Сердце.

23:14. Очередной вызов в операционную в эту, кажется, бесконечную ночную смену. Тело противится каждому движению, тут же отдаваясь глухими ударами в висках и протяжной болью, идущей змейкой по мышцам. Сколько бы лет не прошло, а привычки к ночной работе у Габена все не выработалось. Пару тихих упоминаний Дьявола, и врач уже стоит у двери, ведущей из комнаты отдыха в коридор. Неспешные шаги, скрип тележки скорой помощи, неприятный запах хим. обработки и режущий глаза свет операционной лампы, - такой своеобразный ритуал, что приходится проходить Мастеру перед каждой операцией. Вот и послышался быстрый и сбивчивый отчет фельдшера; Колотая рана в право-латеральной части брюшины с обильным кровотечением. Что ж, если повезет, у парня есть шанс спастись, но везение – это ведь такая роскошь в жестоких реалиях этого мира. Габен подождал, пока медсестра наденет на его слегка трясущиеся от усталости руки перчатки и, толкнув дверь операционной плечом, прошел внутрь, осматривая всех присутствующих фирменным холодным взглядом. К раненому его пропустили почти тут же. Бледная от большой потери крови кожа, приятных очертаний лицо и рыжие, кажущиеся из-за общей бледноты красными волосы. На какой-то момент врач замер, внимательно рассматривая парня, лежащего на операционном столе. Что-то в нем было особенное, заставляющее все нутро молить о высвобождении потаенных от кого бы то ни было желаний. Через мгновение, когда последние сомнения улетучились вместе со сном, стальной голос окутал помещение. - Все вон, - персонал знал, что Габен порой предпочитал проводить операции в одиночку. План операции, что должна была сейчас происходить, был до боли тривиален и ясен, а потому медсестры и помощники врача даже не подумали усомниться в исходе процесса, покидая кабинет. Наступила полная тишина, прерываемая лишь писком приборов жизнеобеспечения и едва различимым тиканьем настенных часов. Руки потянулись к скальпелю. Ярко выражающихся ключиц коснулся ледяной металл, а на лице врача показалась спрятанная под маской ухмылка. Немного повысив давление на кожу, Габен увидел первую капельку крови, выступившую на её поверхности. Сердце забилось быстрее, а в глазах появился дьявольский огонек. Внезапно умеренный писк прервался и уступил место отчаянному гудку, обозначающему критическое состояние. - Меня нельзя торопить! – прорычав, врач быстро нащупал нужную точку на груди пациента и под нужным углом вколол адреналин, попадая ровно в нужную камеру сердца. От рыжего послышался тяжелый вздох, и кровяной насос начал сокращаться куда интенсивнее. Один надрез на боку юноши, затем извлечение кусочка ножа и послойная сшивка ткани, - все это было множество раз отработано и доведено до автоматизма. Наконец, состояние Гексли стабилизировалось, и Мастер мог продолжить свой эксперимент. Расположив скальпель ровно в том месте, где уже виднелась ровная ранка, Габен продолжил вести его до грудины, оставляя кровавую дорожку. Затем тот же путь острым инструментом был пройден и от противоположной ключицы. Два пореза сливались вместе под определенным углом и дальше шли вдоль всей грудины вниз, прямо до уровня диафрагмы. - Щипцы, - буркнул сам себе врач и потянулся за нужным прибором. Оттянув немного в стороны щипцами кожу, он сверил кроваво-белую кость довольным взглядом. В помещении послышался шум хирургической пилы. Отделив грудину от ребер, Мастер раздвинул в латеральном направлении реберную основу и поставил у диафрагмы фиксатор. Перед его взором оказалась пара легких, трахея и самое главное – бьющееся сердце. Со сбитым дыханием, Габен аккуратно провел пальцами по его поверхности, ощутив теплоту и легкую отдачу. Оставалось дождаться, пока наркоз пациента ослабнет и его можно будет привести в чувство. В течение часа Мастер строил из зеркал целую систему, которая позволила бы Гексли лицезреть свою вскрытую грудную клетку. Наконец, дождавшись нужного времени, врач привел в чувства рыжего паренька. Зная, какую невыносимую боль тот должен сейчас испытать, Габен отошел немного в сторону и позволил жертве привыкнуть к новым ощущениям. Крик агонии донесся до ушей доктора, заставляя того прикрыть глаза от удовольствия. - Здравствуй, Гексли, - вернувшись к изголовью стола, Мастер аккуратно провел тыльной стороной ладони по щеке юноши, - Тебе наверняка часто дарят подарки поклонники и возлюбленные… Что ж, я не буду исключением. Ты меня поразил, стоило лишь раз на тебя взглянуть, поэтому я хочу, чтобы ты сам увидел свою внутреннюю красоту. Повернув лицо Гексли в нужном направлении, врач наслаждался, наблюдая, как его пациент внимательно следит за ходом отражений и, наконец, сталкивается с нужным – учащенно бьющимся сердцем, уже немного залитым кровью от места удаления грудины. Стоило Гексли это увидеть, как насос тут же отреагировал, еще более ускоряя свой ход. - Завораживает, да?