Утро

Утро Павла Чехова начинается с тихих трелей будильника на тумбочке. Павел быстро отключает его и прислушивается к дыханию своего партнёра — обычно Павел спит чутко, и сигнал не успевает стать слишком громким. Правда, иногда это всё-таки случается, но Павел знает — если что, его всё равно простят. В России есть поговорка: «Встал не с той ноги». Павел всегда поднимается с кровати, прикасаясь к полу сначала правой ногой. На всякий случай. — Свет на десять процентов, — шепчет Павел. Этого освещения хватает, чтобы видеть всё в комнате и не разбудить партнёра. Поэтому Павел берёт с тумбочки плеер и винтажные проводные наушники, чтобы как следует проснуться. Плейлист родом из двадцатого и двадцать первого веков — к той культуре его приучила бабушка. Поэтому Павел зажмуривается от удовольствия, когда начинается очередная «утренняя» бодрая песня — «Round and Round» группы Imagine Dragons. Она напоминает ему о первых шагах к тому, что у него есть сейчас — о любви и счастье, поэтому Павел с удовольствием разминается, двигаясь по каюте на цыпочках, но энергично и быстро. Ритм песни заставляет его окончательно проснуться. Зарядка плавно перетекает в водные процедуры — и Павел с лёгким сожалением оставляет плеер на полке возле душевой. Напевая себе под нос обрывки то одной, то другой песни, Павел принимает душ, радуясь тому, что утро такое тихое и спокойное. Так часто на «Энтерпрайз» случаются ситуации, требующие немедленной мобилизации офицерского состава… Поневоле начнёшь ценить мгновения затишья. Выйдя из ванной комнаты, Павел, ничуть не смущаясь, идёт к шкафчику совсем обнажённым и вывешивает на его дверцу два комплекта формы — жёлтую и синюю. Остаётся ещё минут сорок до начала смены — Павел программирует репликатор, чтобы тот предоставил завтрак через двадцать минут, задаёт параметры блюд и, подумав, делает ароматный кофе. С ним в руках он и направляется к кровати.

***

Утро Леонарда Маккоя начинается с запаха кофе и нежных поцелуев. — Вставай, Совёнок, moroz I solnce, d’en’ tschudesniy, — Паша, засранец эдакий, щекочет его ухо губами, нашёптывая нежности, и целует в шею, стягивая одеяло. Леонард терпеть не может рано вставать — но смены рассчитаны на жизненный цикл жаворонков, и никого не интересует, что хочется Леонарду. Однако, когда он, не открывая глаз, сонно отвечает на Пашины поцелуи, прекрасно зная, что за этим последуют недолгие ласки — руками или ртом, под настроение, — и Паша негромко стонет, когда он запускает пальцы в его ещё влажные после душа волосы… Тогда Леонард забывает, что ненавидит ранние подъёмы. Потому что с Пашей любое утро становится началом очередного счастливого дня, который вполне может заслужить звание самого счастливого.