Хорошенького понемножку

На часах три ночи — Леонард устало сощурился, разглядывая электронный циферблат, и с сердитым вздохом потёр переносицу. Ночные дежурства в последнее время давались ему тяжеловато — и нет, не то чтобы они с Джимом так уж часто прикладывались к алкоголю, просто… Павел ушёл пару часов назад — он довольно долго скрашивал одинокую вахту Леонарда, и, если бы не он, оставаться на ночь в медотсеке новой «Энтерпрайз-А» было ещё тяжелее. Собственно, никакие призраки неспасённых пациентов Леонарда не тревожили, но иррациональное ощущение, что медотсек, знакомый до последней трещинки на рабочем столе, кто-то подменил, не отпускало. Новый корабль был копией старого, даже оборудование установили точно такое же, и это пугало, потому что все прекрасно помнили, что та «Энтерпрайз» погибла. А Павлу почему-то лучше всех удавалось убедить Леонарда в иррациональности его страхов. Он травил анекдоты, реплицировал удивительно вкусный чай и вёл себя так непринуждённо, что поневоле Леонард заражался этим. Но Павлу нужно было выспаться перед сменой, и он ушёл. А Леонард остался один. Снова. Вообще-то, чисто формально он не был один — в палатном отделении лежала Джейла, которая поранилась на последнем десанте и всё ещё хромала. Но она давно спала, и ничто не мешало Леонарду предаваться печальным мыслям. Хотя… В коридоре что-то гулко ударилось о пол, и Леонард вздрогнул, вскакивая с места. — Какие могут быть посетители в такое время, чёрт возьми, — успокаивая себя, проворчал он и осторожно пошёл на звук. Но едва выйдя из кабинета, он наконец расслышал тихие ругательства и расслабился. — Доктор Маккой? — Джейла виновато улыбнулась ему, поднимая любимый гиперключ — У вас тут у шкафа петли заедало, я решила заменить… Дверца действительно каждый раз плохо поддавалась и невыносимо громко скрипела, но Леонарда это устраивало — старый шкаф таким не был, и этот скрип лишний раз напоминал о том, что всё нормально. — Можно было не беспокоиться, — сказал Леонард, — мне это не мешало. — Сестра Чепэл ругала дверь, — как всегда прямолинейно ответила Джейла, — мне показалось, надо помочь. А вы работаете? Так поздно? — Да, — Леонард улыбнулся — манеры Джейлы по человеческим меркам оставляли желать лучшего, но он и сам часто вёл себя так же, — и чертовски устал к тому же. Хотел выпить кофе — услышал, что кто-то шумит в коридоре… Ложь сама собой сорвалась с языка — просто и непринуждённо, как общение Павла с девушками. Джейла улыбнулась ему в ответ и сказала: — А мне тоже можно кофе?

***

С Джейлой дело пошло веселее. Отчёты писались будто сами собой, стоило взглянуть на неё, слоняющуюся по кабинету и рассматривающую голоплакаты на стенах. — А почему у вас такие шкафы? — спросила Джейла, скользя пальцем по стеклянной дверце, за которой Леонард хранил препараты ограниченного доступа. — Они же устарели. — Просто техника имеет свойство ломаться, — покосившись на Джейлу, ответил Леонард, не отвлекаясь от последнего отчёта — ему осталось дописать всего лишь пару строк, — и я не очень-то ей доверяю. Представь: вырубается электричество, включается резервное питание, и дверцы одного из шкафов с жизненно важными препаратами заклинивает. Ну уж нет! Джейла пожала плечами: — Звучит правильно. Как говорит коммандер Спок… — Обойдёмся без цитирования всяких остроухих в моём отсеке, — проворчал Леонард, ставя точку в отчёте и с наслаждением потягиваясь, а потом добавил: — Никакой ксенофобии, Джейла, всего лишь личная неприязнь. — Он хороший друг вам, — Джейла внимательно посмотрела на Леонарда своими пронзительными янтарными глазами, как всегда, на мгновение заставив того завороженно замереть, — поэтому вы пытаетесь не показать, насколько. Это, в принципе, было чистейшей правдой, и Леонард отвёл взгляд, потому что не любил говорить о том, что вообще-то он со Споком при желании может отлично ладить. Его и самого это порядком бесило — относиться к Споку как к члену экипажа не получалось уже много лет, потому что перед внутренним взором Леонарда стоял то напыщенный профессор, то раненый вулканец, то разгневанный почему-то остроухий человек, душащий Джима на мостике. Эмоций в Споке было столько же, сколько в самом Леонарде, и это роднило их. — Скотти говорит, коммандер похож на Кинсера, а вы на него — такие же друзья, но не любите быть на виду, — Джейла говорила спокойным тоном, будто вела беседу о погоде, — мне это кажется милым. Последнее утверждение и вовсе сбило Леонарда с толку — он словно потерял нить разговора. Милым его называли только бывшая жена много лет назад да Джим, хвативший лишнего. Спок обычно характеризовал его сарказм как «очаровательный», но это было совершенно не то. — Я сказала что-то не так? — Джейла выглядела смущённой. — Я всё ещё плохо понимаю, как люди общаются… — Всё хорошо, — успокоил её Леонард — в конце концов, она просто произнесла вслух то, что видела, — мы со Споком и правда ругаемся больше из любви к искусству. Джейла облегчённо выдохнула, переступила с ноги на ногу и поморщилась, схватившись за бедро. — Может, присядешь? — Леонард подавил желание выругаться — он до сих пор не мог разобраться, почему регенерационный гель действовал на Джейлу медленнее, чем на любых других инопланетных членов экипажа. — Спасибо, — Джейла не стала спорить и присела на диван в углу. Леонард кивнул на репликатор: — Хочешь кофе? — Я бы выпила, — честно призналась Джейла, — это успокаивает. Леонард усмехнулся и подошёл к шкафчику, в который переехала небольшая часть коллекции Павла. — Мне нельзя — я на дежурстве, а вот тебе налью, — сказал он шутливо, — только никому ни слова. — Я — Кинсер, — пообещала Джейла, совершенно как Скотти, заставив Леонарда рассмеяться, и смутилась: — Что? — Скотти в твоём исполнении тоже звучит очень мило, — слегка поддел её Леонард, откупоривая бутылку подаренного Павлом бренди и наливая в стакан ровно на два пальца — как и положено южному джентльмену. Джейла очаровательно поголубела — цвет её кожи, совершенно белоснежный, стал настолько красивого оттенка от прилившей крови, что Леонард невольно залюбовался. — Спасибо, — коротко поблагодарила Джейла, принимая из его рук стакан, и тут же сделала большой глоток. Леонард так и прикипел взглядом к её изящному лицу, блаженно прикрытым от удовольствия векам с пушистыми ресницами… Потом, конечно, тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли и подошёл к репликатору, намереваясь сделать себе кофе. И, как назло, кофе наотрез отказывался появляться. — А, чёрт, — раздражённо сказал Леонард, стукнув ладонью по стене чуть выше панели настроек репликатора, — опять глючит! Джейла встрепенулась и подхромала к нему: — Дайте, я посмотрю… Белые, будто выточенные из мрамора античным скульптором руки — Леонард увлекался историей искусств и знал, с чем сравнить, — потянулись к панели, и Джейла, сосредоточенно сощурившись, углубилась в процесс настройки. Леонард не знал, куда себя деть — недосып как-то странно влиял на него. Почему-то хотелось сделать что-нибудь ужасно нелогичное, как сказал бы Спок. Например, наклониться к Джейле и… — Готово, — Джейла щёлкнула по кнопке кофе, и репликатор бодро загудел. Леонард вздрогнул и сконфуженно потёр шею: — Спасибо… Джейла странно на него посмотрела и вдруг сказала: — Доктор Маккой, мне кажется, ваш гормональный фон повысился. Леонард порадовался, что всё-таки не пил кофе — непременно бы подавился. — С чего ты взяла? — спросил он осторожно. — Чёрные линии на моём теле — это органы осязания, — улыбнулась Джейла, — я так чувствую эмоции собеседников. — О, — только и сказал Леонард, понимая, что краснеет. С ним этого не случалось с тех пор, как он на первом свидании совсем забыл про цветы. Джейла вдруг рассмеялась. — Вы очаровательно меняете цвет, доктор. — И, прежде чем Леонард успел хоть как-то среагировать, шагнула вперёд и поцеловала его. Леонард замер от неожиданности, но, видимо, инициатива от него и не требовалась — Джейла прекрасно справлялась сама. Она чуть нажала пальцами на его щёки, и скользнула языком в его рот, а потом мягко зажала его нижнюю губу зубами. Леонард рвано выдохнул и обнял Джейлу, отвечая на поцелуй, но та выгнулась, отстраняясь, и улыбнулась, приложив палец к его губам. — Терпите, доктор, — сказала она, — если долго-долго не пить воды, а потом хорошо напиться — это намного лучше, чем вообще не знать, что такое жажда. — Это жестоко, — с хрипотцой в голосе сказал Леонард — он давно не задумывался о близости хоть с кем-нибудь, и поцелуи Джейлы вскружили ему голову. — Люди вообще довольно жестокие существа, — усмехнулась Джейла и убрала палец с его губ, — но я всё же не человек. Леонард жадно ответил на новый поцелуй, забыв и про кофе, и про то, что хотел спать, и про всё на свете. Но Джейла не забыла. — Хватит, — сказала она, выворачиваясь из его объятий, — как говорит Чехов, horoshen’kogo ponemnozhku. — Чёрт возьми, и тут Павел? — нервно рассмеялся Леонард. — Русские мудры, — ответила Джейла, — спокойной ночи, доктор Маккой. Глядя ей вслед, Леонард думал только о том, что без холодного душа он до конца дежурства точно не дотянет. А ещё о том, что неплохо было бы всё-таки утолить разгоревшуюся внутри жажду. И кофе ему в этом точно не поможет.