Найди меня

1. Сэм Уилсон Вся жизнь идёт, и она момент, Пойдём со мною скорее, И мы встретим рассвет. Я часто жизни в глаза смеюсь, Давай забудем про минус, Лучше вспомним про плюс. И пусть на наших часах нули, Мы здесь с тобой не случайно, Этот день провели Танцуй и только танцуй вперёд. Вся эта музыка здесь и она про неё И она про неё, и она. Стив с недоумением уставился на блокнот в своих руках. На последней странице появилась запись, и она абсолютно точно была сделана не его рукой. Он внимательно вгляделся в строки, достал телефон и набрал знакомый номер. — Доброе утро. И что это должно означать? — Виделись уже, Стив, — ответил Сэм. — Ты сейчас о чем? — О записи в своем блокноте. Я, конечно, просил тебя просвещать меня насчет всего, что пропустил из важного, — сухо сказал Стив. — Но писать за меня это как-то слишком. — Я ничего не писал! — тут же открестился Сэм, смеясь. — Ты о своей волшебной книжке? Да я даже в руках ее ни разу не держал! Думал, ты ее только Баки показывал. Стив недоуменно оглядел слова и сказал: — Показывал, но… Гм… Рассвет, музыка, танцы… — Ты о том вечере в клубе? Я тебе сто раз говорил — девушки танцуют с тобой не только потому, что ты — Капитан Америка. Расслабься и получай удовольствие! Мне, к сожалению, пора бежать. Поговорим позже, ок? — быстро проговорил Сэм, заканчивая разговор. Стив убрал телефон в карман и задумчиво уставился в потолок. Все это было очень и очень странно. 2. Тони Старк Я в этом взгляде так неспокоен, Он надо мной кружит, Есть в этом взгляде что-то такое, Что не даёт мне жить, Что помогает жить. Следующая запись появилась после очередной миссии с Тони. Стив подозрительно уставился на нее и закашлялся. Именно в духе Тони было так шутить на личные темы. Тем более, что последние пару часов они провели вместе, и Тони именно кружил над его головой. Конечно, это была слабая зацепка, но хоть что-то. — Тони? — позвал Стив, врываясь в мастерскую Старка. — Кэп? — хриплым ото сна голосом, ответил Тони. — Еще слишком рано для проведения планерки. Дай поспать хоть пару часов! — Да я, собственно... — замялся Стив, не зная, как спросить, пока его не осенило. — Мне нужна твоя подпись на отчете. Это была очень, очень глупая идея. Но очевидно Тони так сильно хотел спать, что у него не было сил задумываться над тем, что они не составляют отчетов. И что все официальные документы за него давно заполняет Пеппер — по доверенности. — Давай сюда свои документы, — пробормотал Тони, поднимая голову и находя ручку среди множества инструментов на столе. Стив оглянулся по сторонам, схватил первый попавшийся лист (кажется, это инструкция к электрическому чайнику, хотя, что она делала в мастерской Старка, было непонятно) и дрожащей рукой протянул Тони. Тони, не глядя, прямо посередине листа оставил гигантскую подпись «Энтони Эдвард Старк» и тут же отрубился. Стиву на секунду даже стало его жалко. Все-таки, он действительно устал и он не супер-солдат, чтобы быть бодрым и счастливым всего через три часа сна. Стив вытащил ручку из пальцев Тони, аккуратно положил ее на стол и вышел в коридор. Только в своей комнате, он смог, наконец, сравнить два почерка. Записи абсолютно точно сделаны двумя разными людьми. 3. Клинт Бартон Я у тебя давно в плену, мишень для Купидона стрел. Я за тебя хоть на войну, я за тебя под арт-обстрел. В игре у нас неровен счёт, я высоты боюсь не взять. Стив настолько заинтересовался своим расследованием, что не мог уснуть три ночи подряд. И какая же ирония — новая запись появилась в ту же ночь, когда он, не удержавшись, все-таки заснул. Новое утро началось с неожиданного спасения мира, и он даже не успел проанализировать строки, когда его и остальных Мстителей вызвали на задание. Однако, когда мимо него пролетела настоящая стрела, он обернулся с отчаянием вглядываясь в Клинта. — Кэп? Разуй глаза! — прокричал Клинт, хотя мог спокойно сказать все, что нужно по радиосвязи. — У меня уже пятеро на счету, а у тебя сегодня едва ли наберется трое. Стив, словно отмирая, развернулся и бросился вперед, сбивая с ног сразу троих наемников ГИДРЫ. Затем он, едва отдышавшись, бросился вперед и сказал в наушник: — С каких пор ты ведешь счет? Клинт недоуменно спросил: — Ты чего, Кэп? Мы же еще на прошлой пьянке решили, что будем считать количество, после того, как Баки стал хвастаться или жаловаться, я так и не понял, что в качестве Зимнего Солдата убил больше людей, чем все мы вместе взятые. Стив действительно припомнил ту вечеринку, отрешенный взгляд Баки, его сжатые кулаки и свое отчаянное желание перевести тему. Однако, именно Наташа начала убеждать Баки, что в качестве шпионки убила больше людей среди всех Мстителей. В итоге они решили начать счет с начала. И удивительно, что эту идею поддержали все в команде. — Кто теперь ведет? — спросил Стив заинтересованно. — А ты сомневаешься? — с насмешкой спросил Клинт и, не дожидаясь ответа, с гордостью сказал: — Конечно, Наташа. И хотя у Клинта была жена, голос его был таким восхищенным и влюбленным, что Стив тут же понял — если бы у лучника и была цель поразить кого-то купидонской стрелой, то он явно бы выбрал не Стива Роджерса. 4. Брюс Беннер Я здесь стою, я за твоей спиной, Найди меня и стань моей судьбой. Я здесь, мне совершенно всё равно, Что не герой, не твой герой, но. «Это уже становится привычкой», — подумал про себя Стив, находя новую запись с утра. На этот раз это был призыв к действию. Таинственный поклонник просил «найти его», и Стив вымученно уставился на потолок. Как будто он не пытается это сделать. Не его вина, что между попытками спасти мир и общением с друзьями у него слишком мало времени, чтобы заниматься поисками. И что вообще значит «стань моей судьбой»? Кто вообще так говорит? Разве сейчас не двадцать первый век, в который все сводится к сексу? Конечно, у Баки даже в двадцатом веке все сводилось к этому, но раньше это хоть как-то порицалось, а теперь… Стив вспомнил, как отчаянно пыталась свести его с кем-нибудь Наташа. И на тех редких свиданиях, на которых он был, речь никогда не шла о романтике, отношениях или чем-то подобном. Скорее, это было «Давай переспим один раз и я смогу рассказать об этом всем своим подружкам!» Стив всегда возвращался огорченный и порой не понимал, почему не может найти себе кого-то просто… понимающего? Бога ради, ему даже не слишком была нужна романтика, просто чтобы кто-то проводил с ним время, разговаривая, играя в настольные игры и поедая пиццу. Как, например, Баки. Только Баки нельзя было поцеловать или уснуть с ним в одной кровати — Тони и так подшучивал над ними, что они как «попугайчики-неразлучники», все время вместе, и Стив видел, как это тяжело дается Баки. После разморозки и перепрограммирования Баки не был опасен, код в его голове был уничтожен, однако оставалась еще тысяча причин, по которым он считал себя недостаточно подходящим для девушек и свиданий. Стив безумно хотел помочь ему, но еще больше он не хотел торопить Баки, и поэтому только изредка осторожно предлагал ему двойные свидания, которые всегда заканчивались вечером вдвоем. Как будто любые девушки были лишними, когда они оказывались рядом. Но это не была вина Стива или Баки, что им было о чем поговорить друг с другом, и абсолютно не о чем было поговорить со своими спутницами. А теперь кто-то неизвестный, в духе романтики восемнадцатого века, называет его своей судьбой и это так… мило? Вот только найти этого человека было довольно сложно. Стив мысленно пробежался по списку Мстителей и вздохнул устало. Среди его друзей все — настоящие герои. И каждый спасал мир несколько раз в год. Другое дело, что не каждый гордился своими поступками, понял Стив. Например, он сам никогда не считал себя героем. Он просто делал то, что должен, потому что был с самого начала создан для этого. Возможно, кто-то еще, как и он, не считал свою жизнь вершиной славы? — Мистер Роджерс? — произнес неожиданный голос за спиной. Стив обернулся и уставился на Брюса Беннера, ожидая, пока тот продолжит. — Я хотел бы еще раз взять образец вашей крови. — Да, конечно, — тут же с готовностью, откликнулся Стив, украдкой разглядывая доктора Беннера. Они вместе отправились в лабораторию. С остальными Мстителями у него сложились дружеские отношения, и только доктор Беннер выпадал из этого круга — Стив слишком уважал его, чтобы относиться, как к другу. Дело было не столько в его профессорских званиях или возможности превращаться в монстра, а в его неизменном контроле и вежливости. Возможно, он мог бы быть романтичным. К тому же, он определенно не считал себя героем, раз за разом пытаясь избавиться от той своей половины, которая неизменно помогала в спасении мира. В последнее время он пытался сделать подобие сыворотки суперсолдата, чтобы нейтрализовать радиацию в своей крови. — О чем-то задумались? — спросил доктор Беннер, заметив, что Стив молчит. — Да… — Стив, выплывая из своих мыслей, сказал: — Думаю, осталось ли в этом мире местечко для романтики. — О, — с улыбкой заметил доктор Беннер, продолжая идти. — Должно быть, для вас тяжело оказаться в этом мире, где все выставляется напоказ? Но должен заверить вас, что и здесь можно найти настоящую любовь. — И у вас получилось? — с замиранием сердца спросил Стив, останавливаясь. — Однажды, — спокойно ответил доктор Беннер, глядя на него. — Это нельзя называть самым счастливым для меня временем, но иногда я хочу вернуться туда. — Ясно, — сказал Стив. Возможно, любовь похожа на войну, подумал он. Это что-то, от чего тебе действительно больно, но именно там ты понимаешь, что еще жив, что дышишь, чувствуешь, существуешь. 5. Наташа Романофф И мы на бешеной скорости прямо в утро летим, Первый раз в этой жизни, сделав то, что хотим. Обходя все запреты и все поезда, По дороге души все идем в никуда. Пятая запись в записной книжке Стива прекрасно отражала его собственные мысли. Ему действительно хотелось хотя бы один раз в жизни сделать что-то для себя. Не то, что будет подходящим для Капитана Америки, великолепного Стивена Роджерса, Первого Мстителя или кого-то там еще. А для него — для обычного Стива. Больше всего на свете сейчас ему хотелось узнать, кто — черт возьми! — влезает в его жизнь, читает его мысли, предлагает ему себя. В конце концов, был только один человек, к которому он мог обратиться с таким вопросом. И он с самого утра отправился к Наташе. Наташа была его другом дольше всех остальных (не считая, конечно, Баки, но отправиться к Баки с романтической проблемой было выше его сил) и помогала Стиву, неизменно вставая на его сторону. Это было странно: он не чувствовал к ней никаких романтических чувств и, пожалуй, не всегда мог положиться на нее в бою (даже в самые яркие моменты ее побед Стив не мог забыть, что он должен защищать девушек, а не наоборот), но всегда мог поговорить с ней о чувствах. Она была умна и даже слишком проницательна. Поэтому, когда Стив оказался в ее комнате, ей хватило одного взгляда, чтобы все понять. — Выкладывай, кто она, — сказала Наташа, приглашающе похлопывая по своей постели. Стив в ответ молча протянул ей блокнот с открытой страницей. Наташа с минуту изучала его с абсолютно отсутствующим выражением лица, а потом подняла смеющиеся глаза. — Ого! Да у тебя тайная поклонница! Стив закатил глаза, присаживаясь рядом и ответил: — Это я и так понял. Вот только, кто это так и не узнал. Думал, что это Сэм, или Тони прикалывается, или Клинт. Но… Наташа недоверчиво уставилась на него, словно была чрезвычайно удивлена. — Кхм… Думаю, что автор стихов пытался сказать что-то большее. Ты не пробовал искать их в гугле, чтобы узнать что-нибудь еще? Стив испытал гигантское желание стукнуть себя по голове. В самом деле — что, если таинственный поклонник все это время пытался сказать ему что-то большее, чем парочку фраз? Наташа, уже не обращая на него внимания, набирала что-то в поисковике. — Ого. Неожиданно, но это русская песня, — она кивнула на последние строки, а потом спела несколько фраз на русском. — Я ничего не понял, — смущенно ответил Стив. Наташа, не поднимая глаз, прочитала строки еще, на этот раз переводя их на английский: — Солнца затмение. Самозабвение. Стива будто ударило током, настолько это было отчаянно. Но потом он услышал следующую фразу и почти стал задыхаться, пока мысли в его голове формировались, выстраивались в ряды. — На глубине лежим. Кто я такой скажи? Он моментально вспомнил темные волосы, прищуренный взгляд и хриплый голос «Кто такой, черт возьми, Баки?» — Расскажи, как мне жить. Кто я скажи такой? — продолжала Наташа, будто не замечая, насколько он близок к остановке дыхания. Насколько он близок к тому, чтобы разбиться вдребезги от осознания. — Холод и летний зной. Почему ты со мной? — медленно закончила переводить Наташа, подняла глаза и потом добавила: — Тебе стоит самому прочитать всю песню. И другие тоже. Стив смотрит на нее, словно она по-прежнему говорит на другом языке, затем закрывает глаза рукой и застывает, чувствуя, как быстро бьется сердце. Позже Наташа еще раз объясняет ему, как использовать интернет для поиска, и Стив закрывается в своей комнате, разыскивая перевод, каждый раз вздрагивая, понимая, что подсказок было слишком, слишком много, а он просто беспросветный идиот, раз ничего не понял. Эпилог. Стив стучит в дверь, и, получив разрешение, входит. Баки не спит, просто сидит в постели и смотрит в окно, даже не оборачиваясь, когда Стив садится рядом. — Баки… Баки не оборачивается, словно спрятавшись в своей скорлупе. И Стиву сразу хочется успокоить его, прокричать, что все нормально, что все хорошо, что он тоже… Но еще больше ему хочется сделать все правильно. Поэтому он дотрагивается до правой, неметаллической руки Баки и ждет, пока тот посмотрит на него. И когда, спустя несколько мгновений, Баки смотрит, Стив молча протягивает ему новый блокнот в толстой обложке. На обложке — коричневый мишка в свитере со звездами, а на первой странице — рисунок Баки. Стив смотрит, как Баки застывает, и говорит, запинаясь: — У меня не очень со словами, рисунки получаются лучше. Но я… я пытался найти что-то похожее и вот… Он достает из кармана телефон с наушниками, протягивает один из них Баки, берет другой. И дождавшись кивка, включает музыку. Мужчина поет на другом языке. Стив, на самом деле, не может сейчас разобрать ни слова, но он перевел эту песню и знает ее смысл, поэтому просто ждет. Музыка подсказывает ему, когда начинается припев, и глаза Баки расширяются от удивления. А потом он отбрасывает в сторону и наушники, и блокнот, и целует Стива, страстно и нежно. И это так восхитительно, что Стив понимает, что, наконец, нашел свою судьбу. И будет светло, и будет тепло, пусть даже снегом всех замело. Ярче люби, ярче играй. Давай, давай, давай! Наши огни ярко горят, пусть что хотят про нас говорят. Ярче люби, ярче играй! Давай, давай!