Призраки Шафрановых холмов

Среди холмов голос далеко слышен. Особенно в такие ночи - долгие, как смерть. Когда и не хочешь, а взвоешь на луну, как старый волк, наевшийся тухлой падали. Но песню - не дай Господь услышать в такую ночь эту песню. С пьяных глаз, с трезвых ли услышишь ее - беги, не оглядываясь! В холмах бродят духи - это всем известно, и даже если перевяжешь красной ниткой клок волос, как обычно отваживают ведьм, этих ничем таким ты не отвадишь. Не слушай, не прислушивайся, не присматривайся - что бы там ни было, как бы ярко ни пылал меж холмов костер. Как бы ни пламенел он, и как бы ни звал. Как бы ни звала песня, которую выводит ласковый молодой голос. Мужчине нужен наследник - таков мировой закон. Богат Эйбрахам Джордж Уотсон, да сына не нажил он. Богат и хваток - за горло держал ты весь Саутпорт, Такой ни цента не спустит и всюду свое возьмет. Ты звался Акула Уотсон, хапнешь палец - и руку прочь! Иначе - "папочка, папа" - звала тебя только дочь. Ты волосом сед был, как серы шляпы твоих ребят, Она как рыжее солнце - но она удалась в тебя. Рыжая Джиллиан Уотсон синицу за сто шагов бьет, Рыжую Джиллиан Уотсон мадонной считал твой сброд. Десяток стволов у седел, один другого верней Они были верною сворой, послушной воле твоей. Пусть только серые тусклые звезды слушают о Рыжей Джиллиан, которая скакала верхом по полям и поместью своего отца, не боясь ничего и никого не любя; и плевать хотела Рыжая Джиллиан на неодобрительные шепотки и на голодные взгляды парней - что сынков богатых родителей, что безродных, вроде тех наемников, которых Акула Уотсон посылал, коли кто-то не платил вовремя. "Папочка, папа, послушай - пришла в Саутпорт весна. Папочка, папа, послушай - Джилли твоя влюблена. Хоть кожа его не бела, а черные космы не шелк - Среди кобелей беспородных он словно породистый волк. Пускай все добро его лошадь да две кобуры на ремне - Лишь он моим станет мужем. Другого не надобно мне". Какое дело холмам до того, как скакал среди зеленеющих полей соловый иноходчик Рыжей Джиллиан рядом с высоким злым гнедым, какое дело им до того, что видели кони, привязанные рядом в рощице на берегу ручья? Разве кто, затерявшийся в этих холмах, беспечный глупый бродяга, пришедший на звук нежного голоса или на отблеск костра, может представить, как отблескивает на утреннем солнце влажный от росы рыжий локон, легший поверх жесткой смоляно-черной пряди, блестящей как вороново крыло... "Хоть мужем тебе не желал я того, кто не белым рожден - Не вправе юности старость в страсти чинить препон. Бери своего метиса, наш пастор не даст вам отказ. В излучине наше именье пусть будет домом для вас". Акула Уотсон не был из тех, кто прет на рожон. Мужчине нужен наследник - так говорил себе он. Акула Уотсон под вечер кликнул своих парней - Десяток стволов у седел, один другого верней. Акула, платил ты по счету, дочерь свою любя, - Но горе, горе тем глупым, что добрым сочли тебя. "Рыжее-рыжее солнце" - так дочь твою парень звал. Рыже веселое солнце - да черен стволов металл. А этого и вовсе никому знать не надобно - потому что дочь Акулы Уотсона не из тех, кто станет лить слезы. А коли и лила - про то точно никто не знает. Разве что луна да звезды, что тонули в застывшей кровавой луже, ссохшейся на черных потускневших от крови волосах. Рыжая Джиллиан Уотсон синицу за сто шагов бьет, Рыжая Джилли гнедого и верный винчестер берет. "Ну что ж, Акула Уотсон, теперь уж за воздух держись, Волк мой твоим койотам дорого продал жизнь. Десяток стволов у седел, один другого верней. Проредили верную свору - лишь трое с Акулой парней". Пули летят от солнца - в нем не видать стрелка. Первая входит Акуле в горло у кадыка. Рыжую Джиллиан Уотсон проклятия не устрашат. Четыре выстрела кряду - четыре трупа лежат. "За смерть отца наследнику убийца мог дать бы ответ - Но у тебя, Акула, наследников больше нет. У рыжей Джиллиан в жилах бежит, отец, кровь твоя. За то, что я сделала, буду вовеки пусть проклята я". Акула, платил ты по счету, дочерь свою любя, - Но - рыжее злое солнце - она удалась в тебя. Не стоит слушать голоса глухой безлунной ночью между холмов. Не стоит, говорю тебе, путник - даже если песню выводит нежный девичий голос, даже если пляшут отблески костра на рыжих волосах.