось, держалась я за такое же неестественное дерево. — Да ты глянь! Они повсюду! — я, услышав возглас Ксюши, подняла глаза и посмотрела вперед. Перед нами простирался целый лес таких вот странных деревьев. Ни одного листика не было. Ни одна почечка даже не думала распускаться. Их просто не было. Напрочь отсутствовала и трава под ногами. Но удивило меня даже не это. Над головой было не черное ночное небо, а серое, будто подернутое дымкой. А еще было не холодно. Но и не тепло. Никак. Я ничего не чувствовала. Только под ложечкой вдруг противно засосало, а в горле пересохло. — Что за черт? — Ксюха подошла ко мне, осматриваясь. И тут сзади послышался рык, и из-за деревьев вышел огромный зверь с нереальными красными глазами. Мы попали.