Зима за окном

Андрей Асита трезв, слава богу, хотя бы с утра он не пьет, а только собирается. - Проходи, садись, - Император кивает, указывая на низкий диванчик. Присаживаюсь, наблюдая за тем, как Асита выставляет на стол бутылки. Не очень много, всего пять штук. - Тебе налить? Хотя нет, не стоит. Вереса обязательно придет разбираться с тем, кто споил его сына. Пока я видеть его не готов. - Думаю, один бокал мне не повредит. За что пьем? – не то, чтобы я хотел напиться, но Императору была необходима компания. - За прошлое! Чокнувшись, Асита залпом выпивает бокал. Я же только пригубил, и тут же спросил: - А почему не за будущее? - Думаешь, за него стоит пить? Тебе, мальчик, может и стоит, но не мне. - Почему? - Думаешь, власть дает свободу? Нет, она дарит только боль и ответственность. Сомнительные подарки, не находишь? Император наливает себе еще и молча пьет, я делаю глоток. - Ты волен изменить к лучшему тысячи жизней. Не такая уж и большая цена. Асита пожимает плечами, садится рядом прямо на ковер. - Ты еще сущий ребенок! Все люди эгоисты и собственная судьба должна заботить человека больше, чем судьба Империи, - мужчина наливает себе еще. - Я уже взрослый, - получается глупо, по-детски. Пьем вино, споря ни о чем. Чем больше проходит времени, тем лучше я понимаю, что ничем тут не смогу помочь, Асите нужен Вереса-друг рядом. Сам не замечаю, как Император наливает мне уже второй бокал, затем третий. В комнате становится жарко, и я расстегиваю рубашку, ловлю на себе странный взгляд пьяного мужчины. Сам не понимаю зачем пересаживаюсь с дивана на ковер, совсем рядом с Императором. Мы молчим, просто смотрим друг на друга, Асита кладет ладонь мне на колено. Она тяжелая, большая, теплая. Провожу пальцами по тыльной стороне его руки. Асита резко подается вперед, замирает, вглядываясь в мое лицо, так близко, что я чувствую на коже его дыхание. Чуть наклоняюсь, целую, попадая не в губы, а куда-то в щеку. Мужчина наваливается сверху, заставляя упасть на ковер, он успевает обхватить мой затылок рукой, чтобы я не ударился головой. Целует в губы, страстно, сминая отсутствующее сопротивление. Почему-то становится горько от того, что мой первый поцелуй скомкан. Словно прочтя мои мысли, Асита замедляется, поцелуй становится нежным, даже бережным. Может, я когда-то мечтал о таком. Оторвавшись от моих губ, Император, тяжело дыша, спрашивает: - Ты уверен? Я не понимаю о чем он, но киваю, надеясь, что в награду меня поцелуют еще раз. Он целует, гладит по шее, плечам, по телу разливается жар, я прижимаюсь, пытаясь стать с Аситой одним целым. Он зацеловывает мою шею, руки забираются под рубашку. Император что-то шепчет, но я не могу понять - что? Не важно, пытаюсь раздеться или, хотя бы, раздеть его. Только вездесущие ласковые руки Императора мешают. До меня доходят отголоски фраз: - Что-то не так… - Все хорошо, ну, пожалуйста… Это мой голос? Жалобный, стонущий, развратный. Асита такой красивый сейчас. Я пытаюсь запустить ладонь за ремень штанов, мне не нравится, что мужчина еще одет. Хочется показать ему, ради чего стоит избавиться от этих надоевших тряпок. Император резко перехватывает мою руку, затем ловит вторую, держит за запястья, уже не целуя. Закрывает глаза, и я тянусь к нему, пытаясь поцеловать его шею, губы или подбородок. Только стоит мне прикоснуться, он отстраняется. Облегченно вздыхает, затем, не выпуская моих рук, смилостившись, наклоняется к моему лицу. Я, наконец, получаю мягкие, желанные губы в полное свое распоряжение. Возбуждение отпускает резко и я, кусая Императора за губу до крови, начинаю вырываться, умолять: - Асита, не надо, пожалуйста. Он тут же отпускает, встает, отходит, держа руки на виду. Я отползаю в противоположную сторону. - Салиай, успокойся, все хорошо. Кто-то добавил в вино сильное возбуждающее средство. Теперь мы в порядке, тебе никто не угрожает. Ты же знаешь, я тебя не обижу. Останавливаюсь, только упершись спиной в диван. - Можно я уйду? - Конечно, только приведи одежду в порядок. Император выглядит расстроенным, даже испуганным. Робко улыбаюсь, Асита облегченно вздыхает, опускает руки. Застегиваю рубашку, заправляя её в штаны, краснею, понимая, что привожу себя в порядок при Императоре. Мужчина отворачивается, давая возможность чувствовать себя свободнее. Встаю и уже на пороге бросаю: - До свидания, Асита, - скорее чтобы показать, что я не обиделся, чем действительно желая увидеть его вновь. - До свидания, Салиай. Надеюсь, и он сказал это из вежливости. У дверей покоев Императора натыкаюсь на сидящих прямо на полу Декарея и Блейда. Пока я подбираю слова для оправдания, названный осматривает свежие синяки на моих запястьях. Заглядывает мне в глаза, осматривает одежду. Он хмурится, закусывает губу и резко спрашивает: - Ты в порядке? Напуган? Тебе больно?