Возрожденные.

Пролог. Демиургом быть не просто. Создаешь мир, населяешь его, а твои создания так и норовят посвоевольничать. То богов себе напридумают и жертвоприношения устраивают в их честь, то войну мировую затеют с оружием массового поражения. Надоело. Создав последний мир, я закрепил развитие в нем на уровне средневековья. Ну все, думал, вздохну спокойно, но какое там. Племянничек с товарищами влез, оболтусы великовозрастные, нашли себе развлечение, создали получеловека и запустили его в мой мир, да еще поспорили о том, сколько он продержится. Пришлось вмешаться, заодно и племянничку уши надрать, давно руки чесались, потому что он неуч безалаберный. Ну да ладно, то дела прошлые, и в них есть положительная сторона. Благодаря ему в моем мире появились вечные возлюбленные. Кто это такие? Это две души вечно следующие вместе из перерождения в перерождение. Не важно, в каком они окажутся теле, мужском или женском, они обязательно встретятся, такая у них судьба, и даже я не в силах помешать этому. Единственное что я могу – это поместить их в угодные мне тела и наслаждаться спектаклем. Ну, скучно же, за миллионы лет я уже такого насмотрелся, впрочем, это отдельный рассказ. А сейчас… Придумал! Благодаря все тому же племяннику я поселил в своем мире полулюдей. Ну да, идея была стоящая, выполнение только подкачало, но я все обдумал, исправил и усовершенствовал. И вуаля, в моем мире теперь живут полукошки и полулисы. Они выглядят как люди, за исключением когтей, хвостов и ушей. Новые создания получились очень удачными. Мне нравится. Люди сначала встретили новых обитателей настороженно, но мои создания вполне мирные, если, конечно, их не задевать, а уж воины они просто прекрасные, и самцы, и самки. О чем это я? Ах да. Вселю-ка я одного из них в лиса, а другого в человека. Интересно, что получится на этот раз? ГЛАВА 1. Посольство от Лис и Кошек прибыло к императору, как и предполагалось, в первый день осени. Поначалу это было необходимой мерой, но постепенно стало простой традицией. Раз в десять лет главы рода Кошек и Лис прибывали в столицу, чтобы принести вассальную присягу и передать по одному представителю своего клана в ту семью, какую укажет император. Причем, право выбора, кого отдать, принадлежит людям. Так уж сложилось. Зал был полон придворными, стоящими полукругом перед троном императора Одрина. Они перешептывались, гадая, кому в этом году выпадет честь взять в услужение Кота и Лиса. Такой милости удостаивались особо отличившиеся или самые преданные люди. Оба главы вошли в зал приемов одновременно. Они опустились перед троном на колени и принесли присягу. После этого встали, ожидая решения императора. Придворные тоже смолкли, и в зале наступила гнетущая тишина. Император обвел глазами зал и произнес: - Барон Гвернак, повелеваю Вам принять под опеку одного из членов клана Кошек, дабы упрочить наш мир. Барон выступил из ряда придворных и, поклонившись императору, подошел к главе клана Кошек. Тот с легким поклоном вручил барону десяток портретов молодых членов своего клана, котов и кошечек, достигших совершеннолетия, но не имеющих брачных клятв. Традиция. Посмотрев все предложенные портреты, барон Гвернак выбрал светло-серую кошечку. - Ее зовут Лин. Она прекрасный воин и может стать телохранителем для Вас или кого-то из Вашего рода, – вождь Кошек явно гордился своими подопечными. - Я принимаю Лин под свою опеку на десять лет или дольше, по ее желанию. Назначаю подругой и хранителем жизни для моей дочери. Барон и Кот поклонились друг другу, потом императору и отступили назад. - Сэр Брендан Кер, повелеваю Вам принять под опеку одного из членов клана Лис, дабы упрочить наш мир. По залу пробежал удивленный гомон, такого никто из придворных не ожидал. Да, этот рыцарь, будучи телохранителем императора, спас его жизнь две полные луны назад и даже был ранен при этом, но он уже был достойно вознагражден за свое усердие небольшим имением на северо-западе империи, недалеко от побережья. А тут еще и такой почетный подарок. Неслыханно. Пока придворные переговаривались, из-за трона императора выступил рыцарь–хранитель, лицо которого с правой стороны пересекал свежий шрам. Отметина начиналась на лбу, рассекала бровь и, чудом не задев глаз, спускалась до середины щеки. Воин поклонился императору и вопросительно посмотрел на него. - Мой повелитель? - Вы заслужили подобную честь своей преданной службой и самоотверженностью. А посему, выбор, кого принять в услужение за Вами. Рыцарь поклонился императору и подошел к Лису. Глава клана достал несколько портретов и протянул их воину. Тот долго разглядывал и перебирал их, а затем обратился к главе клана. - Это все кандидатуры? Других нет? - Это прекрасные воины. Любой из них может на равных поспорить с несколькими людьми сразу. - Я не умаляю достоинств вашего клана. Я прекрасно осведомлен о храбрости и силе ваших воинов, но Вы не ответили. Это все кандидатуры? Вождь Лис заколебался, но вынужден был ответить. - Нет. Но, он Вам не подойдет. Он не достоин чести быть принятым на службу к людям. Лисенок труслив, ленив, слаб. Я передал вам портреты достойнейших. - И все же, позвольте мне взглянуть на недостойного. Лис поморщился, но был вынужден уступить. Он достал и протянул последний имеющийся у него портрет. Воин взял его и несколько мгновений вглядывался в лицо, изображенное на картинке. - Я принимаю его под свою опеку на десять лет или дольше, по его желанию. Назначаю его своим оруженосцем. Как имя лисенка? - Реган, – ответил Лис и поморщился. Рыцарь и Лис поклонились друг другу, потом императору и отступили назад. Император поднялся. - Одобряю ваш выбор и благословляю. Прием окончен. После этих слов император вышел, за ним последовали телохранители и подданные со слугами. Вскоре зал почти опустел. В нем остались только вожди кланов и выбравшие. Барон сразу заявил, что он ждет кошечку через десять дней в своем замке, и они удалились, довольные друг другом, а вот Лис был очень хмур. - Я не решусь отправить Регана одного через пол-империи. Он просто не доедет. Мне надо будет отправить с ним пару воинов. - Нет нужды беспокоить ваших воинов. Я сам приеду за своим оруженосцем через десять дней. - Хорошо, - Лис поклонился, - мы будем ждать. Брендан. - Мой император, Вы хотели меня видеть? - Хотел. Проходи Брендан. Как тебе мой выбор? - Неожиданный. Император рассмеялся. - И что ты намерен делать теперь? - Срок моей службы оканчивается через шесть дней, поеду забирать своего оруженосца. - Зачем ждать? Твоя смена прибыла, передай ему все, что он должен знать и отправляйся. Ты заслужил покой, и почетная пенсия теперь тебе обеспечена, кроме того, у тебя теперь есть свое имение. - И я очень благодарен за него, мой император. Это лучшее, на что мог надеяться в жизни безродный рыцарь. - Это я тебе благодарен. Встать в одиночку против четверых, на это не каждый способен. Так что, все по справедливости. - Да, такой приз отхватить. Ваши придворные себе сейчас локти кусают от злости. Император снова рассмеялся. - И каков он, твой приз? И кстати, как ты догадался, что Лис спрятал кого-то? - Когда Лис доставал портреты, я заметил, что один он отодвинул в сторону, вот и решил посмотреть на то, что там прятали, или, вернее, кого. Очень милый парнишка, с огромными наивными глазами и редким окрасом. На портрете был черно-бурый лисенок. Реган. Тяжело быть не таким, как все. Из-за моего окраса меня с детства дразнили и обижали, а когда поняли, что я и физически слабее, тут уж от насмешек, толчков, подножек и щипков вообще прохода не стало. У нас самыми красивыми считаются ярко рыжие лисы, а уж если на кончиках ушей и кисточке хвоста есть белые отметины – это вообще самое прекрасное, что может быть. Такая моя мама. Она очень красивая, и мои старшие братья, и сестра пошли в нее, а я… Я вообще ни в кого не удался. Раньше в нашем роду не было темных лис, я такой первый. Меня даже несколько раз называли «Кошачий выродок», пока отец не услышал. Мой обидчик тогда несколько дней сидеть не мог. Это был первый и последний раз, когда отец за меня заступился. Впрочем, теперь я понимаю, что заступался он не за меня, а за честь рода, которую он ставит превыше всего. Во всех остальных случаях он отвешивал мне подзатыльник и очень ругался, что его сын не в состоянии постоять за себя. Для моего отца я был сплошным разочарованием. Вскоре я понял, что слезы и жалобы только злят его, и стал скрывать ото всех свои обиды, только мне самому это мало помогало. Не повезло мне родиться черно-бурым лисом. В моей темной шерстке кое-где проглядывали белые волоски, но ушки были совершенно черными и глаза тоже. Такой вот каприз судьбы. Когда я достаточно подрос и начал обучаться воинскому искусству наравне со сверстниками, всем стало заметно, что я слабее их всех, и бегаю хуже, и прыгаю, и высоты боюсь. На обидчиков не бросаюсь, чтобы отстоять свою честь, а ухожу подальше в лес. Первое время отец пробовал меня пороть за трусость, потом стал лично заниматься со мной боем на мечах и копьях, но ничего не помогало. Я по-прежнему оставался самым слабым лисом в клане. Когда пришла пора ехать к императору с вассальской присягой, мой портрет вообще не хотели брать, но мама настояла. Правда, я до последнего сомневался, что меня кто-то может выбрать. Поэтому, когда отец вернулся из столицы и сказал, что через семь дней за мной приедет мой будущий хозяин, я решил что он шутит, но отец был как никогда серьезен. Мне предстояло стать оруженосцем рыцаря-хранителя самого императора. Услышав эту новость я первым делом испугался. Смогу ли я справиться? Это ведь большая ответственность – быть оруженосцем. Хорошо то, что выбрали именно меня, или плохо? Не могу ответить. Знаю только, что там меня ждет совсем другая жизнь. Мне было одновременно и грустно, и радостно. Грустно прощаться с родными, и радостно оттого, что мне предстоит начать новую жизнь, где меня не будут попрекать моей никчемностью. По крайней мере, я на это надеюсь. С момента оглашения имени избранника, отец приставил ко мне двоих своих воинов, для охраны. Но хоть я и не могу похвастаться силой, зато хитрости мне не занимать. Я ловко ускользнул от них сегодня вечером и пришел на берег моего любимого небольшого озера, затерявшегося среди деревьев в нашем лесу. Здесь недалеко от берега стояла старая и ветхая избушка. Я любил сидеть в ней и мечтать о том, что однажды я вырасту и прославлю свой клан, и тогда отец будет гордиться мной. Может быть, я скоро сделаю первый шаг к исполнению моей мечты? Осталось пять дней и… Ну вот, я опять размечтался так, что не заметил, когда небо заволокли темные тучи. В себя меня привели капли дождя. Добежать до домика я не успел. Ливень меня вымочил до нитки, так что пришлось снимать одежду для просушки. Благо дрова в запасе имелись, и маленький очаг. Я сидел возле горящего очага, закутавшись в теплый плед, когда дверь в мое убежище заскрипела, и на пороге появился человек в совершенно мокром плаще, нарушая мое уединение. ГЛАВА 2. Реган. С незнакомца мгновенно натекла большая лужа. Когда он сбросил плащ, я увидел, что это довольно смуглый человек, в кольчуге, с мечом и кинжалом на поясе, и шрамом на правой стороне лица. Он бросил у входа седельные сумки, подхватил плащ и огляделся. Человеческие глаза видят хуже наших, так что меня он заметил не сразу. А когда все же заметил, то остановился разглядывая. - Экое чудо в коконе. Ты кто? - Реган, из клана Лис, – ответил я. - И что ты здесь делаешь? - Странный вопрос, Сэр. Сижу, пережидая дождь. - А кто тебя, такого мелкого, из дома отпустил? Мне стало очень обидно. Даже он, совершенно незнакомый человек, считает меня мелким и слабым. - Я не мелкий, мне шестнадцать, и я могу ходить, куда хочу. В этот момент на человека полилась сверху вода. Он встряхнулся и на пару шагов приблизился ко мне, уходя из-под холодного водопада, но и тут на него текло с дырявой крыши. - А здесь есть место, где не капает за шиворот? - Есть, - я невольно захихикал, очень уж он мне растрепанного ворона напоминал, - возле меня. Я подвинулся, предлагая ему разделить со мной старый прохудившийся матрац, лежащий в единственном сухом углу избушки. - А тебя не смущает мой шрам? - Шрамы – украшения воинов, – я не совсем понял, причем здесь его шрам, но переспрашивать не решился. Воин, быстро скинув с себя одежду, развесил ее рядом с моей у горящего очага, а сам сел рядом со мной и, сняв сапоги, протянул к огню ноги. Носки тоже оказались мокрыми. Воин покосился на меня и скинул их, а потом, немного поерзав, и белье. Некоторое время мы сидели молча. - Есть хочешь? – нарушил вдруг молчание человек. Урчание в моем животе было ему ответом. Воин усмехнулся и, встав, не стесняясь своей наготы, принес поближе к нам свои сумки. Достав из них колбасу и хлеб, воин разделил их поровну и, протянув мне половину, шумно откусил от своей части колбасы и начал жевать. - У нас в клане не так, – я последовал его примеру и тоже откусил колбаски. М-м, вкусно. - А как? - У нас сначала едят воины, а потом остальные. – От этих слов человек поперхнулся и закашлялся. - То есть, сначала воины, а потом женщины и дети? – он отпил воды из фляги и предложил ее мне. - Ой, нет, я не так выразился, - я отхлебнул немного воды. – Детей кормят отдельно, чтоб не путались под ногами у взрослых. Сначала женщины разносят еду лучшим воинам. Они выбирают первыми, что хотят и сколько. А потом, что остается, делится на остальных. - Все ясно, – он почему-то помрачнел и кивнул на мою порцию. – Ты ешь давай, а то так и останешься хилым и маленьким, раз вас там так кормят. Я, понурив голову, вздохнул. Если бы едой можно было что-то исправить. Размышляя на эту тему, я и не заметил, как съел всю свою порцию. На пальцах остался колбасный жир, так что прежде чем продолжить разговор я тщательно его слизал. - Очень вкусно, спасибо. - Не за что, ушастый. - Меня зовут Реган. - Я помню. Голос человека звучал как-то странно. Я присмотрелся повнимательнее, и понял, что его слегка трясет. Решив, что человек замерз, я без колебаний предложил ему воспользоваться пледом вместе со мной. Он как-то странно посмотрел на меня, но не отказался. Вместе оказалось намного теплее. Человек был горячий, словно печка, странно даже, что он замерз. - А как вас зовут? – решился, наконец, узнать я. - Брендан. Услышав это имя, я не удержался от смеха. - Ворон. Вам идет. - Знаешь, ушастый, давай на «ты». Мне было так легко с этим незнакомым, по сути, человеком, что я согласился. Вскоре он рассказывал мне смешные байки из своей армейской жизни, и мы вместе смеялись. Постепенно его голос становился все тише, и я не заметил, как уснул. Проснулся я от толчков и рывков. Кто-то срывал с меня плед. Спросонья я никак не мог понять, что происходит. Наконец, протерев глаза, я увидел отцовских воинов. Один из них срывал с веревок мою одежду, а второй обнюхивал плед, отобранный у меня. Брендана нигде не было видно, и я даже обрадовался, что он не видел, как со мной обращаются в моем клане, иначе мне было бы очень стыдно перед ним. В этот момент в меня полетела моя одежда, а один сапог больно ударил меня в плечо. - Одевайся, быстро. Воины отца отвели меня в наше селение. Отец стоял посреди площади и ждал нас. Один из воинов подошел к нему и начал что-то тихо говорить, а второй остановился и, схватив меня за плечо, заставил остаться рядом с ним. Отец, выслушивая доклад, хмурился все больше и больше. Потом он отстранил воина с дороги подошел ко мне. Прежде чем я смог что-то сказать или просить, отец вскинул руку и залепил мне такую пощечину, что я отлетел от него шага на три и упал на землю. Вокруг нас начал собираться народ. - Ты позор нашего клана! Ты спал с чужим человеком! Я держался за горящую щеку и не понимал, в чем моя вина. Отец тем временем зарычал, обнажая зубы, и я поспешил оправдаться. - Он, как и я, промок под дождем. Мы вместе сушились и грелись под одним пледом, а потом спали вместе. - Ты всегда был моим позором, а теперь ты опозорил весь клан. Что я должен сказать человеку, который приедет за тобой? Что его избранный проводит ночи с первым попавшимся проходимцем? Ты не только не пригоден ни к чему, ты даже верность хранить не в состоянии. - Это не так. Я ничего плохого не делал. - Вас не застали вместе только потому, что тот человек оказался еще большим трусом, чем ты, и сбежал еще до рассвета. И при этом ты еще смеешь оправдываться? Лгун. Я отрекаюсь от такого сына, как отец, и от такого члена клана, как вождь. Десять ударов плетью и изгнание из клана – вот достойная награда для тебя. Я опешил от такой несправедливости и хотел возмутиться, но мне не дали. Сильные руки воинов подхватили меня, содрали рубашку и привязали к столбу для наказаний. А чтобы я криками не опозорил клан еще больше, мне заткнули рот кляпом из обрывков моей рубашки. Я до последнего надеялся, что это такой злой розыгрыш. Что сейчас меня отвяжут, и все посмеются, но свист кнута и первый обжигающий удар убедили меня в обратном. От боли потемнело в глазах и дыхание прервалось. Если бы не кляп, я бы точно закричал. Второй удар обжег сильнее. Третий. Я замычал через кляп и обвис на веревках. Никогда не думал, что это так больно. Следующие два или три удара слились для меня в одну сплошную волну боли. Спина горела неимоверно. Мне даже казалось, что там кожа содрана до костей. Я с ужасом подумал, что мне предстоит выдержать еще четыре таких удара, или пять? Я сбился со счета. Новый удар заставил меня закричать. Закричать? У меня же кляп во рту. Как я могу кричать? Размышления моего воспаленного мозга прервали крики позади меня, а потом мимо пролетел один из воинов отца, а на спину ему упал кнут, которым меня стегали. Голос отца что-то кричал. Ему вторил еще кто-то, но слов я разобрать не мог. Темнота постепенно наплывала, поглощая меня и засасывая все глубже. Последнее, что я помню, это сильные руки, подхватившие меня, когда веревки ослабли. ГЛАВА 3. Брендан. Я закончил дела при дворе раньше, чем рассчитывал, поэтому путешествовал в земли клана Лис не торопясь. До назначенного времени у меня оставалось еще пять дней, когда я оказался почти на месте. Мне объяснили дорогу, но я немного ошибся и вместо поворота налево, от старого дуба, поехал направо. Вскоре небо потемнело, собирался дождь. К тому времени я уже понял свою ошибку и возвращался, но на дорогу вдруг выпорхнула птица, испугав моего Гонора. Гонор конь хороший, очень надежный в бою и выносливый, но нервный. Прежде чем мне удалось его успокоить, мы оказались глубоко в лесу. Дождь лил уже вовсю, и я промок до нитки, несмотря на плащ. - Гонор, ты нас сюда завез, ты и вывози. Конь не возражал. Он шустро перебирал ногами, неся меня в известное только ему место. Где-то через полчаса я почуял запах дыма, а вскоре мы оказались возле покосившейся избушки. В ней кто-то разжег очаг, и я надеялся, что мне позволят там просушиться. Расседлав коня, я поставил его под дырявый навес рядом с домиком и, подхватив сумки, вошел внутрь. В свете очажного огня я не сразу заметил хозяина. А когда увидел, то очень удивился. На меня смотрел тот самый глазастый лисенок с портрета. Решив проверить, не ошибся ли я, я спросил его: - Экое чудо в коконе. Ты кто? - Реган, из клана Лис. Все удивительнее и удивительнее. Что он делает в старой дырявой избушке? На этот вопрос малыш захлопал глазками и ответил, что он здесь пережидает дождь, как и я. Странная ситуация. Может, он из дома сбежал или ждет здесь кого-то, чтоб сбежать? Не хочет идти к людям в услужение? На мой вопрос, кто его одного из дома отпустил, он обиделся. Заявил, что он вполне взрослый и может сам делать, что хочет. Значит, не сбежал. Видя, что малыш начал нервничать, я решил пока повременить с вопросами. К тому же он меня не узнал. Наверно, вождь не объяснил ему, как я выгляжу. Что ж, это мне на руку. В это время на меня сверху полилась вода. Крыша здесь явно состояла из одних дыр. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы уйти из-под холодных водяных струй, но и там было не лучше. - А здесь есть место, где не капает за шиворот? Мелкий захихикал и ответил, что только рядом с ним. Это было предложение? Лисенок настолько распущен, что готов провести со мной ночь? Или я все понимаю неправильно? Посмотрим. Приняв его предложение разделить матрац на двоих, я снял одежду и повесил ее рядом с одежкой лисенка у камина. Сапоги тоже отправились туда же на просушку, а после недолгих размышлений и мокрые носки с бельем. Пока я раздевался, лисенок отвернулся, чтобы не смущать меня. Значит, мои предположения о его распущенности были ошибочны, или нет? Посидев рядом некоторое время, я предложил ему поесть. Голодное урчание живота лисенка было мне достаточным ответом. Принеся свои сумки, я достал из них колбасу и хлеб, и предложил половину ушастику. Он принял от меня еду с благодарностью, а потом рассказал, как принято трапезничать у них в клане. Неудивительно, что лисенок такой мелкий. Я не понимаю как воин, по сути своей защитник, может так поступать. Он в первую очередь должен заботиться о тех, кто слабее, а потом уже о себе. Ну, все не как у людей. Одно слово – лисы. Тем временем лисенок покончил со своей порцией и принялся облизывать пальцы. Как он это делал! Меня аж в жар бросило, когда я представил, что он мог бы так же облизать меня. По телу пробежала дрожь желания. - Очень вкусно, спасибо, – его голос немного отвлек меня от моих фантазий и помог сосредоточиться на реальности. - Не за что, ушастый. - Меня зовут Реган, – лисенок явно решил, что у меня плохая память. - Я помню. В ответ на мое признание лисенок как-то странно посмотрел на меня и предложил разделить с ним плед. От этого предложения меня снова бросило в жар, но слова лисенка снова не несли в себе второго смысла. Малыш явно не понимал, что меня сейчас мучило. Поерзав некоторое время, устраиваясь поудобнее, он спросил, как меня зовут. От его ерзаний я был готов взвыть, а он, глядя на меня своими черными невинными глазками, пытался вести светский разговор. - Брендан, – ответил я. Лисенок рассмеялся так заразительно, что я невольно улыбнулся, глядя на него. - Ворон. Вам идет это имя. – Значит, и имя мое ему не сказали. Его выканья меня уже начали раздражать, поэтому я предложил перейти на «ты». Лисенок согласился. Потом я развлекал его байками из своей жизни, что-то было правдой, что-то я приукрасил, чтобы повеселить его. Вскоре я заметил, что малыш начал засыпать. Он так доверчиво задремал на моем плече, что я не решился его тревожить. Так и просидел почти всю ночь, любуясь своим приобретением. Милый, доверчивый, нежный лисенок. Мне так хотелось защитить его от всего мира, в том числе и от самого себя. Перед самым рассветом, я аккуратно переложил лисенка на матрац, укутал его поплотнее в плед, оделся и пошел проверять своего коня. Оказалось, что Гонор выбрался ночью из-под навеса и отправился гулять. Сейчас он стоял на берегу озера, заметив меня, он задрал повыше хвост и бросился бежать вдоль берега, время от времени взбрыкивая. - Вот зараза игривая. Это была его любимая игра - догонялка. Но догнать эту вредную скотину было невозможно, пока он сам этого не захочет. Правда, был у меня один секрет. Нужно было уйти от него в противоположную сторону и, спрятавшись, посвистеть, призывая его. Наша игра продлилась до утра, а когда я, все же поймав Гонора, вернулся, лисенка в избушке не было, а плед его валялся в луже посреди домика. Маловероятно чтобы малыш сам так бросил свой плед. Следы возле порога мне подсказали, что тут было еще двое взрослых мужчин или лис. Так что, не мешкая, я собрался и отправился по этим следам, чтобы найти своего оруженосца. Я упорно продирался через лес, ведя в поводу коня, пока впереди не замелькали между деревьев дома. Я вышел к поселению Лис. На окраине никого из жителей не было, зато дальше по улице слышался шум. Туда я и пошел. Лисы собрались на довольно большой площади и с интересом смотрели на порку какого-то несчастного. Я уже собрался спросить у ближайшей самки, где мне найти вождя, чтобы сообщить ему, что я приехал за своим подопечным, когда воин работающий кнутом чуть сдвинулся в сторону, давая мне рассмотреть темную гривку волос и черные ушки. С криком ярости я послал коня вперед, разметав лисиц в стороны. Соскочив с коня возле лиса, орудующего кнутом, я одним ударом отбросил его далеко вперед, а следом отправил и кнут, прежде сломав рукоять об колено. Десяток воинов выхватили клинки и ринулись на меня, но я был готов порвать их всех за то, что они причинили вред моему лисенку. Приказ вождя заставил их остановиться в двух шагах от меня. Вождь вышел вперед и, махнув рукой, приказал воинам убираться. - Я сожалею, что Вы стали свидетелем наказания, но лисенок нарушил правила клана, и за это он будет наказан и изгнан из клана. Вы можете прямо здесь и сейчас выбрать ему замену. Любой Лис сочтет за честь служить Вам. - Мне не нужен любой, - я со злостью втолкнул меч в ножны, а ведь так хотелось вогнать его в горло вождя. – Я забираю свое, и мы уходим. - Но Реган нарушил клятву верности по отношению к Вам. - Каким образом? – я подошел к столбу и начал разрезать веревки, удерживающие лисенка в вертикальном положении. При виде семи кровавых полос на его спине я почувствовал, что готов уничтожить весь этот клан. - Он провел ночь с чужим человеком, и сам только что признал это. Он больше не является чистым и невинным юношей, который был Вам обещан, по праву избравшего. Я подхватил на руки потерявшего сознание лисенка, вынул изо рта кляп и, повернувшись, подошел к своему коню. Кое-как взгромоздившись со своей ношей в седло, я устроил лисенка поудобнее, а затем тронул коня, отправляя его в обратный путь. - Куда же Вы? – крикнул мне вслед вождь. Вождь, зацикленный на своей чести и не видящий дальше своего носа. Я, обернувшись через плечо и, достаточно громко, чтобы слышали все, ответил: - Он провел ночь со мной, и теперь он мой и только мой. Отныне всякий, кто посягнет на него, рискует остаться без головы. Гонору не надо было объяснять, что делать. Он быстро набрал скорость, унося нас из этого селения. Я прикрывал малыша от хлеставших нас веток и клялся себе, что больше никогда и никому не позволю причинить ему вред. Но, прежде всего, нужно было обработать ему спину, поэтому я решил задержаться на денек в той избушке на берегу озера, в которой мы встретились. ГЛАВА 4. Реган. Очнулся я, лежа на животе, на знакомом матрасике в избушке у озера. Спину пекло очень сильно, и я тихонько застонал и даже заплакал. Я думал, что я один, что меня после наказания привезли сюда и бросили, поэтому, когда мне на затылок легла чья-то рука, испугался. Кто-то слышал, как я плачу. Поступок, недостойный воина, хотя, меня ведь изгнали, я никогда не стану воином и гордостью клана. От этих мыслей слезы потекли с удвоенной силой. - Ш-ш-ш, не плачь, малыш. Теперь ты со мной и все будет хорошо. – Такой знакомый голос, и теплая рука поглаживает по голове так нежно. - Брендан? - Я, лисенок. Сейчас я смажу тебе спинку целебным бальзамом, и завтра ты будешь как новенький. Ты потерпи немного. Сначала пощиплет, а потом станет легче. С этими словами он начал бережно касаться моей спины, нанося на нее пахнущую травами мазь. Сначала действительно довольно сильно щипало, я даже хвостиком от этого задергал, но потом на смену боли пришло прохладное онемение. Я облегченно вздохнул и расслабился под его руками. - Ну, вот и хорошо. Умничка. Есть хочешь? Я отрицательно помотал головой и оглянулся на человека. - Зачем я тебе? Я никчемный. Меня из клана выгнали. Человек, который меня выбрал, теперь тоже от меня откажется. - Не откажется, – Брендан хмыкнул. – Меня зовут Брендан Кер. Я и есть тот человек, который выбрал тебя своим оруженосцем. А что касается твоего клана… Не думаю, что тебе стоит сожалеть о нем. Клан, не заботящийся о своих членах, не достоин того, чтобы его члены заботились о нем. Твой бывший вождь не достоин иметь такое сокровище, как ты. От его слов на глазах вновь проступили слезы. Мне было одновременно и хорошо от его слов и заботы обо мне, и стыдно, что я веду себя, как маленький. - Он мой отец. - Кто? – Брендан не понял, о ком я говорю, поэтому я пояснил. - Вождь Лис – мой отец. Брендан. Вот это новость. Я вспомнил своего отца, относившегося ко мне так же. И то, как больно мне было в наши несколько встреч. - Знаешь, мой отец тоже не признавал меня, – начал я рассказывать, чтобы утешить Регана. – Я незаконнорожденный. Мой отец – барон, а мать простая служанка в его доме. Мой дядя, брат матери, служивший капитаном в гарнизоне барона, обучил меня всему, что я знаю. А отец, хоть и знал, что я его сын, но ни разу не удостоил меня даже словом. Я для него всегда был пустым местом, сколько ни пытался доказать ему, что я воин, достойный его. Рыцарское звание я получил после его смерти, и даже, можно сказать, благодаря ей. Ирония заключается в том, что во время небольшой заварушки с соседом наш отряд, во главе с бароном, попал в засаду. Тогда погибли все, а я, единственный выживший, стоял над телом отца, защищая его даже после смерти. В это время мимо проезжал один из далач-генералов императора. Он вмешался и спас меня, а потом забрал к себе и за мужество посвятил меня в рыцари. От той битвы у меня остался рыцарский титул, шрам на боку и сожаление, что отец так и не увидел меня в рыцарских шпорах. Рассказывая свою историю, я примостился на матрац, рядом с лисенком, а когда закончил, ощутил, как его теплая ладошка опустилась на мое колено. - Мама говорит, что мертвые наблюдают за нами сверху. Так что твой отец знает, он наверняка очень гордится тобой. - Спасибо, Реган. Твой отец тоже скоро поймет, как он ошибся. А пока тебе нужно еще немного поспать. Оставив лисенка, я направился к озеру. Мне хотелось искупаться, чтобы смыть с себя горький налет, оставшийся после рассказа. Вода в озере уже начала остывать, но была еще вполне пригодна для купания. Плавал я недолго, а когда направился к берегу, увидел сидящего там лисенка. Реган сидел, прижав колени к груди, обхватив их руками и положив сверху подбородок. Он внимательно следил за мной, и я почувствовал, как под его взглядом моя плоть начала наливаться силой. Реган. То, что мы с человеком так похожи, потрясло меня до глубины души. Как можно заснуть после такого рассказа. У меня не получилось. Поэтому я встал, решив отыскать Брендана. Спина не болела, осталось только ощущение стянутости кожи. Неприятно, но вполне терпимо. Рубашку мою порвали перед поркой, а другой у меня не было, так что из домика я вышел в одних брюках. Хорошо, что сегодня был теплый день, несмотря на начало осени. Брендан нашелся, он плавал в озере. Голова с темными, коротко стрижеными волосами, то появлялась на поверхности, то исчезала под водой. Он плавал вдоль берега, а я сел возле воды, наблюдая за ним. Красивый. Сильный. Воин. Когда человек выходил из воды, я по-прежнему наблюдал за ним. Сильное тело с хорошо развитыми мускулами. Широкие плечи, сильные руки, крепкий живот, узкие бедра, темный пушок в паху и поднимающийся мужской член. Поднимающийся? Я посмотрел в глаза Брендону и увидел, как он разглядывает меня. Я раньше не замечал, что у него серые глаза. Серые, словно сталь клинка, только не холодные, а обжигающе горячие. Сразу вспомнилась прошлая ночь и то, как мы сидели обнаженные, прижавшись друг к другу под одним пледом. Я почувствовал, как горячая краска заливает мое лицо. - Ты хочешь меня? – слова сами вырвались из моего рта. - Что? – Брендан удивленно приподнял бровь и, подойдя ко мне, присел рядом на корточки. - Ты хочешь покрыть меня? Я видел, как это делал старший брат. Сначала с соседской лисичкой, а потом и с каким-то парнем в конюшне. Я только лица его не разглядел. Это будет больно? Они оба кричали. Брендан. Интересные вопросы задает малыш. Вернее уже не малыш. Я вдруг вспомнил, что лисенку уже шестнадцать. А ведь и у людей, и у лис это брачный возраст. - Во-первых, покрывают только животных. Люди занимаются любовью или спят, если хочешь. - Так вот почему… - Лисенок встрепенулся и прикусил губу, опустив взгляд. - Что почему? - Вот почему отец разозлился. Я сказал, что мы спали вместе, и он подумал… я и ты… Глаза лисенка снова увлажнились, но он злым, резким движением вытер слезинку, покатившуюся по щеке. Надо же, а я раньше не замечал, что у лис на тыльной стороне ладони есть небольшой пушок. Узенькая такая полосочка, пропадающая на запястье. - Ты сказал - это, во-первых, а что, во-вторых? – голос Регана вернул меня из мира грез. - А во-вторых, это немного больно в начале, а потом довольно приятно, если все по обоюдному согласию. А в-третьих, кричать можно не только от боли, но и от удовольствия. - Ты мне покажешь? Я согласен. - Зато я нет. Ты еще недостаточно здоров, поэтому все, что касается совместного занятия любовью, мы обсудим позже, – я подхватил лисенка на руки. – Пошли лучше купаться. Реган уцепился за шею так крепко, что чуть не задушил меня. - Я не умею плавать, – тихонько признался он. - Я тебя научу. - Тогда, может, я брюки сниму? И сапоги? Других у меня нет. Я рассмеялся, но ответить не успел. Тихое покашливание за спиной не дало нам продолжить разговор. Я быстро поставил лисенка на землю и оглянулся. Реган, увидевший кто стоит позади нас, тихо всхлипнул и спрятался за меня. Вождь Лис стоял под деревьями и жадно разглядывал своего сына. Велев лисенку оставаться на месте, я надел брюки и босиком направился к нему. - Я вижу, вы нашли общий язык. - Может, поздороваемся для начала? - К чему? Все и так понятно. Воин выбрал для себя постельную игрушку и… Я схватил лиса за ворот рубахи и, завернув его вокруг пальцев, сжал кулак так, чтобы костяшками упираться ему в горло. Лис захрипел. - Твое счастье, что твой сын тебя не слышит. Иначе ты бы отсюда живым не ушел. Говори, зачем пришел, и проваливай. Когда я отпустил лиса, тот закашлялся, но удивительно быстро взял себя в руки. - Его вещи. Я принес вещи. - Хорошо. Попрощаться с сыном не хочешь? - К чему? – лис развернулся и скрылся за деревьями. Когда я вернулся на берег озера с мешком вещей лисенка, он стоял спиной ко мне, глядя на воду. - Ну что? Будешь учиться плавать? Лисенок встрепенулся и принялся стягивать с ног свои брюки. - Буду. И еще, - перед тем, как войти в воду, лисенок оглянулся. Таких печальных глаз я давно не видел. - У лисиц очень хороший слух. Реган. После слов отца мне больше всего хотелось нырнуть и никогда больше не всплывать. Брендан наверняка понял мое состояние, поэтому был очень внимателен ко мне. А когда мы вышли на берег после урока плаванья и легли на травке, чтобы погреться на полуденном солнышке, он вдруг сказал: - Знаешь, твоя черная после купания шерстка и бледная кожа рождают у меня определенные мысли. Я повернулся, чтобы спросить какие, но он, потянувшись вперед, поцеловал мое плечо. Потом языком слизнул с него капельки воды. Я почувствовал, как от этого у меня перехватило дыхание. - Что ты делаешь? - Попробовал тебя на вкус. Мне давно хотелось. Брендан погладил мой хвостик, а потом слегка ущипнул за его кончик. Я вскрикнул и почувствовал, как все плохие мысли отступают на задний план, уступая место удивлению и еще какому-то странному чувству. - Сегодня мы отдохнем здесь, а на рассвете двинемся в путь. У меня есть чудное имение, подаренное императором. Называется – Эшберн, Пепельный ручей. Я там еще никогда не был, так что тебе придется составить мне компанию. По пути заедем в один милый городок, приобретем тебе коня, и все, что нам понадобится. Согласен? - Конечно. Зачем ты спрашиваешь? - Потому, что нас теперь двое, и все важные решения нам придется принимать вместе. ГЛАВА 5. Брендан. По дороге домой мне пришлось сделать небольшой крюк и взять чуть западнее, чтобы попасть в Бризель. Ничего особо примечательного в этом городке не было, кроме одного места, произведшего на меня неизгладимое впечатление десять лет назад, когда я, будучи молодым рыцарем в свите барона Банберна, попал сюда впервые. Я обязательно должен был сводить туда лисенка. Думаю, ему понравится. Кроме того Бризель был ближайшим к нам городом с большим рынком. Гонор, конечно, хороший конь, но двоих ему нести все же тяжеловато. В городские ворота мы въехали без проблем. Одна серебрушка, заплаченная страже, дала нам свободный доступ в город. Для начала нам следовало где-то остановиться, поэтому я двинулся к уже знакомому по предыдущим посещениям постоялому двору. Реган всю дорогу крутил головой, рассматривая дома украшенные резьбой. Резные узоры, каменные или деревянные, делали все дома не похожими друг на друга. Да, здесь было что посмотреть, но задерживаться на улицах мне не хотелось, время приближалось к полудню, а на завтрак мы доели последний кусок хлеба с остатками сыра. Причем Реган постарался подсунуть мне кусок побольше, за что получил подзатыльник и теперь дулся на меня. Реган. Никогда не видел такой красоты. Не знаю, как это называется, надо будет позже спросить у Брендана, но все дома были украшены такими затейливыми украшениями, что дух захватывало. На одном доме растительный орнамент оплетал все окна, поднимался под крышу и там распускался огромными цветами. На втором птицы пели в затейливых завиточках. На третьем тоже были растения, но совсем не похожие на первые, они спускались сверху вниз, рождая причудливые силуэты. В общем, разглядывая дома, я совершенно не смотрел, куда мы едем, так что остановка коня стала для меня неожиданностью, если бы Брендан не придерживал меня, я бы наверняка выпал из седла. Вывеска на доме, возле которого мы остановились, изображала зайца и корону над ним. - «Королевский кролик» - одна из лучших гостиниц города. Здесь мы остановимся до завтра. Брендан слез с седла, снял меня и мешки. Тут же из-за дома выскочил мальчишка и, приняв коня и мелкую монетку, увел его туда же, откуда появился. - Пошли, – Брендан подхватил мешки с нашими вещами и, открыв дверь, шагнул внутрь. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Внутри тоже было очень красиво. По стенам были развешаны картины со сценами охоты, столы в зале были накрыты зелеными и желтыми скатертями с узорами из вышитых листьев. А еще здесь были стулья. У нас дома все, кроме вождя, сидели на деревянных лавках. А тут такая роскошь. Недалеко от входа, у стены, начинался длинный стол, за которым стоял грузный человек. За его спиной были полки с разными бутылками и маленькими бочонками, а перед ним стояли круглые подносы со стаканами. Брендан подошел к нему. - Нам нужна комната на двоих до завтра. - Две серебрушки. Завтрак, обед и ужин входят в стоимость. - Хорошо, – Брендан положил перед хозяином требуемое, а взамен получил ключ. - Обедать будете здесь или в комнате? Брендан оглянулся, осмотрел зал и ответил: - В комнате. Я оглянулся, чтобы посмотреть, что такого он увидел. Людей в зале было немного, но все они смотрели на меня. Мне сразу стало неуютно и как-то неловко. Комната была небольшой, но аккуратной. Обстановка была простой: пара кроватей, стол, пара табуретов и сундук, с замком и ключом, лежащими поверх него. Не успел Брендан положить вещи на пол рядом с кроватью, как в дверь постучали. Две служанки принесли подносы с едой. Пока они расставляли еду на столе и заигрывали с Бренданом, я отвернулся к окну, чтобы не мешать им. Наконец, он выпроводил служанок и позвал меня кушать. Курица пахла так ароматно. М-м-м, обожаю птицу. Брендан. Заметив, как люди в гостинице глазеют на лисенка, я принял решение поесть в комнате. Две служанки, принесшие подносы с едой, принялись строить мне глазки и демонстрировать свои прелести, но при этом не забывая бросать заинтересованные взгляды в сторону отвернувшегося ушастика. Я быстро выпроводил их из комнаты, опасаясь того, что долгое пребывание в ней может закончиться для них косоглазием. На обед нам предлагалась похлебка, курица и пироги с творогом на сладкое. Реган, сев за стол, сразу протянул руки к курице, но, не притронувшись к ней, вдруг замер, глядя на меня. В первый момент я не понял, чего он хочет, а когда сообразил, чуть не выругался вслух. Старые привычки забываются с трудом, но еще труднее приходится, когда их вбивают с детства. - Ешь уже, чудо ушастое. Лисенок, оторвав ножку у курицы, с урчанием вцепился в нее зубами. Несколько мгновений, и с ножкой было покончено. Реган жадно облизал пальцы, испачканные в мясном соке, и с жадностью поглядел на оставшуюся часть тушки. - Надо же, как мой оруженосец курочку любит, – я подвинул ему все блюдо. – Ешь и не спеши. Еду у тебя никто не отберет. А потом сходим с тобой на рынок. Надо нам тебя экипировать. А на обратном пути я покажу тебе одно место. Думаю, там тебе понравится не меньше, чем эта курица. Реган согласно закивал, отрывая у курицы вторую ножку. Рынок находился недалеко от нашей гостиницы. Самые бурные торговые часы уже окончились, но до закрытия рынка было еще далеко, так что мы спокойно ходили по рядам, выбирая то, что нам было нужно. Первое, куда мы зашли, была лавка оружейника. После долгих примерок и прицениваний, я купил для лисенка легкий меч по его руке и кольчугу. Кинжал потом из своих подберу, уж этого добра у меня хватает. Потом мы зашли к кожевнику. Там мне приглянулся пояс, добротный кожаный пояс для меча. А еще теплая меховая куртка из волчьего меха. До зимы осталось ждать совсем недолго. На животном рынке я подобрал для Регана небольшую соловую кобылку с добрыми глазами. Они друг другу сразу понравились. Приказав отвести ее в гостиницу, я поспешил в банк, стоящий на окраине рынка. Покупки весьма ощутимо опустошили мой кошелек, так что мне необходимо было его пополнить. После банка я повел Регана в обещанное чудесное место. Он долго расспрашивал, что это за место, но я мужественно молчал, пока мы не оказались на месте. - «Медовые облака», - объявил я наш конечный пункт назначения и, открыв двери, пропустил лисенка вперед. Так я и знал, что мороженое и медовые сладости ему очень понравятся. Его умильная, перепачканная в сладком креме и мороженом мордашка, навела меня на одну замечательную мысль. Поэтому перед тем, как уйти, я заказал еще мороженого и сливочного крема с собой на вынос. Вскоре служанка принесла мне два небольших, замагиченных глиняных горшочка. Их содержимое могло храниться очень долго, не теряя при этом свои температуру и свежесть. Едва не облизываясь от предвкушения, я повел лисенка в гостиницу. Правда, по пути пришлось сделать одну остановку. Очень уж мне понравилась одна вещица, выставленная на витрине в ювелирной лавке. Она должна пойти моему лисенку, решил я, поэтому приказав ему ждать снаружи, чтоб не испортить сюрприза, я зашел в лавку за покупкой. Реган. Мороженое – это, скажу я вам, просто чудо. Холодный сладкий крем, тающий на языке, м-м-м, блаженство. А еще медовые пряники и коврижки, булочки с ягодным и сливочным кремами, ягодный кисель. Все было так вкусно. Я даже боялся, что из-за стола не вылезу, так я объелся. А еще в конце Брендан стал так странно смотреть на меня, словно это я мороженое. Мне даже показалось, что он втихаря облизывался. Когда мы, наконец, вышли из этого вкусного места, Брендан повел меня на постоялый двор, но по пути, вдруг вспомнив что-то, заскочил в ювелирную лавку, велев мне ждать снаружи. Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось знать его секреты. Небось, для девушки своей что-то надумал купить. Пока ждал Брендана на улице, от нечего делать я разглядывал прохожих. Солнце клонилось к вечеру, поэтому людей на улицах было уже немного. Брендан задерживался, и я начал было скучать, пока не увидел трех котов, гордо шествовавших по улице в мою сторону. Двое черных и один темно-серый, они скользили по улице мягко, словно крадучись. Они были при оружии, но и без него никто не принял бы их за простых членов клана. Вот что значит настоящий воин. Я с восхищением смотрел на них, а они подходили все ближе и ближе. Поравнявшись со мной, один из черных котов взглянул на меня, и тут же отвел пустой, незаинтересованный взгляд. Конечно, кто я для них, пустое место. Мне стало очень грустно. Никогда мне не стать таким же. Брендан. Когда я вышел из ювелирной лавки, лисенок стоял, опустив ушки и глядя вслед трем котам, недавно прошедшим мимо него. Я прекрасно понимал его, не так давно я сам так же смотрел вслед проезжавшим мимо рыцарям. Спрятав подарок для лисенка в поясной кошель, я тронул его за плечо. - Пошли, Реган. Нам пора. И нечего засматриваться на таких котов на улицах. Вот через пару лет ты сможешь любого из них на турнире вызвать и уложить на обе лопатки, тогда и… - Не надо, Брендан. Мне с ними никогда не сравниться. Отец был прав. - Прекрати. Сомнение в победе – это верный путь к поражению. Давай с тобой продолжим этот разговор через два года. А пока выше нос и марш в гостиницу. Я заказал на ужин гуся с яблоками, а потом тебя ждет еще один сюрприз. - Какой? – Ушки у лисенка поднялись, и в глаза вернулся прежний блеск. - Узнаешь, ушастый.