Она медленно уходила

Шепнув «Прощай», она в который раз с шумом захлопнула дверь и как всегда быстро сбежала по лестнице, направляясь куда-то в глубь города. Наверно, ей казалось, что он последует за ней, но он никогда не покидал квартиру после ее ухода. Возможно, он боялся ляпнуть лишнего или, догнав ее, просто растеряться и не сказать ни слова… Каждый раз он вздрагивал, когда она, не выдержав криков и споров, уходила. Ему хотелось остановить ее, но всякий раз слова мертвым грузом становились поперек горла, и он продолжал сидеть на кровати, застеленной белым бельем, которое она так сильно ненавидела. Они ругались слишком часто. Причина всегда была различной, но все заканчивалось одним и тем же. Она говорила «Прощай» и уходила. А он слишком поздно осознавал, что она уже покинула комнату и что он снова опоздал. Как всегда… Она всегда давала ему время вернуть ее обратно, но он постоянно упускал его. Снова хмурился и проклинал себя. Проходили дни и она возвращалась в квартиру полную белого цвета. Бесшумно переступала порог и тихо заходила в комнату где ее тут же заключали в объятия полные тоски и щемящей нежности. Он никогда не спрашивал где она была все это время потому что их общая подруга всегда звонила и говорила о ее передвижениях. А он упрямился и оставался в квартире зная что она все равно вернется. Но все повторялось. Спустя время он слышал ее режущее по сердцу «Прощай», которое он ненавидел так же сильно, как она эту чертову квартиру. В очередной раз она прошла мимо него, оставляя за собой цветочный запах духов. Тех, которые он когда-то так тщательно выбирал для нее. Наверное, именно это принудило его к действиям. Он поймал ее в коридоре и долго вглядывался в ее глаза, полные отвращения к этой квартире. Конечно, ему не вспомнить тех грандиозных слов, которые он так усердно готовил всякий раз, когда она уходила, но произнести всего одну фразу он все-таки способен: — Рукия, давай переедем. Хмыкнув, она наконец улыбается. Пусть и всего лишь уголками губ, но ему и этого достаточно. Все-таки любовь сильнее его упрямства, да и эта чертова квартира в итоге довела и его. Но ведь поупрямиться он должен был хотя бы ради приличия?!