Твердая шестерка

- Вот черт, - ругнулся я, увидев высокую и мощную фигуру в арке дома. Затравленно оглянувшись, убедившись, что никого в столь поздний час рядом все равно нет, я накинул на голову капюшон байки и поспешил пройти мимо. Моросил мерзкий дождь и мне нужно было домой. Он отделился от стены и пошел следом, молча, отставая от меня на пару шагов всего. Я подавил дурацкое желание побежать, лишь прибавил шаг. Ключи были найдены в кармане еще на лестнице в подъезд. - Дверь открыта, - сухо сообщил металлический голос. Я зашел, но закрыть дверь не успел. Он подставил ногу и я с удовольствием долбанул по ней тяжелой железякой. Поднимались мы на мой третий этаж так же молча, мой преследователь отставал на две ступеньки. Если бы я обернулся, наши глаза были бы на одном уровне. Я открыл двери в квартиру. Сюда он уже за мной не пошел, в прочем, как обычно. Лишь когда тяжелая железная дверь была закрыта, я смог расслабиться и выдохнуть. - Когда же тебе надоест! - устало спросил я у пустоты. Она в ответ тактично промолчала. - Я устал от тебя! Почему ты не можешь оставить меня в покое? - тихо пробормотал я, раздеваясь и идя ставить чай. Свет на кухне я не включал, не зачем. Да так и не видно будет его, когда он все же решит уйти домой. Это длилось уже два месяца. Он встречал меня в арке, провожал до квартиры, а я пил мерзкий чай и смотрел в окно часами, ожидая, пока он уйдет. Мы не разговаривали последние три недели, все было уже сказано и не раз, ничего нового мы друг другу все равно бы не сообщили. Его никчемные извинения мне были не нужны. Четыре года совместной жизни, четыре с половиной долгих и мимолетных года счастья, оказавшиеся враньем. Для меня все началось резко и неожиданно. Меня пригласила на свой День Рождения знакомая. Обычно я находил отговорку, чтобы не идти, а тут, как назло, не смог. Там был ОН. Именно так, большими буквами. Высокий, мускулистый брюнет с умным взглядом теплых карих глаз, с ласковой и открытой улыбкой, ямочкой на подбородке. Про таких говорят: десять баллов из десяти. Я просто радовался, что могу с ним поговорить, ни о чем большем и не думая даже. Я - твердая шестерка: невысокий, голенастый, русоволосый, со скучным курносым лицом и неподдающимся спортзалу, телом подростка. Точно не его уровня. Я уже и не помню, под каким предлогом он попросил мой номер, но помню, что предлог был. Через пару дней он позвонил и невзначай предложил выпить пива в спорт-баре, посмотреть вместе матч. Мы начали общаться, по-приятельски, ненавязчиво, как-то даже незаметно для меня встречаясь пару раз в неделю. Я запретил себе думать о том, что он может быть геем и я могу ему нравится. Специально не звонил нашей общей знакомой эти три месяца, зная, что в разговоре не выдержу, спрошу. А потом он вдруг перевернул все с ног на голову. - Знаешь, какой сегодня день?- спросил он тихо. -Пятница, - пожал я плечами, макая луковое кольцо в соус. - Четырнадцатое февраля, - хмыкнул он. Я удивленно на него взглянул: такой парень должен проводить этот глупый праздник со свой девушкой. - Так что это тебе, - он протянул мне нелепую маленькую валентинку с медведями. - О, - растерянно выдал я, беря сердечко. Открыв, я понял, что в ней ничего не написано, заставил себя улыбнуться этой удачной шутке, в который раз обещая себе, что оборву с ним общение. Я издевался над собой, продолжая эту игру в дружбу. Если вначале я просто его хотел, то чем ближе узнавал, тем сильнее привязывался и теперь уже понимал, что люблю его. Мой мучитель улыбнулся мне в ответ, как-то натянуто и тускло. Мы поговорили еще немного, но общение не клеилось и я поспешно начал прощаться, опасаясь, что он сочтет меня скучным и начнет избегать. - А можешь меня подвести? А то моя машина сломалась, - попросил меня он и я с радостью согласился. Так же легко я согласился зайти в его дом, на чашку кофе. Он закрыл за нами дверь и вдруг положил свою руку мне на плечо, чуть сжал. Меня словно оглушило, я остановился, обернулся на него, не зная, как реагировать. А он знал: нагнулся и прикоснулся губами к губам, мягко, ласково, просительно. Я растерялся и сообразил, что на поцелуй нужно отвечать только когда он отстранился и начал извиняться. - Прости, я не должен был, - растерянно и расстроенно сказал он.- Я понимаю, тебе наверное, не приятно, что тебя поцеловал мужчина... Я прервал его, обхватив руками за шею и потянув к себе. В этот раз он не сдерживался, целовал напористо, властно, надежно обняв, чтобы я не сбежал. А я бы и не смог, даже если бы хотел: ноги не слушались. Он был жадным, хотел всего и сразу. Мне и льстил его напор, и пугал. Я оказался обнаженным и придавленным к полу. Ковер был жестким и я поерзал. Он чуть отодвинулся и поднялся сам, потянул меня за руку, поднимая. Я до сих пор помню этот лихорадочный блеск в его глазах. Обычно первый раз с новым партнером всегда был нервным, невнятным, скомканным... но не с ним. Даже в сексе он был почти идеальным: в меру напористым, грубым и наглым, в меру нежным и мягким. Потом уже, лежа рядом с ним, я боялся даже пошевелиться, понимая, что мы потрахались, а, значит, мне пора. - Останешься? - тихо спросил он. Я согласился, надеясь, что без излишней поспешности. Мы ни разу не обсуждали, кто мы друг другу, не говорили "люблю". Просто общались, как и раньше, только к разговорам добавился секс. Все было легко и непринужденно. Он по прежнему общался со своими друзьями, гулял по клубам, а я даже не знал, имею ли права ревновать. Мы ведь просто были приятелями по сексу. - Пойдёшь со мной сегодня? У моего лучшего друга вечеринка. Хороший повод познакомить тебя с ними, - попросил он меня однажды. Я лихорадочно начал придумывать повод, чтобы отказаться. - Ну сходи хотя бы раз,- почувствовал он мое состояние. - А то мои друзья уже считают, что я придумал себе парня и ты просто не существуешь. Мне осталось лишь согласится и стараться выглядеть не совсем уже полным идиотом от счастья. Отношения наши развивались странными скачками: он не говорил о чувствах, я тоже, боясь навязываться. Но однажды в мае он приехал к моему дому в четыре часа утра, позвонил в дверь. Стоило мне открыть, как я оказался вжатым в стену, ошарашенный властными поцелуями, и шепотом, которым он признавался, что любит меня и не может без меня жить. Еще через два месяца он предложил мне переехать к нему жить. Я знал, что мы разные и не мешал ему развлекаться с друзьями: ходить в гости, смотреть вместе футбол, играть в боулинг. Иногда, раз в пару месяцев, отпускал его и в клуб. Мне же было интереснее дома с книгой. Мы изучили друг друга: он свыкся с моей предсказуемостью, я с его спонтанностью и приступами романтизма. Мы начали говорить "мы", а не "Я". Проводили отпуска вместе, завели собаку вместе, я даже постепенно подружился с его лучшим другом. Все рухнуло разом, как карточный домик, в один день. Наш, теперь лучший друг праздновал свой день рождения шумной вечеринкой. Я поздравил друга заранее и не собирался ехать, но тот позвонил мне в полночь, чуть пьяный, чуть грустный. Я сдался, вызвал такси и все же явился на вечеринку. Поздравив именинника, я пошел искать своего парня и нашел, в гостевой спальне. Он был не один. Он смотрел на меня, все еще по инерции трахая другого парня. - Не уходи, - попросил он, наконец остановившись и тем самым подсказывая мне, что делать. Я выбежал за двери, оставляя его там. Я до сих пор не понимаю, как не врезался в первый же столб, я ехал, не думая, куда и зачем. Привычка, въевшаяся в кровь, заставила меня приехать к его дому. Я остановил машину, смотря на дом, столько лет бывший и моим, постепенно осознавая, что ехать мне теперь просто некуда. Дверь машины вдруг открыли, я обернулся, увидел его. - Пойдем домой, - тихо попросил он. – Пожалуйста. Шел дождь, его рубашка прилипла к телу, с черных прядей стекала вода. Впервые он был жалким, растерянным, напуганным. - Пойдем, - он укрыл мою голову пиджаком, потянул меня. Я послушно шел с ним домой, не в силах заговорить. Он отвел меня домой, посадил в кресло на кухне, поставил чай, и говорил, говорил, говорил. Извинялся, клялся, что это первый и последний раз. И я поверил, так хотел поверить, что не мог не поверить. Хрупкий, тонкий, хрустальный мир – вот что осталось после. И он понимал, отзваниваясь мне, если застревал в пробке по дороге домой с работы, он берег наш мирок. Берег тем, что каждый раз, когда я отказывался от близости, делал вид, что все нормально. А я словно спал, вставал на работу, возвращался домой, готовил, читал и ложился спать с ним в одну постель. Постепенно я привыкал к нему заново, учился доверять и, возможно, все было бы по-прежнему, если бы не его командировка. - Это всего лишь на пару дней, я буду тебе звонить, - обещал он, крепко обнимая, утром, перед тем, как улететь. – Хорошо? И ты звони мне, в любой момент. Он старался не напоминать мне о своей измене, но мы оба знали, как понимать его слова: «Я не буду тебе изменять, поверь. Звони, проверяй, я всегда буду брать трубку.». Оставшись в одиночестве, я просто утонул в своих сомнениях, мыслях и страхах. Понимая, что я не смогу сегодня вечером читать и не думать, с кем мой любимый, я позвонил другу, ставшему нашим общим. Друг приехал с пиццей и пивом, улыбаясь мне: - У меня на флешке все новые ужастики, заслуживающие хоть какого-то внимания. - Отлично, - я не знал, что наш друг знает о нас, поэтому старался улыбаться, вести себя естественно. Главное, так я смогу не звонить своему любимому каждую минуту, лелея свои сомнения и страхи. После второго фильма и четвертой банки пива, друг вдруг сказал: - Я рад, что ты смог простить ему эти измены. Поверь, он любит тебя, никто из его любовников ему был не важен. Я улыбался, делая вид, что мне не больно. Бутылка виски, осторожные расспросы и я узнал все. Про то, что первый раз он изменил мне в мае. Просто минет в туалете клуба, а взамен я получил признание любви. Через два месяца он трахнул кого-то, а я получил предложение жить вместе. Я улыбался, вспоминая все приятное, что любимый делал ради меня, думая, что это все было лишь платой за измены. Друг уехал ночью, а я же стал собирать вещи, не беря ничего, подаренного им. К утру я был собран, вещи упакованы, но ехать мне по прежнему было некуда. Я набрал номер нашего друга, боясь, что в этом он мне не поможет… Все же он его лучший друг. - Я тебе помогу, конечно, буду через час, - тут же последовал ответ на мою просьбу. Я вернулся в тот дом, где рухнула моя счастливая, почти семейная жизнь. Друг, словно почувствовав, обнял меня за плечи, пообещал мне: - Все наладится! Ты чудесный, ты заслуживаешь большего. Я буду рядом. Мне понадобилась почти неделя, чтобы найти себе жилье. Он приходил каждый день, кричал под окнами, не хотел уходить. Когда я переехал в первую съемную квартиру, ему потребовалось лишь проследить за мной от работы до дома, чтобы вновь приходить каждый вечер. Я поменял работу и жилье, прячась, пытаясь просто исчезнуть. Два месяца тишины и покоя и вот все началось заново. Я пил свой чай, смотря в окно, наблюдая, как светлеет небо, а он все не выходит из подъезда. Как бы я не хотел признавать, но мне было приятно, что он все еще у моей двери. Встав, я подошел к двери и открыл её. Он тут же вскочил, с немой, отчаянной надеждой смотря на меня. Я отошел чуть в сторону, впуская его в свою квартиру. Он зашел, неуверенно смотря на меня и боясь даже слово сказать. - Я… - заговорил я первым, не зная, что сказать, зачем вообще с ним говорю. - Я никогда… больше… Я люблю тебя, - заговорил он, когда я не нашел слов. – У меня никого больше не было и не будет. Не прогоняй меня, мне некуда идти, если ты прогонишь. Я рассматривал его, похудевшего, жалкого, сейчас он явно не тянул на десятку… так… твердая шестерка. - Ладно, я прощу тебя, но последний раз, - тихо сказал я, и он просиял, смотря на меня, на мое лицо, боясь, казалось, даже моргнуть. - Можно?- спросил он, тихо. Я кивнул, не понимая, о чем он. Меня обняли, зарылись носом в мои волосы, и мне стало легко и спокойно.