She

      Ривердейл, главной достопримечательностью которого для подростков был «Попс», в очередной вечер полнился посетителями, желающими перекусить бургерами или отведать такого коктейля, вкус которого был несравним даже с тем, что подают в «Starbucks».       За одним из столиков «Попса» сидела четверка подростков, среди которых были Бетти, Вероника, Арчи и, пожалуй, самый таинственный из этой компании, Джагхед, который успевал печатать на своем несменном ноутбуке очередную мистическую статью и поддерживать беседу, перекидываясь парой фраз, что так идеально вписывались в тематику диалога между тремя молодыми людьми, о которых говорилось выше.       Прошло около десяти минут, прежде чем за стенами бара послышались ругательства и женские крики. Спустя пару секунд в «Попс» вошел Крис, учившийся в средней школа Ривердейла и посещающий уроки истории и химии вместе с Бетти Купер. — Арчи, там на улице твой отец, ситуация набирает обороты. — он не успел договорить, потому как рыжий юноша вскочил со своего места и выбежал на улицу. Джагхед, последовав примеру друга также вскочил с места прежде, чем Крис продолжил. — Твой отец тоже с ним, Джагхед. Кажется, у них проблемы. Ни секунды ни помедлив, Джонс рванул к выходу и теперь большая часть посетителей «Попса» оказалась за его стенами, в то время как Бетти и Вероника, не решившиеся выйти, остались сидеть на месте. Прошло минуты три, как брюнетка не выдержала криков на улице и ринулась вслед за парнями.       Бетти желала присоединиться к друзьям, но в «Попс» остались вещи Джагхеда – его ноутбук и рубашка, которой он опоясывал джинсовые брюки. Прошло еще немного времени, прежде чем на улице стало намного тише, слышен был лишь мужской басистый голос и хлопки по плечам. Бетти надеялась, что с ее друзьями все в порядке, в особенности с Арчи, любовь к которому, кажется, все еще не остыла. Казалось, что попытка поддерживать дружеское общение напротив ухудшала ситуацию, а нахождение с ним медленно выводило девушку из себя лишь потому, что она не могла вести себя с ним так, как хотела. Ее стесняли рамки дружеского общения, а она хотела большего – хотела любви.       Когда девушка пересекла противоположную часть стола, она потянулась к ноутбуку, собираясь его закрыть, но внимание девушки привлекла открытая страница с напечатанным в ней текстом. Представьте, каково было любопытство блондинки заглянуть в экран ноутбука юноши, который являлся самой загадочной личностью не только школы, но и всего города Ривердейла. Да, напечатанные строки могли быть статьей для школьной газеты, но Бетти уже успела прочитать название заголовка в средней верхней части панели управления – там были три буквы, которые вызвали такой интерес, что если бы Бетти за чтение чужих «записок» оторвали бы нос, то она все равно бы прочла, осознавая последствия такого поступка.        «Она» - знакомит читателя заговолок с примерным содержанием текста. К щекам Бетти приливает стыдливый румянец, а сердце начинает бешено стучать. Купер прочитала лишь заговолок, но уже испытывала невероятное чувство стыда, въевшееся в ее сознание как идея Наполеона Бонапарта о мировом господстве. Помедлив пару секунд, Купер все же присаживается на краешек красного кожаного дивана и устроив одну руку на дубовом столе, второй касается клавиш ноутбука, которые, кажется потеряли свою краску лет пять назад, так как на них отсутствовали намеки на буквы, а поверхности были идеально отполированы.       Как только маленькое знакомство с ноутбуком Джагхеда было завершено, Бетти вновь подняла глаза на страницы текста, быстро бегая по содержанию. Девушка чувствовала, как по ее коже бегают мурашки, а дыхание учащается. В этих страницах описывались чувства и мысли Джагхеда. Этот текст вовсе не предназначался школьной газете и уж точно он не предназначался глазам Бетти Купер.       «…Вы знаете, что такое ожидание взаимности от человека, глаза которого горят при виде другого? Оно подобно ожиданию ливня в каньоне, в котором три сезона лета не было дождя. Каньон тешится малой надеждой, в то время, как звук излома поверхности почвы забирает внутрь себя части надежды, которой с каждым днем становится все меньше и меньше…».       «…Она сидит рядом со мной, улыбается, нервно заламывает пальцы, словно на первом свидании в присутствии только его рыжих волос и «милой», безусловно, по ее мнению, улыбки. Она не видит меня, Веронику, любого посетителя, коих в баре достаточно много. Только глаза Арчи смотрят на кого угодно, только не на нее. Мне хотелось бы исправить все, что в ее жизни не так, но разве я имею на это право?».       «…Промозглый осенний ветер треплет ее светлые локоны на ветру, а она пытается их собрать, проклиная ту минуту, когда она в кои-то веки решила отпустить локоны, которые она всегда собирала в идеальный конский хвост. Мне хочется засмеяться от того, насколько смешно она выглядела, пытаясь собрать волосы, но я не смею выражать каких-либо эмоций. Когда волосы успешно собраны, она бежит к Веронике, которая все это время ждала ее, переминаясь с ноги на ногу и они уходят, теряясь в дымке густого тумана, постепенно окутывающего каждый район Ривердейла. Я все еще сижу на школьной скамейке, провожая хрупкую фигуру блондинистой девчонки, не желающей покидать мое сознание и мой разум. Она – мое наказание, а я мазохист, который совершенно не желает облегчить свою участь…».       «Сегодня я впервые понял, что такое ревность по-настоящему. Танцующая Бетти в воздушном розовом платье, которую вел Арчи было точкой моего кипения. Как только мои глаза встретились с ее глазами – она улыбнулась. Кажется, эта улыбка была самой счастливой, которую я лицезрел в своей жизни. Быть может, это очередная ванильная смесь всех романов мира, но я бы отдал все, чтобы она так улыбалась всегда…»       «Мы сидели на открытом воздухе, перекусывая на школьном газоне. Бетти сидела рядом со мной, а напротив нее располагался Арчи с Вероникой. Последние мило беседовали о чем-то, в то время как моя блондинистая «подруга» сидела молча, абстрагировавшись от внешнего мира. Я не заостряю на ее состоянии большого внимания, стараясь не быть слишком взволнованным внешне, хотя внутри меня уже произошла кровопролитная борьба между «Альтер-эго» и меня настоящего. В моем случает «Альтер-эго» было лучшей версией меня. Но настоящий я выиграл, как и всегда.       Я даже умудрился проигнорировать ее просьбу подать воду, сделав вид, что сосредоточен на статье, которую она просила меня закончить к выходным. Тотальное отсутствие внимания к своей персоне со стороны нас троих вывело блондинистую Купер из себя и высказавшись парой фраз в отношении своих друзей, она встала и ушла. Мне оставалось, как и всегда, проводить ее взглядом…»       «…Все чаще замечаю, что Бетти пытается абстрагироваться от своей неразделенной любви, но ее попытки настолько тщетные, что даже я, будучи в той же шкуре, что и она, не делаю лишних движений, усугубляющих ситуацию. Чем дальше она бежит, тем быстрее ее притягивает назад, подобно противоположному полюсу магнита. В отличие от Бетти, я смирился со всем, что произошло и происходит в моей жизни…»       «…Сегодня произошел небольшой инцидент между мной и Арчи. Я выразил ему свое мнение насчет его разгульного образа жизни, а он взбесился и толкнув меня, выгнал из своего дома. Кажется, я впервые сделал что-то ради Бетти. Чувствую себя героем, у которого нет имени. Но, если убрать весь сарказм, что течет по жилам моей крови, я чувствую себя последним идиотом. Меня не должно было волновать то, что происходит в жизни Арчи и считать всех девушек, с которыми у него были интрижки за небольшой период времени. Можно подумать, что Бетти станет легче от того, что Арчи станет меньше гулять с девушками. Ее проблема совершенно не в этом…»       «…Люблю наблюдать за Бетти, когда она увлечена каким-то занятием. Сегодня она полностью сосредоточена на том, чтобы закончить статью, которую обещала напечатать в газете Ривердейла. Это какая-то колонка новостей, о которой она говорила еще неделю назад, но я был увлечен своей книгой и пропустил все мимо ушей. К счастью, она этого не знает, потому что я киваю на каждое ее слово, временами вынырывая из ноутбука и одобрительно кивая на ее особенно длинные речи…»       «С момента, когда она начала работать в газете, мы стали часто общаться. Бетти и я занимались одним и тем же делом, разумеется, именно эти общие интересы постоянно сталкивали нас. Иногда, эти слова можно было истолковать в прямом смысле. Пару тройку раз я сбивал ее с ног, открывая двери кабинета школьного издательства. К счастью на ее лице, милости которого могли позавидовать небесные Архангелы, не осталось никаких следов происшествий, что нельзя было сказать о стопке листов, удачно вписавшихся в пол коридора, полного школьников. Я обещал Бетти сводить ее в «Попс», дабы загладить свою вину, но эти дни так и не наступили…»       Бетти листала страницы тексты настолько быстро, насколько могла. Большую часть текста она пролистывала, читая некоторые абзацы. Пальцы порой клацали мимо из-за дрожи и состояния некоего замешательства, но она все же дошла до последней страницы, которая датировалась прошлым месяцем. С той даты он больше не писал за исключением сегодняшнего дня. Запись прошлого месяца была завершена следующей цитатой:       «Он был твоей первой любовью, а я собираюсь стать последней. Хорошая цитата, только она не для моей странной, глупой и жуткой истории. Вы только подумайте: лучшая подруга влюбилась в лучшего друга, которую люблю я. Странно, глупо, жутко и так по-бразильски. Скажу только, что, да, я впервые пишу о том, что влюблен. Я люблю Бетти…» Этой записи было более месяца, после же остались пару строк, датировавшихся сегодняшним днем:       « Джагхед Джонс Третий. Твоя история закончена. «Она»* - единственное, что тебя связывает с Бетти Купер».       Этими словами обрывалось предложение, и шокированная до боли Бетти не понимала, конец ли это тот, что был задуман Джагхедом или он не дописал свою историю из-за случившегося на улице. Бетти чувствует, что ей недостаточно воздуха, а горло саднит из-за отсутствия воды.       Заглянув в потаенные уголки разума Джагхеда, она никогда бы не думала, что он скрывает там ее. Джонс вел себя настолько, настолько обычно, что Бетти оставалось лишь позавидовать его силе воли. Он переживал свою историю сам, в то время как о ее неразделенной любви знали практически все. Бетти была раздосадована.       Когда входная дверь поддалась вперед и в «Попс» входят трое молодых людей, некогда покинувших ее, Бетти быстро отходит от ноутбука и присаживается на свое место, разворачиваясь к идущим друзьям. — Что-то серьезное произошло? — спрашивает Купер, стараясь звучать как можно уверенней. Джагхед косится на девушку, вероятно, замечая ее неестественное поведение – бегающие зрачки и постоянное утягивание рукавов кофты вниз, к которым можно прибавить тот факт, что она избегала взгляда Джонса. — Уже все нормально, конфликт был у «Змей» с отцом Арчи, но его быстро уладили, все вернулись здоровыми и живыми, не считая психики Кевина, который увидел настоящую змею. — Вероника и Арчи усмехнулись, однако на подобие шутки Джагхеда не отреагировала Бетти. Когда стрелки часов преодолели отметку в девять вечера, все встали из-за стола и двинулись к выходу. — Бетти, — окликнул девушку Джагхед. — можно тебя на секунду? Она развернулась и кротко кивнула другу. — Что-то не так? — непринужденно произнесла Купер, стараясь не смотреть в глаза Джонсу, перед которым она испытывала жуткий стыд и что-то еще, не поддававшееся объяснению. — Это я должен тебя спросить, — парирует черноволосый юноша, — что-то не так? Ты игнорируешь мои глаза, так обычно поступаю я со всеми, — губы обоих приняли подобие улыбки, но они оба прекрасно понимали, что фальшивят. — Ничего, я просто вспомнила одну интересную цитату: «Он был твоей первой любовью, а я собираюсь стать последней». К тому же, я читала, что на каньоне «Sumidero» этот сезон ожидается дождливым. – помедлив, девушка продолжила. – Прости меня, я читала твои заметки. – Бетти чувствует невероятное смущение, которое она не испытывала ни с кем другим, даже с Арчи. Джагхед закатывает глаза, после чего опускает голову, скрывая улыбку, обнажающую ряд белоснежных зубов. Он сокращает оставшееся между ними расстояние и теперь они стоят вплотную другу к другу. На его губах осталась тень улыбки, означавшую новую страницу его книги «Она», а в ее глазах горели огоньки задора и ожидания чего-то грандиозного. Бетти чувствует, как ее губы дрожат в предвкушении его поцелуя. Она получает его - всего, настоящего и любящего ее. От теплоты его губ и терпкости их вкуса девушка еле держится на своих ногах.       «…Ее руки удобно расположились на моей шее, руки шаловливо пробрались под шапку. Она первая, кому я позволил трогать царскую шевелюру под шапкой. И я обещаю, что она будет последней. Помню, как мои ладони неуверенно легли на ее талию, и я притянул ее ближе к себе, чувствуя, как по мере приближения мое дыхание учащается, подобно сердцебиению и пульсу. Мною овладело странное чувство, словно я подросток, впервые оказавшийся с девушкой наедине. Бетти была так близко, что я забыл, как нужно целоваться. Ей пришлось притянуть мое лицо ближе и только когда наши губы слились воедино, я вспомнил, как это делается». — Бетти, я все вижу. Сотри те три предложения, что ты вписала, — Джагхед следит за девушкой, которая удобно расположившись на своей кровати, хозяйствовала над его ноутбуком, пока он читал ее статью. — Но это было правдой, — смеется Бетти, бросая быстрый взгляд на своего возлюбленного. — Это было твоей правдой, Купер. — Нашей правдой, — удачно отвечает девушка, на что Джонсу остается только закатить глаза и смущенно улыбнуться.