Инициатива

Порой настроение Жизни меняется слишком резко и неожиданно. Всего пару минут назад этот парень буквально пожирал себя изнутри, разрываясь в собственных противоречиях. Но вот он словно и не пребывал все это время в беспричинной депрессии. Сейчас его потухшие было глаза вновь разгораются яблочно-зеленым светом. Конечно, Смерть был рад, что его другу стало лучше, и ему удалось поднять тому настроение. Но его заметно пугал этот хищный кошачий прищур… — Думаешь, ты такой идеальный? Что же, валяй, готовь, — с толикой раздражения в голосе произносит Жизнь, откидываясь на спинку кресла и демонстративно прикрывая глаза. Но, выждав пару секунд, он открывает один глаз, подсматривая за тем, что же именно будет делать Смерть. Его хороший друг пришёл к нему в дом, буквально ворвался в его маленький уголок депрессии с одним лишь намерением — разогнать поток мрачных мыслей и самолично «оживить» дарующего жизни. Обозвав «изысканные» бутерброды, которыми изредка питался Жизнь (скорее для того, чтобы занять себя делом, нежели потому, что в этом действительно была необходимость), едой непригодной для употребления, он сам вызвался приготовить что-нибудь более подобающее. Занятый своим делом, он превратился в объект наблюдения обладателя тех самых кошачьих глаз, что искренне улыбались тому, что кто-то решил навестить его. В то время как остальное тело всем своим видом старалось выразить своё недовольство. Но сложно было оставаться равнодушным, когда перед глазами стоял Он. Фартук, редко используемый Жизнью, казался непозволительно коротким для него, а от пояса остались настолько длинные хвосты, что бант, завязанный на скорую руку, свисал непривлекательными мятыми лентами. Вот он. Стоит тут. Идеальный… Наблюдая, как именно сидит на нем фартук, Жизнь чувствовал нечто вроде насмешки над собой с его стороны. Что Смерть хотел этим сказать? Что он, Жизнь — толстый коротышка, неспособный даже что-либо себе приготовить? Ну и наглый же… Резко поднимаясь с облюбованного места, он подходит со спины к увлеченному готовкой другу. Другу… Хм, пожалуй, в их случае это слово имело совсем другой смысл… Обнимая его, Жизнь касается лбом его спины, довольно прикрывая глаза. — Могу я помочь? — казалось, даже его голос изменился. Стал более глубоким, томным. Столь проникновенным, что от одной только этой фразы, Смерть замирает, на время прекращая взбивать крем для ещё не приготовленных пирожных. Этот голос… завораживал настолько, что заставлял его стоять неподвижно, словно пойманным каким-то хищным зверем, в то время как руки этого самого «зверя» сейчас ловко ложились поверх его собственных. — Да я… и сам вполне справлюсь, — буквально ощущая, как лицо заливается краской, Смерть с трудом разжимает пальцы, оставляя венчик на столе. О, Лорд, почему он так на него влияет? — Ты сам предлагал меня научить. Чтобы я кухню не спалил. Помнишь? — стоило ему обернуться, как смущение сменилось удивлением и непониманием. Он никогда бы не подумал, что такое простое замечание относительно готовки могло бы вызвать у Жизни злость. Или обиду? Или желание?.. Смерть даже не мог толком понять, что именно было на лице его друга в этот момент. Но этот взгляд… «Он дикий…» — абсолютно безумная мысль сейчас показалась истинно верной. Дикий, звериный, словно именно этот взгляд он вложил в свои творения, что несли в себе черты кошачьих. Было в нем что-то искушающее, манящее. Что хотелось поддаться, заразиться этой страстью. Здесь, сейчас… Жизнь подаётся ближе, упираясь рукой о стол, другой с лаской проводя по осиной талии друга… Борясь с этим наваждением, Смерть пытается отстраниться. Что за дурные мысли! Он вовсе не собирался… Но, натолкнувшись на стол, он по инерции взмахивает руками, стараясь сохранить равновесие, и невольно задевает стоящий на столе крем. — Вот черт! — резко отступая, Жизнь старается смахнуть с рубашки попавшую на неё заготовку, лишь больше размазывая и пачкая руки. Словно отвлекаясь от собственного гипноза, он не сразу понял, что происходит. — Прости. Прости, я не хотел! — Смерть прикрывает рот рукой с сожалением наблюдая подобную картину. — Да ладно тебе. Сам виноват. Не нужно было лезть под руку. Я сейчас, — не став дожидаться, пока крем засохнет, он пошёл в сторону ванной, оставив друга дожидаться его на совмещенной с гостиной кухне. Друга… А был ли он ему простым другом? — Давай же. Отстирывайся. Лорд тебя за ногу, мне что перед ним теперь без рубашки ходить?! — оставив на краю раковины пострадавший предмет одежды, Жизнь присел на бортик ванной, запуская руки в растрепавшуюся от усердия прическу. — Что же ты туда добавил, что ни черта не оттирается? Обречённо выдыхая, он все же выдавливает из себя улыбку. Стоило только вспомнить лицо своего друга, как ненависть сменялась скрытой радостью. Он тогда показался ему растерянным и даже несколько напуганным. И было что-то в этом смущенном лице, что не позволило ему так просто остановиться и сказать, что все это была лишь шутка (плохой способ развеселить самого себя). Неужели, он был не против? А если бы он зашёл дальше, стал бы возражать? — Хэй! Я вернулся! — быстрыми шагами проходя от ванной до кухни, Жизнь все больше загорается своей затеей. Спросить. Просто спросить, а там уже будет понятно, было ли это простым недоразумением. Но, не обнаружив друга на кухне, он опешил. Не мог же он так просто уйти и оставить его? Краем глаза замечая приоткрытую дверь в собственную комнату, он направляется туда. Вот только перед самым входом останавливается. Необычная тишина в комнате не даёт ему так просто войти в свою же комнату. Не то чтобы Смерть был шумным парнем, но на сей раз эта тишина была слишком уж угнетающей. — Мм? — чуть склонив голову на бок, он легко толкает дверь, заглядывая в комнату. Заметив друга сидящим на его кровати, он уже не пытается прятаться и заходит. — Ты чего?.. Смерть чуть вздрогнул от звука его голоса, поднимая взгляд на вошедшего. В руках он держал одну из рубашек, что нашёл в шкафу. — Я… хотел тебе отнести, — он со смущенной улыбкой смотрит на друга, который, не дождавшись такой помощи, сейчас стоял по пояс обнаженный. — Прости. — Это… не страшно, — подойдя ближе, он садится рядом, но не решается поднять взгляд. Почему-то вся уверенность в затее с разговором словно испарилась. — Я тебя напугал? — единственное, что ему удаётся произнести. Но в ответ лишь молчание. Пожалуй, так молчать умел только он. И смотреть. Так виновато, смущенно, растерянно… Столько различных и порой противоречивых эмоций сейчас смешались, стоило лишь Жизни встретиться с ним взглядом. — Ты не хотел меня пускать. Потом едва ли не силой затащил внутрь. Когда я захотел тебе помочь с готовкой, чуть ли не убить меня обещал. А то, что было на кухне… — он помедлил прежде чем продолжить. — Что с тобой происходит? Ты сам не свой в последнее время. — Да я… Это всего лишь плохие сны… — Жизнь попытался уйти от разговора и, опустив взгляд, принялся с интересом изучать носки ботинок. — Прости, если оскорбил тебя своим поведением. Я ничего такого не хотел. Просто мне показалось это чем-то забавным. Ты… так мило смущаешься. Что-то заставило его замолчать. Просто в какой-то момент он словно почувствовал толчок, выбивший весь воздух из груди и помешавший сказать ещё хоть слово. Очнувшись от небольшого потрясения, он переводит взгляд в сторону друга. Друга… Как фальшиво сейчас это слово. Янтарный взгляд, казалось, стал более тусклым, выдавая смятение, поселившиеся в душе хозяина. Что-то из сказанного все же было лишним. — Не хотел?.. — разрушая повисшее молчание, наконец произносит Смерть. — По-твоему это просто шутки? — Эй… да ты чего? — не сразу поняв, какой именно смысл был вложен в его слова. — Ты считаешь, можно шутить с такими вещами? Ты тогда… Твои глаза. Я тогда подумал, что ты серьёзно, — закрыв лицо руками, он продолжает, но голос словно становится тише. — Зачем ты тогда это делаешь? Ради смеха? Нравится ставить меня в неловкое положение? Ты даже… не представляешь, что я тогда… — он замолкает, почувствовав лёгкое прикосновение губ к своей шее. — Я бы никогда не стал намеренно причинять тебе боль. Ты же знаешь меня, — ласковые руки обнимают худые плечи, скользя по ним вниз к тонким, чуть подрагивающим от внутреннего напряжения запястьям. — Я не хотел, чтобы ты принял это так близко к сердцу. Это же просто дружеская выходка. Друг… Это уже не оправдание… — Прости мне моё поведение. Мне порой так хочется хоть немного… — вместо окончания фразы Жизнь лишь жадно вдыхает запах бледной кожи. Пальцы сплетаются, крепкие и живые с длинными, сейчас привычно напоминающими когти. — Жизнь… — он хочет что-то сказать. Уже оборачивается, ища взглядом глаза столь ласкового хищного зверя, а находит словно совсем другие. Полные ласки, заботы, вины… Ох уж эта кошачья двойственность. — Может… небольшая прогулка сможет загладить мою вину? Думаю, я смогу сделать её приятной, — ободряюще улыбаясь, Жизнь ласково проводит носом по открытому участку шеи. — Это было бы весьма мило с твоей стороны, — не выдержав этот взгляд, Смерть улыбается. Сложно было устоять. — Пойдём. Я помогу убраться. Мне ещё возмещать тебе этот крем, — поднимаясь с кровати, Жизнь оборачивается, ожидая, когда тот последует за ним. — Если конечно научишь…