"О, Мэри, скажи мне, растёт ли садик твой? Пойдём же, и будешь седьмой по счёту слугой..."
Весь наш мир уже давно прогнил до самго своего основания. Все существа, у которых когда-то были такие чувства, как "доброта", "сострадание", "любовь" и "человечность", давно об этом забыли и стали жить лишь одним правилом — убей или будешь убит. Честно говоря, не знаю почему это произошло. Скорее всего, новая власть повлияла так на граждан и они просто потеряли рассудок. Они просто обезумили. Мой отец, моя мать, мои брат с сестрой, мои друзья — все они кардинально изменились и превратились в чудовищ. А точнее, в живые машины для убийств. Кроме меня. Каждый, кто случайно или намеренно попадал не на свою территорию, автоматически подписывал себе смертный приговор. Не раз я слышал, а то и видел, как кто-то из моих знакомых с бешенством разрывали беззащитное тело новоприбывшего на мелкие кусочки, отчего и без того багровая трава окрашивалась в более кровавый. О, звезды, как я этого не переносил! Мне так хотелось защитить и помочь каждому путнику, но я понимал, что нельзя. Меня просто на просто могли так же порвать. Да и сил сопротивляться у меня все равно нет... Всего лишь никому не нужная быстрая скорость, которой можно было легко лишиться, если переломать себе ноги.Ответ мой был смехом, и голову наклонив: “Вы поздно, простите, цветок давно уж погиб...
Но однажды все изменилось. Я даже не понял, как все произошло. Помню, что это началось с появления в нашем городке новенькой ежихи. Она была такая худая и хрупкая, словно в любой момент могла рассыпаться в пыль. У неё была длинная розовая челка, закрывавшая почти половину лица, и глубокие нефритовые глаза, которые смотрели на новый мир с детским любопытством и наивностью. Кроме того, в её руках находился какой-то недружелюбный чао, чёрного окраса с красными лапками и синими глазами. Он что-то постоянно громко говорил девочке, отчего та нелепо улыбалась и смеялась. Её будто бы не пугала вся эта чужая и жуткая атмосфера. Я следил за ней, скрываясь в тени. Она была не похожа на своих предшественников. Вместо того, чтобы защищаться от нападок диких зверей и моих "соплеменников", она пыталась с ними подружиться. И у неё это выходило, хоть и не всегда. Мужество и решимость этой девчонки меня сильно удивляли, ведь я ещё не видел ни одного мобианца, который зашёл бы так далеко, никого не убив. Сам того не замечая, я стал привязываться к ней.Все бросив в сотню раз в раскрывшихся цветах, Остановиться я пыталась сотню раз. И сзади тень прошла и руку мне дала, Меня не поняла...
Чем дальше она шла, тем опаснее становилась местность. Часто я стал замечать, что на её теле появлялись маленькие цветы. «Это временно. Наверняка подхватила лихорадку где-то... » — успокаивал я себя, с неким беспокойством следя как она кашляет. Мне очень хотелось подойти и помочь, но я думал, что лишь испугаю её своим, поэтому держался в тени и помогал ей незаметно. То ли какая-то магическая явь, то ли мне просто казалось это, но по неизвестной причине мне хотелось помогать этому существу как можно больше. Я хотел защищать ее, хотел быть ближе. Всем сердцем я желал побыстрее увести её подальше от этих мест. Всеми силами я старался защитить её от самых опасных столкновений. Но увы, мне это не удалось. Всему виной мои злосчастные родственнички — Мэник и Соня. Они оба, несмотря на ранний возраст, работали на самого короля и исполняли каждую его прихоть, словно ручные собачки. Эти двое с ума сходили по своему покровителю и терпели любые унижения, которые он им причинял. Мне была уготована та же участь, но я отказался, тем самым заслужив презрение своих брата и сёстры. Теперь они смотрели на меня как на ничтожество. Они ненавидели меня, презирали. Сначала мне было немного туго, но потом все прошло само собой, будто рукой сняло. Я надеялся, что дитя не встретится с ними, но я ошибся. Они её выследили.Рассыпав лепестки по этому пути, На поле битвы с другом, где пришлось пройти...
Кровь. Много крови. Её ранили множество раз и на тех местах появлялись маленькие жёлтые лютики. Чао пытался защитить свою подругу, но он тоже был слишком слаб и мал против двух, очень сильных воинов. Тогда-то я решился защитить её. В тот момент, когда Соня хотела нанести решающий, самый мощный удар, я перехватил её руку, в которой находился меч. Сестра в шоке уставилась на меня. — Ты?! Но как... — Не смейте трогать эту девочку, — холодно сказал я, сжимая в руке её кисть. — Иначе поплатитесь за это. Брат с сестрой на мгновение переглянулись, а затем громко расхохотались. — Ого, что я вижу! Похоже, слабенький щеночек начал показывает зубки! — злобно скалясь, произнёс Мэник, крепче сжимая в руках магические копья. — Не боишься, что мы надерем тебе задницу? — поинтересовалась Соня. — Я не дам в обиду этого ребёнка, даже если это будет стоить мне жизни, — твёрдо ответил я. Мне нужно было потянуть время, чтоб эта девчонка с чао постаралась сбежать. — Позор семьи... Убьем его, Соня. Та решительно кивнула, и оба бросились вслед за мной. Я старался убежать как можно дальше в лес, чтобы запутать их там, а самому вернуться к девочке.Любил ли он меня, решив мне руку дать, Пытаясь все понять?
Обратно я вернулся уставший и довольно потрепанный. У меня получилось запутать свою семейку в чаще леса, хоть и пришлось попотеть. Была уже ночь. Дитя, наверное, уже успело уйти из этого места. Я заметил неподалёку свечение от костра. «Должно быть, воины короля остановились... » — подумал я и подошёл ближе. Каково было моё удивление, когда я увидел не этих мерзких солдат, а ту самую путешественницу. Она о чем-то разговаривала со своим чао, поглаживая жёлтые цветы у себя на руках и ногах. Она не замечала меня, поэтому я решил послушать о чем они говорят. — Эми, прекрати так рисковать! В этом мире уже никто не знает слова "дружба"! Тебе не стоит даже пытаться... — последнюю фразу писклявый зверек проговорил почти шепотом. Так её зовут Эми... Ей подходит. Я стал слушать дальше. — Не волнуйся обо мне, Шедоу... — звонко, точно колокольчик, пропела Эми, погладив друга по головке. — Я верю, что они все добрые, просто боятся это показать... Она такая невинная. Её слова... Неужели, после всего произошедшего, она все ещё верит, в добро?... — Эми, я что-то чувствую... — пробормотал Шедоу, беспокойно оглядываясь. — Что такое, Шедоу? — взволнованно спросила ежиха. Было слышно как её голосок заметно вздрагивал. Вместо ответа её маленький друг взлетел и устремил свой грозный взор как раз в то место, где прятался я. — Покажись, если не трус! — меня одновременно смешила и поражала его позиция. Надо же, сколько в таком маленьком и беспомощном существе храбрости и решимости. Решив, что стоять в тени больше нет смысла, я вышел на свет. Увидев меня, Эми тихо вскрикнула и отползла подальше, а Шедоу громко зашипел. Мда... Ну, а что ты ожидал, Соник? Ты ведь такой же монстр, как и твои "друзья", конечно же ты не внушаешь доверия! Но все же надо попробовать... — Эй, послушайте, — я выставил обе руки в знак примирения, — я не собираюсь вам вредить. — Так мы и поверили! Ты просто хочешь лишить нас бдительности, чтоб потом убить! — так и знал, что у этого чао скверный характер. Он мне просто так не поверит. — И что мне от этого будет? Я такой же изгой, как и вы, мне не будет от этого толку. — Да ты... — но Шедоу неожиданно прервала сама Эмили, положив тому ладонь на голову. — Успокойся, дорогой. Думаю, он говорит правду. — Ты ему веришь?! Не глупи, Эми! — взвился чёрный, злобно сверкая сапфировыми глазами. — Просто я чувствую это. Я не знаю точно, можно ему доверять или нет, но что-то подсказывает мне, что он говорит правду, — сказала она и улыбнулась. Тогда я запомнил её улыбку. Казалось, будто она доверилась мне сразу, как только увидела. Впервые кто-то не боялся и не насмехался над мной. Это значило только одно — мне больше не нужно было прятаться, чтобы следить за ней. Теперь мне доверяли , хоть по Шедоу этого и не скажешь."О, Мэри, скажи мне, растёт ли садик твой? Пойдём же, и будешь седьмой по счёту слугой!
Теперь моя задача была защищать этих двоих. Нам предстояло пройти ещё Изумрудный город, а там и до границы с другим королевством недалеко. Но дело не в дороге. На нашу компашку то и дело нападали, из-за чего мне постоянно приходилось защищать перепуганную Эми и ворчащего Шеда. Но даже несмотря на это на теле розовой ежихи продолжали появляться цветы на месте ран. С каждым днём их становилось все больше и больше. Сначала Эми отмахивалась, мол, скоро пройдёт, но позже я часто замечал за ней некоторую слабость и больной вид. Цветы причиняли ей невероятную боль. Каждый день, когда я смотрел как она еле переставляет свои дрожащие ножки, моё сердце разрывалось от боли и жалости. Тогда я впервые понял такое чувство, как сострадание. Также, во время нашего путешествия, я узнал многое о ней; например, её любимые цветы были красные розы. Я не удивился этому, ведь это розовое существо само было похоже на маленькую, беззащитную розу. Из-за этого я часто любил называть её Розочкой, отчего она слегка краснела и тихо смеялась. Иногда, сидя вечером у костра, она залезала мне под куртку и прижималась всем телом к моей груди. В такие моменты я ощущал, как её маленькая душа медленно бьётся в груди, будто в любой момент могла остановиться.Ответ их был лишь смехом, когда накрыла их тьма: "Иногда для меня достаточно лишь добра..."
Эмили любила игру слов. Мы придумали её, когда проходили через маковое поле. Вернее, я шёл с Розочкой на спине, а черно-алый летел. У девочки совсем ослабли ноги, поэтому мне приходилось носить ее на спине. Шедоу считал это глупостью и постоянно фыркал, когда мы, смеясь, болтали о глупостях или играли в эту игру. — Тук-тук... — звучал тихий голосок Эми около моего уха. Я сразу же отвечал, слабо улыбаясь. — Кто там? — Цветок. — Какой цветок? — Который будет твоим другом, — ответила она и крепче прижалась ко мне. Я заметил как Шедоу остановился и покачал головой. Я знал о чем он думает. Стараясь не зацикливаться на плохих мыслях, я отвел взгляд и начал что-то говорить своей спутнице. Мы почти на месте. Осталось немного."О, Мэри, скажи мне, растёт ли садик твой? Останься, не будь ты, седьмой по счёту слугой.
— Соник... — В чем дело, Розочка? — сонно протянул я, разлепив глаза. Мы сидели на поле, усеянном такими же желтыми цветами, как и те, что росли на ежихе. Шед куда-то улетел в поисках еды, а мы остались его ждать. За месяц нашего путешествия, состояние Эми заметно ухудшилось. Цветы покрывали почти каждый участок её тела, кроме носа, рта, ушей и каких-то частей конечностей. Она ослепла и была практически парализована. Сразу было видно, что ей осталось недолго. От этой мысли мне становилось плохо и горестно. Я не мог поверить, что в один прекрасный момент от неё ничего не останется. Эта девочка была мне так дорога и любима ещё с самого начала... Я почувствовал, как меня кто-то слабо дернул за рукав. Повернувшись, я заметил как Эмили, лёжа на траве, дергает мой свитер. Я отдал ей свою куртку, так как в последнее время было довольно холодно, а с её нынешним состоянием нельзя было так рисковать. — Что такое, милая? — Соник... Почему ты грустишь?... — я не видел её нефритовых глаз, но чувствовал как этот печальный взгляд давит на меня. — Что ты, Розочка! Просто задумался... — нервно усмехнувшись, ответил я. — Тогда, если тебе не грустно... — она немного помолчала, затем продолжила, — Улыбнись для меня. Пожалуйста... Сердце болезненно сжалось. Такое чувство, будто сейчас она со мной прощалась. Я еле сдерживал слёзы. — Я... Я улыбаюсь, Розочка... — попытался улыбнуться настолько широко, насколько смог, — Я буду улыбаться для тебя, слышишь, милая?! Она ничего не ответила, лишь улыбнулась. Медленно проведя пальчиками по моему плечу, она слабо сдала ткань, но ничего не сказала. Некоторое время мы оба молчали, устремив взгляд в небо. Моя спутница продолжала безмолвно лежать рядом, а я сидеть подле неё. Однако, потом меня начало напрягать её молчание. — Розочка?... Но никто не ответил. Я заволновался и развернулся к ней. И я правильно сделал! Потому что моя девочка мертвенно побледнела и из уголка её рта струился ручеек темно-красной жидкости. Кровь. Но при этом она все ещё, хоть и слабо, но дышала. — Эми! Эми!!! — я отчаянно затряс её за плечи, но она никак не отреагировала, лишь как безвольная кукла повисла у меня на руках. — Эмили, милая, только не умирай, прошу! Пожалуйста! Из глаз уже во всю текли слёзы. Сердце болезненно ныло. Мои руки продолжали сжимать её худенькие плечи, будто надеясь, что это как-то поможет. Но увы, все было тщетно. — Соник... Не плачь... — услышал я, и в то же мгновение маленькая ручка опустилась на мои волосы и слегка взъерошила их. Я поднял опухшие от слез глаза на свою любимую. Она мягко улыбалась. — Розочка... Не уходи... Осталось совсем немного и ты будешь дома... — я уткнулся ей в плечо, вдыхая её нежный запах, ещё не до конца перекрытый тошнотворным зловонием цветов. — Соник, пожалуйста, — она приподняла ладонями моё лицо и заставила смотреть в её, когда-то живые нефритовые глаза, — я все равно не выдержку долго... Цветы отнимают слишком много сил. Я слишком слаба... — Эми, нет... Я ведь... Я... — слова отказывались связываться в цельную речь из-за душевной боли и дрожащего голоса. — Тш-ш, я знаю... — она положила пальчик мне на губы и приблизилась к моему лицу. — Я тоже люблю тебя... Её ещё тёплые губы накрыли мои. Я обнял её и осторожно прижал к себе. Как долго я об этом мечтал... И, казалось бы, да, мечта исполнена, чего ещё надо, но пелена горести и боли полностью затмила эту маленькую радость. Это был наш первый и последний поцелуй. — Исполни мою последнюю просьбу, дорогой... — проговорила ежиха, как только отпустила меня. Она слегка отодвинута воротник своего свитера и вытащила оттуда медальон в форме сердца и маленькую коробочку. Я взял их и непонимающе посмотрел на эти вещи. — Отнеси это моей сестре... Я уже не смогу это сделать, но ты... Ты сможешь, мой милый... — каждое слово Эмили произносила вымученно и тяжело. Я чувствовал как смерть медленно приближается к ней. — Обещаю... Я обещаю тебе, Розочка... — глухо ответил и переплел её пальцы со своими. — Позаботься о ней так же, как и обо мне все эти месяцы... И никогда не плачь, мой любимый Соник... — это последнее, что я услышал от неё. Затем я перестал чувствовать её тепло. Взглянув на то место, где лежал мой цветочек, я увидел только свою куртку, её одежду и горстку пыли, в которой виднелись жёлтые лютики. Она умерла. Умерла навсегда... Я не верил в это. В ушах ещё эхом слышался её звонкий смех и приятный голос. В руках остался лишь тот медальон и коробочка с розовой лентой, а на земле одежда — все, что от неё осталось. Я поднял пустой взгляд на небо. Там ярко загорелась новая звездочка. На лице появилась еле заметная улыбка. — Соник, о чем ты мечтаешь? — спросила розовая ежиха, прижимаясь к груди синеволосого друга. Тот замялся. — Ну не знаю... А ты? — Я хочу стать звездой! — восхищенно воскликнула девочка, смешно выпятив грудь. Её друг рассмеялся и потрепал девчонку по голове. — Эми, Эми... А чего это ты так тянешься к звёздам? — Они такие яркие и красивые, а ещё таинственные... Они вдохновляют меня... — необычно тихо вдруг проговорила Эмили. — А ещё... Там моя любимая бабушка, и я хочу быть рядом с ней... Соник сначала странно посмотрел на собеседницу, затем широко улыбнулся и приобнял ее рукой. — У тебя хорошая мечта, Розочка. Думаю, она когда-нибудь исполнится. — Спасибо тебе, Соникку... — Ты ведь хотела стать звездой, милая?... — пробормотал я, не отрывая взгляда от той самой звёздочки. — Твоя мечта всё-таки сбылась...***
Прошло полгода с момента ее смерти. Толком ничего так и не поменялось, но некоторые вещи все же стали другими. Её могила располагалась на том же месте, где она скончалась. Небольшой белый камень в форме надгробия, где была написана краткая, но непонятная эпитафия, та самая чёрная куртка и... венок из злосчастных лютиков. Я ненавидел эти цветы всем сердцем, но Шедоу почему-то приказал положить их рядом. После смерти Эми он изменился; стал меньше ворчать, о чем-то часто думал и постоянно вертелся около меня. Мы стали хорошими друзьями. Сейчас я стоял около могилы своей любимой. На плече висел небольшой рюкзак, в руке находились те самые кулон и загадочная коробочка. Сегодня я и Шед должны были отправиться на поиски сестры Эмили, чтобы отдать ей эти вещи и позаботиться о ней. Мы договорились встретиться возле Южного леса, но мой чёрный друг задерживался, поэтому я решил сходить навестить свою любимую. Какое-то время я рассказывал ей все, что произошло с нами за последнее время. Мне казалось, будто она сейчас сидит рядом и слушает меня. Я вспомнил столь желанную улыбку, и уголки моих губ чуть приподнялись. В голове вдруг пронеслось воспоминание о нашей странной игре: — Тук-тук! — Кто там? — Цветок. Обычно после последней фразы был ещё один вопрос, но ответ на него я уже знал заранее. Я положил ладонь на камень. Холодный. Даже грустно... Не надо грустить, я же дал обещание. Я должен жить настоящим ради Эмили. Ради моей драгоценной Розочки. Прошлое не изменишь, как бы сильно ты не старался, нужно жить настоящим. Надо смотреть только вперёд и всегда встречать трудности с улыбкой. Этого мне желала Эми... "Шедоу уже пришёл, должно быть..." — вспомнил я и взял сумку. Последний раз глянув на могилу, я развернулся и пошёл внизпо холму. Но около самого спуска я вдруг остановился и произнёс: — Ты хотела бы услышать мой ответ? Что ж... — немного помолчал, — Сегодня ты мой цветок, Розочка. И пошёл дальше. Впереди меня и моего нового друга ждало немало трудностей и приключений, но я уверен, если мы будем стараться, то обязательно их одолеем. Когда я спускался, сзади появилась фигура молодой девушки в полосатом свитере и непослушными волосами. Она добродушно смотрела мне вслед, но я её не видел. Тучи, закрывавшие небо, наконец рассеялись. Впервые за долгое время тёмная часть Мобиуса была залита солнечным светом. Это значило только одно — начало новой жизни.Ответом — лишь шепот, лишь голову наклонив: "Освободи и прости, цветок давно уж погиб."