Шанс на прощение.

ШАНС НА ПРОЩЕНИЕ. Чувствуя, как жизнь уходит из него, Вайлет не испугался, он разозлился. И злило его не то, что отравителем стал тот, от кого он ожидал поддержки, а то, что не смог отомстить своему убийце. Еще один вздох, и сердце перестало биться. «Это не может быть конец. Не может!» Потом была только тьма. Всепоглощающая, всемирная, великая Тьма, в которой явно чувствовалось чужое присутствие. Присутствие чего-то настолько значительного и величественного, что перед ним меркло все и вся. - ЖИЗНЬ? – голос великого нечто грохотал, заполняя собой тьму. - ОКОНЧЕНА ПРЕЖДЕВРЕМЕННО. - ПРОЖИТА? - НЕПРАВЕДНО. НЕС СМЕРТЬ ТЕМ, КТО ДАРИЛ ИЛИ МОГ ПОДАРИТЬ ЕМУ ЛЮБОВЬ. - НАКАЗАНИЕ? - ОПРЕДЕЛЕНО. - НЕОБХОДИМОСТЬ? - ИСКУПЛЕНИЕ. - УТВЕРЖДАЮ. ПО ИСКУПЛЕНИИ БУДЕТ ДАРОВАНО ПРОЩЕНИЕ И ПЕРЕРОЖДЕНИЕ. «Что все это значит?!» - хотелось закричать Вайлету, но он не мог даже рта раскрыть, не то, что кричать. И вообще, был ли у него рот? А тело? Додумать Вайлет не успел. Какой-то вихрь подхватил его, закружил и понес куда-то. Потом была боль, а когда Вайлет открыл глаза, он оказался сидящим под деревом, связанный по рукам и ногам крепкой веревкой. Рядом спорили три человека, в чем-то обвиняя друг друга и размахивая руками. Попробовав пошевелиться, Вайлет привлек к себе внимание одного из людей. Он взглянул на связанного парня и закричал, дергая остальных двух за руки. - Он живой! Гляньте, живой! Да успокойтесь вы, живой наш сильф! «Сильф? Какой к дьяволу сильф?» Троица подошла вплотную к Вайлету. Один из людей взял его за подбородок. - И в самом деле - живой. Это хорошо. Сейчас покупатель подвалит. - Кто вы? Какой покупатель? – заговорил Вайлет. Только задав мучающие его вопросы, он вдруг понял, что голос его изменился. Он стал тоньше и… мелодичнее, что ли? - Ты лучше рот закрой, сильф. А покупатель хороший, он нам за тебя кучу монет отвалит. Сильфы очень ценятся в постели, жаль только, что мрете вы, как мухи. - Какой такой сильф? Что вообще происходит? – задергался в веревках Вайлет. - Освободите меня немедленно! - Так. Чик, заткни ему рот чем-нибудь, а то он нам покупателя спугнет, и мешок на голову надень. Так Вайлет, бывший принц-наследник большого и некогда могучего королевства, оказался продан какому-то покупателю в качестве постельной игрушки. После долгой тряски в какой-то повозке, его, наконец, вытащили оттуда, перенесли куда-то на руках, и только после этого распутали веревки и содрали мешок с головы. Когда глаза Вайлета привыкли к свету, он огляделся. Комната оказалась не меньше его спальни, а вот кровать была даже больше, при этом все убранство данного помещения было настолько кричаще-золотым, что это просто резало глаза. Даже решетка на окнах и та была позолочена. - Вот что значит - «золотая клетка», - Вайлет хихикнул, оглядываясь. Кроме золотисто-желтого, в убранстве комнаты присутствовали темно-синий и белый цвета. Но больше всего Вайлет обрадовался фруктам, стоящим на маленьком столике у постели. Прихватив один из фруктов, Вайлет отправился осматривать комнату, уделив особое внимание огромному, во весь рост, зеркалу в золоченой раме. Из зеркала на Вайлета смотрело совершенно голое субтильное существо, тонкокостное и большеглазое, с длинными волосами бледно-голубого цвета, из-под которых выглядывали заостренные кончики ушек. Глаза его были цвета лесной фиалки, длинные и пушистые голубые ресницы нежно трепетали. Существо было мужского пола, это легко определялось, благодаря тому, что больше нигде, кроме головы, на теле волос не было. На груди существа, от шеи вниз, шли пять коротких горизонтальных полос синего цвета, да и сама кожа имела легкий голубоватый оттенок. Ногти были такие же, как и у человека, только перламутрово-синего цвета. Возраст сильфа определить не представлялось возможным, слишком уж необычным было это существо. Наглядевшись на того, в чье тело его вселили по желанию той неизвестной сущности, что пребывала в великой Тьме, Вайлет вернулся к столику с фруктами, пытаясь привыкнуть к тому, что больше он не является человеком, и даже более того, - он стал чьей-то постельной игрушкой. Правда, игрушкой дорогой, судя по «клетке». - Ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Может, удастся сбежать? Бывший принц догрызал уже третий плод, очень похожий на грушу, когда совсем рядом послышались голоса. - Мидин, неужели тебе не надоело? Насколько тебе хватит этой забавы? На три месяца? На четыре? Не надоело? - Как они могут надоесть, отец? Они такие лапочки. Нежные, мягкие. Их так приятно завоевывать, соблазнять и… - И трахать. Только, забеременев, они умирают, потому что сильф не может выносить и родить полноценного ребенка от человека, хоть они и двуполы. «Забеременеть? Родить? Двуполы? Я двуполый?! Не хочу! Хрен тебе, а не моя задница!» Вскоре после того, как голоса смолкли, ушей Вайлета коснулся какой-то странный скрип, а потом кусок стены отъехал в сторону, и в комнату шагнул высокий молодой мужчина лет двадцати пяти. Темноволосый красавец был полураздет, вернее, одет только в штаны и бос, демонстрируя пленнику свой великолепный накачанный торс. Серые глаза человека блестели от предвкушения, вот только, игрушка сдаваться не пожелала. Вайлет оббежал вокруг кровати и остановился там, исподлобья глядя на своего «хозяина». - Привет. Ты уже очнулся? Я Мидин, принц Каринии. Теперь ты принадлежишь мне. - А больше тебе ничего не надо? Улыбка принца увяла. Он растерянно посмотрел на свое приобретение. Еще ни один сильф себя так с ним не вел. Эти маленькие нежные создания были падки на человеческую красоту, поэтому ему никогда не составляло труда завоевать их сердца и затянуть в кровать, а этот… - Странно. Судя по полоскам, ты уже взрослый, так почему отказываешься? - Ничего странного. Связали. Притащили. Теперь соблазнять собрались. - О-о, - принц снова заулыбался, - значит, ты хочешь, чтобы тебя соблазнили? С этими словами он двинулся вперед, призывно раскинув руки. Конечно же, подобное поведение не могло бы соблазнить Вайлета, разбившего немало женских сердец, и он собирался уже рассмеяться, вот только тело его отреагировало совсем по-другому. Он возбудился! «Да быть того не может!» - злость охватила бывшего принца, поднимаясь к горлу горьким комом. Это тело предавало его! Оно жаждало ласк и близости человека, несмотря на все неприятные моменты и даже возможную смерть. На каждый шаг принца вперед, Вайлет отступал назад, все так же используя кровать как прикрытие. На четвертом круге Мидину надоело это бессмысленное кружение, и он бросился вперед, в надежде схватить долгожданную добычу. Вот только Вайлет не зевал. Он тоже бросился бежать, так что следующие три или четыре круга вокруг кровати они сделали бегом. Наконец, сообразив, что так дело ничем не закончится, принц запрыгнул на кровать и, метнувшись вперед, поймал Вайлета за руку. - Попался, маленький. - Нет, пусти! Никакого оружия, кроме собственного тела, у Вайлета не было, поэтому, не раздумывая, он попытался вцепиться в лицо человека ногтями и даже почти достал, но принц оказался не так прост. Скрутив сильфа и заломив ему руки за спину, он связал Вайлета своим ремнем, выдернутым из штанов. - Вот так, куколка. А теперь поиграем. Завалив воющего от злости и дергающегося сильфа на кровать лицом вниз, Мидин подложил ему под бедра подушку и навалился сверху, не давая особо сильно брыкаться. - Не бойся. Тебе понравится. Одновременно с этими словами его рука опустилась вниз, достигнув члена Вайлета, и принялась ласкать полувозбуждённое естество сильфа. От остроты ощущений Вайлета начало трясти, словно в лихорадке. Внизу живота разгорелся настоящий пожар. От понимания того, что его сейчас отымеют, бывшего человека прошиб холодный пот страха, но тело сильфа требовало свое, и противиться этому зову он был не в силах. - Пусти! Не хочу! - Хочешь, маленький врунишка. Еще как хочешь. Руки человека еще чуть приподняли бедра пленника, и два пальца устремились внутрь его тела. Сразу, без всяких нежностей, но больно не было. Неприятное жжение, заставившее его зашипеть, никак нельзя было назвать болью. - Вот видишь, все хорошо. Пальцы проникли немного вперед, находя простату, и погладили ее, заставив сильфа закричать. - Да, именно так. Немного назад и снова вперед, касаясь простаты. И снова. Вскоре сильф, распростертый лицом вниз перед человеком, с высоко поднятой попкой, уже кричал в голос и совершенно позабыл о сопротивлении. - Раскройся передо мной. Впусти меня. Ну. Пальцы человека уже не трогали простату, они давили немного ниже, словно пытаясь прорваться еще куда-то. Краем сознания Вайлет воспринимал все происходящее, словно сквозь туман, но стоило Мидину попытаться проникнуть в то место, как внутри Вайлета что-то сжалось, сокращая мышцы и препятствуя дальнейшему проникновению. - Глупенький. Пусти меня туда. Тебе же будет приятнее. Там так хорошо. Так горячо. И снова резкое давление на простату, и скольжение вниз, к странной точке. Вайлет хрипел, уткнувшись носом в подушку, но продолжал сжиматься. - Как хочешь. Значит, поиграем пока так. Расстегнув и приспустив брюки, Мидин вошел в податливое тело, начав двигаться сразу размашисто и мощно. Долго продержаться Вайлет не смог. Вскоре он уже кончал, пачкая простыни спермой с цветочным запахом. Мидин присоединился к нему спустя пару секунд, заливая нутро сильфа своей спермой. - Умничка, - короткий поцелуй между лопаток, и принц поднялся, застегивая свои штаны. Потом развязал руки Вайлету и, бросив коротко: - Увидимся вечером, - ушел, даже не обернувшись. Скорчившись на кровати, бывший принц горько плакал, проклиная все на свете и ту сущность, что засунула его в это проклятое тело. Он был буквально раздавлен всем произошедшим. Его, Вайлета, отымели, как последнюю шлюху, даже не сняв штанов, а ему это… понравилось! Потекли нескончаемые и однообразные дни в «золотой клетке». Одежду ему так и не дали. Ни к чему она была пленнику. По вечерам приходил принц, ловил свою игрушку, трахал ее, уткнув лицом в подушку, и уходил. Целыми днями Вайлет сидел один, даже слуги к нему не заходили. Еду доставляли через специальное окошко в стене, обычно это были фрукты или овощи, а еще вода или свежий сок. Попытавшись однажды отказаться от еды, Вайлет проголодал три дня и понял, что скорее умрет голодной смертью, чем кто-нибудь обеспокоится о нем. Пришлось оставить мысли о голодовке. Так же через окошко он получал постельное белье, которое должен был сам сменить на своей кровати. Поначалу, он игнорировал смену белья, но чем больше проходило времени, тем насыщеннее становился воздух в комнате, так что вскоре даже проветривание через узенькую дырочку в едва открывающемся окне не помогало. Пришлось поработать руками. Чтобы не сбиться со счета дней, Вайлет украдкой царапал ногтями стену под окном, каждое утро отмечая начало дня новой полоской. Потом сидел и смотрел в окно. В него была видна только часть стены, по которой с небольшим интервалом проходили стражи, и малюсенький кусочек неба. Других развлечений у пленника не было. Дней через пятнадцать Вайлет до того озверел, сидя взаперти, что попытался напасть на вошедшего принца, за что был жестоко отшлепан, до синяков на попке, и все равно его тело охотно приняло член принца. Даже после наказания он желал секса с этим человеком, - вот что удручало его сильнее всего. Каждый раз принц просил впустить его в то место, о предназначении которого Вайлет мог только догадываться. Двадцать дней он терпел и сжимался, но однажды принц таки добился своего. Внутренние мышцы сильфа дрогнули, и под пальцами человека раскрылся проход. С радостным криком Мидин направил член в него, и тело сильфа приняло его с большой охотой. Как только орган человека оказался в нужном проходе, Вайлет почувствовал свое тело, сильно сжимающее член принца, пульсируя в странном судорожном ритме. Мидину даже двигаться не пришлось. Всего минута такого пульсирования, и он кончил, заполняя спермой матку сильфа, да и сам Вайлет тут же последовал за ним. Такого мощного оргазма он еще никогда не испытывал, вот только позже, когда его разум осознал произошедшее, сильф забился в истерике на кровати, запачканной его спермой с цветочным ароматом. Он вспомнил слова, услышанные им из-за стены: «Забеременев, сильф умирает!» - Я не хочу умирать! Не хочу-у! За что-о?! Он выл, кричал, бился в истерике, но никто его не услышал, а если и слышал, то не пришел, чтобы утешить или помочь бежать. - Бежать! Надо бежать! Сейчас Вайлет не понимал, как эта мысль раньше не пришла ему в голову. Он сел на кровати, постарался успокоиться и вспомнить, как именно Мидин открывал дверь его «клетки». По всему выходило, что он просто останавливался перед ней, и стена отъезжала в сторону. - Рычаг в полу? Вполне возможно. Спустившись на пол, Вайлет на коленях пополз перед дверью, едва не утыкаясь носом в пол, пока не обнаружил, что деревянное покрытие в одном месте имеет едва заметное углубление. Встав на него, Вайлет простоял минут пять, пока не понял, что стена даже не думает сдвигаться. От злости он попрыгал на этом месте, но и это не помогло. - Почему? Ну, почему?! Ответить на этот вопрос никто не мог, и Вайлет снова задумался. - Еще один рычаг? Вряд ли. Зачем делать два рычага? А может… - осенившая его идея была настолько проста, что он даже не поверил в подобную возможность, и, все же… - Вес! Мой вес слишком мал, чтобы сдвинуть плиту! Судорожно оглядываясь по сторонам, Вайлет нашел только одну вещь, которая могла ему помочь. Кресло! Подтащив кресло к нужному месту, Вайлет встал на него ногами и, поднатужившись, приподнял тяжелое кресло над полом. Совсем немного и ненадолго, но и этого хватило. Раздался скрип двери, и кусок стены отъехал в сторону, обозначив путь к свободе. Радостно вскрикнув, бывший принц рванулся туда, оказавшись в довольно большой комнате, освещенной лунным светом и практически не обставленной мебелью, зато впереди маячила еще одна двустворчатая дверь, за которой его, возможно, ждала свобода! Вайлет не колебался ни минуты. Он открыл дверь и выскочил в коридор, освещенный факелами, прямо в объятья одного из стражей, дежуривших перед дверями. - О, боги, малыш, как же ты вышел? - стражник приподнял бьющегося в его руках сильфа. - Тише, маленький, ну тише. Успокойся. - Дар, мы должны доложить об этом. - Малыш, подожди. Послушай, - крепкие руки встряхнули его, заставляя немного прийти в себя, - если ты сейчас вернешься обратно, мы ничего никому не скажем. Клянусь. - Дар, мы не можем… - Можем, Кун, можем. Ты же знаешь, если мы расскажем, принц прикажет высечь его. - Ну и что? Сильфом больше, сильфом меньше. Он все равно не жилец, а если кто-то узнает... От равнодушного тона второго стражника у Вайлета опять началась истерика. - Я не хочу умирать! Не хочу! Не хочу! Зажав рот сильфу, чтобы приглушить звуки, стражник занес его обратно в комнату, из которой он только что выбрался. Проход в его клетку уже закрылся, так что стражник в нерешительности замер, не зная, как его открыть. - Маленький, послушай меня. Мы не можем помочь тебе бежать. Впереди две дюжины постов и ворота с десятком стражей. Ты просто не сможешь пройти их все. И пронести тебя незаметно никто не сможет. Ты оказался достаточно умен, чтобы разгадать секрет тайного прохода, так прояви еще немного терпения и смекалки. Принц скоро наиграется, и ты надоешь ему. Главное - не позволяй проникнуть в проход, ведущий к матке, тогда ты не забеременеешь. Слышишь меня? Нужно немного потерпеть. Как только руки стражника отпустили несчастного пленника, тот медленно опустился на пол. - Поздно. Он… я не смог… Свернувшись на полу калачиком, Вайлет горько заплакал, жалея себя. Он понял, что для него, фактически, все было кончено. Он дышал, ходил, ел, но все равно был уже мертв. Стражник удалился, хлопнула дверь, и, после недолгого затишья, Вайлет снова услышал звук его шагов. - Попей, - стакан с водой коснулся губ несчастного сильфа. - Кун ничего не скажет. Он мне обещал. Человек поднял сильфа на руки и сел в одно из кресел, зачем-то оставленных в этой комнате. - Маленький, как тебя зовут? - Вайлет, - бывший принц только сейчас понял, что до этого момента никто его именем не интересовался. Зачем знать имя игрушки? - А я – Дар. Ты успокоился? Вот и хорошо. Может, хочешь о чем-то поговорить, пока никого нет? - А принц? – Вайлет хлюпнул носом и утер его рукой, а после недолгого раздумья, вытер испачканную руку об обивку кресла. Дар даже слова поперек не сказал. - Он же только ушел от тебя, и сегодня его можно не ждать. Капитан, проверяющий стражу, тоже не появится до рассвета. Так, о чем ты хотел поговорить? - Кто такие сильфы? Стражник недоуменно отстранился. - Ты же сильф, неужели не знаешь, кто ты такой? Вайлет покачал головой. - Меня по голове стукнули. Я почти ничего не помню. Врать принц Вайлет умел виртуозно, а вот сильф-Вайлет засмущался и отвел глаза, но стражник по имени Дар ему поверил. - Эти охотники – просто варвары. Сильфы – это такие создания, немного схожие с людьми, и в тоже время, вы сильно от нас отличаетесь. Сильфов еще называют духами воздуха, но это не совсем верно. Многие люди против вашего отлова, но такие, как наш принц… в общем, некоторые люди утверждают, что вы не более разумны, чем домашние питомцы, а то, что вы можете разговаривать - это случайность. Некоторых птиц ведь тоже можно научить говорить. Все осложняется тем, что сильфы, входя в определенный возраст, становятся весьма охочи до постельных забав. В этот период у вас на груди появляются синие полосы. Вот тогда охотники и выходят на промысел, ведь сильф, охваченный страстью, теряет осторожность, и его легко поймать. Беда вся в том, что своих детенышей сильфы вынашивают всего шесть месяцев, тогда как человеческие дети развиваются девять. Кроме того, детеныш сильфа рождается весом не более шестисот грамм, а человеческие дети намного крупнее даже в шесть месяцев. Именно из-за этого сильфы и гибнут, а чтобы оплодотворить сильфа, достаточно одного раза. Вы очень… - Не надо. Я уже все понял. А откуда ты столько знаешь? – Вайлет снова захлюпал носом, но вытереться руками стражник ему не дал, подсунув свой носовой платок. - Мой дед преподавал расоведение в местном университете. А мне иногда приходилось ходить с ним, если родители бывали слишком заняты. Вот и нахватался всего и понемногу. Еще что-нибудь хочешь узнать? - Наверное, уже нет, разве что… сильфы мяса не едят? - Нет, конечно. А что, ты мяса хочешь? Вайлет прислушался к себе. - Да не особо. Просто странно, что меня все время фруктами кормят. Посидев еще немного, Вайлет вздохнул и слез с колен стражника. - Теперь мне вернуться надо. Откроешь мне дверь? - А как? - Надо встать где-то перед дверью, она сама откроется. Мне пришлось пользоваться креслом, ведь я легкий, а принц наверняка просто стоит. В этом Вайлет оказался прав. Стоило им найти небольшое углубление в полу, а Дару встать в него, как часть стены отъехала в сторону. - Ты завтра еще придешь? – Вайлет посмотрел в глаза стражнику, отмечая их теплый карий цвет. - Нет, малыш. Завтра у меня дежурство на другом посту. А ты лучше больше не сбегай, я бы не хотел, чтобы тебя наказали. Говорить что-то еще не было нужды, да и стена начала закрываться. - Ты приходи, я буду ждать! – успел выкрикнуть сильф, проскальзывая в щель. Стена вновь стала ровной, и Вайлет поспешил оттащить кресло на место, скрывая следы своего неудавшегося побега. После этого сильф подошел к окну. Свет факелов освещал некоторые участки стены, на которых время от времени мелькали тени стражей. В его «золотой клетке» не существовало понятия времени, он жил от рассвета до заката, от ухода принца до его прихода, но теперь у него появилось новое мерило – встречи с Даром, которых он будет ждать. Надеяться и ждать. Прошло три дня. Принц все так же наведывался по вечерам, чтобы позабавиться. Тело сильфа, однажды познавшее страстную любовь, требовало ее снова и снова, так что остановить проникновение в то запретное место он уже не мог. Стоило пальцам погладить закрывающую проход складку, как она непроизвольно раскрывалась, пропуская и приветствуя проникновение. Получив разрядку, принц сразу же уходил, а Вайлет оставался ждать. Может быть, именно сейчас откроется проход, и к нему шагнет… Надежда дарит желание жить, но даже она не всесильна, тем более, когда начинает таять, словно лед под весенним солнцем. Три дня и три ночи Вайлет ждал стражника и дождался. Однажды стена отодвинулась, пропуская его внутрь. Вайлет в первую минуту даже не понял, что это не его видения, а настоящий живой человек, зато когда понял, радостно взвизгнув, повис на шее Дара. - Дар, ты пришел. Не обманул. - Пришел, малыш. Смотри-ка, что я тебе принес, - опустив сильфа на пол, Дар протянул ему леденец, сделанный в форме петушка. От неожиданности подарка на глазах Вайлета выступили слезы. Он аккуратно и медленно лизнул леденец, приняв подарок. - Сладко. Спасибо. - Пожалуйста, Вайлет. - Ты запомнил, как меня зовут? - Конечно. У тебя очень красивое имя. Давай присядем? - Давай, - Вайлет опустился на край кровати, предлагая Дару присесть рядом. - Дар, расскажи, пожалуйста, еще что-нибудь. - Конечно. О чем? - Все равно. Лишь бы не сидеть тут в тишине. Я скоро с ума сходить начну. - Хочешь сказку? - Сказку? Мне уже давно никто сказок не рассказывал. Хочу. Тихо вздыхая, Вайлет сосал леденец, иногда разрешая лизнуть его стражнику, и слушал сказки, очень похожие на те, что няня рассказывала ему в детстве. Бывший наследный принц, некогда прослывший грозой женских сердец и безжалостной сволочью, как называли его за спиной некоторые подданные, сидел, слушая сказки, и чувствовал себя маленьким ребенком. Он словно вернулся в то время, когда не было в его жизни бед, отец и мать были живы, а все его заботы ограничивались невыполнимым желанием пробежаться по лужам в королевском парке после дождя. Так пролетели еще два месяца. Вайлет давно заподозрил, что в нем растет новая жизнь. Еще с того вечера, как Дар рассказал ему кое-что о сильфах, он начал прислушиваться к себе. «Какие симптомы у беременных женщин? Тошнота? А беременность сильфов отличается чем-то?» Дар ответов на эти вопросы не знал, а больше спросить было не у кого, но однажды, перед рассветом, когда Дар только ушел от него, Вайлет почувствовал внутри себя какой-то странный толчок, словно… словно… - Ребенок? – сильф прижал ладони к животу, недоверчиво прислушиваясь к себе. Это чувство - зарождение новой жизни, было волнительным и каким-то… будоражащим что ли? Вот только, с того момента в сны Вайлета начали приходить те, кого он заставлял скинуть еще нерожденного ребенка, или убил, не своими руками, но своим приказом. Теперь каждый сон превратился для него в муку. Нет, они не обвиняли его ни в чем, не угрожали. Они просто приходили и стояли рядом. Молча. И это было самым страшным. Редкие визиты Дара придавали ему сил жить дальше, а страх, овладевающий Вайлетом с каждым днем все сильнее, отступал в его присутствии. Вайлет желал, чтобы Дар первый узнал о его положении, но вышло совсем не так, как он хотел. В тот вечер принц Мидин в очередной раз навестил свою игрушку, вот только, перевернув его, как всегда, лицом вниз и обняв за живот, готовясь войти в податливое тело, человек вдруг почувствовал движение там, под ладонью. Он мгновенно отстранился с презрительным выражением на породистом лице. - Фу, гадость какая. Соскочив с кровати, принц вышел из комнаты, больше не сказав ни слова. Еще два дня прошли в неизвестности, ни принц, ни Дар больше не появлялись, а на третий день часть стены отошла в сторону, пропуская какого-то незнакомого стража, на плече которого висела бесчувственная тушка… голого сильфа. Следом зашел и сам принц. - Этого клади на кровать, а этого, – принц брезгливо посмотрел на замершего в испуге Вайлета, - этого убери отсюда. - Куда прикажете? - Да куда угодно. Хоть в казармы, мне он больше не нужен. Дальнейшее Вайлет помнил плохо. Его куда-то тащили по длинным коридорам, потом по двору, пока не втолкнули в большое помещение, с криком: - Ребята! Подарок от принца! Послышались крики, смех и свист, и вот его уже окружили два десятка человек, стремящихся пощупать или просто коснуться его тела. Вскрикнув, Вайлет попытался вырваться из людского круга, но его быстро перехватили, под хохот, и начали тискать, перекидывая из рук в руки. От ужаса сердце бывшего принца билось так часто, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы его не вырвали из толпы веселящихся воинов крепкие руки с таким знакомым запахом. - Дар! – Вайлет всем телом прижался к единственному в этом мире другу, ища у него спасения. - Вы люди или зверье бесчувственное?! - голос Дара разнесся по казарме, заставив людей отступить. - Нашли, над кем потешаться. Где ваши честь и совесть, воины? Что было дальше, Вайлет не видел, от облегчения у него закружилась голова, и он потерял сознание. Дар подхватил на руки лёгонькое тело сильфа и вышел с ним прочь, унося его в свой дом. Очнулся Вайлет в кровати, укрытый теплым одеялом. Рядом с ним сидел Дар, держа его за руку. - Проснулся? Теперь ты будешь жить у меня. Это не мой дом, я снимаю тут комнаты, но хозяйка, мадам Лидэя, очень добрая, она тебе понравится. Так и остался Вайлет жить у Дара. Днем тот уходил на службу, оставляя сильфа под присмотром хозяйки. Мадам Лидэя была ворчуньей, часто ругала Дара, когда он ее не слышал, за то, что он тратил кучу денег на свежие фрукты для Вайлета. Почти такие же фрукты можно было бы покупать и дешевле. Ну и что из того, что там червоточина или битый бок? Не все ли равно, какие яблоки есть, тем более, что сильф все равно не жилец. Однажды Вайлет заикнулся Дару о том, чтобы покупать фрукты подешевле, ведь он буквально живет за счет стражника, но Дар тогда так разозлился, услышав это, что больше бывший принц не заговаривал на подобные темы. Живот сильфа быстро рос и вскоре стал явно заметен. Через два месяца ходить стало тяжелее, через три он уже переваливался, как утка. Вайлет ужасно стеснялся своей неуклюжести, но Дар смеялся над его жалобами и говорил, что он - очень милая утка, и что ему очень нравится. По вечерам Дар любил устраиваться в кресле, сажать Вайлета к себе на колени, положив руки ему на живот, тихо сидеть, глядя на небо с зажигающимися на нем звездами, и чувствовать, как бьется под пальцами маленькая жизнь. Чем ближе подходил срок родов, тем более вялым становился Вайлет. Ребенок словно высасывал из него силы, но, как ни странно, бывшего принца волновало не это, а Дар. Вайлет прекрасно видел, как тот мучается и переживает за него, осознавая неминуемую гибель маленького сильфа. Каждое утро они просыпались в одной постели, но при этом, Дар ни разу не сделал попытки сбросить утреннее напряжение с его помощью, пока Вайлет, не набравшись смелости однажды, не потребовал от человека близости. - Мне это нужно, понимаешь? Дар оказался очень нежным и заботливым любовником, бережно поддерживающим севшего на него верхом сильфа, чтобы тот не навредил себе или ребенку, а накрывшее их обоих удовольствие, не шло ни в какое сравнение с тем, что было с принцем Мидином. Ярче, сильнее, глубже, прекраснее! Если в клетке время ползло, то в доме Дара оно стремительно бежало, сжигая минуты, часы и дни. Однажды утром Вайлет проснулся от тянущей боли внизу живота. С Даром они уже десять дней не занимались любовью, человек боялся повредить им с младенцем и даже спать перебрался на пол, и причина недомогания была совсем не в нем. Свесив голову и одну руку с кровати, Вайлет провел пальцами по щеке человека. «А ведь раньше я никогда не говорил ему, что…» - Я люблю тебя. Глаза Дара открылись. Поймав ладонь сильфа, он прижал его пальцы к своим губам, касаясь их кончиков легким поцелуем. - Я тоже люблю тебя, малыш. - Я не малыш. Всего лишь на голову ниже тебя. - Знаю, Вайлет. И не на голову, а на полторы. Видя надутые губки обиженного сильфа, Дар рассмеялся и тут же попросил прощения. - Готов загладить свою вину. Чего бы тебе хотелось? Спазм скрутил низ живота, но Вайлет мужественно подавил стон, не желая пугать человека. - Леденец. - Будет тебе леденец, - быстро коснувшись губ сильфа своими губами, Дар встал и отправился умываться. Вайлет смотрел на собирающегося человека и молчал. Он просто любовался им, сознавая, что возможно Дар больше никогда не коснется его губ, не скажет ничего, чтобы подбодрить, не… Тряхнув головой, Вайлет отогнал от себя тоскливые мысли, от которых комок подкатывал к горлу, и улыбнулся на прощание уходящему человеку. - Сегодня я вернусь быстро. Не скучай. - Не буду. Да. Скучать не пришлось. Судороги становились все сильнее. Боль прошивала тело снизу вверх, словно раскаленный клинок, заставляя корчиться в муках. Вайлет впился зубами в свое запястье, подавляя крики, а тихие стоны не могли потревожить немного глуховатую хозяйку. Потуги рвали тело сильфа на части, когда, ударившись о стену, вдруг резко распахнулась дверь. - Вайлет?! Дар упал на колени перед кроватью, на которой стонал его сильф. - Маленький… что?.. Почему не сказал?! Мадам Лидэя!!! Отправив женщину за лекарем, Дар подхватил таз с водой, полотенце и чистые отрезы ткани и вернулся к кровати сильфа. - Сейчас, маленький. Сейчас. - Я не… маленький. - Конечно, нет. Ты большой. Красивый. Сильный. Начавший было смеяться сильф, вскрикнул от очередного приступа боли. - Сейчас, - быстро и аккуратно сняв ночную сорочку с сильфа, Дар начал обтирать его мокрое от пота тело влажным полотенцем. Особого облегчения рожающему это не приносило, но так самому Дару можно было немного отвлечься. - Все будет хорошо. Ты веришь мне? - Конечно. Конечно. Переводя дыхание, Вайлет посмотрел в обеспокоенное лицо человека. - Ты хороший. Я хочу, чтобы у тебя… Ах! - Молчи. Береги силы. - Бесполезно. Ты знаешь. Я знаю. Все знают. - Ничего никто не знает. Слышишь? Ничего! Протяжный стон, сорвавшийся с губ Вайлета, перешел в крик. Именно в этот момент в комнате появился лекарь, приведенный хозяйкой. Взглянув на мучающегося в кровати сильфа, лекарь возмутился: - И чего ради меня звали? Это же сильф. - Прежде всего, он - живое существо, и нуждается в помощи! - Но я ничем не могу ему помочь. Сам он не разродится, - проход узкий. Достать ребенка, разрезав «мать», я могу, но они все равно оба умрут. Сильф - от потери крови, она у них не сворачивается так быстро, и болевого шока, а ребенок - потому что не доношен. Новый приступ раздирающей боли заставил Вайлета закричать во все горло. - Дайте ему обезболивающее! Сделайте хоть что-нибудь! - Не могу. Маковый отвар убьет его еще вернее, чем нож. Сильфы не переносят наших лекарств. - Дар… Дар… очень больно… помоги… убери ее… больно. Глядя на мечущегося по кровати сильфа, Дар сам готов был кричать от боли и осознания того, что помочь он ничем не может. Оставалось принять решение, от которого волосы на голове человека вставали дыбом. - Доктор. Вы достанете ребенка. Дадите маковый отвар, разрежете или что там надо сделать. - Вы с ума сошли. Он же умрет. - Он и так умрет! – рявкнул Дар. - Так есть шанс спасти хотя бы ребенка и избавить его от боли в последние минуты жизни. - Но… - Делайте! Резкий окрик заставил лекаря пошевелиться, а Вайлет тихо выдохнул: - Спасибо… Дар. Стражник лично напоил сильфа отваром, снимающим боль, после чего наклонился над ним так, чтобы обнять сильфа, прижав его голову к своей груди, скрывая от его глаз все происходящее внизу. - Все будет хорошо, маленький. Скоро будет не больно. - Знаю… спасибо. Отдышавшись после нового приступа, Вайлет почувствовал, как на его лицо капнуло что-то горячее. - Плачешь? Обо мне? - Ну что ты, маленький. Просто мне в глаз что-то попало. - Обо мне никто никогда не плакал. Я столько зла всем принес. Обо мне просто некому плакать. - Ш-ш, молчи. - Не могу. Мне уже не больно, и так много надо тебе рассказать. - Потом расскажешь. Когда все закончится. - Держите его крепче, - вмешался в разговор лекарь, - я начинаю. - Все будет хорошо, маленький. - А я не боюсь. Он сказал – это искупление. Так что, все правильно, Дар. Правильно. Они все умерли из-за меня. Искупление. - Хороший мой. Молчи. Я люблю тебя. Слышишь? Люблю. - Спасибо. Ты единственный… Протяжный стон сорвался с губ сильфа. Тело его попыталось выгнуться в руках Дара с такой силой, что человек с трудом удержал Вайлета, не давая ему подняться с постели. - Почти все. Еще немного, - дыхание лекаря срывалось. - Так скорее, дьявол вас подери! Ему больно! - Дар… Дар… кто?.. - Девочка, - вместо стражника отозвался лекарь, - пуповину я уже обрезал, но она совсем крошка, и я совсем не уверен, что она… - Лекарь! – Дар обернулся, глядя на него покрасневшими глазами. Тому не надо было объяснять, чего хотел от него странный клиент. Он все понял и так. Обтерев маленькое тельце слабо кряхтящего ребенка, лекарь поднес его к лицу отходящего в небытие сильфа. - Вот. Совсем маленькая. Не больше килограмма. Но очень красивая. Малышка, уместившаяся на обеих ладонях лекаря, открыла ротик и слабо мяукнула, словно котенок. - Девочка? – Вайлет с трудом повернул голову и угасающим взглядом нашел свою дочь. - Красивая? Вита. Жизнь. Слышишь, Дар? Вита, значит… Судорожный вздох, сорвавшийся с губ сильфа, стал последним в его жизни. - Слышу, любимый. Вита - значит жизнь. Она будет жить. Поцеловав в последний раз еще теплые губы бездыханного сильфа, Дар поднялся, принимая из рук лекаря крошечную девочку, только что ставшую сиротой. - Могу порекомендовать кормилицу. Женщина вполне здоровая, молока много, а ребенок вчера родился мертвым. Это рядом. Сначала стражник недоуменно смотрел на лекаря, осознавая его слова, а затем кивнул. - Ведите. Моей дочери кормилица очень нужна. - Надеетесь, что выживет? - Знаю. Выживет. Дар прижал к груди ребенка, полный решимости драться за нее с целым миром. - Вы, кажется, служите в королевском замке? - Уже нет. Не мог смотреть на НЕГО и не попытаться придушить. Переспрашивать, о ком идет речь, лекарь не рискнул, очень уж страшно выглядело лицо мужчины, зато осмелился спросить о другом: - Знаете, как хоронят сильфов? Дар кивнул. - Предают земле, положив на грудь семечку какого-нибудь дерева, чтобы в него могла переселиться душа сильфа. Где там ваша кормилица? Малышка есть хочет. А потом мне еще предстоит заняться похоронами своего… супруга. Лекарь покачал головой и с сожалением посмотрел на серьезного стража с красными от пролитых слез глазами. - Идемте, я провожу. Мужчины, не оглядываясь, покинули комнату, где на окровавленной кровати остывало тело синеволосого сильфа. Вечная Тьма, великая и прекрасная, наполненная величайшим присутствием. - ЖИЗНЬ? - ОКОНЧЕНА. - ПРОЩЕНИЕ? - ПОЛУЧЕНО. - ИСКУПЛЕНИЕ? - ПОЛНОЕ. - ПЕРЕРОЖДЕНИЕ? - РАЗРЕШЕНО. И снова Вайлета подхватил вихрь, унося прочь. Прекрасная белокурая эльфийка сидела около колыбели, где лежал ее новорожденный сын. - Милый, посмотри. У нашего сына глаза цвета фиалки. - В самом деле? Над ребенком склонился его отец, глядя с искренним восторгом на своего малыша. - Фиалка. Виолетис. Думаю, это хорошее имя для нашего сына. - Ты прекрасен, мой Виолетис, - эльфийка взяла ребенка на руки, поцеловав его в лоб, а потом его родители обменялись нежными поцелуями друг с другом. - Спасибо, родная, за прекрасного сына. Он так похож на тебя. - Нет, на тебя. И я надеюсь, он будет так же счастлив, как и мы. ВМЕСТО ЭПИЛОГА. - Папа, смотри, это дерево самое красивое! – маленькая девочка с золотистыми волосами подбежала к небольшому тоненькому деревцу, росшему на берегу реки. Шедший следом мужчина, опустился рядом с ней на колени, обнимая ребенка и прижимая его к своей груди. - Конечно, Вита, это ива. В ней живет душа твоей мамы. Ты всегда сможешь прийти сюда, когда тебе захочется поговорить с ней, поделиться секретами или просто побыть в одиночестве. К сожалению, она не сможет тебе ответить, но все слышит и понимает. В это время легкий ветерок зашелестел листвой четырехлетнего деревца, и детский смех разнесся по небольшой полянке у реки. - А вот и нет, папочка. Слышишь? Она говорит, что любит меня. КОНЕЦ.