Страх

      Утро выдалось необычайно спокойным, потому что не пришлось ночью сидеть с отчетами и также не пришлось доделывать их сейчас. Скорее всего, Мегатрон решил дать мне отдохнуть перед поездкой на Кибертрон и избавил от половины бумажной волокиты.       Я успела сделать все свои человеческие дела и даже выпить чашку кофе, умиротворенно смотря на серые тучи через иллюминатор в кварте, а не на бегу, как это обычно бывает.       Не могу поверить, что уже сегодня придется покинуть родную планету. Пусть разлука наша и будет недолгой, все же в душе царит какое-то странное чувство беспокойства и восторга одновременно.       Три года назад я была обычным человеком. Училась в академии, работала, путешествовала, волновалась за свой бюджет, внешность и отношения с людьми… Кто же тогда знал, что в одночасье все так круто поменяется. Если бы кто-то тогда сказал, что меня «переделают» в инопланетного робота и заставят полететь на разрушенную планету в сопровождении деспотичного лидера десептиконов, я бы покрутила у виска.       Но судьба играет с нами злую шутку, и то, что раньше звучало абсурдно, впредь таким не кажется.       Я нехотя выхожу в коридор, который сильно контрастирует с моей светлой комнатой.       У десептиконов все намного серьезнее, чем на базе автоботов. Если проблемы и быт алозначные обсуждали в неформальной обстановке, то десептиконский корабль был похож на огромный офис, где каждый занимал свою должность и выполнял определённые обязанности.       Это было логично. У них в распоряжении огромный космический корабль, сотни шахт, несколько баз на Земле и в космосе, а так же огромный штат работников, и всем этим добром нужно руководить.       Каким бы ядовитым не был характер Мегатрона, его лидерские качества приводят меня в восторг. Больше всего он любил четкость и порядок, самолично все контролируя. Все сферы на корабле были налажены, как швейцарские часы, а Мегатрон в этом процессе был талантливым часовщиком. Он многое требовал от других, но еще больше от самого себя. Меня всегда удивляло и поражало его умение везде все успевать. Десолидер выполнял огромный пласт работы: работал над собой, еще и успевал нянчиться с членами команды.       Каждый десептиконский день начинался с общего собрания, где мы распределяли работу и решали насущные проблемы. Так Мегатрон мог планировать не только свой день, но и день каждого члена команды.       Этот подход моя психика расценила по-своему.       Десептиконская жизнь дала мне то, что не могла ни человеческая, ни жизнь среди автоботов. На Немезиде мне было спокойно за завтрашний день. Безусловно, жизнь с враждебными инопланетными существами никак нельзя назвать стабильной, но в моей голове созрела установка, что больше не придется принимать какие-то сложные решения самостоятельно. Это психология прислужника, который перекладывает всю ответственность за свою жизнь на хозяина, оправдывая каждый свой шаг «приказом». Некая зависимость жертвы.       Цокот моего каблука отдавался звонким эхом по темным коридорам, заставляя проходивших мимо вехиконов почётно сгибаться в неглубоком поклоне. Это веселит, учитывая, что я маленький человек, а они огромные роботы.       Представляю, как это комично выглядело со стороны.       Когда я подошла к развилке, где мы обычно встречались с Нокаутом и Брейкдауном, я увидела одного здоровяка и усмехнулась:       — Опять Нокаут собирается как на парад?       Брейкдаун посмотрел на меня сверху вниз, и слегка кивнул головой в знак приветствия.       — Он минут двадцать потратил на поиски полировальной машинки, а потом еще полчаса доставал её из-под платформы. — Его басистый голос наделял каждое сказанное слово устрашающим шармом, и к этому было сложно привыкнуть.       Брейкдаун отвел взгляд в сторону отсека доктора. Он сделал это непринужденно, но я знала, что его просто раздражает мое человеческое тело. Он никогда этого не говорил и старался не показывать, но я часто замечала это в его взгляде. Я трансформировалась, почувствовав неприятное ощущение во всем теле.       — Ты можешь идти. — Десептикон опять посмотрел на меня, но уже без той неприязни. — Мегатрону не понравится, если ты опять опоздаешь.       — Думаешь, мне не плевать? — мысленно я все никак не могла принять факт зависимости от Мегатрона. — Я не нанималась в его пешки, — неосознанно смотрю на стопку отчетов, которые явно противоречат моим словам.       — Значит, по-твоему мы пешки, которые «нанимались»? — Брейкдаун был сдержан, но эта фраза поставила меня в неловкое положение. Стало даже чуточку стыдно.       — Это другое… — буркнула я себе под нос, понимая, что выбрала самый глупый аргумент, на что одноглазый усмехнулся.       Мы дружили втроем, но с Брейкдауном мне всегда было сложнее. Здоровяк был идеальным воином с неизмеримой силой, бесстрашием и отсутствием собственных амбиций, за что Нокаут считал его глуповатым. Это не было правдой. Интеллект у Брейка был выше среднего, просто здоровяк не был выскочкой и свою точку зрения лишний раз предпочитал не высказывать. Предполагаю, что из-за своей врожденной «грубости» и нежеланием кого-то обидеть. Но если высказывал, то всегда делал это точно в цель.       На самом деле, его неумение себя подать играло с ним злую шутку. Брейкдаун был предан Мегатрону, восхвалял своего лидера так, как немногие на этом корабле. Он выполнял все его поручения беспрекословно и почти всегда на отлично, пытаясь хоть как-то обратить на себя внимания лидера десептиконов, но Мегатрон его попросту не замечал… Или не хотел замечать. От этого здоровяк замыкался еще больше и держал в себе непроработанную обиду, которую вымещал или на автоботах в виде тумаков, или на нас с Нокаутом в виде случайной грубости.       Соль была в том, что помимо нас с Нокаутом у Брейкдауна никого не было, поэтому после стычек Брейк чувствовал себя ужасно виноватым, а для меня это было еще хуже, чем то, за что он эту вину чувствует. Вот и сейчас, проанализировав свои слова, он смотрел на меня, просчитывая на лице каждую эмоцию и пытаясь понять, не слишком ли грубым он был.       — Волнуешься перед вылетом? — Убедившись, что я могу продолжить диалог, он сменил тему.       — Немного… — призналась я, понимая, что нет смысла врать ни ему, ни самой себе. — Во многом потому-что не понимаю ее цели.       Громила задумчиво потер подбородок. Возможно, ему эта цель была известна, но по какой-то причине, ему приходилось молчать.       — Будь там осторожна, — буркнул он, когда со стороны кварты Нокаута послышался звук разблокировки дверей.       — Привет, Ада! — во все свои денты улыбнулся доктор. — Как я выгляжу? — Стандартный вопрос, который он задает каждое утро.       — Блестяще. — Стандартный ответ, который следует на его вопрос каждое утро.       — Чудненько, — фыркает десептикон, заметив, как Брейкдаун демонстративно закатил единственный глаз. — А теперь давайте поторопимся, иначе опять опоздаем.       — Мы бы не опоздали, если бы кое-кто не намыливался как базарная барышня на бал. — Я лениво поплелась за десептиконами.       — Ой, Ди, ты просто мне завидуешь, — засмеялся Нокаут, смахнув несуществующую пылинку со своего грудного сегмента.       Мы быстро добрались до главного зала как раз в тот момент, когда Мегатрон отчитывал Дредвинга за проваленную миссию, которая, к слову, была провалена не по его вине.       Мне удалось незаметно юркнуть к трону Мегатрона и собрать на себе меньше недовольных взглядов, чем обычно.       Я стояла по правую руку лидера десептиконов скорее в качестве предмета интерьера, чем советника, но не редко все же и удавалось что-то нашептать на аудиосенсер лорда. Недалеко стоял Старскрим, что изредка косил на меня глаз с такой злобой, что на душе становилось тепло.        Все эти посиделки закончились быстро. Я отчиталась по расходу энергона за последние сутки и за работу некоторых структур корабля, получив небольшой выговор за мелкие недочеты. Влетело и Нокауту, которому я забыла сказать о налете на медотсек.       В целом, все как обычно, если бы перед завершением Мегатрон не попросил меня остаться.       — Чего прикажете, мой Господин? — протянула я, пытаясь сделать это как можно приторнее.       — Спрячь свой сарказм куда подальше, если хочешь добраться сегодня до своей платформы. — Даже эту банальную фразу лидер десептиконов мог произнести так, что начинало замыкать инстинкт самосохранения. — Слушай меня очень внимательно, Эва. С этой минуты ты не отходишь от меня ни на шаг. Я не в настроении сегодня играть в няньки.       «Будто ты когда-нибудь вообще бываешь в настроении.»       Пререкаться сейчас с ним было бессмысленно и даже опасно, поэтому я молча дождалась, пока Саундвейв откроет мост, и также молча поплелась за лидером десептиконов, стараясь от него не отставать.       Мы прибыли на космическую базу «Ц-24», где и шли работы над космическим мостом.        До этого я не бывала на космических базах, хотя они ничем и не отличались от земных, потому что выглядели как огромные ангары, и о космосе здесь напоминало лишь странное неописуемое чувство в корпусе и перемена показателей датчиков моего организма.       С появлением Мегатрона работающие здесь вехиконы оживились, а те, кто был рангом повыше, вовсе начали отчитываться за проделанную работу и уверять, что ошибки быть не может. Меня немного беспокоило то, что до нас мост не испытывали на живых кибертронцах.       Но с другой стороны со мной же Мегатрон, и отнюдь он будет так глупо рисковать своей жизнью, пока не убедится в безопасности своего творения.       Хах, представляю, как бы сильно обрадовался Старскрим, если бы эта поездка лишила его главных конкурентов на трон.       В центре ангара располагалась огромная круглая арка, которая и должна была быть порталом звездного моста. То, что они создали ее за каких-то пару лет без должного оборудования и помощи человечества, не могло не восхищать. И в то же время масштабы работы меня пугали, заставляя чувствовать себя маленькой тлей рядом с этой огромной железякой.       — Ты уверен, что мост готов к эксплуатации? — тихо спросила я, на что лидер десептиконов окинул меня недовольным взглядом. — Не хотелось бы радовать Старскрима.       — Не придется, если прекратишь лишний раз отвлекать меня от проверки чертежей, — буркнул Мегатрон, возвращаясь к терминалу с отчетами, схемами и графиками.       Ждать пришлось недолго, и вскоре вехиконы запустили генераторы, заставив портал притягивать в себя вихри светящихся частиц.       Это было завораживающе. Красивые небесно-голубые огоньки закручивались в красивые узоры, не давая отвести от них взгляд.       Из гипноза меня вывел Мегатрон, что грубо схватил за плечевой сегмент. Это было неожиданно, больно и неприятно, поэтому я обернулась к нему, пытаясь понять причину.       Мегатрон ничего не объяснил и, не ослабляя хватку, повел меня на посадочную платформу прямо к мосту.       — Мог бы просто попросить, и я бы пошла сама! — Я старалась подстроиться под его шаг, чтобы не причинять себе лишних болевых ощущений.       — Молчи, — оборвал лорд. —Не хочу прочесывать космос, если вдруг нас раскидает по разным местам. — Не думала, что я тебе так дорога. — Я посмеялась, увидев, как он нервно дернул бровью.       — Как заместитель ты худшее, что при мне было. — Он ускоряет шаг. — Мне жаль потраченного времени и материала.       «Я тоже тебя люблю, мой Лорд»       Мы подошли к месту, где платформа уходила вглубь вихря. Я осторожно положила руку на предплечье десептикона, смущенно стараясь понять, не слишком ли это откровенно. Мегатрон сделал вид, что не заметил, и я сжала его руку крепче, представляя, что будет, если я окажусь одна на незнакомой планете.       Вздох перед «прыжком» через космос.       Не могу.       Мегатрону пришлось притормозить, когда я встала, как вкопанная, не решаясь сделать шаг в воронку.       — У меня нет времени на твои сомнения, — буркнул десептикон.       — Да что-то мне страшновато туда заходить, — попыталась отшутиться, но на самом деле почувствовала, как задрожали сервоприводы.       Лорд окинул меня презрительным взглядом.       — По-настоящему «страшновато» будет, если ты туда не войдешь! — Он больно сжал мой манипулятор, но почему-то не решился продолжать путь без моего согласия. Выходит, есть в нем что-то святое.       В моей голове уже во всю горела война всех «за» и «против». Я решалась сделать шаг и тут же одергивала себя.       «Давай, Ада, это всего-лишь один шаг! Ничего страшного не случится» — успокаивала себя, но это не помогало.       «Нет, блять! Это не всего-лишь шаг! Это, черт возьми, шаг в огромную конструкцию, которую создали всего за два года и еще не тестировали! Это шаг на другую планету, которая кишит отголосками войны! Я довольно скверно переношу переносы через земной мост, а сейчас придется перенестись через тысячи световых лет… с Мегатроном… которого ненавидит часть команды! Не слишком ли это будет глупая смерть?»       — Не испытывай мое терпение! — рявкнул десептикон. — Иначе я сам тебя туда затолкаю.       — А если мы там умрем, Мегатрон? — Паника — одно из самых неприятных чувств.       — Если ты не выполнишь мой приказ, то умрешь прямо сейчас! — Но страх смерти еще хуже. — Так у тебя есть хотя бы шансы.       Ладно… Выбора у меня все равно нет.       Неуверенно сделала шаг, почувствовав, как по корпусу прошел ледяной импульс.       «И почему я опять должна рисковать своей жизнью ради этих напыщенных противных инопланетян?»       Яркий луч света ударил по окулярам, и я зажмурилась, отключив оптику. Появилось чувство, будто меня вывернуло наизнанку, а затем вправило обратно… Это не было больно, но ощущение не из приятных. И все же я ожидала большего.       Почувствовала, как яркий свет пропадал, и активировала оптику.       И…       Я ничего не увидела. Кругом было только белое пространство.       «Что? Я снова в хранилище? Мы все-таки погибли?»       Искру больно сжало, и я начала падать из-за внезапно подкосившихся ног. Но в последний момент я нашла опору в виде манипулятора Лорда, который все еще меня держал.       Мегатрон?.. Но он же не мог быть со мной! Это мое подсознание!       Судорожно начинаю оглядываться по сторонам, ища Гидеона, но понимаю, что белая пелена уже не кажется такой белоснежной.       — Что произошло? Где мы?       — Мост перебросил нас на огромное расстояние, очевидно, что координаты были немного не верны. — Он вгляделся в туман. — Мы недалеко от Каона.       Я провентилировала тяжелый воздух, наполненный привкусом коррозии, каких-то химических соединений и дыма. Первая приятная новость этого дня в том, что мы успешно приземлились на Кибертроне, вторая — Мегатрон знал эту местность, хотя это сложно, учитывая густой бело-серый смог, который скрывал полностью даже фигуру десептикона, делающего пару шагов вперед.       — Не отставай! — приказывает лидер десептиконов. — При такой видимости я не смогу лететь.       Мы шли долго. Время здесь чувствуется довольно абстрактно, но уже как час меня преследует неприятное ощущение чьего-то присутствия. Иногда кажется, что я слышу шорохи, и непонятные звуки… Крики… При этом мне выкручивает душу…       Паника… Я определенно чувствую панику, но не понимаю, откуда она взялась. Это ужасный запах животного страха заставляет бежать и прятаться. И странно то, что я не могу отследить причину этих чувств. Поездка на Кибертрон для меня волнительный шаг, но не настолько, а присутствие Мегатрона уже вещь обыденная, в этом случае, даже положительная.       Звуки вокруг превращались в гул, но, кажется, я могла разобрать отдельные фразы.       — *Шиа ди бор! — крикнул кто-то, и я вгляделась в туман, но не увидела никаких движений.       Я не знала, как перевести эти слова, но понимала, что кричали с ощутимым ужасом в голосе. Странно, что Мегатрон шел так, будто ничего не слышал.       — Здесь кто-то есть? — спросила я у лидера десептиконов.       — Нет — коротко ответил десептикон, не желая продолжать диалог.       Он поморщился вдаль, чтобы хоть что-то разглядеть в этой дымке.       — Я слышу голоса.       Мегатрон впервые за длительное время бросил на меня озадаченный взгляд. Кажется, я вырвала его из глубоких раздумий.       — Это мертвые, — выдал он и продолжил путь.       Его спокойствие меня удивило!       — Что? — Я остановилась. — Почему тогда я их слышу?       Никуда не пойду, пока он ничего мне не объяснит.       Мегатрон обернулся и остановился, поняв, что ему лучше ответить. — Ты создана из темного энергона. Он имеет определенную связь с миром мертвых, — четко выговорил он. — Возможно, поэтому мы слышим их, — говорил он чуть тише.       Мы продолжили путь в молчании, а я уже старалась не оборачиваться на голоса. И отмечала, что чем меньше я дарила им внимания, тем четче могла различать слова, которые были мне знакомы.       Речь шла о битве. Иногда я различала плач, крики, проклятия. И чаще всего слышала имя Мегатрона и слово «десептиконы».       Они винили его.       Слова «автоботы» и «Оптимус Прайм» мне тоже были знакомы, но я ни разу не слышала их, что кажется странным.       Мне пришлось постараться, чтобы поймать скорость Мегатрона и поравняться с ним. Его лицо не выдавало никаких эмоций, и я пыталась понять, ответит ли он на мой вопрос.       — Почему они обвиняют только тебя? — решилась я.       Мегатрон проигнорировал, но вспомнил, к чему приводит игнор моих вопросов.       — А кого им еще обвинять? — нервно спросил он.       — Если это битва, то почему я слышу только твое имя?       Мегатрон по-особому усмехнулся, щурясь вдаль.       — Когда дело касается войны, необходим всего один виноватый. Глупцы делят мир на белое и черное и убеждены, что одно без другого не существует. — Мегатрон повернулся ко мне, блеснув аметистовыми огнями своей оптики. — Я расскажу тебе, почему война это всегда только чёрное.       Он немного сбавил скорость, чтобы я успевала за ним.       — Мы находимся на скале «Дэон в’ита», что в переводе с языка Праймов означает «Тлеющая тайна». Не все помнят довоенный Кибертрон, и не все знают, что ее здесь не было.       — Ее возвели искусственно? — спросила я, когда десептикон сделал паузу.       — В самом начале войны, здесь был крупный автоботский лагерь. Они устроили здесь пристанище эвакуированных гражданских. Те, кто мог, ушли воевать, оставив немощных стариков, женщин и своих детей здесь, надеясь на Прайма, что должен был обеспечить им защиту. — При упоминании Оптимуса моя искра отдала жаром. — Но Оптимус был слишком наивен. Он никогда не верил, что небольшое восстание перерастет в настоящую войну и даже после захвата десептиконами пары крупных городов, не воспринимал все всерьез. Я пришел сюда ночью, с небольшим батальоном… Нам понадобилось четыре часа, чтобы превратить это место в ад. Из десяти тысяч гражданских здесь не выжил ни один. Их крики были слышны даже в Каоне, а пролитый энергон перестал впитываться в землю, скапливаясь в лужи. Это была первая, но не последняя слишком жестокая бойня. Бывшие рабочие разрывали автоботских детей, беспощадно рубили жен и матерей своих бывших господ. Тогда я понял, на что способны рабы, обретя свободу.       Я шла молча, не перебивая. Мне, человеку родившемуся под мирным небом, сложно было представить масштабы трагедии… В это просто невозможно поверить.       Но спокойный взгляд десептиконского лидера испепелял меня, заставляя все глубже и глубже утопать в этой истории. Тварь! Животное!       Я остановилась, закрыв лицо дрожащими манипуляторами и представив, как клочья тумана заплетают меня в кокон.       Слышала его приближающиеся шаги. На какое-то время мне кажется, он сократил между нами расстояние настолько, что я почувствовала его холодное дыхание на своей шее, но не решилась открыть глаза, что бы в этом убедиться.       — Скажи, что я чудовище. — Его хриплый шепот раздался на интимно-близком расстоянии от моего аудиосенсера.       — Это ужасно… — Я всхлипнула, голос меня не слушал.       — Это война, — прошептал он.       По телу пробежала тысяча импульсов, а все вокруг стало ирреальным, несуществующим. Лишь я и лидер десептиконов, который стоял так близко, что я слышала, как шипела его мощная искра. Что он чувствовал? О чем думал? Какого это, быть кровожадным монстром, готовым убивать ради своих принципов?       — Как ты живешь с этим? — Мы шептали друг другу, будто нас окружали тысячи внимательных ушей, и в то же время во вселенной никого не осталось.       Я почувствовала, как его искра вспыхнула мощнее… Что это? Гнев? Радость победы?.. Сожаление?       — Дай Праймус тебе никогда этого не узнать, — прошипел он и отстранился.       Я открыла оптику и посмотрела на его широкую спину.       — Идем, — командным тоном произнес он. — К тому же, ты не дослушала историю до конца.       Я не слышала его, глубже погрузившись в собственные мысли.       — После той ночи, у нас возникли трудности. — Мегатрон продолжил. — Я знал, что такое событие точно привлечёт внимание космического совета, а это повлекло бы огромные негативные последствия для моего «восстания». Прайм же был вне себя… Не знаю, что он чувствовал, но факт того, что эта история могла подорвать его авторитет, создав еще больший вихрь проблем, был очевиден. Ситуация требовала хладнокровного решения, и мы его приняли.       — Не могу понять, как Оптимус только смог смотреть тебе в глаза.       Мегатрон засмеялся. — Ты, дитя, знаешь только внешнюю оболочку Прайма, и уж поверь, он отличается от меня только тем, что перед убийством спрашивает, не хочет ли жертва стать его союзником… Да и этот ответ зависит только от его настроения.       — Ты врешь, Мегатрон, — тихо шепнула я, уже и сама не понимая, что думать. Десептикон сделал вид, что не услышал.       — Слишком уж Прайм дорожил своей матрицей лидерства, поэтому откинул к юникрону все свои сопли о «хорошо-плохо». Мы решили сделать эту историю нашей маленькой тайной, но слишком много оставалось ненужных свидетелей этой резни, поэтому нам, двум лидерам, пришлось чуть сократить ряды. За пару дней все десептиконы, что были здесь, все автоботы имеющие связь с погибшими, все «проходившие мимо» унесли эту тайну в могилу. А останки Прайм просто решил залить вечным горючим, и засыпать это место горной породой. — Его голос начал затихать в моей голове. — К слову, мы идем через пары вечно тлеющих тел и…       — Оптимус не мог так сделать! — Я почувствовала, как в моей голове что-то щелкнуло.       — Оптимус политик, Эва. — Он резко прервал фразу, — Подожди, отвечу на звонок с базы…       Остальное я не слышала, потому-что остановилась. Сервоприводы не слушали меня, и звук сердцебиения и пожара внутри груди затуманил рассудок.       «ОПТИМУС НЕ МОГ!»       Я качнулась в сторону, чуть не упав на холодную землю, и быстро двинулась в другое направление, не разбирая дороги.       «Бежать! Бежать подальше от всего этого дерьма! Это не моя война! Я не должна в ней участвовать»       Я бежала, не глядя и стараясь ни о чем не думать.       Упала и быстро поднялась, не обратив внимание.       Они животные! Два лидера, два политика, которые играют в шахматы, используя чьи-то судьбы вместо пешек. Им плевать на судьбу своего народа, важна лишь победа, как спортивный интерес.       Поняв, что игра может прекратиться, они объединяются против своих идеалов, против своих верных псов, и ищут только им выгодное решение. Прайм такой же, как и Мегатрон. Он так же платит за свои ошибки чужими судьбами. Но, в отличие от десептикона, свое нутро он умело прячет под масками, меняя их во благо своей репутации.       НЕНАВИЖУ!       Резкая боль в голове, что заставляет стиснуть денты до неприятного скрипа. Это Мегатрон, что попытался найти связь через наше темноэнергоновое «родство».       — «Ты приняла глупое решение» — пронесся его голос в моей голове.       Я пошатнулась, стиснув свою голову, и упала.       Вот только не встретила земли на своем пути.