Чёрные дыры

О, Дазай её терпеть не мог. Чёрная бездна, поглощающая и полностью искажающая суть в неё смотрящего. Стоит потерять контроль — исчезнешь. Однако, было в ней что-то привлекательное. Чертовски манящее. Акутагава была лучшей и худшей ученицей, которую можно было представить,одновременно. Всё в ней было «слишком». Это… затягивает. Да, Дазай чувствует себя мотыльком, который летит на пламя свечи, намереваясь сгореть. Дазай любит её и желает стереть само её существование. Да он чёртов маньяк. Маньяк, одержимый чёрной дырой, которая утягивает всё глубже, до самого нижнего уровня ада. Даже совершая суицид, раз за разом, он видит лишь её чёрные глаза. Дазай готов поспорить, что у смерти такие же прекрасные чёрные дыры вместо глаз. И когда у него появляется шанс, он уходит в новую жизнь. Туда, где чёрного цвета почти нет, где он может быть счастлив. Там же он встречает ангела-во-плоти по имени Ацуши, которая до безумия напоминает ему ученицу, только вот, счастливую и светлую, готовую спасать и защищать. Он медленно, понемногу, привязывается к ней. Со временем, чёрные дыры оседают где-то в глубине сознания, где их уже никто и не тревожит. А эта чернота, Акутагава, начинает ненавидеть. Находит в этом смысл своей жизни, и борется, чтобы получить признание человека, который привязался к той, которую она ненавидит. Она рвёт на себе жилы, падает, сплёвывая кровь. На удивление, даром это не проходит. Его глаза уже не полны той пламенной ненависти, нет, они светятся теплом. Только вот… взгляд Акутагавы цепляется за чужую руку, так робко схватившуюся за край его бежевого плаща. Теперь понятно, откуда эта улыбка. И что такого он нашёл в этой наивной, маленькой соплячке, которая только и может, что жаловаться на своё прошлое? Сейчас она может только наблюдать за их объятиями; за этим чёртовым поцелуем, который Дазай провернул, казалось, ей и всему миру назло; за этими «случайными» прикосновениями; за этими влюблёнными взглядами. Акутагава ненавидит их обоих, но в тоже время и забыть этого человека не может. Он дал ей смысл жизни, научил пользоваться собственной силой… он сам стал её смыслом. И теперь она вынуждена видеть его не на своей стороне. Плевать, что с другой — привыкла уже; но почему именно с Ацуши, что похожа на её полную противоположность? Почему карие глаза, такие тёплые, лишаются всех эмоций, когда его взгляд падает на нёё? Акутагава не знает, что делать. Только вот, время от времени, с горечью вспоминает их старинный диалог, произошедший ещё когда Дазай был мафиози. — Дазай-сан, — девушка в чёрном плаще открывает какую-то потёртую книгу, устроившись в кресле по-удобнее, — Вы когда-нибудь испытывали любовь? — Любовь? — Дазай выразительно хмурится, — С чего вдруг такие вопросы? — В книге, которую я читаю сейчас, очень много написано об этом чувстве. — Акутагава сверлит книгу взглядом, перелистывая страницу за страницей. А ведь книга на самом деле, совсем не об этом. —Хотелось бы знать, что оно из себя представляет. — Что ж, попробую объяснить. Пусть и такому бездарному ученику, как ты, понадобятся годы, чтобы освоить подобный материал. — Дазай, как всегда, рассказывает в своём духе, — Любовь – смысл жизни, самое дорогое, то, что удержит тебя в живых, когда мир вокруг начнёт разрушаться. Бесконечное самопожертвование, поставить счастье другого человека выше собственного – это и есть любовь. Однако… мне это чувство неведомо. — А… вот как. — Акутагава вздыхает, и резко распахивает свои чёрные, мёртвые глаза, и почти на одном дыхании выдает, — Тогда, наверное, я могу сказать, что люблю Вас, Дазай-сан. — Ты ошибаешься. — взгляд Дазая мрачнеет до предела, что не предвещает ничего хорошего ни для остальных подчиненных, ни для самой Акутагавы, — Просто благодарность и самовнушение, только и всего. Свет гаснет, а два силуэта навеки застыли в воспоминаниях из той старой библиотеки, где велась такая странная беседа. А в настоящем… в настоящем Акутагава при смерти, ей больно и кашель уже давно стал кровохарканием, вот только, она ещё не может позволить себе умереть. Сперва, он должен признать её чувства. А потом — жизнь покажет.