Пересекая черту

      - За любовь! – произнесла Саша очередной тост. – С левой руки до дна!       - О, Боже! Не могу! Уже не могу! – запричитала Инна. Даша же залпом осушила бокал белого полусладкого, привезенного как гостинец из далеких теплых стран.       - Нет в моей жизни любви! – вновь произнесла Инна и отставила бокал в сторону, отхлебнув лишь небольшой глоток. Саша же уже управилась со своим напитком.       Было далеко за полночь, музыкальный канал на телевизоре играл роль звукового фона женским посиделкам. Все трое расположились на разложенном диване, потягивая вино.       Так, как сегодня, они не собирались никогда. Инна и Даша – дружат с института, Саша – подруга их обеих из тренажерки. Когда-то, благодаря упорству Инны, Даша тоже дошла до фитнес-клуба, да там и осталась, а вот сама Инна с недавних пор живет в другой стране. Поэтому эту встречу с ней всегда такая домашняя и занятая Саша просто не могла пропустить, хоть и чувствовала себя здесь, в гостях у Даши, лишней. Ведь Даша имеет больше прав на Инну. Как бы странно это ни звучало.       - И все-таки я не понимаю, как это происходит?! – вновь вернулась Саша к вопросу, озвученному ранее, но тема была уведена в сторону женскими разговорами за бокалом вина абсолютно не нарочно.       Шикарная высокая стройная брюнетка с большими карими глазами была просто восхитительна, хмельной румянец играл на ее щеках и вино зажгло блеск в глазах. Инна гнала все эти мысли прочь, как могла: «Это не в ее глазах блеск, а в моих, это вино бьет мне в голову, просто не смотри на нее, просто не смотри». Но Саша была слишком привлекательной и слишком долгое время желанной. «Ну, вот как это происходит? Я могу тебе показать, но ты твердишь, что натуралка», - внутренние демоны просто разрывали Инну.       - Инка, Саша интересуется с целью попробовать, - захихикала Даша. И Инна поняла, что подруга наконец-то помогает ей разобраться в этих странных отношениях с Сашей.       - Нет-нет-нет, - запротестовала Саша.       Инна в очередной раз закатила глаза: «Ок! Хочешь быть натуралкой – будь ею. Мне просто надо пережить этот вечер, не сорвавшись».       - Я не могу тебе однозначно ответить, мне сравнить-то особо не с чем, - ответила Инна, грустно улыбнувшись сама себе.       - Ну не с твоей же этой сравнивать, ей-богу! – прыснула Дашка.       «Твоей же этой» стало прямо-таки именем нарицательным, как «тот, кого нельзя называть». Дашке казалось, что, если вспомнить и назвать имя той, которая разбила сердце подруги, она вернется, материализуется из воздуха. И Инка вновь забьет себе голову всей этой ерундой, вновь будет курить на балконе и пить таблетки от депрессии. Но Инна, как будто и не боялась. Потому что она и не забывала никогда, ни на миг. Она рассказывала подругам эту историю вновь, иногда перебиваемая едкими Дашкиными комментариями.       - Знаешь, она ревновала меня к тебе, - вдруг сказала Инна, взглянув на Сашу.       - А я бы все сделала, чтобы она ревновала еще сильнее, чтобы она извелась просто вся, я бы ее уничтожила, - Саша знала, что очаровательна, а Инна знала, что подруга может повести себя так, как посчитает подходящим ситуации, и это будет отлично ею сыграно.       Инна не знала, как сказать Саше, что все не так просто, что Саша понравилась ей с первого взгляда, что притяжение возникло с первой чашки кофе, выпитой тогда, два года назад в кафе в перерыве на работе. А сама встреча была назначена назло «твоей же этой». Жизнь сложная штука.       - Как бы то ни было, я благодарна ей, - продолжила свой рассказ Инна. – За то, что была в моей жизни. Пусть не как человек, а как явление. Я из-за нее так круто поменяла свою жизнь, да вот хоть в ту же тренажерку пошла из-за нее, хотела быть самой лучшей для нее, а познакомилась там с тобой, - и она вновь посмотрела на Сашу.       Даша начинала чувствовать себя лишней и решила, что это самое лучшее время, чтобы удалиться в уборную. Но эти несколько минут ее отсутствия так и не сподвигли Инну приблизиться к Саше. За этот вечер было много касаний, шутливых толчков в бок и нежных поглаживаний по бедру в знак любви и внимания, это расслабляло, но все равно не давало преодолеть эти десятки сантиметров между телами. Плюс непоколебимая стена: «я-натуралка», которая казалась уже больше мантрой и самоубеждением. Звучало так, будто Саша боится забыть, что она натуралка, что «только мужчины»…       Хотя, какая разница мужчина или женщина? Ведь дело вот в этом конкретном человеке, до которого хочешь дотронуться, которого хочешь увидеть в новом качестве и новом состоянии, в котором размыты все границы, в котором снимаются маски, их просто не удержать. И Инна хотела видеть Сашу другой, как видит она сейчас ее другой под влиянием алкоголя, такую расслабленную и вызывающую, без одежды эти изменения были бы еще более заметны.       Вернувшись, Даша застала ту же картину, что была до ее ухода, и, угнездившись на свое место, начала потихоньку засыпать. Инна взглянула на часы – три часа ночи. Даше вставать на работу рано утром.       Двери лифта распахнулись, и девушки, махнув Даше на прощание рукой, друг за другом зашли в кабину. Нажав на кнопку первого этажа, Инна отстранилась от Саши. Слишком тесный лифт, слишком долго ехать. 17 этажей. Повисла секундная пауза. Как было легко и комфортно там, с Дашкой, с бокалом в руке и Бритни Спирс на подпевке. Как неуютно здесь, стоять так близко с такой красотой, не имея возможности дотронуться. Не так - не имея права. Саша не характерно для себя облокотилась спиной на стенку лифта. И эта поза, такая выжидающая, такая предлагающая, окончательно снесла остатки самообладания в Инкиных мыслях.       Стоило сделать лишь полшага, и вот уже чужие губы неприлично близко. Секундная пауза. Последняя попытка успокоиться или же последний глоток воздуха перед нырком в бездну. Есть такие поступки, после которых все не будет так, как прежде, и это был тот самый поступок для Инны. И она накрыла своими губами Сашины.