Кошачья мята.

КОШАЧЬЯ МЯТА. Хаген. Нет, он просто издевается надо мной. Я со злостью запустил походным мешком со своими вещами об стену. Он, мягко стукнувшись об стену, упал на кровать. Мне уже восемнадцать лет. Я уже давно (ну, где-то около года) не уступаю ему в поединках на мечах и кинжалах. А он по-прежнему относится ко мне, как к ребенку. - Кошак-переросток. Поддетый ногой стул отлетел к стене и упал с довольно сильным грохотом. Хотите знать, отчего я бесился? Оттого, что мой напарник не желает видеть во мне взрослого мужчину. Он заявил, что идет в публичный дом, а я, мол, должен быть хорошей деткой, и подождать его в номере. Вы после такого не взбесились бы? - Чернохвостая зараза. Нет, я вовсе не хотел идти с ним, я хотел, чтобы он остался со мной. Я уже и намекал и в открытую предлагал, а он ни в какую. И ведь я мог бы понять его отказ, если бы он мальчиками не интересовался, а он… Он имеет все, что движется, а на меня – ноль внимания. - Кошак похотливый. Многие наемники спят друг с другом. Я знаю, я видел. Однажды я даже попытался заставить ревновать своего кота, заигрывая с одним из воинов в крепости, где мы тогда служили. Все закончилось тем, что Келли сломал ему руку, когда застал нас обнимающимися в коридоре. - Кошак на сене, и сам не гам, и другим не дам. Под ноги снова попал давешний табурет. От нового пинка он, грустно хрупнув, развалился. - Ну вот, теперь из моей доли еще и за поломанную мебель вычтет. Ну что за жизнь? Махнув на все рукой, я спустился вниз, чтобы выпить пива. Если Келли уже успел предупредить хозяина, то ничего крепче мне просто не нальют. Он всегда обещает что-нибудь сломать тому, кто будет меня спаивать. Эх, ну что за жизнь! Келли. Уходя, я слышал его тихие ругательства, сейчас мальчишка снова начнет кидаться вещами, а потом я вычту из его доли деньги за испорченную мебель. Это действо у нас превратилось чуть ли не в традицию. Да, мальчик вырос и стал очень симпатичным парнем, настоящим напарником для любого наемника, преданным, честным, и я с удовольствием сделал бы его своим любовником, но… Меня останавливает то, что кроме грязных трущоб, в которых он жил, и мытарств по свету вместе со мной, он ничего не видел. Я все надеялся, что однажды ему приглянется симпатичная девчушка, и он захочет остаться с ней, но время проходило, а единственный, с кем (кроме меня) он решил завести более тесные отношения, был известный на всю крепость ловелас. Тогда я, застав их вместе, сломал любвеобильному стражнику руку, чтоб не лапал, кого не следует. Наука пошла тому впрок, к мальчишке он больше не подходил, а вот сам парень стал беситься отчего-то все больше и больше. Однажды он чуть не кинулся на меня, когда я предложил сходить вместе в «Веселый дом» - известное на весь город публичное заведение. Тогда Хаген сначала покраснел, потом побледнел, потом глаза его сверкнули как у заправского хищника, и он выдал мне отказ в таких выражениях, что будь он на пару лет младше, немедленно отправился бы мыть рот с мылом. А мне, между прочим, все труднее сдерживаться. Парень с каждым годом делается все краше и желаннее, и спасают его от моих посягательств только походы в дома терпимости. Но не ценит, увы. Наоборот, так и стремится попасть в мою постель. Не понимает, глупый, что после этого я его уже никуда не отпущу. Уходя, я, как всегда на новом месте, предупредил хозяина, чтобы парню ничего крепче пива не наливали, если, конечно, ему ноги-руки целыми нужны. По этому поводу мы тоже немного ссорились, но дальше надутых от обиды губ дело не шло. Вот же навязался на мою голову. Хотя, если быть откровенным, это я его подобрал, откормил, вылечил и научил своему ремеслу. Наемничает он со мной давно, уже восемь лет, хотя в серьезных делах я разрешил ему проявлять себя только последние два года, а до того он у меня был в роли разведчика. Ну, кто заподозрит пацана в связи с наемниками? А как добытчик информации он был великолепен. Жаль, вырос. Правильно говорят: маленькие детки – маленькие бедки. Хаген. Я сидел в общем зале гостиницы и потягивал пиво, когда ко мне подошла закутанная в темный платок женщина. - Хочешь, погадаю? - Нет. Ни к чему мне твои гадания. - Тогда совет дам. - Какой еще совет? – я хмуро глянул на женщину. Лица не видно, но руки морщинистые, старые, а голос моложавый. - А такой. Все коты от кошачьей мяты дуреют, – она засмеялась. – Ну, что стоит мой совет монетки? Несколько мгновений я соображал, что она хотела этим сказать, а когда понял, на радостях вручил ей серебряную монету и помчался на рынок. Там в лавке травника наверняка найдется настойка кошачьей мяты. - Настойку купить не проблема, а вот как ее коту подсунуть? - я держал в руке два флакона, один со спиртовой настойкой, второй с сухими листьями, которые надо было заваривать кипятком. Взяв на всякий случай все, что было, я теперь ломал голову как с этим быть. Мята имеет довольно сильный аромат. Так что утаить ее присутствие от кота не удастся, если только… Я ехидно усмехнулся. Часа через два придет Келли, вот тогда я и проверю, насколько хорошо я все продумал. Келли. В гостиницу я возвращался вполне довольный собой и жизнью. Две цыпочки, которых я снял, остались вполне довольными и оплатой, и мной. - Надо же, начало осени, а такая жара стоит, – ввалившись в наш с Хагеном номер, я поспешил скинуть с себя рубаху. – Я заказал ванну, ты уже мылся? - Да, – парнишка сидел у окна и пялился на заходящее солнце. – Там на столе чай освежающий остался, можешь допить. - Вот спасибо. Изнывая от жары, я мигом проглотил предложенное, не обращая внимания на вкус. - М-м-м, довольно приятно. – Чай действительно освежал, приносил прохладу и придавал сил. Постучались слуги, принесшие ванну. Я впустил их, заплатил за услуги и, дождавшись пока они уйдут, начал раздеваться. Мальчишка по-прежнему не смотрел на меня, но вся его поза выражала какую-то напряженность. Желая загладить свою вину, я попросил его, потереть мне спину. Хаген тот же час согласился, но перед тем как взяться за мыло, вылил в воду что-то из кувшина, стоявшего возле его кровати. Ощутимо запахло травами и мятой. По запаху очень похоже на тот чай, что я пил. - Это что? Ты мне в воду вылил свой чай? - Нет, - Хаген рассмеялся, - это специальная добавка для ванн, помогает расслабиться. - Ну, тогда ладно. Три спину, или ты ждешь, чтобы вода остыла? Когда с купанием было покончено, у меня было такое состояние, словно публичный дом сегодня я не посещал, а тут еще хозяин приперся, пожелал с легким паром и оставил кувшин с пивом за счет заведения. При этом он так подобострастно просил принять его подношение, что я, лишь бы отвязаться от него, принял и сразу отпил немного. Мята! Опять мята, они что, с ума сошли?! Даже в пиво мяту добавили. И не только в пиво. Мятой пахнут полотенца, постель и даже Хаген. Вскоре у меня от этого запаха начала кружиться голова. И вообще, состояние стало каким-то странным, я словно плыл куда-то. Заметив мое состояние, Хаген предложил мне лечь в постель, тем более за окном уже стемнело. - Постель – это хорошо, – я скинул полотенце, которое обвязал вокруг бедер, когда пришел хозяин со своим странным пивом, и буквально рухнул на кровать. Хаген помог мне лечь и устроиться поудобнее. Зачем-то завел мне руки вверх, а когда я попытался их опустить, у меня ничего не вышло. Руки оказались крепко привязаны к изголовью. Я мигом протрезвел и понял, что и ноги мои тоже теперь не свободны, а рядом с кроватью раздевается мой парень. - Ты что делаешь? – я задергался, пытаясь порвать путы. - Не дергайся. Я скоро отпущу тебя. Хаген залез на меня верхом и принялся целовать и ласкать мое тело. Ну, какой нормальный мужчина способен выдержать подобное обращение и не возбудиться? Я – нет. Мальчишка действовал неумело, но очень напористо, так что вскоре я уже был в полной боевой готовности. Вот только дальше у него произошла заминка. Приласкав меня ртом, парнишка приставил мой член к своему входу и попытался опуститься. Он стонал и кусал губы от боли, но насадиться на меня у него не получалось. Слишком узкий вход не принимал мой далеко не маленький размер. - Дурачок, ты же не подготовил себя, – я тяжело дышал и сильнее всего в данную минуту мечтал оказаться там, в горячей глубине, но при этом я прекрасно понимал, что это пока невозможно. - Развяжи меня, и я все сделаю. - Нет, – Хаген оставил свои попытки и растянулся на мне, тяжело дыша. – Ты меня опять оставишь ни с чем. - Развяжи. Слово даю. Парнишка вытер лоб и потянулся развязывать ремни. Сначала он освободил руки, потом ноги, и сел на край постели, глядя на меня. - Ты обещал. - Обещал – выполню, но сначала… Я ловко перехватил его руки, заломив их за спину, и перевернул парня так, чтобы он лег ко мне на колени животом, а потом смачно приложил свою ладонь к его мягкому месту. Шлепок получился звонкий, а на попке сразу образовался отпечаток моей ладони. - Это тебе за мяту. Второй шлепок. - Это за самоуправство. Третий. - Это за то, что берешься за дело, о котором ничего не знаешь. Четвертый. - А это просто так, на память. И если еще раз ты попытаешься выкинуть что-либо подобное, четырьмя шлепками не отделаешься. С этими словами я перевернул Хагена и, уложив на свое место, начал его целовать. Он поначалу пытался показать характер и обиженно отворачивался, но страсть взяла свое и вскоре мы жарко целовались. Приласкав его немного рукой, я достал масло, которое возил с собой уже больше года, но все никак не мог решиться на его применение. - Разведи колени и подними их немного вверх. Когда команда была выполнена, я густо смазал вход и вошел в него одним пальцем, стараясь не оцарапать нежный вход когтем. Они у меня, конечно, убираются, но не полностью, так что мне пришлось действовать очень медленно и осторожно. Вскоре палец уже мог свободно двигаться внутри мальчика, и я присоединил к нему второй, а затем и третий. Хаген стонал и двигался, подчиняясь древнему, как сама жизнь, инстинкту. Наступила моя очередь. - Сейчас будет немного больно. Потерпи. Я постараюсь сделать все быстро. Хаген. При проникновении пальцев мне было неприятно, но терпимо, а вот когда Келли начал входить в меня по настоящему, я закричал и попытался отстраниться. Нет, когда я сам насаживался, было больнее, но там я мог контролировать хоть что-то, а здесь я оказался полностью в чужой власти. К счастью, мой кот оказался достаточно сильным, чтобы удержать меня. Вскоре боль притупилась, а когда Келли начал ласкать мой член и яички, я даже забыл о ней, осталось только небольшое, но вполне терпимое жжение. Я непроизвольно приподнял бедра, пытаясь слиться с котом как можно плотнее, и он понял. Келли начал двигаться во мне сначала медленно, а затем все быстрее, наращивая силу и частоту ударов. Теперь я выл и вскрикивал вовсе не от боли. Было так хорошо, особенно когда он задевал что-то там, глубоко внутри, и перед глазами вспыхивали звезды. Долго я не продержался. Особенно сильный толчок заставил меня, задыхаясь, излиться себе на живот. Еще два толчка, и Келли присоединился ко мне. - Ну что, герой? Добился своего? – Келли, еще тяжело дыша, вытянулся на кровати рядом со мной. – Уверен, что не пожалеешь? - Уверен. Теперь ты мой. Кот засмеялся. - Нет, это ты мой. И только попробуй еще с кем-то, когда-то и где-то пообниматься. - Только если ты меня когда-нибудь не захочешь, но на этот случай у меня есть чудесное средство, кошачья мята называется. Теперь мы смеялись оба, вполне довольные друг другом. КОНЕЦ. Словарь. Келли – воин (кельт.) Хаген – маленький (кельт.)